 |
Южный берег Северного Океана
|
|
|
|
Старый Эттыне был великий шаман. Только ему духи предков могли поведать будущее, рассказать, не побьет ли байдары шторм, присланный злыми духами кэле-таньги, у какого острова охотники найдут моржей, а у какого вкусную жирную нерпу, кем разродится жена охотника Нутенкеу, и останется ли женщина жива после родов. Бубен у Эттыне был сделанный из шкуры нерожденного К'эйумк'ы, белого медвежонка, добытого из утробы матери, и клыков моржа. Но не обычного рыркы, а к’легрыркы, настоящего великана. Этот бубен Эттыне получил от деда, а тот от своего деда, и так было всегда, насколько помнили люди, и никто не знает, когда и кем был сделан этот инструмент. Когда шаман бил в свой ы’твъэт[23], откликался сам Кэрэткун, морской хозяин, а с его слугами, лыгэвагыргыт, Эттыне мог разговаривать часами.
Ни один человек, будь он хоть самый лучший охотник, не посмел бы пропустить мимо ушей слова величайшего шамана народа чукчей, настоящих людей.
В последнее время Эттыне вел себя странно, и люди беспокоились. Сначала шаман три оборота солнца вокруг небесного центра сидел у очага в своей яранге. Он не спал, не ел, лишь подкладывал ветки в огонь, пил настой из священных грибов вапак, которые приносили люди с берегов далекой реки Кагыргын[24], и бил в свой бубен, прислушиваясь к голосам духов, звучавшим в его голове. Потом старик, одетый лишь в короткие штаны, босой и голый выше пояса, выбежал из яранги и помчался вокруг жилища, всё сильнее нанося удары по натянутой коже ы’твъэта. Бубен уже не звенел, а гремел, разговаривая с самыми сильными духами и самим морским хозяином и заставляя вождей отправлять гонцов в дальние стойбища, скликая настоящих людей к жилищу шамана. Два небесных оборота длилось камлание, не прекращаясь ни на минуту, а потом еще три. Эттыне неподвижно сидел у потухшего очага, словно фигурка, вырезанная из моржовой кости.
|
|
|
В начале четвертого оборота шаман встал, одел торбасы и кухлянку и вышел к людям, которых собралось великое множество, ибо за время камлания успели приехать представители всех стойбищ великой тундры вместе с женами, детьми, оленями, собаками, нартами, ярангами, шкурами и прочим скарбом.
- Я говорил с лыгэвагыргыт, - произнес Эттыне. – На далеком юге живут существа, похожие на людей, но не люди, поскольку палящее солнце выжгло мозги еще предкам их предков, решившим покинуть благословенную прохладную тундру и поменять ее на раскаленный ад воглых лесов из деревьев, чьи иголки похожи на куски кожи. Теперь потомки этих существ устроили большую войну, доказывая, какой из Великих духов лучше и сильней.
Люди стояли в молчании, внимая откровениям шамана, и над тундрой стояла такая тишина, что можно было бы услышать муху, посмей она помешать речи своим полетом. Но мухи не летали над стойбищем. Может потому, что любой из охотников легко собьет святотатственное насекомое броском незнающего промаха копья, но скорее, из-за того, что мухи не водятся в местах, где снег ложится в начале сентября и не сходит до конца августа.
- Настоящие люди знают, - продолжал Эттыне, - что самый главный из великих духов – Кэрэткун, морской хозяин. И нет никого в этом мире сильнее его.
- Мы пойдем на юг и копьями объясним существам их неправоту, - вскричал молодой охотник из стойбища оленеводов.
Шаман с усмешкой посмотрел на торопыгу и согласно кивнул головой, когда тот полетел на землю, сбитый твердой рукой своего отца.
- Я отрежу тебе уши, - прошипел родитель, - раз они всё равно не слушают старших.
- Похоже, Ваамчо, ваши стада в этот День зашли так далеко на юг, что мозги твоего сына не выдержали и расплавились, - веско сказал Эттыне. – Нет, мы не пойдем в те гибельные края, где день сменяет ночь каждый небесный оборот, а не два раза в год, как заведено Кэрэткуном. Пусть глупые существа и дальше меряются силой своих божков, длиной половых членов и мощью оружия. Пусть совершенствуют способы убийства, достигая невиданных высот. Если они не перебьют друг друга, то когда-нибудь принесут нам все свои достижения.
|
|
|
- Но владеющие столь хорошими копьями захотят убить нас, - снова вскричал сын Ваамчо.
