не устраивает его "биографов"

 

Но Грозный - талантливый государственный деятель - совсем не устраивал его " биографов" . Они творили образ деспота на троне и в соответствии с этой задачей интерпретировали все его действия, в том числе и следующий эпизод.

В 1580 г. Царь провел полицейскую операцию, положившую конец благополучию немецкой слободы. Враждебные России зарубежные силы тут же воспользовались этим для очередной пропагандистской атаки на Грозного. Одиозный померанский историк пастор Одерборн описывает события в мрачных и кровавых тонах: Царь, оба его сына (один из которых, Святой Благоверный Царь Феодор Иоаннович, канонизирован Русской Православной Церковью), опричники, все в черных одеждах, в полночь ворвались в мирно спящую слободу, убивали невинных жителей, насиловали женщин, отрезали языки, вырывали ногти, протыкали людей добела раскаленными копьями, жгли, топили и грабили.

Однако, Валишевский считает, что данные лютеранского пастора абсолютно недостоверны. Надо добавить, что Одерборн писал свой пасквиль в Германии, очевидцем событий не был и испытывал к Иоанну ярко выраженную неприязнь за то, что Царь не захотел поддержать протестантов в их борьбе с католическим Римом. Совсем по иному описывает это событие француз Жак Маржерет, много лет проживший в России: " Ливонцы, которые были взяты в плен и выведены в Москву (не те ли, которых " забили" железными палками? - авт. ), исповедующие лютеранскую веру, получив два храма внутри города Москвы, отправляли там публично службу; но в конце-концов, из-за их гордости и тщеславия сказанные храмы... были разрушены и все их дома были разорены. И, хотя зимой они были изгнаны нагими, и в чем мать родила, они не могли винить в этом никого кроме себя, ибо... они вели себя столь высокомерно, их манеры были столь надменны, а их одежды - столь роскошны, что их всех можно было принять за принцев и принцесс... Основной барыш им давало право продавать водку, мед и иные напитки, на чем они наживают не 10%, а сотню, что покажется невероятным, однако же это правда".

Подобные же данные приводит и немецкий купец из города Любека, не просто очевидец, но и участник событий. Он сообщает, что хотя было приказано только конфисковать имущество, исполнители все же применяли плеть, так что досталось и ему. Однако, как и Маржерет, купец не говорит ни об убийствах, ни об изнасилованиях, ни о пытках. Но в чем же вина ливонцев, лишившихся в одночасье своих имений и барышей? Генрих Штаден, не питающий любви к России, сообщает, что русским запрещено торговать водкой и этот промысел считается у них большим позором, тогда как иностранцам Царь позволяет держать во дворе своего дома кабак и торговать спиртным, так как " иноземные солдаты - поляки, немцы, литовцы... по природе своей любят пьянствовать ". Эту фразу можно дополнить словами иезуита и члена папского посольства Дж. Паоло Компани: " Закон запрещает продавать водку публично в харчевнях, так как это способствовало бы распространению пьянства ".

Таким образом, становится ясно, что ливонские переселенцы, получив право изготовлять и продавать водку своим соотечественникам, злоупотребили своими привилегиями и " стали развращать в своих кабаках русских". Как бы не возмущались платные агитаторы Стефана Батория и их современные адепты, факт остается фактом: ливонцы нарушили московское законодательство и понесли полагающееся по закону наказание. Михалон Литвин писал, что " в Московии нет нигде шинков, и если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь его дом разоряется, имение конфискуется, прислуга и соседи, живущие на той же улице, наказываются, а сам хозяин навсегда сажается в тюрьму... Так как московитяне воздерживаются от пьянства, то города их изобилуют прилежными в разных родах мастерами, которые, посылая нам деревянные чаши... седла, копья, украшения и различное оружие, грабят у нас золото".

Конечно, Царь и митрополит встревожились, когда узнали, что в немецкой слободе спаивают их трудолюбивых подданных. Но никаких беззаконий не было, наказание соответствовало закону, основные положения которого приводятся у Михалона Литвина: дома преступников разорили; имущество конфисковали; прислуга и соседи были наказаны плетьми; и даже было оказано снисхождение - ливонцев не заключили пожизненно в тюрьму, как полагалось по закону, а только выселили за город и разрешили построить там дома и церковь. Достаточно гуманно для времен, когда в Англии каждые семь лет в жертву суевериям приносили невинных людей.

