 |
Правда? Плохая девочка. Иди найди кого-то для секса. 8 глава
|
|
|
|
— Я никогда не хотела джентльмена. Я хотела тебя.
Он поднял голову.
— Спасибо.
Я почти рассмеялась над обидой в его взгляде, но каждый раз, когда я чувствовала себя немного легкомысленной, реальность возвращала меня с небес на землю. Застонав, я уперлась лбом в его плечо.
— Какого черта, Ник? Что мы будем делать? Почему мы не можем поступать правильно?
Он потер мою спину.
— Это твое тело, Коко. И я поддержку любое твое решение. Но в любом случае, все будет в порядке.
Поддавшись чувству комфорта после его уверенных слов, что все будет в порядке и я не одинока, я повернула лицо к его шее. Вдохнула запах его кожи, который всегда будет напоминать мне секс и сладость. За исключением случаев, когда это был секс и бекон.
Я ничего не могла с собой поделать и засмеялась в изгиб его шеи.
— Что? — он казался шокированный моим смехом.
— Ничего. Я подумала о кое-чем непристойном.
— Какое совпадение.
Я снова рассмеялась, подняв голову.
— Было бы проще, если бы ты мне не нравился.
Его рот преобразился в кривую ухмылочку, от которой я не могла устоять.
— Немного. Возможно.
Что я делаю? — кричал голос в моей голове, когда я импульсивно наклонилась вперед поцеловать его губы. Какого хрена я вообще делаю? — это был голос антидесерта, который напоминал считать шаги, которые потребуются, чтобы уйти.
Ох, теперь ты появился, — подумала я, ощущая, как руки Ника поднимаются по моей спине. Где ты был на кухне, когда я просила его трахнуть меня без презерватива? Где был на кладбище этим утром? Почему ты не забил тревогу, напоминая, что я не приняла таблетку?
Никакого ответа.
Я рассматривала это как знак.
Наш поцелуй становился более яростным, а руки начали блуждать по телам друг друга. Я приподняла сарафан, и пальцы Ника скользнули под него. Его ладонь поднялась к моему бедру, переместилась на мою задницу и сильно сжала. Я обхватила его лицо руками, встречаясь с его языком, дрожа от нетерпения, когда выпуклость в его джинсах стала увеличиваться.
|
|
|
Потянувшись рукой назад, я расстегнула свой сарафан и позволила лямкам упасть с плеч, затем высвободила из них руки. Руки Ника вернулись к моей спине, которая инстинктивно изогнулась, отчего моя грудь ближе прижалась к его рту. Он провел языком по одному соску, дразня твердую, покалывающую вершинку, прежде чем всосал ее в рот.
— О боже, как хорошо, — выдохнула я, обхватив его голову руками и прижимая ее к своей груди. У меня перехватило дыхание, когда он зажал твердый кончик между зубами, прикусив, прежде чем снова всосать. Другая его рука скользнула к моей заднице, заползая под трусики.
Я схватилась за сиденье и раскачивала свои бедра над его, расставив колени шире. Он застонал, переместив обе руки к моей заднице, толкаясь в меня, пока его рот не покидал мою грудь. Я почти спросила его: «Помнишь это? Помнишь, как мы парковали твой грузовик где-нибудь в скрытном месте и трахали друг друга через одежду?» Но я хотела по-настоящему. Сейчас я хотела по-настоящему. Но я слишком боялась что-нибудь сказать — если я перестану говорить, перестану вспоминать, перестану думать вообще, я могу пересмотреть, к чему это привело, и прямо сейчас я правда хотела, чтобы это привело туда, где моя киска возбужденная и тугая вокруг его члена.
— Коко. — Дыхание Ника было холодным на моей влажной коже. — Ты уверена?
— Шшш, — я поцеловала его щеку, подбородок, шею и стала проводить языком по его любимым эрогенным зонам.
Между ног я была влажной и изнывала от пульсации, мои трусики промокли. Черт, да, я уверена.
