Глава IV. Психология старения.

Характерологические изменения в пожилом возрасте. Для

многих людей любое слово, корень которого "псих" сразу вызыва­ет ассоциацию с отклоняющемся поведением, аномальностью. Для них почти тождественны обозначение разных специальностей: пси­холог, психиатр, психотерапевт, психоаналитик, психопатолог. По их представлениям все они работают с психами, психопатами, пси­хически больными. И потому, обратиться за советом, консультаци­ей к таким специалистом - значит самому признать себя ненормаль­ным человеком.

Существуют ли какие-либо особенности психологии пожи­лого и более старшего возраста? Безусловно. Но, к сожалению, мало кто знает эту элементарную истину и понимает, что поступки, ре­акции пожилого человека следует оценивать с поправкой на воз­раст, что у разных возрастных групп разнятся ценностные уста­новки.

Изменения в характере пожилого человека объясняются ос­лаблением контроля над собственными реакциями, возможно, что те черты, которые раньше удавалось маскировать, понимая их не­привлекательность, вышли на поверхность. Кроме того этому воз­расту свойственен эгоцентризм, нетерпимость к каждому, кто не проявляет должного внимания, причем это "должное" на самом высоком уровне. Все окружающие зачисляются в эгоисты, коль ско­ро они не поглощены заботой о старом человеке. Как говорят: "Эго­ист - это тот, кто любит себя больше, чем меня".

Характерологические изменения свойственные этому воз­расту, можно классифицировать по трем сферам. В интеллектуаль-

ной - появляются трудности в приобретении новых знаний и пред­ставлений, в приспособлении к непредвиденным обстоятельствам. Трудными могут оказаться самые разные обстоятельства и те, ко­торые сравнительно легко преодолевались в молодые годы (пере-езд на новую квартиру, болезнь, собственная или кого-то из близ­ких), а тем более прежде не встречавшиеся (смерть супруга; ограни-ченность в передвижении, вызванная параличом; полная или час-тичная потеря зрения). В эмоциональной сфере - неконтролируе­мое усиление аффективных реакций (сильное нервное возбуждение), со склонностью к беспричинной грусти, к легко появляющейся слез­ливости. Поводом для реакции может послужить кинофильм о про­шлых временах, и не потому, что жаль эти времена, а жаль себя в этих временах, или разбитая чайная чашка и опять не чашку жаль, а то, что вместе с ней уходит что-то памятное. В моральной сфере -отказ от адаптации к новым нормам морали, манерам поведения. Резкая, доходящая до грубости, критика этих норм и манер.

На Западе люди разных возрастов пользуются услугами пси­хоаналитиков. С таким специалистом можно посоветоваться о сво­ем душевном состоянии. Психологические консультанты стремят­ся понять клиента, помочь ему увидеть себя с лучшей стороны и осознать свою ценность как личности. Основатель этого направле­ния австрийский врач Зигмунд Фрейд занимался теорией и практи­кой лечения неврозов. Смысл направления состоит в выявлении и анализе подавленных (вытесненных из сознания) психических пе­реживаний, которые согласно этой теории являются причинной неврозов. Основным методом лечения является свободная ассоциа­ция идей и их интерпретация пациентом и аналитиком. Лечение длится довольно долго и не всегда эффективно. У нас с недавнего времени существует Психоаналитическая ассоциация и издается специальный журнал "Российский психоаналитический вестник". З.Фрейд и фрейдизм вошли в моду.

Менее известны в нашей стране работы неофрейдистов. Одна из наиболее ярких представительниц - немецко-американский психолог, психоаналитик Карена Хорни. Ее книги, написанные почти пять десятилетий назад, не так давно опубликованы на рус­ском языке. Для нашего исследования наиболее интересны: "Невроз и личностный рост", "Невротическая личность нашего времени". Автор адресовал эти труды не профессионалам - психоаналитикам, а самым разным специалистам, в том числе и социальным работни­кам, всем, кто имеет дело с невротическими личностями. А также самим невротикам.

Кого же она считает невротиками? Всех, кто страдает пси­хическими расстройствами, причем основное расстройство заклю­чается в деформациях характера, вызванное страхами и защитами от них. Но это, ни в коем случае, не психические больные. К невро­тикам Хорни относит огромное множество, в принципе здоровых людей и воспринимаемых окружающими как здоровые люди, но имеющие отклонения от общепринятого в современной культуре образца. Хорни не занималась специально пожилыми людьми, фун­даментальные положения ее теории обращены к людям всех возра­стов.