Рассказ об " ужаснейших исступлениях Иоанновой ярости" с еще одной цитаты из Карамзина: " Иоанн карал невинных; а виновный, действительно виновный, стоял перед тираном: тот, кто в противность закону хотел быть на троне, не слушался болящего Царя, радовался мыслию об его скорой смерти, подкупал вельмож и воинов на измену - князь Владимир Андреевич ". Имел ли право " русский Тацит" на такие слова? Несомненно. Противостояние Старицких князей с Москвой имело давнюю историю. Еще в 1537 году князь Андрей Старицкий, отец Владимира и дядя Грозного, поднял совместно с новгородцами мятеж против семилетнего Иоанна. Сам Владимир Андреевич оказался достойным продолжателем " трудов" отца. В марте 1553 г. ему оставался шаг до трона. Шаг через младенца-наследника. Трудно в полной мере оценить великодушие Иоанна, простившего брату покушение на своего первенца. Более того, в 1554 г. Царь назначил князя Владимира опекуном своего второго сына - Ивана. Во время военных действий Владимир Андреевич неоднократно командовал русскими войсками. Словом, все, что Царь делал для своего двоюродного брата, укрепляло реальное положение Старицкого князя.

И вдруг в 1563 г. Иоанн узнает от служившего в Старице дьяка Савлука Иванова о новых " великих изменных делах" Владимира и его матери, княгини Ефросинии. * Царь начал следствие и вскоре после этого в Литву бежал Андрей Курбский, близкий друг Старицкого семейства и активный участник всех его интриг. В то же время умирает родной брат Иоанна, Юрий Васильевич. Это приближает Владимира Старицкого вплотную к трону. Грозный вынужден принять ряд мер для обеспечения собственной безопасности. Царь заменяет всех ближних людей Владимира Андреевича на своих доверенных лиц, обменивает его удел на другой и лишает двоюродного брата права жить в Кремле. Иоанн составляет новое завещание, но которому Владимир Андреевич хотя и остается в опекунском совете, но уже рядовым членом, а не председателем, как раньше.

Все эти меры нельзя назвать даже суровыми, они были просто адекватной реакцией на опасность. Уже в 1566 г. отходчивый Царь прощает брата и жалует его новыми владениями и местом в Кремле для постройки дворца. Когда в 1567 г. Владимир вместе с Боярской Думой вынес обвинительный приговор Федорову-Челяднину и остальным своим тайным сообщникам, доверие к нему Иоанна возросло еще больше. Весной 1569 г. Царь поручил ему командование армией, отправленной на защиту Астрахани. Однако, в конце лета того же года близкий Старицкому двору новгородский помещик Петр Иванович Волынский, которого Карамзин почему-то упорно называет бродягой, сообщает Царю о новом заговоре такого масштаба, что Иоанн в страхе обратился к Елизавете Английской с просьбой о предоставлении ему, в крайнем случае, убежища на берегах Темзы.

Суть заговора, вкратце, такова: подкупленный Старицким князем Царский повар отравляет Иоанна ядом, а сам князь Владимир, возвращаясь в это время из похода, имеет в своем распоряжении значительные воинские силы. С их помощью он уничтожает опричные отряды, свергает малолетнего наследника и захватывает престол. В этом ему помогают заговорщики в Москве, в том числе и из высших опричных кругов, боярская верхушка Новгорода и польский король. После победы участники заговора планировали поделить шкуру русского медведя следующим образом: князь Владимир получал трон, Польша - Псков и Новгород, а новгородская знать - вольности польских магнатов. Надо иметь в виду, что при этом Астрахань, с трудом удерживаемая Россией, безусловно, отошла бы к Турции, что поставило бы под удар Казань, а вместе с тем - и присоединение Сибири. Российская Империя загонялась в рамки Московии XIV века и Европа могла праздновать победу.

Многие историки голословно объявили этот заговор фикцией, но Валишевский [ польский историк, не питающий любви к России и почитателем Святого Благоверного Царя Иоанна Грозного не являющийся] утверждает, что Владимир Андреевич состоял в преступных переговорах с Сигизмундом и в Новгороде был найден текст Договора изменников с Польшей, на котором стояли подлинные подписи архиепископа новгородского Пимена и многих именитых новгородских граждан. Было установлено участие в заговоре близких к Царю московских бояр и чиновников: Вяземского, Басмановых, Фуникова и дьяка Висковатого. В конце сентября 1569 г. Царь вызвал к себе Владимира Старицкого, после чего, по словам Валишевского, князь навсегда исчезает из поля зрения историков: " Был ли он задушен, обезглавлен или отравлен ядом... - неизвестно, свидетельства не согласуются". Поэтому каждый историк получил возможность по своему вкусу описать его кончину.