Но подождите.
Я подняла голову, тяжело дыша.
— У тебя есть презерватив?
|
|
|
— Да. — Приподняв свои бедра, отчего мышцы моего лона сжались, он потянулся в карман и вытащил пакетик из фольги.
— Дай его мне. — Я забрала его из рук Ника и зубами разорвала фольгу, пока он тянулся под мой сарафан и расстегивал свои джинсы. Мой желудок подпрыгнул, и я раскатала презерватив по его члену и встала на колени, освобождая одну ногу из трусиков. Ник снова сомкнул губы вокруг моего соска, когда я расположила его у своего входа и медленно направила внутрь, упиваясь ощущением, как он растягивал и наполнял меня, сантиметр за сантиметром. Прижав руки к мягкой обивке на крыше автомобиля, я остановилась на секунду, чтобы подняться и опуститься несколько раз, радуясь, что от этого он застонал и всосал мой сосок жестче. Наконец, я полностью опустилась, вздохнув, когда он достиг самого глубокого места внутри меня.
— Коко, — сказал он хрипло, когда я начала двигаться. — Я должен трахнуть тебя.
С руками над головой, я покачивала бедрами, вознося себя выше и выше.
— Я вся твоя. — Я установила жесткий, устойчивый ритм, все мое тело гудело энергией. Боже, он был так глубоко во мне, ударяя по тому самому местечку, отчего я хотела, чтобы это никогда не прекращалось. — Я здесь. Прямо здесь. — И затем я больше не могла говорить или думать, или даже двигаться, каждая мышца в моем теле напряглась. Ник вонзил пальцы в мою задницу и грубо притянул меня к себе, основание его члена потирало мой клитор. Слезы подступили к моим глазам, мой рот открылся, когда я балансировала на грани. Возьми меня. Сейчас. Трахни меня, да, да, вот так... Я взорвалась, а его имя сорвалось с моих губ.
Он не переставал двигаться.
— Черт, мне нравится наблюдать, как ты кончаешь. Мне нравится слышать свое имя из твоих уст. Я люблю каждую гребаную деталь в тебе.
— Я тоже тебя люблю. — Обхватив его голову руками, я осыпала поцелуями его лоб, щеки, губы. — Я не хочу этого, но люблю. — Боже, мир перевернулся и выходил из-под контроля. Какого хрена я сказала?
Я обезумела? Слова лились потоком, как будто прорвало плотину.
— И я также ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, — сказала я, поднимаясь и опускаясь на его твердом, влажном члене, и прижала рот ближе к его. — Я чертовски ненавижу то, как ты поступил со мной. Ненавижу, что не могу забыть тебя. Не могу отказать тебе. Я ненавижу, что все еще хочу тебя.
|
|
|
— Ложись на спину. — Без предупреждения Ник перевернул меня на спину поперек переднего сиденья. Одна моя нога была обернута вокруг него, другая свисала к полу. Он снял свою футболку, прежде чем обхватил мои запястья, прижав их к двери у меня над головой. — Вот так ты хочешь меня? — он снова и снова погружался в меня своим членом, врезаясь в меня с такой силой, что моя голова ударялась о дверь. — Ты ненавидишь, что хочешь меня? — его челюсть была напряжена, его тон был наполнен злостью и желанием.
— Да, я ненавижу это, — я задыхалась, когда наши бедра встречались, я не могла дышать от неистовости того, как наши тела сталкивались друг с другом. — Но я не могу насытиться.
— Иисус. — Каким-то образом он трахал меня жестче и глубже, вызывая уколы боли, отчего удовольствие внутри меня было еще пронзительнее. Но мне нравилось так, и он это знал. Я отвернула свое лицо, пытаясь не закричать.
— Ты снова кончишь, — приказал он. — Я хочу, чтобы эта маленькая киска кончила на моем члене, как это было в первый раз, помнишь?
