 |
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 6 глава
|
|
|
|
Кот Кузьма прожил долгую по кошачьим меркам жизнь, целых шестнадцать лет, а Макс навсегда усвоил истину про ответственность и про прирученных. Может, поэтому с тех самых пор и старался тесных отношений не заводить: ни с животными, ни с людьми. Не любил он ответственности. Есть родители, сестрица Анюта с мужем и близнецами. Вот для них он все что угодно сделает, а остальные — извините. Он, Макс Легостаев, человек легкомысленный и безответственный...
Однако Лизу он к себе домой приволок, как когда-то в детстве кота Кузю. Отогрел, накормил, выкупал. Это что же теперь получается? Получается, он теперь за нее в ответе? Да с чего бы вдруг?! Он просто оказал человеку посильную помощь... и остановился на полпути. Отогрел, накормил, выкупал, дал надежду — и вышвырнул обратно на улицу.
Макс рывком сел, плед сполз на пол. Все равно теперь не уснешь, пока не примешь правильное решение. А правильное решение — помочь Лизе до конца. В его ли это силах? Надо подумать.
А еще надо поторопиться. Сколько времени он уже потерял? Час? Два? Макс посмотрел на часы, получалось, что Лиза на улице уже без малого два часа. А по телику обещали сильные морозы. А по вокзалам шастают всякие ублюдки...
Благородное решение далось ему нелегко, но, как только Макс его выстрадал, с души точно камень свалился. И потом, есть надежда, что Лиза уже куда-нибудь ушла...
Лизы на месте не оказалось. На той самой скамейке, галдя и переругиваясь, сидело цыганское семейство: пять чумазых, плохо одетых ребятишек, дородная мамка в цветастом платке и мужичок в кожаной куртке. Все, долг выполнен. Он хотел забрать Лизу, но Лиза ушла. Совесть чиста, можно ехать домой и отсыпаться.
Домой Макс не поехал. Вместо этого он заглушил мотор, выбрался из машины, поежился: не врал Гидрометцентр, уже заметно похолодало. Снег под ногами больше не лежал мягкой ватой, а бодро похрустывал.
|
|
|
Так, что бы он сделал, будь он на месте Лизы? На месте Лизы он бы поискал теплое местечко на вокзале.
Вокзал был похож на гигантский муравейник. Жизнь там била ключом. У билетных касс клубились очереди, ожидающие прибытия поезда вяло жевали сомнительного качества беляши и хот-доги. В углу у батареи прикорнул бомж.
Лиза нашлась в зале ожидания, она стояла у окна, спиной к нему. Могла бы и посидеть, в ногах правды нет. Что там такого интересного за окном?
Не то чтобы Макс специально подкрадывался, просто походка у него была такая, кошачья, но Лиза все равно его приближение почувствовала, резко обернулась. Теперь он понял, почему она стоит лицом к окну — это чтобы остальные не видели, что она плачет. А она плакала, все лицо было мокрым от слез, и на Макса она посмотрела, как на привидение: испуганно, а вовсе не радостно.
— Пойдем. — Он потянул ее за рукав шубейки.
В заплаканных крапчато-каштановых глазах зажегся немой вопрос — куда?
— Пойдем, — повторил он и потянул за рукав уже более настойчиво.
Свободной рукой она вытерла лицо, послушно побрела следом.
— Значит, так, — сказал Макс, включая зажигание, — я тут подумал и нашел тебе применение.
Лиза посмотрела на него растерянно, но теперь, помимо всего прочего, в ее взгляде появилась еще и надежда. Макс мысленно похвалил себя за гипертрофированное человеколюбие, а вслух сказал:
— Признайся, у тебя же не было никаких конкретных планов на сегодняшний день?
Она согласно кивнула, аккуратно положила на приборную панель его перчатки.
— Я так и думал. — Макс покосился на перчатки. — Тогда с твоей стороны было бы глупо отказываться от моего предложения. Готовишь ты вкусно, Лизавета! А по хозяйству как управляться умеешь?
|
|
|
Она снова кивнула, теперь уже недоуменно.