Ливонские проходимцы Таубе и Крузе сообщают, что вся семья князя Владимира была полностью уничтожена. Карамзин, склоняясь к их версии, все же исключает дочерей из числа жертв, но красочно описывает смерть двух сыновей и супруги князя. У Кобрина выпили яд сам Владимир, его жена и дочь. А вот Костомаров на этот раз проявил благодушие и ограничился двумя жертвами: князем и его женой, справедливо заметив, что единственный сын и две дочери Владимира были живы через несколько лет после описываемых событий. И действительно, известно, что в 1573 г. Царь вернул сыну Владимира, Василию, отцовский удел, а дочь, Мария Владимировна, в мае 1570 г. стала супругой герцога Магнуса.

Остается только сожалеть о том, что эти общеизвестные факты были " незнакомы" большинству исследователей. …Ведь смог бесхитростный бытописатель русских Святынь А. Н. Муравьев увидеть в древних стенах Успенского собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры гробницы дочери князя Владимира Марии и его внучки, " жертв властолюбия Годунова", но никак не Иоанна Грозного. Кто помешал … взглянуть на эти могилы и узнать даты смерти покоящихся в них, для меня остается загадкой. Что касается матери Владимира Старицкого, княгини Ефросиний, то по Курбскому, ее взяли из монастыря, где она жила с 1563 г. и утопили в реке, по Кобрину - удушили дымом в судной избе, а у Зимина судная изба трансформировалась в судно, плывущее по Шексне, на котором княгиню так же душат дымом. Непонятно только: если хотели убить, то зачем увозить, а если все же повезли, то зачем убивать; и как могли на лодке (а что еще могло плыть по Шексне? ) удушить дымом, не проще ли уж было утопить? По словам Карамзина, княгиню утопили вместе с Царской невесткой Александрой, а Кобрин, не мелочась, добавляет еще 12 утопленных монахинь, хотя на той же странице говорил об удушении дымом. Из всей этой разноголосицы ясно одно: никто ничего толком не знает, но каждый стремится добавить еще одну-другую леденящую кровь сцену в этой исторической драме.

Среди прочих документов заслуживает особого внимания скромное - без пыток и убийств - описание данного эпизода Д. Горсеем: " Иван послал за этим братом в провинцию Вагу: он считал его своим соперником... Когда князь Андрей (ошибка Горсея: не Андрей, а Владимир. - Авт. ) явился в его присутствие и кланялся ему в ноги, то Иван поднял его и поцеловал. " О! жестокий брат, - сказал тот со слезами - Это Иудин поцелуй, ты послал за мною не на добрый конец. Делай свое! " И с этими словами ушел. На другой день он скончался и был торжественно похоронен в Михайловском соборе в Москве". Горсей не пишет " его убили", а " он скончался". Князь Старицкий не растерзан опричниками при встрече с Царем, как описывают историки вслед за Курбским, Таубе и Крузе, он уходит после Царского приема и умирает на другой день. Фраза об Иудином поцелуе явно сменила хозяина: Иуда предавал, а не казнил. Князь Владимир в этом случае мог бы вспомнить о Каине-братоубийце. А вот об Иуде мог бы сказать преданный братом Иоанн, любивший, кстати, украшать свою речь именами из Священного Писания. Тогда все встает на свои места: вызванный Царем Владимир целует при встрече брата. Иоанн, не упоминая вслух о заговоре, оставляя Владимиру возможность раскаяться, говорит, что это Иудин поцелуй и тем дает понять Старицкому князю, что его заговор раскрыт: предательство брата известно ему, Иоанну, как было известно предательство Иуды Господу нашему Иисусу Христу.

Тут явная для человека того времени аналогия: Иуда предал Царя Небесного, Владимир предал Царя земного. Иуда, как известно, осознав свою вину, повесился. Князь Старицкий, поняв, что его измена открыта, уходит с Царского приема и кончает жизнь самоубийством, скорее всего, с помощью того самого яда, о котором так часто упоминают историки. Но Иоанн опять прощает его, так как по-христиански не испытывает к нему личной вражды, и торжественно погребает в родовой усыпальнице. Об уничтожении семьи у Горсея нет и речи. Ему не приходит в голову говорить о смерти детей Владимира, которых он мог видеть и после описываемых событий, а дочь Владимира Старицкого, Марию, лично вывез почти двадцать лет спустя из Ливонии на Русь.