Черт, да, я помнила. Я не ожидала второго оргазма в ту ночь, но то, как он двигался и что говорил, звук его голоса, мысль о нем внутри меня...
Я снова кончила под ним, накрыв рукой свой широко открытый рот и подавляя крик, когда мое тело пульсировало вокруг него.
— Да, — выдохнула я, прошлое и настоящее сошлись во мне.
— Хорошая девочка, но в этот раз я хочу, чтобы ты кричала.
Я хотела оставаться тихой, просто чтобы бросить ему вызов, но затем совершила ошибку, опустив взгляд на его голый торс, на мое имя на его груди, и на движения его пресса, пока он вколачивался в мое тело. Не в состоянии остановить себя, я закричала, снова и снова.
Моя голова ударилась о стенку машины, но я не обращала внимание — я не чувствовала ничего, кроме его горячей кожи и твердого члена, не слышала ничего, кроме нашего тяжелого дыхание и криков в наступающей темноте; не представляла ничего, кроме его тела, соединенного с моим, пока мы не кончили вместе, и мир превратился в жидкое золото за опущенными веками.
|
|
|
Глава
Позже мы вытащили одеяло из багажника и лежали на траве в саду.
Ник заложил руки за голову, а я прислонила висок к его левому бицепсу.
— Какое это созвездие? — я указала пальцем на небо, где звезды сияли на безоблачном деревенском небе. — Которое выглядит как W. — Я повернула голову. — Или, может, это М.
— Это Кассиопея.
— Историю, пожалуйста.
— Она была очень красивой королевой, но затем похвасталась, что она и ее дочь Андромеда — самые красивые богини из всех.
— Это не очень хорошая идея. Какие богини?
— Я думаю, какие-то морские. Поэтому они отправились к Посейдону, и он пришел в бешенство, поэтому ей пришлось принести в жертву морскому чудовищу Андромеду, чтобы усмирить его.
Я ахнула.
— Неужели?
— Да, но появился Персей и спас Андромеду.
— Персей, — задумалась я. — Напомни о нем.
— Он был красивым поваром с большим членом, который... ай.
Я стукнула его по груди.
— Давай, расскажи мне.
Ник потер грудную клетку и продолжил.
— Ладно, хотя моя версия мне нравится больше. Появился Персей и увидел, что прекрасная Андромеда привязана к стулу на краю моря, и будучи удивительным героем, он убил морское чудовище и спас ее. Но конечно, Кассиопея не могла остаться безнаказанной, поэтому ее трон был перемещен на небо, она была привязана к нему и кружилась вокруг Северного полюса, переворачиваясь головой вниз.
— Ага. Тяжело выглядеть красивой, будучи перевернутой кверху ногами. Так, что случилось с Посейдоном и Андромедой?
— Они поженились.
Я вздохнула.
— Конечно же.
— И у них было девять детей.
— Ой.
— Но у нее также есть свое собственное созвездие, рядом с матерью. Видишь, вон там? — Он рукой прочертил линию в небе.
— Нет. — Я нахмурилась, поднимая руку вверх. — Покажи мне.
Взяв мою руку в свою, он проследил линию звезд моим пальцем.
— Теперь видишь?
— Да. — По правде сказать, я не была уверена, но это не имело значения. Мне просто нравилось снова быть здесь с ним, слушать легенды и на мгновение забыть о наших жизнях. — А что насчет этого? — я указала на еще одно звездное скопление и расслабилась, когда Ник начал рассказывать о нем, пересказывая легенды, которые отец и дед рассказывали ему. Через некоторое время я переместила голову ему на грудь и закрыла глаза, но он продолжил рассказывать низким, успокаивающим голосом, пока убирал мои волосы с лица и притворялся, что не замечает слез, пропитавших его футболку.
#
К тому моменту, как мы вернулись к дому, многих машин на подъездной дорожке уже не было, и в гостиной не горел свет.
|
|
|
— Нас не было слишком долго, — забеспокоилась я. — Ты должен был быть на вечеринке со своей семьей.