— В общем, так, я человек одинокий, в быту неприхотливый, но и мне иногда хочется поесть по-людски — чтобы там первое, второе и компот. Понимаешь? Ну вот, значит, мне нужна эта, как ее, домработница. И не смотри на меня так, ничего ужасного я тебе не предлагаю. Поживешь пока у меня, будешь мне еду готовить, за домом присматривать. И заметь: не безвозмездно! — Макс поднял вверх указательный палец. — Я за твои труды организую тебе встречу с профессором. По каким, говоришь, числам он консультирует? По двадцатым? Ну вот, организую тебе консультацию двадцатого числа.
Смотреть на сияющую Лизаветину мордашку было приятно — надо же!
— Благодарить меня не нужно. Позже отблагодаришь. Щи мне сваришь, настоящие, домашние. Умеешь?
Она энергично закивала.
— А еще этих нажаришь, как их там... а, драников! Вкусная, помнится, вещь, эти ваши драники. Квартиру будешь мне убирать, гладить, пыль вытирать и все такое. А после консультации, так уж и быть, отвезу я тебя, сироту казанскую, на родину. Чай, ближнее зарубежье, как-нибудь без документов проскочим, проселками.
Ой, разошелся! С ума сошел! Домой ее везти надумал. А когда? При его-то плотном графике... Да его главред со свету сживет! Но слово не воробей, придется постараться.
Пока Макс размышлял, Лиза что-то нацарапала в блокнотике, оторвала листок, сунула ему под нос:
«Спасибо! Только обмен неравноценный. Мне — все, а вам — только щи и драники».
Он смерил девчонку оценивающим взглядом, спросил насмешливо:
— А ты собираешься предложить мне что-то большее?
Лизавета тут же залилась краской, опустила глаза долу. Такая смешная! Наверное, думает, что его заинтересовали ее женские прелести. Не понимает, что у него есть Лора. Черт, о Лоре-то он и не подумал! Как она отнесется к тому, что под одной крышей с ее любимым мужчиной будет жить посторонняя девица? По всему видно, не одобрит. Чего доброго, снова разгневается, оскорбится, отлучит от тела. А он скажет ей, что дурочка Лизавета хорошо готовит, что она неприхотлива и проста без меры, что готова работать на него бесплатно, только за кусок хлеба и перспективу вернуться в свою глухую деревню. Поверит ли Лора? Скорее всего, поверит. Она же небожительница, в реалиях простых смертных плохо разбирается. Да и не хочет разбираться, если честно. А Лизавету как соперницу она больше не воспринимает. Смешно подумать, провинциалка Лиза и сама Лора Лайт — конкурентки! Лиза, конечно, девочка славная, но до Лоры ей как до Луны. Нет, тут, пожалуй, проблем не возникнет.
|
|
|
На приборную панель перед ним лег еще один листок.
«Я пеку вкусные торты».
— Торты я люблю. — Макс улыбнулся. — А «Наполеон» умеешь?
Она радостно закивала.
— Будешь печь мне два раза в неделю по «Наполеону». Только чтобы сверху обязательно был шоколад! Без шоколада я торты не признаю.
Она боялась поверить в свое счастье. Макс любит шоколадные торты! Нет, конечно, счастье не в этом. Счастье в том, что он взялся ей помочь, просто так, за смехотворную плату — шоколадный торт и полноценный обед. Да она согласна печь ему торты каждый день, кормить его завтраками, обедами и ужинами только за одно то, что он забрал ее с этого гулкого, стылого вокзала! А он ведь еще обещает ей совершенно нереальные вещи. Он организует ей встречу с профессором Полянским, а потом отвезет домой. О таком она даже не смела мечтать.
Господи, спасибо! Спасибо огромное! Лиза уже потеряла последнюю надежду, когда Макс оставил ее на скамейке у Белорусского вокзала и уехал. Она уже готовилась выживать, до ужаса, до зубовного скрежета боялась того, что ей предстояло.