Итак, заговор был обезглавлен, но еще не уничтожен. Однако, прежде чем вместе с Грозным двинуться к Новгороду, необходимо сделать небольшое отступление, без которого этот обзор не будет полным.

" В Твери, в уединенной тесной келий Отроча монастыря еще дышал Святой старец Филипп, молясь... Господу о смягчении Иоаннова сердца: тиран не забыл сего сверженного им митрополита и послал к нему своего любимца Малюту Скуратова, будто бы для того, чтобы взять у него благословение. Старец ответствовал, что благословляют только добрых и на доброе. Угадывая вину посольства он с кротостию промолвил: " Я давно ожидаю смерти; да исполнится воля Государева! " Она исполнилась: гнусный Скуратов задушил Святого мужа, но, желая скрыть убийство, объявил игумену и братии, что Филипп умер от несносного жара в его келии".

Возникает вопрос: а для чего, собственно, Грозный приказал убить Св. Филиппа? Конечно, если априори признать жестокость Иоанна, то других доказательств и не надо. Но на суде истории хотелось бы иметь улики повесомей. Древние в таких случаях спрашивали: кому выгодно? Имена недругов Святителя хорошо известны историкам. Это новгородский архиепископ Пимен - второе лицо в заговоре 1569 г., епископы Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский, а так же их многочисленные клевреты. Еще при поставлении Святителя на митрополию в 1566 г. они " просили Царя об утолении (! ) его гнева на Филиппа" *. Иоанн же, отнюдь, гнева на нового митрополита не имел, даже когда тот просил его за опальных новгородцев или обличал недостатки правления. Царь еще сильнее желал видеть на московской кафедре человека, знакомого ему с детства, прославленного честностью и Святостью. Для тщеславных и честолюбивых интриганов избрание Филиппа было равно катастрофе.

После раскрытия заговора Федорова-Челяднина (1567 г. ) митрополит выступил в поддержку державной политики Царя и публично обличал сочувствовавших заговорщикам епископов. Это показало им, что новый заговор не будет иметь успеха, так как даже в случае ликвидации Грозного изменникам придется столкнуться с митрополитом, стоящим на страже интересов Отечества. Поэтому они взяли курс на устранение Св. Филиппа с кафедры. Сначала интриганы попытались вбить между Святителем и Царем клин клеветы. Орудием послужил Царский духовник, который " явно и тайно носил речи неподобные Иоанну на Филиппа ". А Филиппу лгали на Иоанна. Но эта попытка не удалась, так как Царь и митрополит еще в 1566 г. письменно разграничили сферы влияния: один не вмешивался в церковное управление, а другой не касался государственных дел. Когда Святого обвинили в политической неблагонадежности, Иоанн просто не поверил интриганам и потребовал фактических доказательств, которых у них, само собой, не было.

Тогда владыки новгородский, рязанский и суздальский заключили с высокопоставленными опричниками-аристократами союз против Филиппа. * К делу подключились бояре Алексей и Федор Басмановы. Заговорщики сменили тактику. Для поисков компромата в Соловецкий монастырь направилась комиссия под руководством Пафнутия и опричника князя Темкин-Ростовского. Игумен монастыря Паисий, которому был обещан епископский сан за клевету на своего учителя и девять монахов, подкупленные и запуганные, дали нужные показания. Остальное было делом техники. В ноябре 1568 года епископы-заговорщики собрали собор. Приговор собора, как и многие другие документы того времени, впоследствии был " утерян". Но известно, что особенно яростно " обличал" Святого архиепископ Пимен, надеявшийся стать митрополитом.

Надо особо отметить, что " Царь не вмешивался в решения собора и противникам Филиппа пришлось самим обращаться к Царю". Г. П. Федотов, несмотря на всю свою предубежденность против Царя, отметил: " Святому исповеднику выпало испить всю чащу горечи: быть осужденным не произволом тирана, а собором русской Церкви и оклеветанным своими духовными детьми". Из этого видно, что Иоанн добросовестно соблюдал подписанное соглашение о разграничении сфер деятельности церковной и светской власти. Царь пытался защитить Святителя, но не мог нарушить соборного постановления. Свергнутый митрополит был арестован лично участником заговора А. Басмановым и заточен в Тверской Отрочь монастырь под надзор еще одного заговорщика, " пристава неблагодарна" Стефана Кобылина.