— Нет, не беспокойся об этом. Нони понимает.
— Что она знает?
Ник заглушил двигатель.
— О нас?
Я кивнула.
— Ничего. Я имею в виду, только то, что мы расстались. Хотя она знает, что я облажался, и ты не простила меня за это.
Это вызвало у меня улыбку.
— Я люблю Нони.
— Она тоже тебя любит.
— Она хочет, чтобы мы снова были вместе?
Он покачал головой.
— Нет. Она довольно четко выразилась, что хорошо, что ты двинулась дальше, потому что, в любом случае, ты слишком хороша для меня.
Я рассмеялась несмотря ни на что.
— Перестань. Она обожает тебя. Все обожают тебя.
— В какой-то степени я достоин обожания.
Я посмотрела на него и пожала плечами.
— В какой-то степени.
Раздраженно заворчав, он схватил меня за затылок и притянул к себе для жесткого поцелуя.
— Ты сводишь меня с ума. Пообещай, что будешь делать это вечно.
От его мольбы мое сердце сжалось.
— Я не могу, Ник. Я просто не знаю.
Он слегка ослабил хватку, играя с моими волосами.
— А вдруг знаешь. — Его глаза метнулись к моему животу. — Нам нужно сделать тест?
— Я ценю все, что у нас есть, Ник, но я не хочу, чтобы из-за этого ты чувствовал себя, как будто в ловушке, даже если тест положительный.
— Я себя так не чувствую. — Его глаза упорно смотрели в мои в темноте. — Совсем.
Моя челюсть отвисла, когда я кое-что осознала.
— Ты надеешься, что тест положительный?
— Не обязательно. — Он положил руку мне на плечи. — Но я не буду считать, что моя жизнь закончилась из-за этого. А ты?
— Черт, конечно, буду. — Я положила руку на грудь. — Я не готова к этому. Мы не готовы. У нас за плечами есть история, когда мы бросались в омут с головой, но сейчас на самом деле мы облажались, и ни один ребенок не заслуживает родиться у двух людей, который развелись семь лет назад, совершили небрежную ошибку и не знают, чего хотят.
— Я знаю, чего хочу. — Он гладил мою щеку большим пальцем.
— Ну, а я нет. — Я отвернулась от его удрученного выражения лица. — И пока я не разберусь, нам нужно притормозить.
Он убрал свою руку.
— Ладно, я понимаю.
— Спасибо. — Я открыла дверцу машины и вышла. Ник последовал моему примеру, положив руку мне на поясницу, когда мы шли к крыльцу. Я повернулась к нему на половине пути, когда мы поднимались. — Ник, ты должен перестать прикасаться ко мне. Серьезно. Я не могу трезво мыслить.
Он поднял обе руки.
— Ладно-ладно. Извини. — Мы продолжили подниматься наверх. — Полагаю, это означает, что мы не можем спать вместе сегодня?
— Именно это и означает. — Вышло резче, чем я намеревалась, и Ник остановил меня перед дверью, схватив за локоть.
— Ты все еще сердишься на меня? — его выражение лица было серьезным.
— Из-за чего?
— Из-за чего угодно. Из-за всего.
Я закрыла глаза на краткое мгновение, размышляя над его вопросом. К моему удивлению, все было совсем не так.
— Нет. Знаешь что? Я больше не злюсь. Прости, что накричала на тебя. Я просто грустная и в смятении.
Он тяжело вздохнул, когда открыл дверь.
— Думаю, мне нравилось больше, когда ты на меня злилась.
#
Скрип
Мои глаза распахнулись, когда подо мной раздался узнаваемый звук старых пружин.
— Шшш. — Запах Ника заполонил все мои ощущения, когда его теплое тело скользнуло на кровать рядом со мной.
— Ник, что ты делаешь? — прошептала я, когда он окружил мое тело своим.
