 |
Глава 2: Место, где живут Боги. 6 глава
|
|
|
|
— Он был вовлечен. Он помогал подозреваемому сбежать.
Мужчина на экране поправил очки. Оправа была черной и казалась старомодной. Похоже, такой образ его устраивал, потому что оправа не менялась последние десять лет.
— Ты в этом уверен?
— Мы проверили. Голос на записи идентичен.
— Помог сбежать, хех… каким же образом?
— Вскоре я сообщу Вам детали.
— Понятно. Буду ждать.
— Тогда позвольте откланяться.
Изображение исчезло, и монитор на стене потух. Человек начал блуждать взглядом по комнате, а потом обратил его за окно, на небо. По глазам резануло чистой голубизной. Времена года менялись.
— Так ты вернулся.
Зачем он вернулся? Почему снова показался? Одинокий лепесток оторвался от букета роз на его столе и тихо опустился на пол.
— Надо было сидеть тихо и дальше… идиот.
Он раздавил алый лепесток ногой. Лепесток размазался по пышному ковру, оставляя следы, похожие на кровь.
* * *
Ямасэ сидел на корточках на полу, обнимая колени и склонив голову. Он напоминал обиженного ребенка, которого отругали.
— Ямасэ-сан, — позвал его Сион.
Ответа не было.
— Ямасэ-сан, что случилось?
Ямасэ залился слезами.
— Ямасэ-сан, не плачьте.
Сион положил руку ему на плечо. Мучительные рыдания Ямасэ разрывали ему сердце. Даже слушать его было больно.
— Почему Вы так плачете? Могу я что-то сделать?
— Да.
Рука Ямасэ схватила его за лодыжку.
— Сион, я не хочу быть один. Почему ты выжил?
— Хах?
— Пойдем со мной, — просил Ямасэ. — Пойдешь, да?
— Ямасэ-сан, что…
Рука, схватившая его лодыжку изменилась в цвете. Она начала гнить. Куски плоти начали отваливаться от руки Ямасэ. Сион мог разглядеть торчащую кость.
— Мы уйдем вместе… верно?
Лодыжку Сиона сжали сильнее. Его тащили в непроглядную тьму. Рука Ямасэ продолжала гнить, она начала удлиняться и обматываться вокруг торса Сиона, пока наконец не дотянулась до горла и не начала его душить.
|
|
|
— Нет-хватит…
— Сион…
Сион тянулся так далеко, как мог. Он нащупал что-то твердое и ухватился за это рукой, сильно сжав. И он закричал.
— Нет!
Сион проснулся. В его горле была болезненная сухость.
— Что «нет»? — Нэдзуми серьезно всматривался в его лицо.
— Нэдзуми… — удивленно пробормотал Сион. — О… Я жив….
— Ага. Поздравляю с возвращением. Прости, что порчу такой момент, но можешь отпустить мою руку? Ты крепко ее сжал, мне больно.
Он так сильно сжал руку Нэдзуми, что его пальцы впивались в плоть. Он вцепился в его руку, чтобы сбежать от тьмы.
— Хочешь воды?
— Ага, — благодарно ответил Сион.
Вода была холодной, она охладила все тело Сиона.
— Помню, как ты мне так же давал воду… снова и снова.
Слова медленно слетали с губ Сиона, повисая в воздухе неловкими обрывками.
— Рядом вполне неплохой источник. Он бесплатный, поэтому не о чем волноваться.
— Ты… снова меня спас.
— Это не я тебя спас. Все равно здесь нет нормальных врачей или медицинских учреждений, а если бы и были, они бы не справились. Никто не мог тебя спасти. Ты сам вернул себя назад. Я даже немного впечатлен. Обещаю больше не называть тебя сосунком.
— Это все… благодаря тебе.
Сион поднес руку к лицу и посмотрел на нее. Она была сухой и жесткой, но пятен или морщин не было. Это была все та же молодая рука. Он вздохнул с облегчением.
— У меня был плохой сон… — мягко начал Сион. — Я хотел, чтобы кто-нибудь мне помог и тянулся изо всех сил… и я схватил твою руку.