А Макс вернулся! В первое мгновение, когда он сказал «пойдем», Лиза подумала, что он обнаружил пропажу мыла и перочинного ножика и сейчас ее ждет расплата за воровство. А он оказался намного добрее и человечнее, он решил помочь ей до конца...
Когда радость немного улеглась, на сцену выползли угрызения совести. Он с ней по-человечески, а она его обокрала. Писать признание было тяжело. Можно было бы и не писать, тихонько вернуть украденные вещи на место, и Макс бы ничего не заметил, но она решила оставаться честной до самого конца, дрожащей от волнения рукой вывела:
«Простите, это я у вас взяла».
Подумала немного, зачеркнула слово «взяла», написала «украла», достала из кармана ножик и мыло, положила на приборную панель рядом с запиской.
|
|
|
— Что это? — Макс бросил недоуменный взгляд сначала на ее «трофеи», потом на записку, присвистнул, спросил:
— Ну, с мылом все ясно, а нож-то тебе зачем понадобился?
Она пожала плечами, написала:
«Чтобы защищаться».
— От кого?
«Мало ли...»
Он долго молчал, на Лизу не смотрел. Наверное, решал, как с ней лучше поступить.
— В общем, так, — сказал наконец, — то, что взяла без спросу, — плохо, а то, что призналась, — молодец. Считай, что этот инцидент мы позабыли. Просто больше так не делай. Хорошо?
Она кивнула, отвернулась к окну. Не потому, что не хотела смотреть на Макса, а потому, что непрошеные слезы грозили вот-вот хлынуть из глаз. Еще подумает, что она размазня и истеричка.
— Сваришь кофе? — спросил Макс, как только они переступили порог его квартиры.
Лиза кивнула. Он внимательно всмотрелся в ее лицо: кажется, со слезами ей удалось справиться без посторонней помощи. Теперь она выглядела спокойной и сосредоточенной. Это хорошо. Сосредоточенность — ценное качество для домработницы.
— Тогда приступай, а я пока машину отгоню. — Он позвенел ключами. — Через пять минут вернусь.
Она снова кивнула.
«А ведь немота для женщины — это несомненный плюс», — подумал Макс, прикрывая за собой дверь.
Воспользовавшись отсутствием Легостаева, Лиза принялась изучать продуктовые запасы. Проверка показала, что таковых нет. С нормальным питанием у Макса Легостаева действительно были проблемы: ни муки, ни круп, ни картошки. В морозильнике — кусок мяса и больше ничего. Она поставила турку на огонь и принялась составлять список самого необходимого. Список получился внушительный, на целую страницу.
Макс вернулся быстро, как и обещал.
— Ну, как ты тут? — спросил с порога.
Она жестом указала на чашку со свежесваренным кофе.
— Готов уже? — Макс разулся, сбросил дубленку, прошел в кухню, заглянул через Лизино плечо, спросил: — А это что такое? Это все нужно купить?!
Лиза кивнула.
— А когда?
Она пожала плечами, мол, тебе виднее — когда.
— Только не сегодня, — твердо сказал Макс. — Сегодня я устал и хочу спать. Вот попью кофе и улягусь.
«А кушать что?» — спросила она.
— Ну, придумай что-нибудь. Кто из нас домработница?
Придумай что-нибудь. Легко сказать! А из чего это «что-нибудь» придумать?
— Можешь не спешить, — милостиво разрешил Легостаев. — До вечера я есть точно не захочу, а там разберемся. Меня сейчас другой вопрос волнует.
Лиза вопросительно приподняла брови, приготовилась слушать.
— Я вот думаю, где ты будешь спать? — Легостаев обвел взглядом кухню, словно собирался пристроить ее прямо здесь.
|
|
|
«А хоть бы и здесь! — одернула себя Лиза. — Да хоть бы и на коврике в прихожей! Все лучше, чем на Белорусском вокзале».