— Я люблю тебя, — прошептал он сзади. — И на этот раз я не сдамся. А сейчас давай спать. — Он поцеловал меня в затылок и положил руку мне на живот. — Спокойной ночи.
Я тяжело сглотнула.
Видишь? Он лгун, — сказал здравый смысл. — Он обещал не прикасаться к тебе. Он сказал, что нужно притормозить. Он даже не знает, как соблюдать правила. Он будет ужасным мужем и отцом.
Но его тело было теплым и дарило комфорт, а его глубокое и ровное дыхание снова утягивало меня в сон.
Утром я его выпровожу.
#
Как оказалось, у меня не было шанса выгнать Ника из моей кровати, потому что он проснулся раньше меня. Я села, потянулась, вдохнула запах свежего кофе и... боже мой, этот аромат! Это... я нюхала воздух как собака-ищейка... булочки с корицей Нони?
Я выпрыгнула с кровати, надела темно-синий комбинезон, несколькими быстрыми движениями расчесала волосы и направилась вниз, вспоминая все завтраки, которые готовил Ник с бабушкой. Большие сладкие булочки с корицей и сахаром. Возможно, мне придется отправиться на еще одну пробежку сегодня, но я съем одну из этих булочек.
Запах становился все сильнее по мере того, как я спускалась вниз, и я почти влетела в кухню, где Ник сидел за столом с чашкой кофе, а Нони занималась уборкой.
— Доброе утро, — пропела она. — Тебя разбудил шум? Я уронила металлическую кастрюлю, и весь дом задрожал. В последнее время мои руки немного трясутся.
— Нет. Это из-за запаха, — вдохнула я, мои колени подергивались в волнении. — Я мечтала об этом аромате так много раз.
— Булочки в духовке, — сказал Ник. — Иди, садись. Сегодня утром я поднимался на чердак. Посмотри, что я нашел. — Он указал на стол перед собой, на старый черно-белый фотоальбом. На обложке было выведено витиеватым шрифтом: Фотографии. Кожаные края были мягкими и изношенными, весь альбом разваливался, и время изо всех сил пыталось уничтожить сереющую белую ленту, которая удерживала страницы вместе.
Я села рядом с ним и положила альбом между нами.
— Этот тот альбом, который вы упоминали вчера, Нони?
— Он самый. — Она поставила кофе передо мной.
Ник открыл альбом. Черно-белые фотографии были прикреплены к черной бумаге с крошечными уголками. Свадебные фотографии, семейные фото, религиозные портреты детей. Мы медленно переворачивали страницы и иногда смеялись над особо суровым или хулиганским выражением лица ребенка, но в основном, благоговейно молчали, рассматривая более чем вековую историю его семьи.
Первое фото выглядело так, будто было сделано в начале двадцатого века, но время шло, и на страницах показывались менее формальные позы и более улыбающиеся лица. У всех мужчин Лупо были полные губы и крепкий лоб, темные волосы и глаза. Ник походил на них, хотя, вероятно, получил свою худобу и рост от своей матери. Наконец, мы дошли до свадебного фото его прабабушки и прадедушки, которую мы изучали в тишине.
— По ним можно сказать, что они были влюблены, — сказала я.
— Должно быть, да. У них было восемь детей.
— Ты можешь и не быть влюбленным, имея восемь детей, — напомнила я ему.— Или даже одного. — Не думая, моя рука легла на живот, и он опустил взгляд вниз.
Ник прочистил горло.
— Мы нашли кое-что интересное в конце. Посмотри. — С конца альбома он вытащил кусок материала и разложил его перед ней. Со временем белый хлопок пожелтел. — Это платок, — сказал Ник. — И посмотри.
На носовом платке было написано, казалось, красной помадой, три слова:
Я люблю тебя.
Внизу черными чернилами было напечатано: Крошка и Джо, 29 июля 1923 год.
Мгновение я пялилась, мурашки расползлись по моим рукам.
— Какое сегодня число?
— 29 июля, — ответил Ник, затем он наклонился и прошептал мне в ухо: — Чертовски странно, верно?