- Ты пытаешься думать, Тынэнкэй, - сказал шаман. – Это хорошо. Но ты не умеешь это делать. Это плохо. Нет, они не захотят нас убить. Они захотят нас подчинить, чтобы мы добывали для них моржей, а они сидели в наших ярангах и наслаждались ласками наших женщин. Пусть. Мы не будем противиться. Примем их как гостей. Накормим, напоим и уложим с нашими женами. Свежая кровь полезна для народа. Они будут смеяться, рассказывать о нас анекдоты и учить нас пользоваться их вещами, а потом придет Ночь, и Кэрэткун заберет их всех. Ибо существа не догадываются, какими бывают Холод и Ветер. Но это всё произойдет очень нескоро. Лет через тысячу или около того.
- Тогда зачем ты собрал нас всех вместе, великий? – спросил Ваамчо, и в сдержанном гуле голосов Эттыне услышал тот же вопрос.
- Как зачем? – удивился шаман. – Пришло время Большой Охоты. Мы собрались, чтобы добыть еду на всю Ночь, как собираемся каждый год! А кроме того, я нашел себе ученика, ведь я уже стар, а моих детей давно забрал морской хозяин. Вот Тынэнкэй и заменит мне внука.
Прищурившись, старый шаман смотрел, как расходятся люди. Всё правильно. События будут идти своим чередом, как он сегодня и предсказал. Вот только на один вопрос даже Кэрэткун не смог дать ему ответа. Похоже, если пришедшими южными существами будут какие-то «русские», настоящих людей ждут большие проблемы…
Игорь
И ведь ничто не предвещало неприятностей.
Едем потихоньку, никого не трогаем. Симаргл с чертятами за бабочками гоняются. Василиса всем встречным и поперечным глазки строит. Баюн сказки на ходу сочиняет. Прапорщица моя любимая размышляет о чем-то своем, девичьем. А я прикидываю, как с Витькой побезопаснее объясниться, в смысле о чувствах своих сказать и по морде не получить… И нате нуте!
|
|
|
Прямо на дороге бог возникает. Прямо из воздуха. И не какая-нибудь мелочь – Сварог собственной персоной! На меня, Витьку и чертят ноль внимания. В сторону Васьки только глазами стрельнул. Отзывает Баюна с Симарглом в сторонку и давай шептаться. Только и видно, как пес головой недовольно мотает, только и слышно недовольное Баюново: «Я вас умоляю!»
Пошушукались, пошушукались, и Сварог сваливает. А кошка с собакой – к нам.
- Слышь, Хозяйка, - виновато тупится Симка. – Нам бы тут отлучиться надо ненадолго. По делу…
Витька отвлекается от раздумий, недоуменно смотрит на пса и спрашивает:
- Какому еще делу?
- Я Вас умоляю! – складывает лапки кот. – Неужели у нас не может быть личных дел?.. – немного тушуется под Витькиным взглядом и заканчивает. - Хотя в данном конкретном случае оно общественное.
- Не поняла?
Похоже, наша начальница настолько задумалась, что явление Сварога народу прошло незамеченным. И то верно, кто он такой, чтобы его замечать!
Между тем зверики мнутся, и Витька начинает подозревать что-то нехорошее. А когда наш бессменный прапорщик…
- Однако всех собирают, - влезает Федька. – Там ихние наших бить собираются.
- А наши – ихних, - добавляет Танька. – Тоже всех зовут.
- Еще раз помедленнее и по-русски, - тоном прокурора вопрошает Витька. – Кто кого хочет бить?
- Тенгри – Яхве, Люцифер – Перуна, Перун – Михаила, Михаил – Сварога, Сварог – Люцифера… - излагает чертенок такой скороговоркой, что я сбиваюсь уже на второй паре.
- А Мекрина – всех, - заканчивает за брата Танька. – Или никого, как фишка ляжет!
- Ничего не понимаю, - трясет головой Витька. – Кто-нибудь может объяснить по-человечески?
- Я Вас умоляю! – разводит лапами Баюн. - Это же дела богов, а не людские междусобойчики! Людям и знать необязательно… - кот смотрит Витьке в глаза и сдает на попятный. – Хорошо, хорошо… Я Вас умоляю! Не надо так нервничать! Я сейчас все объясню. Ирий решил немного помочь Святославу, чтобы того из астрала не шандарахнули. Вот и надо пойти проконтролировать, поизображать из себя массовку. Может, и не дойдет до драки!
|
|
|
- Да? – иронически поднимает бровь Витька. – А причем тут Тенгри?
- Я Вас умоляю! – морда кота выражает такую невинность, что даже я понимаю глубину назревающих проблем. – Старик давно имеет зуб на Яхве…
- Та-а-ак, - тянет Витька. – И тоже с человеческой армией?
- Я Вас умоляю! Как же иначе? Задача войны в том и состоит, чтобы отобрать у противников максимум верующих…
- Значит, - уточняет девушка. – Татаро-монгольское нашествие с одной стороны, крестовый поход с другой, русы между ними…
- Ага! – радостно вопят чертята. – Точно! Крестовый поход! Так и обозвали!