Общим для всех неврозов являются тревожность и поиски защиты. Тревожность - тот мотор, который запускает и поддержи­вает невроз. Невротики чрезвычайно раздражительны, причины их раздражения могут быть совершенно мнимыми: кто-то не так отве­тил, не так посмотрел и тому подобное. При этом "не так" обычно совершенно беспочвенно или малозначимо. Любую критику невро­тик интерпретирует как унижение, неодобрение каких-либо его по­ступков или высказываний, что вызывает у него взрыв негодова­ния. В своей любви он навязчив, ревнив, требует абсолютной, бе­зусловной преданности, любви с жертвами. Любящий его человек должен любить и заботиться исключительно о нем. Невротик го­тов прикинуться больным, чтобы его жалели, сконцентрировали на нем все внимание, отказались от всего другого и таким образом доказывали свою преданность и готовность к самопожертвованию ради него. Апелляция к жалости - излюбленный прием невротика: "Я вас так люблю, а вы в ответ...". Он не терпит никаких отказов, они, по его мнению, оскорбляют его достоинство. А если таковые случаются, становится злым, язвительным, готовым обвинить обид­чика во всех смертных грехах. Здесь он готов бесконечно призы­вать к справедливости: "Почему вы заставляете меня страдать? Почему вы так недобры ко мне?" С трудом переносит одиночество, в такой ситуации ощущает свою беспомощность, незащищенность и ненужность. У части людей такого типа патологическая жадность, страсть к бессмысленному накопительству, к приобретению нефун­кциональных, но дорогих вещей. В них он ощущает свою защищен­ность. Он не терпит опозданий и непунктуальности по отношению к себе, расценивает их как неуважение.

Такое поведение весьма характерно для людей пожилого возраста. Из литературных примеров более других иллюстрирует такой тип - чеховский Ионыч. По описанию доктора Чехова, его герой - пожилой человек с тяжелым и раздражительным характе-

ром. Его тайное и любимое развлечение по вечерам - вынимать из карманов "бумажки, добытые практикой" и складывать, склады­вать... скупать дома, хотя живет одиноко и дома ему ни к чему, а чуть что не по нему - кричать тонким, резким голосом и стучать палкой об пол.

Психологические кризисы и этапы жизни. Стимулятором не­вротического состояния в этом возрасте выступает сам факт старе­ния, который становится психологическим кризисом. Но это не единственный кризис, переживаемый человеком за его жизнь, а один из многих. Американский психолог Эрик Эриксон называл восемь психосоциальных кризисов, с которыми сталкивается человек на своем жизненном пути. Каждый из них специфичен для определен­ного возраста. Первый - на первом году жизни. Второй кризис свя­зан с первым опытом обучения. Третий - соответствует второму детству. Четвертый кризис происходит в школьном возрасте. Пя­тый кризис переживает подросток. Шестой кризис свойственен молодым взрослым людям. Седьмой кризис переживается челове­ком в сорокалетнем возрасте. В конце пути человек подходит к пос­леднему восьмому кризису - кризису старости.

Психолог Шарлота Бюлер - автор теории развития челове­ка предлагает во многом сходную концепцию, выделяя пять фаз развития. Последняя, пятая фаза, начинается в 65-70 лет. В этот пе­риод, - считает французский психолог, - многие люди перестают преследовать цели, которые они поставили перед собой в юности. Оставшиеся силы они тратят на досуг, спокойно проживая после­дние годы. Люди обозревают свою жизнь, испытывая удовлетворе­ние или разочарование. Невротическая личность обычно испыты­вает разочарование, потому что невротик вообще не умеет радо­ваться успехам; он никогда не был доволен своими достижениями: ему всегда казалось, что он что-то не дополучил, что ему недодали. К старости эти сомнения усиливаются.

Характерна последняя реплика Фирса (Чехов. "Вишневый сад"): "Про меня забыли... Жизнь-то прошла, словно и не жил... Силушки-то у меня нету, ничего не осталось, ничего... Эх ты... не­дотепа!"

Американский психолог Пекк, развивая идеи Э.Эриксона, пишет о подкризисах восьмого периода. Первый - переоценка соб­ственного "Я" независимо от профессиональной карьеры, то есть человек должен ответить прежде всего себе и для себя: "Кто я есть, что есть "Я" после ухода на пенсию, когда за ненадобностью от­брошены ученые и воинские звания, высокие и невысокие должно-

сти. Второй - осознание факта ухудшения здоровья и старения тела. Опять же ответ на вопрос: "Кто есть "Я" без красивой прически, стройной фигуры и крепкого здоровья. Для мужчины труднее пре­одоление первого подкризиса, а для женщин - второго. Мужчины и женщины по разному реагируют на кризис старости, указанное раз­личие - не единственное. Гипотеза Пекка интересна тем, что в её основе лежит представление о многообразии процесса старения.