Странно?
Нет. Странным был сыр Whiz. Оливковые листья. Картофельные чипсы с перцем и ливером.
Это же было чертовски тревожно.
— Что это значит?
— Ох да, это довольно известная семейная история. — Нони подняла кружку с кофе, с изображенной на ней кошкой, и сделала глоток. — Очевидно, Крошка отвергла папу Джо, и он решил вернуться в Чикаго. Ну, а она поняла, что любит его, как только он объявил о своем отъезде. Она пришла в его дом сказать об этом, но он был в процессе приготовления воскресного ужина для всей семьи.
Я улыбнулась, хотя мое сердце билось в хаотичном и неустойчивом ритме.
— Правда?
— Да, — продолжила она. — Он был на кухне, окруженный своими сестрами. И она пыталась вывести его на уединенный разговор, но он отказывался.
— Как и должно быть, — пробубнил Ник и поднял чашку с кофе. — Ветреная женщина.
— И что дальше? — спросила я. — Она написала ему записку?
Нони рассмеялась.
— Да, в ванной, своей губной помадой и на носовом платке. Затем прошествовала на кухню и протянула ему. И, по словам его сестры, они исчезли в кладовой на довольно неуместный промежуток времени.
Я приложила руки к щекам.
— Мне нравится! Ты должен повесить платок в ресторане. В рамке или типа того. С фото.
— Неплохая идея. — Он поставил чашку. — Нони, как думаешь, я могу забрать?
Нони махнула рукой.
— Забирай весь альбом. Знаешь, я удивлена, что он застрял в подобном альбоме. Он был так важен для нее. Должно быть, она забыла его. Знаете, они были женаты шестьдесят семь лет.
— Хорошо, что Ник нашел его. Иначе он бы потерялся навсегда. — Я не могла избавиться от мысли об одинаковых датах. Что это означало?
Нони кивнула, глядя на меня задумчиво.
— Да. Хотя ничего не длится вечно. Когда вещь должна быть найдена, ее находит нужный человек. Думаю, есть причина, почему платок был найден после стольких лет.
— Ты хочешь сказать... ты думаешь это знак? — спросила я осторожно.
Ник рассмеялся.
— Ты заинтересовала ее, Нони. Коко верит в знаки. Продолжай в том же духе, пожалуйста.
Я была слишком взволнованна, чтобы даже ударить его.
— Не обязательно, что это знак. Я просто имею в виду, правильно, что Ник наткнулся на этот платок. Должно быть, он должен принадлежать ему. — Она сделала еще один глоток кофе и подмигнула мне над ободком кружки.
Глава
Позже этим утром Ник красиво расставлял стулья на веранде, пока я печатала некоторые истории Нони на ее компьютере, который напоминал мне тот, что мы использовали в начальных классах школы. В дополнении к историям семьи Лупо, она рассказывала о том, как росла на ферме, каково быть подростком в годы Великой Депрессии[4], и о знакомстве с ее будущим мужем Джо на танцах Объединенной организации обслуживания вооружённых сил в 1944. Я распечатала копию файла для Нони и отправила электронные копии Нику и себе — может, это и не была моя семья, но каким-то образом, я чувствовала принадлежность.
После обеда мы попрощались с Нони и отправились в путь. Было пасмурно, поэтому мы не стали опускать крышу, и конечно же, примерно через десять минут на трассе I-75 начал накрапывать дождь, а затем полил в полную силу. Видимость была плохая, и я бы не обвинила Ника, если бы он остановился и переждал непогоду, но он просто замедлился и старался лучше концентрироваться.
— Извини. Эта поездка займет какое-то время, — сказал он, не отрывая взгляда от дороги.