— Так испугался, хах?
— Там был Ямасэ-сан… он сказал, что я не могу спастись в одиночку… его рука обвилась вокруг меня, от торса до шеи…
Сион потрогал свою шею. Она была в бинтах.
— От торса до шеи?
Нэдзуми коротко вздохнул. Он опустил взгляд и отошел от постели.
|
|
|
— Ямасэ-сан никогда бы такого не сказал… — задумчиво продолжал Сион. — Он был бы счастлив за меня, что я спасся… почему он явился мне во сне и…
— Потому что ты винишь себя в этом, — коротко сказал Нэдзуми, накрывая свои плечи суперволокном. Со стопки книг на плечо прыгнула мышь. — Этот Ямасэ умер, а ты выжил. Из-за этого ты считаешь себя виноватым, вот и снятся глупые сны.
— Для тебя все или глупо, или бесполезно…
— Кто выжил, тот и победил. Не вини себя, что остался жив. Если у тебя есть на это время, заставь себя прожить на день, на минуту дольше. И иногда вспоминай того, кто умер до тебя. Этого достаточно.
— Ты это мне говоришь? — спросил Сион.
— А кому еще?
— Звучит будто… — Сион заколебался. — как будто ты сам с собой разговариваешь….
Нэдзуми моргнул. Секунду он смотрел на Сиона, а потом пробормотал «ерунда» себе под нос.
Сион попытался подняться с кровати. Он все еще не мог двигаться так, как ему хотелось. Он заметил, что весь его торс был замотан бинтами.
— Почему их так много…
— От боли ты сам себя царапал, вот почему. Ложись, еще слишком рано двигаться. И выпей лекарство, которое возле твоей подушки. Когда я вернусь, накормлю тебя супом.
— Ты уходишь?
— У меня работа.
Нэдзуми повернулся к Сиону спиной и быстро вышел из комнаты.
Сион проглотил белую пилюлю, как ему и велели. Коричневая мышка пискнула ему, сидя рядом со стаканом воды.
— Спасибо.
Мышь кивнула, как будто поняла слова благодарности и вскарабкалась к нему на грудь, когда он снова прилег.
— И что за работа у твоего хозяина?
Ииии-пиии.
— Как его зовут? Какой жизнью он жил раньше? Где он родился и что…
Он запнулся. Ему захотелось спать. Похоже, его телу еще нужен был отдых. Сион заснул. В этот раз без снов. Когда он проснулся, тяжесть и сонливость в его теле исчезли. Он не ощущал никакого дискомфорта, только тупую боль от раны на шее. Его тело быстро восстанавливалось.
В комнате никого больше не было. Похоже, Нэдзуми еще не вернулся. Было темно и тихо. Сион повернул голову и увидел, что три мышки, свернувшись, спят рядом с его шеей. Он осторожно встал и обулся. Ему сильно хотелось подышать снаружи. Он жаждал наполнить легкие свежим воздухом. Сион сделал пару шагов. От бинтов на шее и груди он вспотел. Он убрал их с шеи. Теперь дышать стало намного легче. Его шаги были легкие, он не чувствовал головокружения или тошноты. Сион открыл дверь и поднялся по лестнице. Его обдало порывом холодного воздуха. Надземный мир купался в красном свете. Были сумерки. С деревьев падали разноцветные листья. Они танцевали на ветру и с легких шуршанием опускались на землю. Взглянув вверх, он увидел темные ветви деревьев, в основном голые, выделявшиеся на фоне неба. Вдалеке виднелся Номер 6.
|
|
|
У Сиона защипало глаза. Это не была ностальгия по городу, где он родился и вырос. Это был вид поздней осени, ничем не примечательная сцена, которая тронула его сердце. Слабый шорох опавшей листвы, запах земли, цвет неба — все это нашло отклик в его сердце, вызвав слезы.
Он бы опять начал меня высмеивать, если бы увидел меня таким.
Сион кусал губы, чтобы сдержать слезы. Он глубоко вздохнул.
