Глава IV. Правительственная политика консерватизма на рубеже XIX–XX веков.

Активизация общественно-политической, экономической и иных сторон жизни России приходится на 90-е гг. XIX в. В это время свое развитие получает и русский консерватизм.

20 октября 1894 года умирает Александр III. На престол взошел его сын Николай II Александрович. Соответственно, с этим событием появилась надежду на изменения в направлении внутренней политики. В речи 17 января 1895 года к земским депутатам Николай II заявил: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления: пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия также твердо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный Родитель»[79]. Эта речь по сути заявляла курс будущей политики нового царствования, но под влиянием разнообразных факторов и условий от нее было необходимо отклоняться.

Целью русского консерватизма 90-х гг. XIX века, как собственно и предыдущих времен, было сохранение принципов самодержавия. Но в начало нового царствования консерватизм оказался достаточно неоднородным. Можно выделить 2 ветви охранительной идеологии в этот период – это либерально-консервативное и реакционно-консервативное. В чем же их отличия?

Либерально-консервативное направление стояло за сохранение того политического курса, который наметил Александр II своими консервативно-либеральными реформами. По их мнению, единственным способом сохранить самодержавие можно путем проведения реформ, которые не затронули бы никак основ самодержавия. В этом они видели спасения России[80].

Второе направление, в большинстве своем все-таки схожее с первым, отрицало сущность политики Александра II и не видело в ней полезного для власти самодержца. Это крыло консерватизма во главе с К. П. Победоносцевым добивалось пересмотра результатов деятельности Александра II как при Александре III, так и при Николае II.

В новое царствование появляются такие элементы общественно-политической мысли как кружки. Одним из них был кружок «Беседа». В число членов кружка входили Д. Н. Шипов, В. М. Петрово-Соловово, князья Петр и Павел Долгоруковы, Ю. А. Новосельцев, граф Д. А. Олсуфьев и граф П. С. Шереметев. Кружок был строго консервативного характера, о чем нам свидетельствует его цель. Она заключалась в пробуждении общественного мнения в России, «искусственно подавленного», которое бы было более авторитетным для Петербурга[81]. Способом достижения этой цели члены кружка определили в действиях через земские и дворянские собрания, а также путем печати. В кружке обсуждались планы подачи императору «Записки», содержание которой вызвали горячие споры внутри кружка. Левая часть выступала за возможность поднять в ней вопрос о конституции и правовом государстве, а более консервативные не решались заявить об этом царю. Важно, что вопрос о некотором ограничении самодержавия был направлен не на его подрыв, а наоборот, на усиление и оздоровление. Препятствие в этом члены кружка видели в произволе бюрократического аппарата, который является барьером для связи царя и народа.

Подводя итоги своих споров, один из ее членов П. С. Шереметев с удовлетворением «отметил общее признание, что самодержавие, в настоящее, по крайней мере, время должно оставаться во всей своей силе»[82].

Кирилл Андреевич Соловьев выделил следующие характеристики идей кружка «Беседа»: необходимость серьезного реформирования бюрократической системы; будущий государственный строй должен строиться на более активном участии общества; обществу должны гарантироваться минимальные права и свободы; возможность некоторых представителей общества участвовать в законодательной работе государства[83].

Кроме «Беседы» была еще организация «Бюро земских съездов при московской губернской земской управе», главой которого был Дмитрий Николаевич Шипов. С 1893 по 1904 год он являлся председателем Московской губернской земской управы, при которой произошло объединение умеренных земцов и других губерний. Он был противником резких революционных мер и считал, что все в мире развивается постепенно. Дмитрий Николаевич заявлял, что самодержавие еще не изжило себя как форма правления в России, но ему требуется обновление, результатом которого бы стало устранение насилия и как следствие единение людей[84]. Главной идеей Шипова было договорное начало монарха и народа, но сам он понимал, что далеко не каждый самодержец спешит выполнить свой нравственный долг[85]. Деятельность организации была малопродуктивной, и, узнав о ней, министр внутренних дел В. К. Плеве рассмотрел в ней возможные шаги к ограничению самодержавия, попросил разрешение у Николая II на санкции против этой организации и получил согласие императора.

Для полной картины представления консерватизма в этот период, следует поговорить и об основных теоретиках охранительной идеологии в конце XIX века. Среди них можно выделить 4 наиболее заметные фигуры: К. П. Победоносцев, Л. А. Тихомиров, В. П. Мещерский и С. Ф. Шарапов.