— Все в порядке, я не спешу возвращаться. — Скрестив руки на груди, я задумалась о том, чего больше всего боялась — о тесте на беременность. После того как мы вернемся в Детройт, и я заберу машину, я сразу же отправлюсь в аптеку. Мысль принести тест в дом родителей была мерзкой, но я не хотела делать это в квартире Ника. Я хотела побыть одной. Может, я сделаю это в офисе «Девин Ивентс».
— Хочешь поговорить? — Ник бросил в мою сторону быстрый взгляд.
— Не совсем... — я потерла ладонями руки. — Я пока не знаю, что еще нового сказать. Я все еще... обдумываю кое-какие вещи.
— Хорошо. Ты хочешь остановиться у аптеки по дороге домой?
Я покачала головой.
— Нет. Я позабочусь об этом сама.
Он поджал губы, и я могла точно сказать, что он борется внутри себя, чтобы что-то сказать.
— Что? — надавила я.
— Мне кажется, ты не должна быть одна в такой момент.
— Я справлюсь.
— Нет, дело не в этом. Я хочу сказать, это не кажется справедливым. Если ты будешь одна.
Я тщательно изучала его профиль. Его челюсть была напряжена.
— Несправедливо по отношению к кому, Ник?
— Ко мне?
— К тебе! — мои руки взлетели в воздухе. — Как то, что я хочу сделать тест на беременность в одиночестве, несправедливо к тебе? Ты не мой парень.
— Может, нет, но я все еще потенциальный отец. Я хочу знать ответ так же сильно, как и ты. — Он рискнул посмотреть на меня боковым зрением. — И я хочу знать правду.
— Что! — взорвалась я. — Думаешь, я буду лгать о чем-то подобном? В этой машине лжец ты, Ник! Я думала, на этих выходных мы разобрались с этим. Спасибо за напоминание. — Я фыркнула, отвернулась от него и, скрестив ноги, уставилась в окно. Бл*дь, невероятно. Именно тогда, когда он снова начал пробираться мне под кожу, он стал придурком.
— Не злись на меня, Коко. Я пытаюсь быть честным. Знаешь, что? Женщины говорят мужчинам быть честными и говорить о своих чувствах, но на самом деле, не имеют этого в виду.
— Ты, бл*дь, издеваешься надо мной? Я не хочу слышать о твоих чувствах, когда ты намекаешь, что я могу солгать о ребенке.
— Ты не сделаешь этого? Хоть ты и не хочешь его?
— Нет, не сделаю! Но ты чертовски прав! Я не хочу его.
Ник выдохнул, как будто пытался сдержать свои эмоции.
— Ты пытаешься сделать мне больно, я понимаю.
— Хорошо. — Я чувствовала небольшую победу.
Незаметно посмотрев через плечо, я увидела, что костяшки его пальцев на руле сильно побелели.
— Сколько раз мне еще придется извиняться за прошлое, Коко? — его тон был обиженным, как будто он был пострадавшей стороной. — Мне жаль. Я никогда не должен был поступать так неправильно. Но это было семь гребаных лет назад, Коко. Мы не можем двигаться дальше?
— Я не жду очередного извинения из-за того, что ты сделал мне больно в прошлом, Ник. Я жду его за то, что ты сказал мне сейчас.
После этого он затих, и я сфокусировала взгляд на каплях дождя, стекающих по стеклу. Всю дорогу по трассе I-75 мы ехали в тишине, оба были обижены и сердиты, никто из нас не хотел снова извиняться.
Вот почему, — сказала я себе. — Вот почему это никогда не сработает. Ты всегда будешь попрекать его прошлым, а он всегда будет разыгрывать страдальца, выставляя тебя сукой, потому что ты хранишь на него злобу.
Я не видела никакого выхода. И две полоски на тесте сделают все только хуже.
#
К тому времени как мы приехали на парковку у дома Ника, мой гнев смягчился. Его, должно быть, тоже, потому что, когда он спросил, на каком этаже я припарковалась, его голос был мягче, чем в последний раз, когда мы разговаривали.
— На четвертом. — Я указала ему, где был припаркован мой «Фольксваген», и после того как Ник припарковался за ним, он заглушил двигатель и положил руку мне на ногу.