Но враги Святителя просчитались. Пимен не стал митрополитом - Иоанн был не так прост и призвал на место Св. Филиппа Троицкого игумена Кирилла. А в сентябре 1569 г. началось следствие о связях московских и новгородских изменников и их участии в устранении Филиппа. Святой стал очень опасным свидетелем и его решили убрать. Когда Малюта Скуратов, руководивший расследованием, достиг Твери, Святитель был уже мертв. Малюте оставалось только доложить обо всем Иоанну. " Царь... положил свою грозную опалу на всех виновников и пособников его ( Св. Филиппа - авт. ) казни ". Паисий был заточен на Валааме, Филофей лишен сана, пристав Кобылин, так неудачно " охранявший" Святого, сослан в монастырь. Были казнены Басмановы и, после бездарной обороны Москвы в 1571 г., князь Темкин-Ростовский. Не ушли от расплаты и другие преступники, в первую очередь Пимен, заключенный в Веневский Никольский монастырь. Но и много лет спустя участники заговора не прекращали клеветать на Царя и извращать исторические факты.

В конце XVI века в Соловецком монастыре было написано житие Святого Филиппа. Его составили со слов... державшего Святителя в заключении пристава Стефана Кобылина (в монашестве - старца Симеона) и нескольких уцелевших соловецких монахов из числа тех девяти, что лжесвидетельствовали против Святого Филиппа на соборе 1568 года. Нечего и говорить, в каком виде они, желая выгородить себя, преподнесли все поступки Иоанна и М. Скуратова.

Например, житие рассказывает, как Царь послал уже сведенному с кафедры, но еще находящемуся в Москве Святому отрубленную голову его брата, Михаила Ивановича. Но окольничий М. И. Колычев умер в 1571 году, через три года после описываемых событий. В других изданиях жития брат заменяется племянником, сыном младшего брата Бориса. Практически все поздние варианты жития, изданные для " простого народа" (как дореволюционные, так и советского периода) имеют искажающие текст вставки, дословно повторяющие целые абзацы из сочинений Курбского или псевдоисторические лекции о правлении Иоанна IV. Вызывает удивление и то, что житие подробно передает разговор Малюты и Св. Филиппа, а так же рассказывает о том, как Малюта якобы убил Святого узника, хотя " никто не был свидетелем того, что произошло между ними".

Смерть митрополита стала последней каплей, переполнившей чашу Царского гнева. Иоанн двинулся к Новгороду. Наверное, никакое другое событие того времени не вызвало такого количества гневных филиппик против Царя, как так называемый " новгородский погром". Над возведением здания лжи поработали многие злые языки от Карамзина до К. Маркса. Но в основе их сочинений лежат вымыслы изменника Курбского, шпиона Штадена и ренегатов Таубе и Крузе. Из четверых на месте событий присутствовал один Штаден. О " погроме" писали и другие авторы, но они либо вообще не бывали в России, либо их " данные" настолько одиозны, что даже не все историки решились их повторить.

Горсей, например, в своих " воспоминаниях" путает и время, и последовательность событий: Иоанн, якобы, отступая от Ревеля (а это было в сентябре 1558 года - авт. ), " мстит" за поражение и " грабит" сначала Нарву (май 1558 г. ), затем " милует" Псков и, наконец, вводит в Новгород 30. 000 татар и 10. 000 стрельцов и уничтожает 700. 000 человек! Бредовость этого сообщения понятна каждому, кто знаком с историей. Во всех 150 городах тогдашней России не набралось бы, пожалуй, и половины названного количества убитых: единственным большим городом была Москва - около 100. 000 жителей. Новгород был вторым по величине населения городом страны - примерно 26. 000 человек. Остальные населенные пункты в нашем понимании больше всего напоминали села: Можайск - 5 700 человек, Коломна - 3 200, Серпухов - 2 500. Истинные подробности января 1570 года можно было бы узнать из дела по новгородской измене. Оно хранилось в государственном архиве со времен Иоанна Грозного, пережило Смутное время, но не уцелело и исчезло в XIX в. точно так же, как другой важнейший документ той эпохи - Учредительная грамота опричнины.