Макс допил кофе, встал из-за стола, вышел из кухни. Лиза побрела следом. Он заглянул в свою спальню, отрицательно покачал головой, обошел гостиную, с минуту посидел на диване, опять покачал головой, направился в кабинет.
— Вот, — сказал после недолгих размышлений, — поживешь пока тут. Ноутбук я заберу, поработаю, если что, в кухне.
Лиза обвела кабинет настороженным взглядом: ничего похожего на кровать или хотя бы на диван тут не наблюдалось. Значит, придется на коврике...
— А что? По-моему, очень уютно, — улыбнулся Макс. — А спать ты будешь вон там, — он кивнул в сторону кресла. Лиза посмотрела на кресло с сомнением: оно, конечно, просторное и с виду уютное, но спать в кресле... Нет, уж лучше на коврике.
— Что, не нравится?
Она виновато пожала плечами: не хотелось обижать добросердечного хозяина.
— Лизавета, — он понимающе усмехнулся, — это же трансформер! Вот, смотри. Легкое движение руки — и кресло превращается в элегантную кровать.
Лиза следила за чудесной метаморфозой, происходящей с креслом, и улыбалась. А она-то, дура, — на коврике да на коврике...
— Постельное белье выдам вечером, — инструктировал ее Макс. — Вещички свои будешь складывать на стул, шкаф у меня тут не предусмотрен. И замок, кстати, тоже. Так что ходить в неглиже не советую, а то мало ли что. Я мужчина молодой, горячий.
Скорее всего, это он так шутил, но Лиза все равно покраснела.
— Да ладно, Лизавета, — Легостаев подмигнул, — помимо того, что я молодой и горячий, я еще и воспитанный, без стука в комнату к даме не захожу.
Лиза облегченно вздохнула, улыбнулась, как ей казалось, дерзко и независимо. Она, конечно, дура и провинциалка, но на шутки умеет реагировать адекватно. Да и сколько им осталось прожить-то под одной крышей? До двадцатого всего четыре дня, а потом Легостаев отвезет ее домой, если не передумает... Хоть бы не передумал...
— Все, Лизавета, устал я. Бессонная ночь и все такое. Пойду-ка подремлю. А ты тут пока располагайся. Хочешь, книгу почитай, хочешь, музыку послушай. Она проводила Легостаева долгим взглядом, рухнула в кресло-трансформер, закрыла лицо руками. Никаких специальных молитв Лиза Тихомирова не знала, но чувствовала: за свое чудесное спасение того, кто наверху, обязательно нужно поблагодарить.
А ведь правду говорят, что те, у кого совесть чиста, спят спокойно. Вот и Макс, успокоив свою совесть, вырубился аж на четыре часа. И проснулся не разбитым, как это бывает с теми, кто спит на закате, а бодрым и полным сил. В квартире опять пахло чем-то вкусным. Повезло ему, однако, с домработницей!
Лиза хлопотала в кухне. При появлении Макса она радостно улыбнулась.
— Будем есть? — уточнил он, сладко потягиваясь.
Она энергично закивала.
— А что мы будем есть?
Лиза потянулась за блокнотом, написала торопливо:
«Макароны».
— Макароны не могут так вкусно пахнуть, — сказал Макс убежденно.
«Макароны с соусом и мясом».
— О, макароны с соусом и мясом — это совсем другое дело!
Он даже не подозревал, что обычные спагетти можно приготовить так, чтобы от них невозможно было оторваться. И мясо нежное, сочное, пальчики оближешь. Где она только нашла такое мясо?
— Ох, красота! — Макс отодвинул пустую тарелку, похлопал себя по животу. — Молодец, Лизавета! Пятерка с плюсом за домовитость.
Она улыбнулась счастливо и застенчиво. Славная девочка, старательная.
— Посуду помоешь? — спросил он.
Лизавета кивнула, взяла в руки блокнот, написала:
«Все продукты закончились. Надо купить».
Макс прочел записку, недовольно поморщился.
— Лизавета, я так наелся, что вряд ли смогу встать со стула без посторонней помощи, а ты мне про какие-то покупки.
