 |
Греческая философская мысль была известна на Западе опосредованно, искаженно и фрагментарно, что привело к восприятию и развитию одной – рационалистической тенденции античной мысли.
|
|
|
|
Христианские богословские и философские представления были сформированы, когда отцы и учителя Церкви в борьбе с ересями выразили истины новозаветного благовестия на языке высокоразвитой неоплатонической философии.
Синтезом христианского откровения и античной мысли является патристика, которая сформировалась в Восточно-Римской империи – в Византии, где творили почти все Отцы Церкви.
Только несколько западных Отцов Церкви общепризнанны в христианском мире. Влияние христианской богословско-философской традиции шло с Востока на Запад, ослабевало с веками и практически прекратилось к XI веку – с разделением Церквей. Изначально неполно воспринятая христианская традиция высокого мышления развивалась далее на Западе с рационалистическим уклоном, сужаясь тематически и формализуясь.
Западная Европа – наследница римской античности, с развитыми политическими и правовыми традициями. В искусстве и философии римляне подражали грекам. «Римляне, в отличие от греков, не создали никакой философии: даже философствуя, они остаются юристами. У них нет своей истории богов, нет трагедии, нет собственного эпоса. Это лишенный фантазии народ государственных чиновников и солдат – пруссаки античного мира» (В. Шубарт).
После падения Западно-Римской империи, в течение веков переселения народов, просвещение в Западной Европе сохранялось в монастырях – островках латинско-христианской культуры среди моря варваров.
До XII века византийская цивилизация превосходила западноевропейскую, а к моменту крещения Руси «Западная Европа была темной и отсталой провинцией единого христианского мира, центр которого определённо находился не в Риме, а в Константинополе. Последний был сокровищницей классической литературы, донесшей до нас древнеязыческие и христианские традиции Греции» (Г.П. Федотов).
|
|
|
В раннем Средневековье в Европе был переведен на латинский только один диалог Платона – «Тимей», но изучались более комментарии к нему. Было небольшое количество произведений Аристотеля в латинских переводах. Нашествие сарацинов через Северную Африку в Испанию в VIII веке открыло Европе неизвестные произведения Аристотеля, но на арабском языке. Толкований было больше, чем переводов, ибо каждый переводчик считал себя толкователем текстов.
После завоевания турками Константинополя в 1453 году беглые византийские монахи впервые принесли в Италию оригинальные произведения Аристотеля и Платона. Греческое культурное наследие, переданное византийцами, послужило мощным импульсом – с этого в Европе начинается эпоха Возрождения.
Западноевропейское мировоззрение уже оформилось в школах схоластики и томизма, которые сложились под влиянием Аристотеля, известного фрагментарно и отраженно. Поздняя схоластика занималась интерпретацией Аристотеля, согласованием его учения со Священным Писанием и мнением признанных христианских авторитетов. Поэтому развитие возрожденческого философского сознания шло в рационалистических формах и несло на себе отпечаток изначальной периферийности. «Римская Церковь в уклонении своем от восточной отличается именно… торжеством рационализма и преобладанием внешней разумности над внутренним духовным разумом» (А.С. Хомяков).
· Христианское мировоззрение на Западе было пронизано аристотелевским рационализмом и римской правовой традицией.
- Обе тенденции нацелены на формирование внешнего человека и мало способствовали внутреннему христианскому преображению.
|
|
|
Возрождение – это прорыв языческой природы западного человека, которая в течение Средних веков муштровалась христианской аскезой. В возрожденческом титанизме прорвалась скованная, но не преображенная христианством языческая стихия. Возрождение – это прежде всего возрождение неоязычества западного человека, стремящегося к своим дохристианским корням.
Исход византийских гуманистов в Италию послужил только поводом, а принесенная ими эллинистическая культура – материалом для самовыражения западноевропейцев. Заимствован был в основном языческий натурализм.
В то время как христианский Запад получил философское наследие греков от арабов через Александрию и от беглых византийских монахов через Рим и Палермо,
Византия была прямой наследницей культуры античной Греции и наследницей греческой мысли. Культуру Византии можно квалифицировать как христианский эллинизм. В Византии знали Платона и Аристотеля в оригиналах.
Доминировал интерес к Платону, потому что для профессиональных философов было очевидно, что универсум Аристотеля фрагментарен по отношению к универсуму Платона, платоновская философия более универсальна, всеобъемлюща, бытийна. «Тогда как Западная и Северная Европа унаследовала первичное и ещё не организованное христианство от распавшейся Западной Римской империи, Русь восприняла совершенное вероучение ещё не покоренной Восточной империи» (Д.Х. Биллингтон).
С крещением в Православие Русь восприняла византийский эллинизм, в том числе платоновскую философскую традицию: «Гармонически-греческое в ранней русской душе сказывается и в той тесной связи, которую отцы Восточной Церкви искали с Платоном, в то время как на Западе ориентировались на Аристотеля» (В. Шубарт).
Через церковнославянский язык в русское мировоззрение транслировались культурные пласты христианского эллинизма и эллинизма античного. «Русский язык – язык эллинистический. По целому ряду исторических условий живые силы эллинской культуры, уступив Запад латинским влияниям и ненадолго загащиваясь в бездетной Византии, устремились в лоно русской речи, сообщив ей самобытную тайну эллинистического мировоззрения, тайну свободного воплощения, и поэтому русский язык стал звучащей и говорящей плотью … Эллинистическую природу русского языка можно отождествлять с его бытийственностью» (О.Э. Мандельштам).
|
|
|
«Из греческого наследия русские ученики восприняли веру в вещественность, субстанциональность слова… Слово здесь не просто звук и знак, чисто “семиотическая” реальность, но драгоценная и сакральная субстанция. Одни и те же фигуры одной и той же риторики имеют различную природу в русском “витийстве” и в западноевропейском “эвфуизме”; и различие это, в конечном счете, обусловлено разницей конфессионально -культурного и конфессионально -психологического контекста, давшего “витийству” такую меру серьезности, в которой было отказано цивилизационной игре “эвфуизма”, но также и спецификой славяно-русского слова, воспитанного не латинскими, а греческими образцами…» (С.С. Аверинцев). Можно отметить «плодотворную доверчивость, с которой русская самобытная речевая культура пошла навстречу эллинистическому красноречию, чтобы уже навсегда слиться с ним в нерасторжимое целое. Это слияние – константа русской литературной культуры. Оно живо и после Петра – в классическом витийстве, праздничном у Державина, медиативном у Тютчева. Оно живо и в нашем столетии» (С.С. Аверинцев).
Наследие христианского и античного эллинизма было целостно воспринято за короткий срок, творческая энергия молодого народа созидает своеобразную и многообразную христианскую культуру.
|
|
|