Известно, что 2 января 1570 года передовой отряд опричников выставил заставы вокруг Новгорода, а 6 или 8 января в город вошел Царь и его личная охрана. Зимин пишет о " 15 тысячах опричного войска", но из документов той эпохи известно, что число опричников никогда не превышало 5-6 тысяч, из которых 1200 человек были придворные и обслуживающий персонал и около полутысячи - Царская гвардия. Костомаров неопределенно говорит о каком-то войске и отдельно о 1500 стрельцах. А Валишевский пишет, что Иоанн прибыл вслед за передовым отрядом всего с пятью сотнями людей. Зная, как часто в описании событий того времени появляются и пропадают по воле авторов нули (например, Горсей пишет о 700. 000 убитых, а Валишевский исправляет эту цифру на 70. 000; Карамзин сообщает о 800. 000 сгоревших в Москве, а Костомаров - о 80. 000) и, учитывая, что опричников было намного меньше, чем 15. 000, вернее всего будет считать, что Царь вышел в поход с 1500 опричниками. Из них 1000 составлял передовой отряд под командой М. Скуратова и 500 человек охраняли Царя.

Значение вопроса о численности опричного отряда в том, что количество участников похода прямо пропорционально числу казненных в Новгороде. Понятно, что если говорить о десятках или даже сотнях тысяч казненных, то тут и 15. 000 стрельцов Зимина и даже 30. 000 татар Горсея будет маловато. Но факты свидетельствуют об ином.

Иоанн не собирался брать штурмом новгородские твердыни, он знал, что народ не позволит знатным заговорщикам закрыть перед ним ворота. Так и случилось. Передовой отряд арестовал знатных граждан, чьи подписи стояли под договором с Сигизмундом, и некоторых монахов, виновных в ереси " жидовствующих" , которая служила идеологической подпиткой сепаратизма новгородской верхушки. Часть историков пишет, что были схвачены все монахи и Священники, но известно, что Царя встретил многолюдный крестный ход - не один же Пимен в нем участвовал! После прибытия Государя состоялся суд. Сколько было приговоренных к смерти изменников? Отбросим 700. 000 Горсея и даже 70. 000 Валишевского, он и сам сомневался в достоверности этого числа. Псковская летопись пишет о 60. 000, но данные Новгородской, более близкой к событиям, в 2 раза меньше: примерно 30. 000 человек. Однако, и это количество, на 5000 превышающее население города, не вызывает доверия у исследователей. Таубе и Крузе сообщают о 15. 000 казненных, но находились они в это время на берегах Волги! Зато Курбский, как всегда, впереди всех - пишет о 15. 000 убитых в один день, тогда как даже такой недруг России, как Гуаньино ограничивается 2770 убитых. Историк Р. Г. Скрынников, на основании изученных документов и личных записей Царя, выводит цифру в 1505 человек. Примерно столько же, полторы тысячи имен насчитывает список, посланный Иоанном для молитвенного поминовения в Кирилло-Белозерский монастырь.

Много это или мало для искоренения сепаратизма на 1/3 территории страны? Пусть очевидцы " восстановления конституционного порядка в Чечне" решают этот вопрос сами. Чтобы понимать духовно-нравственное состояние богатой верхушки Новгорода и, заодно, понять откуда у этой верхушки богатства приведем цитату из книги доктора исторических наук Ю. Г. Алексеева. «Не только в далекую Югру и Печору ходили за добычей дружины новгородских " молодчиков". «Ездиша из Новаграда люди молодыи на Волгу… того же лета приехаша вси здрави в Новъгород», - сообщает под 6874 (1365/66) г. новгородский летописец. О целях " поездки" он деликатно умалчивает, но считает нужным подчеркнуть, что она была совершена " без новгородьчкого слова", т. е. без официального разрешения вечевых властей. По словам того же летописца, воеводами у " людей молодых" были…- хорошо известные в Новгороде представители боярских родов. Для посадников степенных и старых, стоящих у кормила Господина Великого Новгорода, экспедиция на Волгу едва ли была тайной.

Что же делали на Волге " молодыи" удальцы? Об этом можно узнать от другого летописца, московского [ревнующего об общероссийском интересе! ]. «Пройдоша из Новагорода Волъгою из Великого полтораста ушкуев с разбоиникы новгородскыми, и избиша по Волге множество татар и бесермен и ормен. И Новъгорад Нижнии пограбиша, а суды их, кербаты и павозки, и лодьи, и учаны, и стругы, все изсекоша. И поидоша в Каму, и проидоша до Болгар, тако же творяще и въююще». Московский летописец называет вещи своими именами – в его глазах новгородские " люди молодыи" не более чем разбойники. С этим неделикатным определением трудно не согласиться. Жертвами ушкуйников стали мирные купцы с товарами – и татары, и " бесермены", и армяне. Разграбили они и город Нижний Новгород – форпост Русской земли в Поволжье. Наряду с " кербатами" иноземных купцов " молодцы" из Новгорода рубили и секли русские суда. Точно так же " молодцы" разграбили землю булгар, своего рода буферное государство между Русью и Ордой, и перенесли свои подвиги на Каму…