«Может, я тогда сама?»
— Сама? Замечательная идея! Давай сама, а то мне еще поработать нужно.
Вообще-то, работать он не собирался. Он собирался часик-другой «порезаться» в какую-нибудь компьютерную игрушку, но ведь виртуальные войны — это тоже своего рода труд...
Макс уже с головой ушел в игру, когда входная дверь тихо хлопнула.
Идти одной в магазин было страшно. Да что там в магазин! Ей было страшно просто выходить на улицу, но ведь Легостаева нужно было чем-то кормить. А продукты закончились. Лиза торопливо оделась, сжала список самого необходимого в кулаке, выскользнула из квартиры.
На улице было холодно, намного холоднее, чем днем. Она поежилась, сунула руки в карманы шубки, осмотрелась. Нужно разработать план. Первое, запомнить номер дома и название улицы. Второе, поискать супермаркет.
Магазин Лиза нашла минут через пять, огромный, сияющий витринами и рекламной подсветкой.
«Не бойся! — уговаривала она себя, переступая порог супермаркета. — Не бойся и не стесняйся. Это обычный магазин, только очень большой. А это даже хорошо, что он большой. Значит, в нем есть все необходимое и не придется носиться по всему району в поисках недостающих продуктов».
Лиза провела в супермаркете почти час. Ходила между длинными рядами, присматривалась, приценивалась. Она выбрала почти все продукты из списка, несколько раз прикинула, хватит ли ей денег, и только потом покатила тележку к кассам. Рассчитавшись за покупки, вытерла покрывшийся испариной лоб. Вот и все! И нет в этом шопинге ничего страшного. Разве что неподъемные сумки.
Битва была в разгаре, когда в дверь позвонили. Макс чертыхнулся, нажал на «паузу».
На пороге топталась Лиза, раскрасневшаяся с мороза, счастливо улыбающаяся. Рядом с ней на полу стояли два внушительных пакета.
— Уже вернулась? — спросил он, косясь на пакеты.
Она выразительно кивнула на настенные часы. Макс проследил за ее взглядом. Да, пожалуй, «уже» в этой ситуации не слишком уместно. Лизаветы не было больше часа. Спрашивается — что можно делать в магазине целый час? Макс поднял пакеты, растерянно крякнул.
— Там кирпичи?
Она отрицательно покачала головой. Макс заглянул сначала в один пакет, потом в другой, удивленно присвистнул.
— Да тут продуктов на десяток здоровых мужиков! Это ты все для меня одного накупила?
Лиза кивнула, сняла шубейку.
— А ты уверена, что это не перебор?
Еще один кивок в ответ.
— Ну, не знаю. — Макс водрузил пакеты на кухонный стол.
Лиза вошла следом, положила рядом с пакетами чек и какую-то мелочь.
— А это что такое?! — Он только сейчас сообразил, что не дал ей денег. Спрашивается, на какие шиши она все это купила?
«Ваши три тысячи я почти потратила, — вывела она в блокноте, — но вы не волнуйтесь, многие продукты теперь долго не придется покупать».
— Да я и не волнуюсь, — растерянно сказал Макс. — Просто надо было мне напомнить про деньги, я бы дал. Незачем было тратить собственные сбережения.
«У меня нет собственных сбережений».
— И это неправильно. У женщины всегда должны быть деньги на булавки и прочую дребедень, — Макс достал бумажник, отсчитал три тысячи, положил их на стол рядом с чеком. — Это тебе.
Лиза посмотрела на деньги, протестующе покачала головой.
— Да что такое?! — неожиданно разозлился он. — У тебя же совсем ничего нет. Даже зубной щетки, даже, пардон, смены белья! Или ты считаешь, что все это буду покупать я? Забирай деньги, и больше не будем возвращаться к этому вопросу. Тебе ясно?
Она кивнула, принялась разгружать пакеты. Макс раздраженно хмыкнул, вышел из кухни. Нашлась гордячка! Другая бы спасибо сказала, в ножки поклонилась, а эта нос воротит.
