Своеобразие искусства и художественного символа в философии Шеллинга.

«Философия искусства" при жизни автора осталась неопубликованной. Однако сделанные слушателями записи его йенских и вюрцбургских чтений получили широкое хождение в рукописных копиях, повлияв на эстетическую жизнь как в Германии, так и за ее пределами.

Во введении к своей работе Шеллинг поднимает вопрос о роли философии в изучении искусства. При этом он отмежевывается от современных толкователей искусства, склонных любую проблему рассматривать в контексте истории эстетики.

Шеллинг не только ставит вопрос, почему искусство может быть предметом знания в философии, но и доказывает, что помимо философии и иначе, чем через философию об искусстве вообще ничего нельзя знать абсолютным образом. Сам художник, по мнению Шеллинга, в преобладающем большинстве случаев творит, не отдавая себе отчета в процессе порождения своих творений. Процесс же порождения произведений искусства и основные универсальные идеи, лежащие в основе этого искусства, способен изучать только философ. «Философия относится к искусству как идеальное к реальному. Поскольку идеальное всегда есть высшее отражение реального, постольку в философе с необходимостью осуществляется высшее идеальное отражение того, что реально в художнике».

Шеллинг постоянно подчеркивает, что философ не должен спускаться до роли методиста, занимающегося вопросами технического решения, - он должен заниматься «исключительно одними идеями». Шеллинг хорошо понимает, что знание этих идей не поможет в создании произведений искусства, так как философия «не может дать вкус, который даруется только неким богом и не может наделить способностью суждения того, кому в этом отказала природа». Однако философия искусства нужна, так как выражая в идеях то, что истинный художественный вкус созерцает в конкретном и чем определяется подлинная оценка, она помогает в создании настоящей науки об искусстве.

Метод, который Шеллинг использует в своей философии искусства, все тот же, что и во всей остальной его философии. «Тот самый метод, блaгодаря которому, мне до известной степени удалось в натурфилософии распутать хитросплетенную ткань природы и расчленить хаос проявлений, проведет нас по еще более запутанному лабиринту мира искусств и даст возможность пролить новый свет на его предметы», - пишет Шеллинг.

В каждом из искусств есть, по мнению философа, сторона реальная и идеальная. Но есть более высокие искусства, которые включают в себя в качестве реального и идеального — более первичные по происхождению. Например, пластика — есть воссоединение музыки (реального искусства) и живописи (идеального искусства).

Прослеживая искусство в каждой из его отдельных форм вплоть до конкретного, Шеллинг подходит к определению искусства еще и с точки зрения условий времени. «Если само по себе искусство вечно и необходимо, то так же и в его проявлении во времени нет случайности, но присутствует абсолютная необходимость».

Шеллинг выделяет в развитии искусства два периода — античное искусство и новое. Однако то абсолютное, что есть в каждом искусстве, не зависит от времени. Шеллинг полагает, что «вся поэзия есть творение одного и того же гения, который также и в противоположностях древнего и нового искусства лишь обнаруживает себя в двух различных ликах».

«Философия искусства» включает в себя две части - «общую» и «особенную». В общей части рассматриваются вопросы конструирования искусства «вообще и в целом», а также материи и форм искусства. В «особенной» части исследуется «конструирование форм искусства в противопоставлении реального и идеального ряда». В этой части Шеллинг рассматривает три основных вида искусства — музыку, живопись и пластику.

Опираясь на философско-эстетическое учение Канта, создает свою эстетическую теорию Ф.В.Шеллинг. Она представлена в его сочинениях Философия искусства, изд. 1859 и Об отношении изобразительных искусств к природе, 1807. Искусство, в понимании Шеллинга, представляет собой идеи, которые в качестве «вечных понятий» пребывают в Боге. Следовательно, непосредственным началом всякого искусства является Бог. Шеллинг видит в искусстве эманацию абсолютного. Художник обязан своим творчеством вечной идее человека, воплощенной в боге, который связан с душой и составляет с ней единое целое. Это присутствие божественного начала в человеке и есть «гений», который позволяет индивиду овеществить идеальный мир. Он утверждал идею превосходства искусства над природой. В искусстве он видел завершение мирового духа, объединение духа и природы, объективного и субъективного, внешнего и внутреннего, сознательного и бессознательного, необходимости и свободы. Искусство для него – это часть философской истины. Он ставит вопрос о создании новой области эстетики – философии искусства и располагает ее между божественным абсолютом и философствующим разумом.