  Скупыми, но выразительными штрихами московский летописец нарисовал картину крупномасштабного феодального разбоя – картину, типичную для позднего средневековья и хорошо знакомую не только Русской земле. Теперь понятно, почему новгородский летописец пытается сделать вид, будто бояре не знали, куда это и зачем отправляется с лихими молодцами в полутораста ушкуев предприимчивый Есиф Варфоломеевич; уж очень не хотелось новгородской господе признать свою ответственность за разбой на Русской земле, которую и без того непрерывно разоряли то татары, то литва, то немцы, то шведы, то собственные князья в бесконечных феодальных распрях.

Поход Есифа Варфоломеевича и его " дружины" закончилась успешно – разумеется, для новгородской господы, а не для русских купцов и их контрагентов и не для жителей Нижнего Новгорода. Боярская казна обогатилась товарами, захваченными на Волге. …Господин Великий Новгород признавал Великого Князя всея Руси своим сюзереном: по зову Дмитрия Ивановича [будущего Донского] новгородские полки отправились под Тверь «изводя честь своего князя». Правда, они подоспели к самому концу осады и стояли под городом всего четыре дня (а осада длилась месяц). Но гораздо важнее было другое. В те же самые августовские дни снова «из Великого Новагорода идоша разбоиницы в 70 ушкуев». Воеводами у них на этот раз были некий Прокоф и еще какой-то «смольянин», которого московский летописец не знает по имени.

Первому удару подверглась Кострома – великокняжеский город, защищаемый воеводой Александром Плещеем, родным братом митрополита всея Руси Алексея. …у Плещея было более пяти тысяч воинов…, а ушкуйников – всего две тысячи. Но Прокоф – ушкуйник – оказался смелым и искусным полководцем, который сделал бы честь любому войску. …Разгром был полный… Новгородцы подошли к беззащитному городу… Целую неделю шел беспощадный грабеж русского города. Кострома была обчищена дотла. «Вся сокровенная» и «всяк товар» ушкуйники взяли с собой, а все прочее – «в Волгу вметаша, а иное пожгоша». Но этого мало. Новгородские " молодцы" «множество народа христианского полониша». «Мужей и жен, и детей, отрок и девиц» повели они с собой, в дальнюю сторону …Под Нижнем Новгородом ушкуйники громили торговые караваны, секли «бесермен… а христиан тако же», захватили полон с женами и детьми, грабили товары… Вошли а Каму, грабили и там… Вернулись на Волгу, и тут, в царстве булгар, « полон христьянский весь попродаша ».

Освободившись от живого товара, ушкуи быстро бежали вниз по Волге, грабя, убивая и захватывая в плен всех по дороге. Так они весело домчались до самого устья, «до града Хазиторокана» (теперь Астрахани). И тут подвигам бесшабашной вольницы пришел конец – «изби их лестью князь Хазитороканский, именем Салчей». К сожалению, не всегда так удачно для Руси заканчивались разбойничьи набеги душегубов и бандитов из Великого Господина Новгорода, очень часто это отребье приносило добычу, и не малую, в Новгород, значительная доля которой скапливалась «в подвалах богатых новгородских церквей», в первую очередь в подвалах Софийского собора. Ибо «самым большим, самым богатым и сильным феодалом был дом Святой Софии.

…Софийский дом занимал особое положение. Он играл роль государственного института, контролирующего, в сущности, все новгородские земли, еще не расхватанные феодалами. » В русской летописи трудно найти другую картину такого беспощадного разбоя, такого безбрежного, откровенного насилия и грабежа, не сдержанного никакими препонами – ни национальными, ни конфессиональными, ни моральными, ни политическими… На широкой Волге стоял стон от " подвигов" новгородской вольницы [которая молилась мамоне, добываемой грабежом! ] Шли ко дну и пылали суда с товарами и без товаров, разрушалась тонкая, хрупкая нить торговых связей, столь важная и для Русской земли, и для ее соседей, ручьями лилась кровь – и русская, и «бесерменская», и «бесерменские», и русские люди превращались в живой товар.