Макс не считал себя жмотом, с потом и кровью заработанными деньгами расставался легко, с дамами не скупился. А как же иначе? Женщины — это же такие особенные существа. Чтобы они оставались в хорошем расположении духа и дарили мужикам радость, без определенных финансовых вливаний не обойтись. А тут — принцесса на горошине! Деньги ей не нужны, понимаешь ли! Он вернулся к игре, принялся рубить врагов в капусту. Все-таки компьютерные игры — классная вещь, помогают снять стресс...
За спиной послышалось деликатное покашливание, Макс застонал, развернулся всем корпусом, рявкнул:
— Ну что еще?!
Лизавета положила перед ним листочек.
«Извините меня, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть. Вы очень много для меня сделали. Мне никогда с вами не рассчитаться».
— Не волнуйся, Лизавета, придет время — сочтемся, — проворчал он. — Ты, главное, старайся меня не раздражать, делай, что прошу, и все будет в порядке.
На стол перед ним лег еще один листок.
«Хорошо. К которому часу готовить завтрак?»
Макс усмехнулся: в сложившейся ситуации были и свои плюсы. Можно почувствовать себя этаким феодалом.
— Мне к девяти на работу, а завтракаю я обычно в половине восьмого.
Он не стал уточнять, что его завтрак — это кофе с бутербродом. Интересно же, на что способна его домработница.
Утро началось как обычно — с дребезжания будильника. Борясь с остатками сна, Макс сполз с кровати, вышел в прихожую. Из кухни доносилось позвякивание посуды. Он только сейчас вспомнил, что теперь живет не один, что у него появилась домработница. А еще вспомнил, что из одежды на нем только трусы. Пришлось спешно ретироваться в спальню, одеваться. Да, блин, больше в неглиже не походить. Нельзя же смущать юную деву.
На завтрак были поданы котлеты и картофельное пюре. Знатный получился завтрак. Его домработница оказалась настоящей мастерицей. Пожалуй, впервые за несколько лет Максим позавтракал по-человечески. Даже на работу идти не хочется после такой сытной трапезы.
— Спасибо, Лизавета, — сказал он, вставая из-за стола. — Сегодня приду поздно. Обед можешь не готовить, я перекушу в кафе.
Она покладисто кивнула.
— А, да! Про «Наполеон» не забудь, — напомнил он. — И чтоб шоколада побольше!
Понедельник выдался заполошный. Впрочем, как и любой другой день трудовой недели. В редакции был нескончаемый аврал. Коллеги самозабвенно изображали бурную деятельность, не забывая при этом о ежечасных перекурах и чаепитиях. Главред гневался и грозился всех уволить к чертовой бабушке. В общем, все как всегда, нормальный творческий процесс.
Макс любил свою работу. Он относился к тем немногим счастливчикам, для которых первый день трудовой недели не казался каторгой. Если это требовалось для дела, он и в выходные мог поработать. Легко!
За это его и ценило начальство: за трудоголизм, а еще за светлый ум и креативное мышление. Не зря же он уже пятый год занимал ответственную должность креативного директора самого популярного в стране журнала для мужчин.
Лора позвонила ближе к вечеру, сообщила, что хочет поужинать с ним в каком-нибудь тихом местечке. Желание Лоры было законом, Макс согласился с ходу. Тихим местечком оказался недавно открывшийся, но уже суперпопулярный ресторан. Почему Лора называла это под завязку набитое посетителями заведение тихим местечком, для Макса осталось загадкой. Главное, что подруга в замечательном настроении и смотрит на него благосклонно. Чудеса!
— Славно тут, правда? — Лора призывно улыбнулась.
— Очень креативно, — ушел он от прямого ответа.
— Вот и мне так показалось. Надоели что-то шумные тусовки, захотелось тишины. Заметь, мы тут уже полчаса сидим, а у меня до сих пор еще никто не попросил автографа, — в ее голосе послышалась легкая досада.
