 |
Самоощущение православного народа впервые коснулось истин христианского персонализма.
|
|
|
|
· По существу, вопрос стоял о мере богоподобия человека, о доверии к нему как посланнику Божьему на земле, о путях обретения человеком своего истинного облика – иными словами, о месте и роли богоподобной личности в мире, в обществе, в государстве, в Церкви.
Конец XV века был поворотным в истории России.
· Политическая обстановка конца XVв.
- Освобождение от татарского ига открывало перед народом, государством, Церковью новую историческую миссию. При Иване III завершилось объединение большинства русских земель вокруг Москвы, сложилось обширное централизованное государство. Беспрецедентно возросшая власть московских князей нуждалась в легализации. Государственная централизация требовала иерархизации жизни; освоение, защита и управление обширными территориями требовали больших людских и материальных ресурсов.
- Складывалась великорусская народность, формировалось новое национальное сознание. Это было время сравнительной политической устойчивости и экономического благополучия, возрождалась культура: после двухсотлетнего перерыва восстанавливается каменное строительство, продолжается расцвет гениальной русской иконописи.
- Падение в 1453 году Константинополя совпало с ростом могущества Московского царства, закрепило церковную самостоятельность, затем независимость Русской митрополии от Константинопольского патриархата. При возрастающей власти московских князей независимость от Константинополя оборачивалась зависимостью митрополитов от князей. Церковь, утратив долю самостоятельности, которую обеспечивала юрисдикция Вселенского Патриарха, попадала в зависимость от государственной власти. Вместе с тем в Церкви зрело духовное обновление.
|
|
|
В споре иосифлян и нестяжателей решались проблемы, которые были поставлены новым этапом истории. Происходило духовное самоопределение Руси: подведение исторических итогов и выбор будущего.
· По-новому осознавались историческое положение и миссия русской нации, государственности, культуры, религиозности. Решались новые насущные вопросы: о месте и роли Церкви в обществе и государстве; о значении государственной власти и царя вовне и внутри страны; о роли государственной власти в церковном сознании; о приоритете духовного или мирского авторитета, то есть о роли священства и царства.
· Ставился вопрос о природе религиозной веры: внутреннее ли это дело свободной совести или внешней дисциплины.
· Всё это было проекцией главного вопроса, который впрямую не формулировался, но подспудно диктовал решение остального: о месте и роли человека, о назначении и самоценности человеческой жизни, о религиозном достоинстве личности, о мере доверия к творческой свободе и ответственности человека.
· Это был новый этап христианского самосознания православного народа, когда обнажилось противостояние духовного персонализма и антиперсоналистического натурализма.
Говоря современным языком, традиция Нила Сорского – это православный персонализм. В подходе нестяжателей к решению различных проблем высвечивается основная христианская истина: средоточие мирового бытия – человек; центр исторического делания – душа человека, в ней – цель и источник всех свершений; инстанция ответственности – религиозная совесть личности. Отсюда – приоритет внутренней духовной жизни над внешней обрядовой. Духовное совершенствование личности есть цель религиозной жизни. Из этого следует самоценность духовной культуры как традиции личностного самоопределения. Это установка на воспитание свободы и внутренней дисциплины, духовного дерзания, ответственности и смирения, уважения к авторитету традиции. Смирение не сводится к самоуничижению и раболепию, является покорностью преисполненного достоинства человека перед Богом; это не гордыня самоумаления, а дерзновение приобщения к недостижимому совершенству
|
|
|
.
В иосифлянстве сильна антиперсоналистическая реакция языческого натурализма: преобладание объективированных форм жизни – ритуала и обряда, культа и быта. Формы средневековой русской культуры трудно отъединить от духовного содержания. Глубоко ритуализированная жизнь русского человека отражала его глубинную веру.
· Последствия искоренения нестяжательства.
Искоренение нестяжательской традиции
-- нарушило гармоничное воспитание благочестия в православном человеке,
---привело к преобладанию формализма в XVII веке
--- и закончилось кощунственным и достаточно лёгким сломом Петром I традиционной церковности.
Среди иосифлян господствовала не только боязнь нового самого по себе, но и склонность к новым формам закостенения и консервации, ко всему, что угнетает свободное развитие личности, лишает её права на творческое дерзание, личностное самоопределение и ответственность.
Сверхнапряжение, необходимое русскому народу для самосохранения, требовало твердости и незыблемости, то есть консервации церковных и государственных форм. Иосифлянство давало ответ на этот исторический запрос.
Но, искоренив нестяжательство, иосифлянство впадало в крайности, отрывалось от исконно русских традиций и вносило чуждый дух, нередко заимствованный у Запада. Укрепляя русскую мощь, оно в другом измерении подтачивало её.
Нельзя отрицать чистых христианских стремлений в среде иосифлян и крайностей среди нестяжателей.
Но если выделить внутреннюю установку, религиозную формацию, то очевиден факт духовного раскола в христианском народе на два противоположных пути устроения мира, жизни, души.
v Нестяжательство.
Историк русской святости Г.П. Федотов писал: «В Ниле Сорском (1433–1508) обрело свой голос безмолвное пустынножительство Русского Севера. Он завершает собой великий XV век русской святости. Единственный из древних наших святых, он писал о духовной жизни и в произведениях своих оставил полное точное руководство духовного пути. В свете его писаний скудные намеки древних житий северных пустынников получают свой настоящий смысл… Северные “заволжские” группы подвижников хранят в наибольшей чистоте заветы преп. Сергия: смиренную кротость, нестяжание, любовь и уединенное богомыслие».
|
|
|
Преподобный Нил – монах обители святого Кирилла Белозерского – совершил паломничество на Святую землю и на Святую гору Афон. Там он познакомился с традицией исихазма: внутреннего духовного совершенствования, не нуждающегося во внешней дисциплине и принуждении. Преподобный Нил считался основателем на Руси скитской монастырской жизни, средней между отшельничеством и общежитием.
Подобный средний путь соответствовал тяготению к духовной гармонии. Небольшая община братьев, соединенная церковной молитвой и общими трудами, способствовала воспитанию высоких духовных качеств. Монастырь – как религиозный и нравственный центр, уклад которого подчинен задачам духовного совершенствования. Скит – ковчег духовных скитальцев в поисках Царства Небесного.
В этом смысле монастырская жизнь – благая часть человеческой жизни, а монахи – служители Божии. «Нил не был особо озабочен соблюдением постов или преследованием еретиков. Внешний мир мало занимал этого поборника внутренней духовной жизни. Он проповедовал силу духовного примера и стремился к тому, чтобы такие примеры появлялись в монастырях. Мысленная духовная молитва, по образному выражению Нила, подобна попутному ветру, помогающему человеку одолеть бурное море греха и достигнуть гавани спасения. Все внешнее – даже изреченная молитва – лишь румпель, средство развернуть человека по духовному ветру, который впервые овеял апостолов на Пятидесятницу» (Д.Х. Биллингтон).
Монаху необходимо работать прежде всего над достижением духовного совершенства.
Поле битвы для монаха не тело, а его сердце и мысли. Монашеский подвиг принимается свободно и осмысленно, монах действует не по приказу, не механистически, а по собственному убеждению.
Противостоя тенденции обмирщения Церкви, преподобный Нил требовал, чтобы монастыри не имели имущества и не занимались хозяйственной деятельностью.
Монахи не должны иметь собственности, они кормятся от праведных трудов своего рукоделия.
|
|
|