Он услышал высокие голоса и смех позади себя. Сион повернулся и увидел трех детей, поднимавшихся по склону к нему. Там были две девочки и мальчик. Эти дети жили в разрушенном доме, который он видел раньше? У всех у них были похожие круглые лица. Он не знал, над чем они так радостно смеялись, но у Сиона от их вида и у самого настроение поднялось. Каран любила детей и вечно проводила распродажи типа «Детям До Десяти Лет Все За Полцены», поэтому пекарня всегда была полна детских голосов. То было внутри Номера 6. А это вне Номера 6. Но несмотря на то, насколько безумен мир по эту сторону стены, детский смех звучал все так же.
Девочка, которая выглядела старше всех, первой заметила Сиона. Она остановилась, ее глаза широко распахнулись. Ее лицо застыло. Сион не хотел ее пугать. Он приветственно поднял руку и заговорил первым.
— Привет.
Маленький мальчик, стоявший за девочкой, разревелся.
— Хах? Ох, не плачь…
Сион подошел на шаг ближе. Лицо девочки скривилось.
— Змея! — закричала она.
Она быстро подхватила мальчика на руки, взяла вторую девочку за руку и они побежали вниз по склону. Ее крик отдавался эхом в лучах заката. Пораженный Сион стоял молча.
|
|
|
Змея? Из-за чего этот крик? Какая змея?
Он не понял слов девочки.
Что она увидела?
Он повернулся. Ничто не тревожило осенний пейзаж. Не было змей или птиц. Вообще не было признаков живых существ.
Тень от ветки показалась ей змеей?.. Нет, эта девочка смотрела прямо на меня. Она смотрела только на меня.
Сиона пробрала дрожь. Голову покалывало. Он пробежался рукой по челке. Он делал так в минуты волнения.
— Что…
У Сиона перехватило дыхание. Пара волос осталась на ладони. Они были почти чистого белого цвета. На них упал свет заходящего солнца, и она заблестели.
— Как…что…
Он наклонил голову и потянул за волосы. Они все были такими. Он потрогал лицо. Кожа под его ладонью была твердой, ни морщин, ни складок. Но на шее чувствовалось нечто странное. Кожа вокруг шеи была какой-то шероховатой. Сион понесся вниз по лестнице.
Зеркало, мне нужно зеркало…
Он опрокинул стопку книг. Напуганные мыши юркнули под кровать. Он нашел деревянную дверь рядом с ванной. Открыв ее, он обнаружил достаточно пространства, чтобы один человек мог лежать или стоять. Задняя стенка выглядела, как зеркало. На другой стене висели разные штуки, но Сион был не в том состоянии, чтобы заострять на них внимание. Он включил свет и подошел ближе к зеркалу. У него подкашивались ноги. Руки тряслись. Но он заставил себя посмотреть на отражение.
Он издал слабый крик ужаса. Что он увидел в зеркале? Что это было… это… Змея!
Крик девочки эхом зазвучал у него в ушах. Ему нужен был воздух, ему казалось, что иначе он задохнется. Он не мог дышать. Сион пошатнулся и тяжело прислонился к стене. Он уставился на свое отражение. Оно притягивало его взгляд, он не мог отвести его.
Его волосы были белыми и блестящими. А еще была змея. Красная змея толщиной два сантиметра свернулась на его шее. Вот как это выглядело. Он не сомневался в этом.
— Не может быть…
Он сбросил одежду. Попытался сорвать бинты, опутывавшие все тело. Они были наложены крепко и заботливо, как будто в насмешку над его неловкими руками. В конце концов, когда последний бинт упал на пол, Сион издал сдавленный крик. Алый след, поднимавшийся по его коже, начинался на левой лодыжке, опоясывал ногу, шел через промежность к торсу, миновал подмышку и достигал шеи. Он был точно змея, душащая его. Он скользил по всему телу. Жуткий красный шрам. У Сиона подкосились ноги. Он осел на разбросанные повязки.
Белые волосы и красная полоса. Вот какой ценой он выжил.
— Любуешься своим обнаженным отражением? — голос был тихим, почти шепот. Позади в дверях стоял Нэдзуми.