- Люди рубятся между собой, а боги смотрят со стороны и не вмешиваются! – товарищ прапорщик энтузиазма мелких явно не разделяет.
- Я Вас умоляю! Еще как вмешиваются! Будет очень большая драка с совершенно непредсказуемым исходом, - в голосе кота звучит сожаление. О непредсказуемости.
- Ну уж нет! – Витькин голос начинает звенеть от гнева. – Хрен вам, а не большая драка! Показывайте, где тут у вас…
Пора влезать. А то эта сумасшедшая сейчас помчится спасать мир с одним «Кордом» в руках.
- Вить! Давай хоть подготовимся!
Получаю такой взгляд… В любви сейчас точно лучше не признаваться.
- Предложения?!
- Во-первых, собрать силу с камней!
- Долго!
Криво усмехаюсь. Совсем недавно радовался, что всесильная наша не догадалась, теперь сам раскрываю:
- Ничуть. Если Магомету некогда идти к горе, той придется бежать вприпрыжку! Переноси камни сюда! Не всё же ноги бить!
- Как это?
- Как ЛЭП переносила.
- Я не помню… - жалобно пищит Витька.
- Ну хлебни «выхлопа», - пожимаю плечами. – Или пусть дерутся!
- Фигушки! – взрыкивает девчонка, и вокруг нас начинают падать камни.
Сколько же их! Хаджар аль-асвад и Ложе Господне узнаю, к ним мы, собственно, и направлялись. Но кроме них камни, камушки, каменья, булыжники, куски породы, железа, золота, вулканического стекла, даже дерева. Предметы оружия и домашнего обихода: щиты, мечи, палицы, чаши, блюда, статуэтки. Большие и маленькие. Бесформенные и художественно вырезанные. Мелькают маски явно африканского и индейского происхождения. Надо понимать, все намоленные предметы, существующие на Земле. Чтобы обработать такую прорву вещей, жизни не хватит! Хотя…
Достаю ноут и ныряю в работу. Сначала поправить программу. Тащить не с вещи, а с площади! А потом…
Витька
Как-то Игорек последние дни на меня странно смотрит, словно хочет что-то сказать и не решается. Может, влюбился, наконец? Давно пора! Сколько можно игнорировать такую хорошую меня, верную и преданную! А то защищаешь его, помогаешь, из всяких ситуаций вытаскиваешь, чёрти куда за ним идешь, а он ноль внимания! Еще и на берегинь всяких засматривается! Ну, решайся, что ли…
|
|
|
Или это он по тому поводу, что я спьяну лишку наворочала. Неужто испугался? Игорек, миленький, золотце моё. Я больше не буду! Пить брошу! Мужикам морды бить перестану! И девкам тоже! Огнестрел весь в арсенал сдам! И холодняк! В платье начну ходить! Вообще буду белой и пушистой. Или загорелой и гладкой, как захочешь! Не надо меня бояться! Меня любить надо! Ну пожалуйста!..
Что? Не поняла? Кто тут воевать собрался? Какие еще монголы? Минутку, минутку… Сейчас… Ага! И крестовый поход за компанию? Первую мировую собрались устроить?! Паству конкурентов проредить?! А не много ли на себя берете, господа боги?! Да вы тут никто, и звать вас никак! Вот введем атеизм – вообще исчезните! А я – нет! Я-то не богиня! И не собираюсь! Человек я! От богов неприятности только!
Спокойно, Витька, спокойно… Любая операция требует тщательной подготовки и детального планирования! То есть сначала планирования, а потом подготовки. Вот и будем планировать и готовить. А то, что информации не хватает, по фиг. Война план покажет. Не хотели, чтобы я вмешивалась, не надо было в свои разборки людей втягивать! Дрались бы между собой хоть до скончания века, палец о палец бы не ударила!
Что? Камни? Да не умею я! Не знаю! Вышло и вышло… «Выхлоп»? Нет, не буду пить! Я в завязке! Да получи свои камни! Ой, а чего их так много? Я же всего два заказывала! Или три? Но точно не три тысячи! А их тут больше, вон какой курган насыпало! Это сколько же времени их обрабатывать придется? Недолго? Точно? Игорек, умница моя! Я тебя люблю! Ты тоже? Вот и ладушки! Что ты сказал?!!! Повтори!!! И еще раз!!! Наконец-то!!! Дай сюда губы! Губы дай, говорю! Надо закрепить успех, достигнутый на любовном фронте! А вы все отвернитесь! Не видите, что ли, люди целуются! Еще разочек… Нет, времени совсем нет… Еще только один поцелуй, остальное, когда наведем порядок в мире, хотя бы с этими террористами нематериальными разберемся. Но сначала поцелуй! Только один! И сразу на это их поле для сборов и разборок! Ну может, два! Или три… Но точно не три тысячи…
|
|
|