Большое место в “Философии искусства” занимает проблема мифологии. Философ полагает, что “мифология есть необходимое условие и первичный материал для всякого искусства”.

Проблема мифологии связывается у Шеллинга с установкой на выведение искусства из абсолюта. Если красота есть “облечение” абсолютного в конкретно-чувственное, но в то же время непосредственный контакт между абсолютом и вещами невозможен, требуется некоторая промежуточная инстанция. В качестве последней выступают идеи, распадаясь на которые абсолютное становится доступным чувственному созерцанию. Идеи, таким образом, связывают чистое единство абсолюта с конечным многообразием единичных вещей. Они-то и суть материал и как бы всеобщая материя всех искусств. Но идеи как объект чувственного созерцания, по Шеллингу, то же, что боги мифологии. В связи с этим Шеллинг и отводит большое место конструированию мифологии как всеобщей и основной “материи” искусства.

Прежде чем рассуждать о символе, Шеллинг, что вполне логично, описывает символизируемую реальность. Важна мысль философа о том, что «в абсолютном идеальность и реальность совпадают, абсолютная возможность = абсолютной действительности». Здесь речь идет как раз о том, что символизируется: символизируются так называемые «абсолютные вещи», «универсумы», они же – «идеи», или «боги»: «что для философии идеи, для искусства боги, и наоборот». Боги – это «реально созерцаемые идеи». Они куда реальнее, чем эмпирические вещи. Божество силой своего воображения соединяет абсолютное и ограниченное, вселяет «божественность общего» в особенное. Именно «божественная имагинация» населяет универсум живыми существами, и именно в соответствии с ней внешний мир становится источником человеческой фантазии, создающей искусство. Последнее основано на красоте. «Красота есть реально созерцаемое абсолютное». Что в данном контексте означает слово «реально»? Речь идет о созерцании абсолютного, т.е. богов, в особенном, т.е. в чувственно данной красоте.

Что же такое символ? Он отвечает на него по-разному.

Идеи, боги, символы – это все одно и то же. Конечно, такая позиция в корне расходится с современной теорией символа, скажем, М. Мамардашвили и А. Пятигорского, согласно которой символ указывает на нечто за пределами себя, в их концепции – на сознание. Расходится это учение и с позицией здравого смысла, который требует, чтобы символ указывал на нечто вне себя. Думается, дело в следующем: эта идея Шеллинга – оригинальное решение проблемы соотношения символа и символизируемого как первоначала. Если же принять, что идеи, боги и символы совпадают, что это – одно и то же, то проблема решается: человеку просто надо подобрать символы, наиболее адекватные первосимволу, тому самому символизируемому, на которое и направлен процесс познания. С другой стороны, если внимательно читать текст Шеллинга, то можно заметить, что первосимволы символизируют и одновременно являются не только идеями или богами, но и теми процессами, которые с ними происходят. Например, когда Зевс втягивает в себя Метиду, Шеллинг пишет о возникновении символа «абсолютной неразличимости мудрости и силы в вечном существе», акт порождения Минервы – «символ абсолютной формы и универсума» и т.д. Идея о том, что символ есть символ процесса, не так часто встречается в философской литературе. И здесь она очень важна, поскольку распознание символа даст, таким образом, представление не только о символизируемой идее, но и о том, что с ней происходит, о ее жизни. В качестве примера можно использовать текст Шеллинга о генеалогических отношениях между богами. Они есть «символ того, как идеи пребывают друг в друге и исходят одна из другой. Так, например, абсолютная идея, или бог, заключает в себе все идеи, и поскольку они, как в нем заключенные, мыслятся в то же время как абсолютные для себя, они рождаются из него». В качестве примера такой идеи приводится Юпитер как «отец богов и людей». Поскольку искусство – это изображение абсолютного в особенном, постольку материалом для искусства, по Шеллингу, является мифология. Мифологию он называет «абсолютной поэзией», «необходимым условием» искусства. Подлинное и наивысшее искусство – искусство символическое.

В символе с необходимостью должно выполняться следующее условие: с одной стороны, предмет изображения должен быть «конкретным и подобным лишь себе, как образ», но, с другой стороны, «обобщенным и осмысленным, как понятие». Сравнивая античное и христианское искусство, Шеллинг показывает, что на место древнегреческого символа приходит аллегория, ибо особенное уже не важно само по себе, оно есть выражение бесконечного, полностью ему подчинено. Явление особенного – временно, мимолетно, преходяще. Христианский образ историчен, он не является «абсолютной наличностью», не вечен.