Налет Прокофия и его дружины смело можно сравнить с ордынским нашествием среднего масштаба. А ведь от экспедиции Есифа Варфоломеевича этот налет отличался только в деталях – главным образом, своим финалом. Опьяненный кровью и победами, Прокоф вовремя не повернул обратно, в отличие от своего более предусмотрительного предшественника… Мало было новгородским боярам и их «людям молодым» печорской пушнины, европейских сукон и вина. Хотелось еще большего, еще большей силы, власти, славы. Походы по Волге и Каме интересовали их куда больше, чем стояние под Тверью под знаменами Великого Князя”, который, выполняя волю Бога, собирал Русь в единое Государство в интересах всего богоносного русского народа.

Позднее, когда Великий Князь Иоанн III Васильевич (дедушка Царя Иоанна Грозного) силой оружия предотвратил очередную измену новгородской боярской республики, тогда во время боевых действий могли все дружины Великого Князя брать в полон новгородцев, только отряду служилого татарского царевича Данияра было «запрещено захватывать полон – русские люди из их рук легко переходили на восточные работорговые рынки ». Помните, новгородские разбойники легко захватывали русских в полон, и так же легко эта " русская" нехристь продавала русских в рабство!

«Сражение на Шелони 14 июля 1471 году – один из переломных моментов истории Русской земли. На берегах Шелони пали не только стяги новгородских бояр. Потерпела сокрушительное, непоправимое поражение вся старая политическая система удельной Руси. Победа на Шелони – это не только победа великокняжеской Москвы над боярским Новгородом. Это победа нового [ Богоугодного ] над старым [ которое могло служить только сатане ], будущего над прошлым, единства над раздробленностью, победу Русской земли над ее врагами – внутренними и внешними. Так вот Святой Благоверный Иоанн IV Васильевич Грозный через сто лет после победы своего деда на Шелонских берегах в январе 1570 году сохранил плоды этой победы. Святой Царь не допустил братоубийственную войну, которую мечтали развязать как внутренние враги Бога, Царя и Отечества новгородские сепаратисты во главе с князем Владимиром Старицким, так и внешние враги Русского Государства: Литва, Ливония, Швеция, крымские татары.

Но, может, все же правы те, кто сообщает о десятках тысяч " жертв Царской тирании"? Ведь дыма без огня не бывает? Не зря же пишут о 5000 разоренных дворах из 6000 имевшихся в Новгороде, о 10. 000 трупов, поднятых в августе 1570 года из братской могилы близ Рождественского храма? О запустении Новгородских земель к концу XVI века? Все эти факты объяснимы и без дополнительных натяжек.

В 1569-1571 гг. на Россию обрушилась чума. Особенно пострадали западные и северо-западные районы, в том числе и Новгород. От заразы погибли около 300. 000 граждан России. В самой Москве в 1569 г. гибло по 600 человек в день - столько же, сколько, якобы, ежедневно казнил в Новгороде Грозный. Жертвы чумы и легли в " скудельницу" у новгородского Рождественского храма. Это подтверждается и тем, что погибших свозили в братскую могилу все лето, но только в августе их отпели. Значит, сначала " жертв опричного режима" искали по окрестностям, свозили к могильнику, не отпевая, хоронили (это в православной-то России! - авт. ), а через 7 месяцев решили поправить ошибку и отпеть? Совершенно не в духе времени. Зато, если это были жертвы чумы, все становится на свои места.

Умерших от " черной смерти", как это часто бывало в средневековых городах, хоронили быстро, стараясь поскорее избавиться от зараженного тела. Да и отпеть умершего не всегда была возможность, потому что от чумы умирали и Священнослужители. Именно такая ситуация сложилась в Новгороде весной и летом 1570 года. По словам Карамзина, " голод и болезни довершили казнь Иоаннову, так что иереи в течение шести или семи месяцев не успевали погребать мертвых: бросали их в яму без всяких обрядов". Показательно, что именно этих людей, погибших от чумы, Кобрин самым бессовестным образом приписывает " тирану", не обращая внимания на то, что они погибли через несколько месяцев после отъезда Иоанна из Новгорода.

В феврале 1570 года Царь направился к Пскову. Кобрин спешить сообщить, что хотя " погрома" в Пскове не было, " были, разумеется, казни (как же Ивану Грозному без казней-то обойтись! - авт. ), погибло, возможно (выделено мной - авт. ), несколько десятков человек. Среди жертв был игумен Псково-Печерского монастыря Корнилий и келарь Вассиан Муромцев". Как хочется Кобрину, чтобы Грозный напоминал собой индийского демона Кали, увешанного черепами! Особенно красноречивы эти " возможно, несколько десятков человек"!

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: