Социальная работа с локальными сообществами: понятие сообщества, уровни общности в социальных науках, проблемы локальных сообществ и способы их решения

В современной литературе социальная работа в общине маркиру­ется самыми различными терминами: «об­щинная работа» (community work), «развитие общины» (community development), «планирование общины» (community planning), «развитие местной общины» (locality development), «организация общины» (community organization). На наш взгляд, здесь необходимо отметить два момента.

Во-первых, некоторые термины у разных авторов употреб­ляются в разном контексте и на разных уровнях абстракции. Но, видимо, можно согласиться с мнением Дж. Брагера и Х. Спекта, которые отме­чают, что наиболее общим является тер­мин «организация общины», раскрывающий содержание по­нятия «общинная работа», и который они определяют как «ме­тод вмешательства, посредством которого ин­дивиды, группы и организации вовлекаются в целенаправленные спла­нирован­ные действия для решения социальных проблем [226]. Это подразу­мевает расширение, развитие и/или изменение со­ци­альных институтов и организаций и включает два взаимо­свя­занных процесса: планирова­ние (то есть определение про­блемных областей, диагностику причин и формулирование возможных путей решения) и организацию (то есть создание и/или поддержку различных групп граждан и разработку стра­тегий их деятельности по решению общезначимых проблем)» [226, p. 27—28].

Таким образом, согласно этой точке зрения, дру­гие термины под рубрикой «социальная работа в общине» представляют собой лишь различные направления практиче­ской деятельности социальных работ­ников по организацию общины. Это может быть развитие внутренних социальных ресурсов общины через организацию взаимодействия раз­лич­ных групп и организаций («общинное развитие», «развитие мест­ной общины») или же планирование и реализация про­грамм социально­го развития различных территориальных общностей («социальное пла­нирование», «планирование об­щины»). Поэтому часто данную область практики называют «социальное планирование и организация местных общин».

Во-вторых, требует пояснения и ключевое для этой об­ласти со­циальной работы понятие «община». Английскому community (общест­во, сообщество, община) достаточно труд­но подобрать адекватное соответствие в русском языке. Лек­сема «общество» гораздо шире по значению и обозначает «обособившуюся часть материального мира» [176, с. 436]. «Община» же имеет некоторую патриархальную семантичес­кую окраску, но все же оно ближе по смыслу к английскому communi­ty, и поэтому именно его мы предлагаем использовать в качестве эквивалента, имея в виду при этом, что община — «это относительно небольшая часть людей, проживающих на одной географически ограни­ченной территории и имеющих общие интересы и сложившуюся культу­ру» [246, p. 43].

Но, строго говоря, такое понимание общины не совсем точно соответствует той реальности, с которой приходится иметь дело со­циальным работникам. Хотя методы организа­ции общины и социального планирования часто используются в работе с коллективами, предс­тавляющими небольшую окре­стность, микрорайон или многоквартирный дом, но значи­тельную часть в социальной работе в общине, по заме­чаниям Н. Гилберта и Х. Спекта, занимает взаимодействие с раз­лич­ными группами и организациями вне зависимости от их гео­графи­ческой локализации [279]. Эти группы и организации могут представлять не столько территориальные, сколько со­циально-классовые интересы (например, безработных), инте­ресы различных статусных групп (нап­ример, клиентов сис­темы социального обеспечения), организационных структур (например, координационный совет больницы или межправи­тельственный планирующий орган), этнических и расовых по­пуляций населения, возрастных или половых общностей (например, объединения бойскаутов или Нацио­нальная организация за права женщин) и т. д.

Такое разнообразие объединений и отсутствие ограничи­вающих факторов места и размера не дает возможности одно­значно опреде­лить качественные и количественные параметры общностей, для кото­рых организуют свою деятельность об­щинные социальные работники. Видимо, понятие «община» применительно к социальной работе подра­зумевает все груп­пы, отличающиеся по качественным и количествен­ным пара­метрам от первичных, но чья деятельность напрямую свя­зана с институциональными интересами первичных групп. Напри­мер, систе­ма школы не является первичной группой, она со­стоит из относи­тельно больших, сложных организаций, объе­диняющих родителей, учителей, учащихся, администра­цию и т. д. Но ее деятельность напрямую связана с интересами ос­новной первичной группы — семьи. И в этом качестве школа может стать объектом общинной социальной работы.

В основе социальной работы в общине лежит традиция создания ассоциаций, характерных, в частности, для американского образа жизни. Например в США, по замечанию Р. Наан, следствием стремления амери­канцев сократить вмешательства правительства в частную жизнь и экономику, стало небольшое количество государст­венных служб [86, с. 47—48]. Почти всегда, когда америка­нец считает необходимым решить какой-либо общезначимый вопрос, единственным способом для него становится поиск единомышленников или группы заинтересованных лиц. Эти разнообразные ассоциации охватывают практически все сто­роны социальной жизни США. Дж. Приcтби и О. Вондерсман установили, что на самых разных по размерам территори­ях и на таких маленьких, как квартал, и на таких больших, как микрорайон, люди организуют неформальные, а порой фор­маль­ные ассоциации, представляющие интересы жителей в городских ведомствах, транспортной администрации, высту­пающие против планов перемещения опасных материалов или коммунальных пред­приятий (газ и электричество) близко к жилью, против преступ­ности. Почти в каждой американской школе существует ассоциа­ция преподавателей-родителей, ко­торая, несмотря на свое название, по существу является орга­низацией родителей, согласных представ­лять интересы других родителей в их школе и способных, как от них того ждут, ока­зывать влияние на учебный план, а также включаться в работу по повседневному управлению делами школы [86, с. 47—48].

Наиболее естественный способ для лю­дей оказать воздей­ствие на их социальную среду и приобрести над ней боль­ший контроль заключается в добровольном объединении усилий и созда­нии некоммерческих ассоциаций. Решение сформировать группу, которая в итоге может стать добровольческой ассо­циацией, гаран­тировано американской конституцией и явля­ется общепринятой нормой. Кроме того, добровольческие ор­ганизации имеют в струк­туре американской налоговой сис­темы особый статус; требования налоговой службы к ним весьма просты и выполнять их несложно. Общественные ор­ганизации всех видов, чтобы заявить о своем су­ществовании, посылают по почте бланк запроса, который почти никогда не отклоняется, и с этого момента платят более низкий налог [86, с. 50].

Каждый человек сам должен определить область своих ин­тере­сов, оценить, какая группа могла бы представлять его ин­тересы, вступить в нее и стать ее активным членом. Такой об­раз действий позволяет американцам почувствовать уверен­ность в себе и спо­собность самим контролировать свое окру­жение, в то время как непосредственная работа для многих создает гнетущую атмосферу. Многочисленные исследования показывают, что люди, зани­мающие более высокое социально-экономическое положение в обществе, больше пользуются возможностью оказывать содейст­вие добровольческим ассо­циациям, чем люди из более низких со­циальных слоев. Д. Смит высказал идею, что в общем доля учас­тия в доброволь­ческих организациях выше среди лиц, характери­зующихся ря­дом ключевых позиций и ролей (как прирожденных, так и бла­гоприобретенных): это главным образом мужчины, имею­щие высшее образование, женатые, принадлежащие к среднему или высшему классу, средних лет, физически здоровые, дли­тель­ное время проживающие в стране, работающие на полную ставку и занимающие высокое профессиональное положение.

Организация общины как профессиональная деятельность со­ци­ального работника может иметь множество разных целей и из­менять их по мере изменения ситуации, в которой она осуществ­ляет­ся. Однако цели деятельности по организации общин в наибо­лее об­щем виде можно объединить в несколько групп [226].

1. Развитие социальных связей. В число организаций, ко­торые развивают, укрепляют социальные связи между своими участниками, входят советы микрорайонов, объединяющие своих жителей на основе чувства общности, а также этниче­ские, религиозные и расовые орга­низации, пытающиеся укре­пить способность своих членов к сотруд­ничеству на основе их общей истории, верований, культуры и судьбы.

2. Социальное планирование. Главными целями организа­ций по социальному планированию являются развитие про­грамм и укрепление степени сотрудничества и согласованно­сти в работе агентств, кото­рые составляют сеть социального обслуживания. Примерами служат городские показательные агентства из Программы образцовых горо­дов, районные агентства по проблемам престарелых и Советы по воп­росам здравоохранения и обеспечения.

3. Непосредственное обеспечение услугами. Агентства, основ­ной целью которых является предоставление социаль­ных услуг, та­ких, как помощь в решении конкретных проблем, консультации и по­мощь в ведении домашнего хозяйства и др., зависят от внешних ре­сурсов и санкций. Хотя работа по соци­альному планированию и орга­низации общин является вто­ричной функцией таких агентств, она становится все более не­обходимой.

4. Социальное действие. Организации, которые пытаются выз­вать социальные изменения, обычно не занимаются соци­альным и культурным развитием какой-то определенной кате­гории своих членов (хотя могут пополнять свои ряды за счет определенных групп насе­ления), но не согласуют деятель­ность отдельных агентств, не обес­печивают прямых услуг. Они считают, что важно изменение как тако­вое. Например, Национальная организация за права женщин, «Общий путь» имеют весьма неконкретные цели. Деятельность организации направлена на улучшение социального и экономического по­ложения женщин, а «Общего пути» — на повышение ответст­венности правитель­ства перед избирателями. Исторически ор­ганизации социального действия складывались как социаль­ные движения, когда большое чис­ло лиц собирается вместе, чтобы действовать на основе глубокого прочувствованного убеждения в социальной несправедливости окружа­ющей дей­ствительности.

Социальное действие может включать политическую дея­тель­ность, например лоббирование, демонстрации, обращение к общест­венному мнению. Оно может касаться небольшого числа людей, напри­мер жителей одного района, которые про­сят полицию о более эффек­тивной работе, или носить широ­комасштабный характер (лоббирование за принятие законода­тельства, защищающего права потребителей).

С точки зрения методологии социальные работники, зани­мающие­ся планированием и организацией общин, имеют больше общего с представителями других отраслей, скажем, профсоюзными лидерами, политическими деятелями и спе­циалистами по городскому и сельскому планированию, чем с социальными работниками, предоставляющими прямые ус­луги отдельным лицам, семьям и небольшим группам. Это расхождение в методах работы в течение десятилетий было причиной напряженности в профессиональной среде, ибо если методы столь различны, то что же объединяет социальных ра­ботников под крышей одной профессии?

До 60-х годов основная масса авторов по социальной ра­боте не дифференцировала практику социального планирова­ния и орга­низации общин среди традиционных методов соци­альной работы — инди­видуальной (casework) и групповой. Если рас­сматривать социальную работу как практику посред­ничества между различными социальными группами, то это означает с основным направлением практичес­кой социальной работы ста­новиться координация частных и общественных инициатив. Та­кая практика, сложившаяся после окончания второй мировой войны, долгое время доминировала в соци­альной работе в рам­ках территориальных сообществ. Сообще­ство в этом контексте предстает как ассоциация взаи­модейст­вующих групп граждан. Цель работников — установление обоюдных каналов коммуни­кации и связей между взаимодей­ствующими группами и их представителями. Модель профес­сиональных действий стано­вилась продолжением социальной работы с группой, соответст­венной была и профессиональная идентичность специалистов, занимавшихся этой практикой [279].

Альтернативная точка зрения состояла в том, что практи­чес­кая социальная работа должна не исключать из своего профессионального поля многочисленные функции, присущие социальному агентству, в том числе планирова­ние, управле­ние и координация мер по оказанию социальной помощи, ана­литическое сопровождение принятия управленческих и зако­нодательных решений, так же как и непосредственное обслу­жи­вание клиентов. Такой взгляд на профессиональную терри­торию позволял одновременно более точно и содержательно представить реальную действительность в области участия социальных работников в социальном планировании и органи­зации общин и в то же время осложнял и без того затянувший процесс профессионального самоопределения и требовал при­мирения с господс­твовавшими в то время точками зрения на социальную работу [279]. Помимо полемики о формальных компонентах деятельности существовали расхождения во мнениях отно­сительно и главной цели практической работы по социальному планиро­ванию и организации общин. Суть различий в позициях заключалась в следующем: цель соци­альной работы в территориальном сообществе — развитие внутрен­него потенциала и интеграции в общине или разра­ботка программ, нацеленных на стимулирование социальных реформ и изменений, совершенствование управления соци­альными институтами в интересах людей.

Цели первого рода вполне согласуются с практической ори­ентацией социальной работы как таковой. Эта ориентация основыва­ется главным образом на методологии межгрупповой работы с сильным акцентом на посреднические, организатор­ские функции социального работника и развитие связей между партнерами по взаимодействию. Цели второй группы соответ­ствуют технической (управленческой) ориентации, которая опирается на концепции эффективного менеджмента и широко использует инструменты анализа и оценки программ и управ­ленческих и политических решений организаций. При такой ориентации ос­новной акцент делается на процедурах планиро­вания, разработке предложений по социальному развитию, подготовке отчета по итогам исследований и оценке различ­ных социальных тенденций, действенности мер социальной профилактики и т. д.

В реальной практике социальные работники действуют в рамках множества муниципальных, государственных и обще­ственных организаций и объединений, в чьи задачи, хотя бы косвенно, входит развитие социальных ресурсов. Профессио­нальные функции социальных работников чрезвычайно разно­образны и зависят от направления деятельности организации. Возможно, лучше всех это разнообразие систематизировали К. Пэйпелл и Б. Ротман [цит. по 265]. Они предложили выде­лить три основных направления практики в общине: развитие мест­ной общности (locality development), социальное плани­рование (social planning), социальные действия (social action).