— Нэдзуми… это…
— Похоже, твой жар спал. Это повлияло только на кожу, не похоже, чтобы пострадали вены. А значит, система кровообращения в порядке. Разве не мило?
|
|
|
— Мило? Что здесь милого? Это…
— Если не нравится, можешь от этого избавиться, — спокойно сказал Нэдзуми. — Кожная пластика в наше время и твоем возрасте — это не так уж страшно, да? А волосы можешь перекрасить. Не вижу никаких проблем. Но чтоб ты знал, — он тихо хмыкнул, — с волосами мы разберемся, а вот с кожей здесь ничего не сделаешь. У нас нет оборудования и условий для этого.
Его голос был спокойным и лишенным эмоций, в нем не было ни грамма сочувствия. Сион продолжал сидеть, вперившись пустым взглядом в бинты, которые опутывали его ногу.
— Сион.
— …Да…
— Ты жалеешь, что выжил?
Сион ответил не сразу.
— Что? — отстраненно произнес он. — О… ты что-то сказал?
Нэдзуми вздохнул и опустился перед Сионом, поднеся палец к его подбородку. Он насильно поднял голову Сиона.
— Хватит пялиться вниз, посмотри на меня. Прекрати витать в облаках, послушай, что я скажу. Ты сожалеешь об этом?
— Сожалею?.. О чем?
— Что жив.
— Сожалею… то есть… хочу, чтобы этого не случилось, верно…
— Конечно, нет, — саркастично произнес Нэдзуми. — «Сожалеть» от слова «жало». Правда? Возьми себя в руки. Что-то случилось с твоим одаренным мозгом?
Сожалеть? О жизни? Сожалел ли он, что выжил и теперь сидит здесь с такой внешность? Сион медленно покачал головой.
— Нет.
Он не хотел умирать. Даже если бы его сразили, он бы все равно полз по земле, чтобы выжить. У него не было четких целей или надежд. У него не было видов на будущее. Его тело сильно изменилось, а душа была в смятении. Но он все еще не хотел умирать.
Жизнь заключалась в чудесном вкусе воды, смягчившей его горло. Она была в цвете неба, открывавшегося его взору, в умиротворяющем вечернем воздухе, свежеиспеченном хлебе, ощущении прикосновения чьих-то пальцев, в мягком, тайном смехе; в «Сион, какие у тебя мечты?»; в неожиданном признании, неуверенности и колебаниях. Все эти вещи связаны с жизнью. Неважно, как он теперь выглядит, он не хочет их терять.
— Нэдзуми… — прошептал он. — Я… я хочу жить.
Слезы, которые он сдерживал, ринулись наружу. По щеке потекла одинокая капля. Он быстро ее вытер.
— Бесполезно скрывать, дурачье, — Нэдзуми тихо вздохнул. — Как ты можешь плакать в открытую? Тебе не стыдно?
— Я просто потерял концентрацию, понятно? — сердито сказал Сион. — Мне тяжело себя контролировать, я еще эмоционально нестабилен. Я — пациент после болезни, хватит надо мной смеяться.
Нэдзуми молча посмотрел в лицо Сиона, а потом мягко погладил его по волосам.
— Если это так тебя беспокоит, я покрашу их позже. Но и так смотрится мило. К тому же… — палец Нэдзуми переместился на красный шрам на груди Сиона.
— Подумай об этом. Красная змея опоясала твое тело. Весьма притягательно, должен сказать.
— Мне это совсем не льстит.
— Ну, мне тоже не нравится смотреть на голого тебя, — парировал Нэдзуми. — Одень что-нибудь. Я покормлю тебя особым горячим супом и мясом.
Если подумать, он уже давно ничего не ел. Желудок свело, когда голод неожиданно навалился на него.
— Что за суп? Помощь нужна?
Нэдзуми моргнул.
— А ты быстро оправился, да?
Голос Нэдзуми неожиданно стал низким и хриплым.
Кругом, сестры! Сестры, в ряд!
И в котел бросайте яд.