Макс едва заметно усмехнулся. Лора привыкла к эстрадно-телевизионным тусовкам, на которых она, вне всякого сомнения, была звездой первой величины, а тут публика солидная, по большей части бизнесмены. Многим из этих людей и телевизор-то смотреть некогда. Немудрено, что появление Лоры Лайт не вызвало ожидаемого ажиотажа.
— А у меня большие проблемы, — вдруг пожаловалась Лора.
— Какие проблемы? — Макс тут же оставил иронию, подался вперед, демонстрируя полное внимание.
— Мне предложили работу, — шепотом сказала она. — Очень хорошую работу.
— Ну так поздравляю тебя. — Макс расслабился, потянулся за своим бокалом. Слава богу, Лорина «большая проблема» — это всего лишь проблема выбора между хорошей работой и очень хорошей.
— Не с чем меня поздравлять, — горько усмехнулась она. — Я уже почти решилась. Шутка ли, собственное ток-шоу на центральном канале! Только дура отказалась бы. Пошла за благословением к Солодовникову, а он, — Лора неожиданно всхлипнула, — представляешь, он мне говорит: «Сиди, коза, и не рыпайся! Я тебя никуда не отпускаю!» Скотина! Я на его сраном канале семь лет отпахала! Из говна конфетку сделала вот этими самыми руками. — Лора критически осмотрела свой маникюр, добавила обиженно: — Ты же знаешь, какие у меня рейтинги!
Макс понимающе кивнул:
— Вот из-за этих рейтингов Солодовников тебя и не хочет отпускать. Ты же бренд, мегазвезда. Кстати, а когда у тебя заканчивается контракт?
— Примерно через неделю.
— Тогда в чем проблема? Подожди, пока закончится контракт, и уходи себе спокойно.
— В том-то и дело, что уйти спокойно не получится! Солодовников, скотина, сказал: «Уйдешь — и ты труп». Понимаешь? Он мне угрожает! Он собирается меня убить!
Макс, до этого момента слушавший Лору очень внимательно, не смог удержаться от снисходительной улыбки. Он был знаком с владельцем «Главного музыкального» не слишком близко, но достаточно хорошо, чтобы понимать, что Солодовников не станет никого убивать. Этому добродушному толстяку с детски наивным взглядом намного проще отпустить Лору с богом и запустить на орбиту какую-нибудь новую звездочку, чем трепать себе нервы и угрожать кому бы то ни было неминуемой расплатой. Нет, угрожать-то он как раз мог. Мало ли что, вдруг Лора и в самом деле испугается и передумает уходить? Тогда проблема решится сама собой. Расчет оказался верен — Лора испугалась.
— Девочка моя, — Макс погладил ее по руке, — Солодовников — комедиант и аферист. Он просто тобой манипулирует. Он никогда не станет мараться и связываться с криминалом.
— Даже ради меня? — недоверчиво уточнила Лора.
— Даже ради тебя. Он тебя пугает, золотце. Боится тебя потерять, вот и распустил перья. Ты же Лора Лайт! Ты звезда! Где он найдет тебе замену?
Лора заметно расслабилась, спросила с кокетливой улыбкой:
— Так что мне делать, Легостаев?
— Дождись окончания контракта и уходи. Можно, конечно, уйти прямо сейчас, но тогда Солодовников натравит на тебя своих юристов, и дело может закончиться большими финансовыми потерями. Ты к этому готова?
— Конечно, нет! — отмахнулась она. — С какой это стати я должна терять деньги? Лучше немного подождать.
— А время терпит?
— Терпит, мне месяц на раздумья дали.
— Тогда я вообще не вижу никаких проблем. — Макс с нежностью посмотрел на Лору. — Поздравляю тебя, золотце.
— Не сглазь, — она поморщилась. — А насчет Солодовникова — это точно?
— Абсолютно! Укрывание доходов — вот самое страшное преступление, на которое он готов пойти. Убийство исключено.
В тот вечер он так и не рассказал Лоре о своей домработнице, не захотел нарушать романтическую атмосферу, отложил на потом.