Старость не есть единый, однообразный, неизменяемый ничем период жизни. И в старости человек претерпевает не только биологические, но и психологические изменения.

Отечественный ученый В.В.Болтенко выделил ряд этапов психологического старения, которые собственно не зависят от пас­портного возраста.

На первом этапе сохраняется связь с тем видом деятельнос­ти, который был ведущим для человека до выхода на пенсию. Как правило, этот вид деятельности был непосредственно связан с про­фессией пенсионера. Чаще это люди интеллектуального труда /уче­ные, артисты, учителя, врачи/. Эта связь может быть непосредствен­ной, в форме эпизодического участия в выполнении прежней рабо­ты. А может быть - опосредованной через чтение специальной ли­тературы, написание статей на профессиональные темы. Если же эта связь обрывается сразу же псле ухода на пенсию, то минуя пер­вый этап человек попадает во второй.

На втором этапе наблюдается сужение круга интересов, за счет выпадения профессиональных привязанностей. В общении с окружающими уже преобладают разговоры на бытовые темы, об­суждение телевизионных новостей, семейных событий, успехов или неудач детей и внуков. В группах таких людей уже трудно разли­чить, кто был инженером, а кто врачом, кто был счетоводом, а кто профессором философии.

На третьем этапе главным становится забота о личном здо­ровье. Оно становится любимой темой для разговора: о лекарствах, о способах лечения, о травах... И в газетах, и в телепередачах на эти темы обращается особое внимание. Наиболее значимым в жизни человеком становится участковый врач, его профессиональные и личностные качества.

На четвертом этапе смыслом жизни становится сохранение самой жизни. Круг общения сужен до предела: лечащий врач, соци­альный работник, те из членов семьи, которые поддерживают лич­ный комфорт пенсионера, соседи самого ближнего расстояния. Для приличия или по привычке - редкие телефонные разговоры со ста-

рыми знакомыми-ровесниками.

И, наконец, на пятом этапе происходит обнажение потреб­ностей чисто витального характера /еда, покой, сон.../. Эмоциональ­ность и общение почти отсутствуют.

Как и всякая схема, эта достаточно условна: на первом эта­пе присутствуют потребности всех пяти этапов, на втором - четы­рех, на третьем - трех, втором - двух и только на пятом остаются одни витальные потребности.

Поэт и мудрец Расул Гамзатов в одном из интервью полу­шутя заметил: "Бесспорно, Бог создал мир совершенным, но лично я предпочел бы, чтобы люди рождались стариками, потом делались молодыми и оставались детьми - проходили бы свой путь наобо­рот". Человек не рождается стариком, а становится им, все те же этапы, но в обратном порядке он проходит от рождения до старо­сти. В геронтологии часто используется термин "инволюция" /"об­ратное развитие"/ для обозначения процессов физической и психо­логической атрофии при старении.

Американский психолог Абрам Маслоу создал теорию иерархии потребностей и самореализации, к которой он пришел, изучая биографии великих людей. По Маслоу человек как бы под­нимается по ступеням вверх, от физиологических потребностей к потребностям в безопасности и самосохранении, отсюда - к потреб­ностям в любви и признании, выше - в самоуважении и, наконец, вершина - потребность в самоактуализации. Каждая эпоха задает свою высоту для такой вершины. И как альпинисты выбирают для восхождения разные вершины, так в жизни у разных людей - свой выбор вершин. Каждая эпоха задает свою высоту для такой верши­ны и каждый человек, как альпинист, выбирает свою вершину. Но, как известно, за восхождением следует спуск - не менее трудная за­дача, провести его достойно в этом и есть прелесть старости. Схема В.В.Болтенко является как бы зеркальным отражением теории аме­риканского психолога А.Маслоу.

Особое значение для психологии пожилого человека имеют самооценка и самоощущение возраста. Самооценки у людей каж­дого возраста могут быть завышенными и заниженными, но на ста­рости лежит груз субъективных оценок всех жизненных периодов. Те, кто легко преодолел психологические кризисы детского и юно­шеского возраста приобретают пожизненные высокие амбиции и зачастую не соотносят высокие притязания со своими рядовыми возможностями. Другие люди, которые с большим трудом или не­удачами перешагнули первые ступени, на всю жизнь становятся

людьми, с недоверием относящимися к окружающему миру, с не­уверенностью в собственных силах, с чувством постоянной вины. Со всем тем, что принято называть "комплексом неполноценнос­ти". Они и в старости все время на кого оглядываются, кого-то и чего-то опасаются. В самоощущении старости люди с завышенной самооценкой идентифицируют себя с более молодым поколением, их антиподы - с более старшим.