Жабы слизистый отстой,
Что под хладною плитой
Тридцать суток проспала,
Бросьте первым в глубь котла. [6]
— Что это?
— Макбет. Сцена, где три ведьмы варят в котле особый супчик из глаза тритона, жабьих лап и крыльев летучей мыши. Мило, правда?
— Если это твой рецепт особого супа, благодарности не жди.
— Вместо крыльев летучей мыши мы возьмем цыпленка, а тритона заменят свежие овощи. Лягушку заместит зубчик чеснока. Сию минуту, Ваше Высочество.
Особый суп Нэдзуми был горячим и самым вкусным из того, что Сион когда-либо ел.
Глава 5 — Город Света
После еды Нэдзуми поставил перед Сионом чашку Петри и пинцет.
— Я достал это из твоего нарыва. Глянь-ка. Наверное, это по твоей части.
— По моей части?
В чашке лежало что-то черное и липкое, длинной два сантиметра. Сион приподнял это пинцетом. Черное слизистое нечто провисло и выглядело наполовину растаявшим. При ближайшем рассмотрении Сион заметил что-то пленчатое у него на конце.
— Это… крылья?
— Похоже на то. Понятия не имею. Я еще одну штуку вытащил, — добавил Нэдзуми. — Что ты об этом скажешь?
Еще один черный ком. Этот был жестким и напоминал семя. В нем была дыра, как будто нечто проело путь наружу.
— Думаю, это куколка, — медленно произнес Сион.
— Куколка? Как у мотыльков и бабочек? Ой, нет, бабочки делают кокон.
— Кокон — это внешняя оболочка куколки, — пояснил Сион. — Эмбрион, личинка, куколка и имаго[7] — большинство насекомых проходят стадии развития в таком порядке. Это… наверное, что-то типа пчелы.
— Уверен?
— Есть признаки начала формирования крыльев. Структура мембран, то, что их четыре… и более того… — Сион сглотнул. — Я видел это собственными глазами — черная оса вылезла из шеи Ямасэ-сана.
— Думаешь, эта черная хрень и есть та самая оса?
— Скорее всего, если я не ошибаюсь. Эта не смогла завершить превращение на стадии куколки. Она смогла проесть путь наружу, но не превратилась во взрослое насекомое.
— Почему?
Почему? Он прав, почему так случилось? Почему оса, которая вылупилась, перетерпела метаморфозу и стала имаго внутри Ямасэ-сана, теперь не смогла пройти стадию куколки? Это была случайность или… Сион покачал головой.
— Я не знаю. Мне лишь известно, что это — паразит, пожирающий человека.
Нэдзуми, не мигая, смотрел на чашку Петри.
— Оса-паразит… — пробормотал он. — Я-то думал, пчелы только нектаром питаются.
— Это лишь один вид пчел, медовые пчелы. Большинство пчел — или, скорее, ос — охотники, одинокие по своей природе.
— А бывают осы-паразиты?
Сион кивнул. Вопросы Нэдзуми были краткими и простыми, на них было легко отвечать со знаниями Сиона. Но ни один из вопросов не был праздным. Хоть и вскользь, но затрагивали главную суть. Отвечать на каждый новый вопрос Сиону становилось все тяжелее, как будто его загоняли в угол. Он чувствовал, что оступится и позволит чему-то ужасному слететь со своих губ. Но ты не можешь бояться, сказал он себе. Он не мог закрыть глаза и забыть обо всем. Не мог притвориться, что ничего не случилось, ничего не выяснить и не принять мер. Он был тем, кто сам это пережил. Он стал жертвой паразита, боролся с ним и победил. Как символ этой битвы, он получил красную полосу на своем теле. Да, это была его метка. Нэдзуми смотрел ему в лицо. Сион уверенно посмотрел в ответ и заговорил.
— Считается, что есть 200000 различных видов ос-паразитов. Перепончатокрылые вроде пчел и муравьев — узкоспециализированные насекомые, десятки тысяч видов просто не зафиксированы. Это что касается именно ос-паразитов — так я слышал.
— Значит, мы не знаем, чего ожидать.
— Мы не уверены, какие именно виды.