— Извини. Я не должен был говорить этого... о тесте, ты можешь сделать его одна, если хочешь. Просто дай мне знать о результате. — Он открыл водительскую дверь, но я остановила его.
— Подожди. Ты тоже извини меня. Я понимаю, это поразило тебя так же, как и меня, и знаю, что у тебя есть особое отношение к семье.
— И к тебе. — Он встретился с моим взглядом. — Я люблю тебя. И хочу тебя. Но я не хочу жить так — чтобы меня называли лжецом и придурком остаток моей жизни из-за глупого поступка, который я совершил в двадцать два. Я не хочу, чтобы каждая наша ссора возвращалась к этому. Я больше не тот парень, Коко Я не идеален, но дай мне шанс, и я знаю, что могу сделать тебя счастливой. Скажи, как мне можно заработать этот шанс.
— Я бы хотела, Ник, правда, но я просто не знаю. — Я снова хотела плакать, но как-то умудрилась сдержаться. Он печально кивнул и вышел из машины.
Забрав вещи из его грузовика, я убрала их на заднее сиденье своей машины и повернулась, чтобы попрощаться. Ник стоял в полуметре от меня. Но это ощущалось как несколько миль.
— Завтра мне нужно уехать в Лос-Анджелес. Вернусь в среду. Просто позвони мне... когда узнаешь что-нибудь, — сказал он.
— Позвоню.
— И позаботься о себе.
— Хорошо.
Печальный тон в его голосе сжал мое сердце.
Сделав два шага вперед, он поцеловал меня в щеку.
— Спасибо, что провела со мной выходные. Дай мне знать о деталях вечеринки в следующую субботу. Я буду там. — Затем он обошел переднюю часть «Меркури», выглядя более угрюмым, чем я когда-либо видела.
Нет, один раз я видела его таким несчастным — ночью, когда порвала с ним, думая, что он переспал с другой. Той ночью, когда он солгал. Той ночью, когда он думал, что потерял меня.
Я полагала, что это было прощание навсегда.
Может, так и должно было быть.
Глава
— Готово? — я сидела на краю ванны в ванной комнате Миа и Лукаса, мои руки были переплетены на коленях.
Пожалуйста, будь положительным.
— Еще нет. — Миа и Эрин стояли у раковины, обе с напряжением уставившись на палочку, как те люди, которые одним только взглядом могут заставить объекты двигаться.
Пожалуйста, будь отрицательным.
— Хорошо. Скажите мне, когда что-нибудь увидите.
Пожалуйста, будь положительным.
— Прошло только секунд тридцать... подожди, что-то происходит! — Эрин схватила руки Миа, а Миа схватилась за спину Эрин. Они выглядели как пара шестиклассников на танцах в средней школе.
Пожалуйста, будь отрицательным.
— О боже, девочки. Я схожу с ума. Что там? — встав на ноги, я начала ходить из стороны в сторону перед ванной, в страхе перед любым результатом.
— Подожди... — В голосе Миа была надежда или опасение? Я знала, что она хотела отрицательного результата.
А если так и будет? Я испытаю облегчение или разочарование? Почему мне кажется, что я так или иначе заплачу?
— Хорошо, готово. — Эрин и Миа переглянулись друг с другом и затем повернулись ко мне.
— Святое дерьмо. — У меня кружилась голова. Я вдохнула и выдохнула, приложив пальцы к вискам. — Ладно, скажите мне. Я беременна?
— Нет, — сказала Миа. — Ты не беременна.
— Согласно этому тесту, нет, — добавила Эрин. — Но тебе, вероятно, следует сделать еще один завтра утром, чтобы быть полностью уверенной.
Выдохнув, я закрыла глаза и опустила руки к животу. Не беременна. Эрин была права, и я сделаю еще один завтра утром, но каким-то образом я понимала, что сказанное Миа — правда.
|
|
|