Несмотря на второй час ночи, в окнах его квартиры горел свет — Лиза не спала. Макс почувствовал легкие угрызения совести. Вот дуреха! Ждет его, словно верная жена, а не домработница. Эх, надо было позвонить, предупредить, что вернется поздно, а то она, наверное, еще и ужин приготовила.
Лиза не только приготовила ужин, но еще и торт испекла, точно такой, как он заказывал, — «Наполеон» в шоколаде.
— Что не ложишься? — спросил Макс, косясь на торт. Если бы не плотный ужин в ресторане...
Лиза пожала плечами, кивнула на плиту, на которой томилось и шкварчало несомненно что-то очень вкусное.
— Я уже поел, — сообщил он.
Она выключила плиту, глянула вопросительно.
— Лизавета, шла б ты спать, — он посмотрел на нетронутый ужин, — я съем это на завтрак. А торт могу забрать с собой на работу. Лады?
Она снова кивнула, как ему показалось, разочарованно, вышла из кухни. Через пару секунд хлопнула дверь кабинета, не так чтобы очень громко, но раздраженно.
— Приехали, — проворчал Макс. — Еще и дня у меня не проработала, а уже пытается собственные порядки устанавливать.
Он сунул блюдо с «Наполеоном» в холодильник, мельком заметив, что там мало места. Да, с появлением Лизаветы продовольственная проблема отпала.
Лора мучилась уже неделю. Из ситуации, когда и хочется и колется, казалось, нет выхода. Вряд ли еще когда-нибудь она получит такое заманчивое предложение. Собственное ток-шоу, пусть и не в прайм-тайме, но зато четыре раза в неделю. И публика серьезная, не какие-то там прыщавые подростки. Если она согласится, то в гости к ней на передачу будут захаживать настоящие звезды, не чета ее нынешним знакомым.
И годы, черт бы их побрал, идут. А она не молодеет. Сколько еще удастся продержаться в имидже «девочка-женщина»? Год, пять? Ей двадцать девять, и, чтобы оставаться в форме, уже недостаточно одного только восьмичасового сна. И первые морщинки уже наметились, и первая седина. С сединой еще можно бороться в домашних условиях, а с морщинами? Она и так не вылезает из косметических салонов: кислородные маски, шлифовка кожи, чудодейственные кремы за бешеные деньги, обертывания водорослями, массаж тонизирующий, массаж успокаивающий, массаж антицеллюлитный, SPA-терапия...
Она не жалеет ни сил, ни денег и пока еще побеждает в битве со временем. Лоре Лайт никто не дает больше двадцати, но она-то знает правду! И каждый день перед ее внутренним взором маячит скальпель пластического хирурга. Рано или поздно кремы и маски перестанут помогать, и тогда придется либо пускать в ход тяжелую артиллерию, либо искать новую работу. Кому нужна старуха с морщинами и двойным подбородком?..
А может, и правда послушаться Макса? Может быть, Солодовников и в самом деле блефует?
Она уже практически решилась, осталось сообщить боссу о своем решении. В конце концов, такой шанс выпадает только раз в жизни, и нужно быть полной идиоткой, чтобы им не воспользоваться.
* * *
Об обещании, данном Лизавете, Макс вспомнил только двадцатого числа. А мог ведь и вообще не вспомнить, при его-то насыщенном графике. И Лизавета тоже хороша: не предупредила, не напомнила. Можно подумать, что эта консультация нужна ему, а не ей. Она, видишь ли, стеснялась! И что ему теперь делать? Примет Полянский их без предварительной записи или пошлет куда подальше?
Макс в задумчивости потер подбородок. Вряд ли профессор сам составляет эти предварительные списки. Наверняка у него есть секретарь. И почти сто процентов, что секретарем окажется дама. А с дамами Макс разговаривать умеет. Он же очень обаятельный и чертовски харизматичный! Как-нибудь пристроит свою не в меру стеснительную домработницу в хвост очереди.
|
|
|