— Но мы можем предположить.
— Если бы у нас было, на что опереться для прогноза, — ответил Сион.
— Почему, ты и есть отличная опора, — произнес Нэдзуми с наигранным энтузиазмом. — И каково быть жертвой осы-паразита? Можешь сказать, был ли это новый вид?
— Ты иногда такой противный, ты в курсе? — раздраженно ответил Сион.
— Ну, меня ты всегда бесишь. «Мы не уверены, какие именно виды», говоришь. Не ходи вокруг да около. Тебе это разве не кажется опасным? Эти осы убивают людей.
— Как и большинство ос-паразитов.
— Что?
— Осы, называемые паразитами, на самом деле, скорее, паразитоиды. Чтобы вырасти, им надо прикрепиться к одной жертве… их носителю. В итоге они вынуждены поедать его, что и приводит к смерти.
В итоге они вынуждены поедать его, что и приводит к смерти. Вслух это прозвучало еще более гротескно.
— Носитель? Например?
— Их множество. Мотыльки, бабочки, личинки муравьев, фрукты… вид Rhysella approximator откладывает яйца в личинки другого вида, Xiphydriida, и делает их своим носителем.
— То есть оса питается осой.
— Есть еще и другой вид, Pseudorhyssa alpestris, откладывающий яйца в ту же Xiphydriida сразу после Rhysella, и его личинка поедает личинку как Rhysella, так и Xiphydriida.
— Так они убивают друг друга, даже если принадлежат к одному виду… вау, не только люди убивают себе подобных. И?
— Хм?
— Эти осы-паразиты используют людей, как носителей?
— Никогда о таком не слышал, — ответил Сион. — Другие организмы паразитируют на человеке: вирусы, бактерии, клещи, блохи и прочие. Я слышал, однажды шершень отложил яйца в голову мальчика, одно из них проникло ему в мозг, но, думаю, это был, скорее, необычный случай… Никогда не слышал, чтобы осы делали такое. Вопрос в том, — сказал Сион задумчиво, — как они могут откладывать яйца в человеческое тело? Как они прокалывают яйцекладом кожу, оставаясь незамеченными?
— А ты этого не помнишь?
— Нет. Я не чувствовал боли или зуда. Мне и в голову не приходило, что меня ужалила оса.
— Значит, они могут откладывать яйца незаметно.
— Они еще и растут невероятно быстро. А когда вырастают, похоже, выделяют какую-то жидкость, ускоряющую процессы старения носителя, и это приводит к его смерти. Даже трупное окоченение и разложение наступают быстрее. И наконец, как взрослое насекомое, оса-паразит проедает путь из тела и улетает.
На секунду повисло молчание.
Сион и Нэдзуми переглянулись и дружно вздохнули.
— Тогда я удивлен, что ты выжил.
— Ага. От этой мысли я холодным потом обливаюсь.
— Мы слишком много не знаем, — сказал Нэдзуми. — Откуда они взялись? Что они вообще такое?
— Эй… — неожиданно сказал Сион. — А были случаи, похожие на этот?
— Нет. Я провел расследование, потому что меня это тоже волновало. Были парни, которых застрелили в драке, или люди, напившиеся и утонувшие в канаве, но никто внезапно не старел и не умирал. Здесь нет цензуры или контроля СМИ, как в Номере 6, — добавил Нэдзуми. — Если происходит что-то необычное, это тут же становится известно.
— А если это случилось в другом квартале… — предположил Сион. — Юго-восточные районы, может? Там более подходящие условия для возникновения новых видов насекомых.
Нэдзуми медленно покачал головой.
— Не могу такого представить. Иначе город закрыл бы все ворота, ведущие туда. Но они этого делать не собираются. Из Юго-восточного района все так же доставляется продукция. С Северным кварталом то же самое.
— Тогда оса точна пришла из Номера 6… Невероятно, — пробормотал Сион себе под нос.
— Невероятно — в этом ты определенно прав, — Нэдзуми слабо щелкнул пальцем по чашке Петри. Его плечи слегка тряслись.
— Нэдзуми?