Роль К. П. Победоносцева при царствовании Николая II уменьшилась, но несмотря на это, продолжала оказывать свое влияние на политику. Снижению этой роли способствовали несколько факторов. Одним из них стало усиление либеральной общественности, которому стало куда труднее противостоять. Еще одной причиной стал характер самого императора, который не любил подчиняться людям с сильным характером, к которым безусловно можно отнести Победоносцева. Несмотря на это Константин Петрович продолжал утверждать в своих статьях, что исторические пути России и Европы различны. В толковании своих идей он требовал тотального вмешательства церкви в дела государства.

Активно обер-прокурор подвергал критике основы либеральной идеологии. Так в своей знаменитой статье «Великая ложь нашего времени» он в частности раскритиковал идею, что «…всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции – и проникла, к несчастию, в русские безумные головы»[86].

По мнению Корнелия Федоровича Шацилло, Победоносцев «критиковал современную действительность, но в ответ ничего позитивного не предлагая. В этом смысле консервативная мысль в изложении Победоносцева не нашла дальнейшего развития и исчерпала самою себя»[87].

Лев Александрович Тихомиров отличался от взглядов Победоносцева, который помог ему вернуться в 1889 г. в Россию. Он привнес в охранительную идеологию немало новых идей, благодаря отличным знаниям идей и стратегий ее противников – либералов и революционеров. Он считал, что реформы необходимы для укрепления самодержавия, ибо просто отрицание реформ, присущее консерватизму, не содействует укреплению монархии. Либерализм он считал сам по себе не слишком опасным, а вред его он видел в значительной помощи революционному движению[88].

Лев Александрович предлагал создать «корпорацию людей пера», целью которой он видел в служении «Государю и Отечеству»[89].

Ему также принадлежала идея регламентировать всю систему образования в России, поставив ее под жесткую опеку церкви и государства. Он также занимался «…поиском новых форм церковно-государственных отношений и жизни общества»[90].

Другую линию консервативной мысли проводил В. П. Мещерский. Редактор «Гражданина» был достаточно приближен к Николаю II. Ознакомившись с положением крестьянства, в результате путешествия в 1902 г. по центральным приволжским губерниям, князь подал записку царю, в которой изложил свою оценку реформы 1861 г., действия которой представлялись ему «сплошной цепью ошибок правительства»[91]. Мещерский предлагал усилить власть над крестьянами.

Но после крестьянских волнений 1902 г. на юге России, князь изменил свой курс и стал винить в произошедшем чиновнический и бюрократический аппарат.

Критическая ситуация, как мы видим, заставила князя метаться из стороны в сторону. Если сначала он стоял за усиление власти губернаторов на местах, то теперь стал приверженцем идеи «опоры на общественность (консервативную)»[92].

Еще один теоретик Сергей Федорович Шарапов специализировался на критике прежде всего экономической деятельности С. Ю. Витте. В основе своей она отвергала идеи привлечения иностранных капиталов, в условиях которых отечественное производство не могло развиваться. Еще недовольство Шарапова вызывало развитие промышленности, а не сельского хозяйства. Он считал, что в основе экономики России лежит именно последнее, и с этих позиций всячески подвергал сомнению политику С. Ю. Витте[93].

В своих взглядах он основывался на идеи славянофилов, чего никогда не скрывал. Как и многие охранители того времени, Сергей Федорович видел в бюрократии барьер, не только мешающий связи царя и народа, но и лишающий последнего власти.

Критике консерватора подвергалась земская система. Целью своего предложения он считал в постановке дворянского вопроса[94]. Объяснял он это тем, что государство не может развиваться в правильном направлении, если у него не будет поддержки в таком классе людей, которые бы искренне служили Отечеству.

Таким образом, мы можем прийти к выводу, что с приходом к власти Николая II, соотношение сил в общественно-политической жизни России значительно меняется. Меняется также, как и русский консерватизм, главной целью которого по-прежнему остается сохранение самодержавия. Но тут мы замечаем, что возникают различные точки зрения на способы достижения этой цели. Нет единого мнения в стане консерваторов. Проникают новые идеи, консерватизм в новых условиях вынужденно принимает новые окраски. По мнению некоторых исследователей, именно в это время начинает формироваться неоконсерватизм, и такое течение как неославянофильство.