Нэдзуми наклонил голову, с его губ сорвался тихий смешок. Вскоре он перерос в дикий смех. Он отдавался эхом в подземной комнате, наполненной книгами. Нэдзуми упал на постель, держась за живот и продолжая хохотать. Сион схватил кувшин с водой и вылил на голову Нэдзуми.
— Эй! — Нэдзуми подскочил. — Какого черта ты делаешь?
— Ты в порядке?
— «В порядке?» Я промок до нитки.
— Я просто… я подумал, у тебя что-то вроде истерики, и я…
— С чего это мне впадать в истерику?
Ну, ты неожиданно начал смеяться, вот я и подумал…
— Я смеялся лишь потому, что это забавно.
— Забавно? Что?
Нэдзуми с силой потряс головой. В лицо Сиона полетели капли воды.
— Весело, разве нет? Где все происходит? В Номере 6. Загадочная оса-людоед летает по городу-утопии, Святому Городу, если хочешь. Город будущего, оплот современной науки. А его поедают пчелы. Весело.
— Здесь не над чем смеяться. Гибнут люди.
Нэдзуми встал. Он подошел к Сиону и повернулся к нему лицом. Сион подумал, что Нэдзуми был прав. Он высокий. Он был выше Сиона на несколько сантиметров.
— Что?
Сион бессознательно отступил на шаг назад. Он выпрямился и, как мог, расправил плечи, хотя и уперся в книги позади него. Он видел, как в глазах Нэдзуми вспыхнул дикий, пронзительный огонек. Это было лишь на миг, но он успел заметить.
— Прости за глупый вопрос, — сказал Нэдзуми без эмоций, в то же время сжимая пальцами горло Сиона. — Ты уже убивал кого-нибудь раньше?
Палец Нэдзуми сильнее надавил ему на шею.
— Никогда… — честно ответил Сион. — Нет конечно…
— Так и знал. Но помни. Оса убивает носителя, чтобы выжить, но люди убивают других людей по куда менее значительным причинам. Тебя чуть не убил другой человек.
— Знаю.
— Лжец. Ты ничего не знаешь.
— Я знаю! — злобно сказал Сион, сжимая руку Нэдзуми. — Знаю. Если бы, как и планировалось, меня отвезли бы в Исправительное Учреждение, то обвинили бы в убийствах вместо осы. В лучшем случае, я получил бы пожизненное заключение. В худшем, меня бы казнили…
На секунду он замолчал, потом продолжил решительно.
— Бюро хочет выиграть время. Им оно нужно, чтобы выяснить истинную причину смерти Ямасэ-сана, а выдавая меня за подозреваемого, они пытаются сделать вид, что это обычное убийство. Я прав?
Пальцы Нэдзуми разжались. Место на шее Сиона, куда упирался палец Нэдзуми, горело.
— Хороший ответ, высший балл, — сказал он беззаботно. Потом его тон стал наигранно серьезным.
— Похоже, этот неуравновешенный парень, выкинутый из рядов элиты, совершил преступление из-за обиды на город. Он якобы придумал особый химикат, который использовал в своих злодеяниях. Благодаря стараниям Бюро Безопасности, этого молодого человека арестовали. Граждане города могут не сомневаться, что они в полной безопасности. Наверное, как-то так и написали, — он прервался. — Какой глупый фарс. Думаю, твоя биография и знания идеально подошли для роли «опасного преступника».
— У города есть доступ ко всем персональным данным граждан, — ответил Сион. — Наверное, было несложно найти на кого свалить вину.
— Скорее, тебя отметили с самого начала.
— Хах?
— С того дня, как ты мне помог, город отметил тебя, как подозрительного типа. Они тщательно отслеживали каждую мелочь твоей повседневной жизни. С кем ты встречался, о чем говорил, что ел… вот я и решил, что это дело об убийстве сфабриковано городом, чтобы тебя арестовать. Но я ошибся, и теперь мы это знаем.
— Но зачем? С какой целью…
— Потому что ты не лояльный гражданин, — ответил Нэдзуми, вытирая волосы полотенцем. Его профиль казался точеным. Он выглядел почти искусственным. Слишком уж он отличался от лица, под кожей которого циркулирует кровь, которое содержит телесное тепло, со складками кожи или жира, или даже иногда экземы; лица, которое меняют радость, гнев, печаль или счастье, которое сияет от пота или блестит от слез. Это не было лицом человека — скорее, куклы, созданной с предельной точностью.
Но все равно, подумал Сион, сжав кулаки, рука, которую он схватил пару минут назад, была теплой, прощупывался постоянный пульс.
— Ты снова в прострации. Я тебе не мешаю?
— Хах? О, нет — конечно, нет. Я просто думал, что ты подразумевал под… не лояльным.
Лицо Сиона вспыхнуло, хоть он и не знал, почему. Нэдзуми презрительно фыркнул.
— Этот город признает только тех, кто абсолютно верен ему. Все, кто сопротивляется, протестует или мстит, вычеркиваются. Это гарантирует полное устранение любого чужеродного объекта. Вот так он и процветает до сих пор.
— А в этот раз чужеродным объектом стал я.
— Ты для них не просто чужеродный объект — сам подумай. Ты жил в элитном квартале, подозревал их в манипуляции информацией, а теперь увидел их истинную жестокость. Как гражданин, ты провалил тест. Ты — нежелательная личность, помеха. Город просто ждал подходящей возможности, чтобы избавиться от тебя.
— Эй! — вдруг неожиданно произнес Нэдзуми. — Скажи, что делает иммунная система, когда в организм попадает вирус?
— Хах?
Сиона застали врасплох.
— Ну, сначала клетки-убийцы — это тип лимфоцитов — находят клетки, зараженные вирусом и устраняют их. Потом активизируются рибонуклеиды и подавляют распространение вируса. Далее…
— Хватит, — прервал его Нэдзуми. — Блин, я спросил, чтобы кое-что пояснить, а ты не знаешь, когда остановиться. Поэтому ты и бесишь людей.
— Ты единственный, кого я раздражаю.
Нэдзуми проигнорировал его и коротко, иронично рассмеялся.
— В общем, для города ты — вирус. Поэтому они пытаются тебя устранить.
— Я человек. Меня так просто не устранишь.
Нэдзуми раздраженно вздохнул.
— Знаешь ли, люди с легкостью убивают других людей.
Сион снова с силой сжал кулаки.
— Но они могут и спасать людей.
— Что?
Ты спас меня, Нэдзуми, — сказал он серьезно. — Осы-паразиты друг другу не помогают. Но люди могут спасать друг друга. Я не прав?
Нэдзуми слегка улыбнулся и отвел взгляд.
— Ты так же глуп, как они и думают. Безнадежно. Где ты взял это тошнотворное клише? Говорил же, я возвращаю долг.
— А я говорил, что ты его уже вернул.
— Как любезно с твоей стороны так низко оценивать мой долг, — саркастично произнес Нэдзуми.
— А ты, должно быть, оцениваешь его очень высоко.
Нэдзуми глубоко вздохнул и посмотрел на потолок. Он молча кусал губы, как будто пытался подобрать правильные слова. У его ног собрались мыши.
— Ты не понимаешь, — наконец произнес он. — Наверное, никакие слова не заставят тебя понять. В тот день, четыре года назад, я почти сдался. Сдался — значит, тебе конец. И я это знал. Но не было того, кто помог бы мне или подал мне руку — я искренне так считал. Я не мог просить помощи, мне некуда было бежать… Я проскользнул в Хронос, я так устал, что не мог двигаться, я думал, что меня поймают — это только вопрос времени… — он замолк, потом спокойно продолжил. — Так я себя чувствовал — уничтоженным. Я думал, был ли я рожден для того, чтобы просто погибнуть вот так… не смейся.
Сион и не собирался. Звуки той ночи четыре года назад эхом звучали у него в ушах. Звуки ветра, деревьев, шум дождя смешались, создавая яркий и острый образ в его голове. И среди шума и темноты, мокрый насквозь мальчик, свернувшийся на полу.
|
|
|