Последний восьмой кризис. К этому моменту человек так или иначе преодолел семь предыдущих, но от того, каким он вы­шел из этих семи кризисов - победителем или побежденным зави­сит стратегия поведения в этом завершающем испытании. Об этом же писала уже названная Карен Хорни. В отличие от Фрейда, Хор-ни, не отрицая влияния детства на эмоциональное развитие челове­ка, более значимым считала настоящее. Путь "реального развития" -это путь, на котором "каждый шаг влечет за собой следующий". "Существующее сегодня не существовало в этой форме изначаль­но, а приняло ее поэтапно". Нынешняя форма немыслима без пред­шествующих.

Итак, восьмой кризис /Э.Эриксон/ или пятая фаза / Ш.Бю-лер/ знаменуют собой завершение предшествующего жизненного пути и разрешение этого кризиса зависит от того, как этот путь был пройден. Человек подводит жизненные итоги, и если воспринима­ет ее как целостность, где ни убавить, ни прибавить, то он уравно­вешен и спокойно смотрит в будущее. Он понимает, что смерть -естественный конец жизни.

"Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть."7С. Есенин/

Страх смерти. Если человек приходит к печальным выво­дам, что жизнь прожита зря, выбор спутника, друзей, профессии были ошибками, (теперь уже непоправимыми), то его настигает чув­ство бессилия что-либо исправить. Приходит страх смерти. Чело­век живет, покуда он боится смерти и борется за жизнь. Только ду­шевно больные люди не боятся смерти, а в состоянии деменции стре­мятся к ней.

Проблема смерти в истории философии традиционна. Но её рассмотрение почти всегда приобретала у философов психоло­гический оттенок. Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, Сенека, Ф.Бэкон, Л.Толстой, М.Вебер все они стремились освободить че­ловека от страха смерти и помочь преодолеть её трагизм. Эпикур

приводил простой и остроумный довод: смерть для человека ре­ально не существует, он с ней не встречается. Покуда он есть, смер­ти - нет, когда же она есть - его нет. Сенека по тому же поводу: "Атрибуты смерти устрашают сильнее самой смерти".

Френсис Бэкон был убежден, что "люди страшатся смерти, как малые дети потемок. Но боязнь ее как неизбежной дани приро­де есть слабость".

Спиноза вообще отвергал проблему смерти: "Человек сво­бодный ни о чем так мало не думает, как о смерти и его мудрость состоит в размышлении не о смерти, а о жизни".

Мы же полагаем, что психологическую установку мадам Бю-лер и философские сентенции цитированных философов давно оп­ровергнуты практическими исследования И.И.Мечникова, кото­рый потратил массу времени для подтверждения своей гипотезы о том, что к концу естественного срока жизни человек преодолевает страх смерти и готов спокойно умереть, также, как к концу рабоче­го дня он с удовольствием, освобождаясь от усталости, предается сну... Но поиски ученого окончились безрезультатно, даже очень старые люди испытывали явное желание жить. Преодоление стра­ха смерти для пожилого человека, как и вообще для человека лю­бого возраста, возможно лишь в двух случаях: когда этот страх пре­одолевается ради жизни и в состоянии деменции. Безумству храб­рых не надо петь песен. Безумство оно и есть безумство.

Сильные люди преодолевают страх смерти, а слабые сгиба­ются под его тяжестью. Илья Толстой /сын Льва Толстого/ в книге "Мои воспоминания" записал:

Как натура очень стойкая и сильная физически, он /Лев Толстой/ инстинктивно всегда боролся не только со смертью, но и со ста­ростью.

Ведь до последнего года он так и не сдался, - все делал для себя сам, и даже ездил верхом.

Поэтому предполагать, что у него совершенно не было инстинк­тивного страха смерти, нельзя.

Этот страх у него был и даже в большой степени, и он с этим страхом постоянно боролся. Победил ли он его? Отвечу определенно, что - да".

Священник Евлампий Кременский в одной из проповедей говорил: "Жизнь для каждого человека представляется величайшим благом. Даже страдальцу и узнику она весьма дорога. Каждому приятно смотреть свет Божий и сознавать себя живым". Страх смер-

ти это чисто человеческое чувство, такого нет ни у одного живот­ного. Именно потому, что это человеческое чувство оно и может быть преодолено.

Гипотеза о возможности "желаемой" смерти никогда не на­ходила реального подтверждения. Как объяснил Воланд в "Масте­ре и Маргарите", человек не просто смертен, а всегда внезапно смер­тен. Смерти боятся не те кто уходит, а те кто остается. И это по человечески понятно. Смерть близкого человека, сколько бы лет ему ни было, тяжкое испытание. Привлекательно выглядит древ­ний японский культ предков, они верили, а многие и поныне верят, что человек после смерти продолжает существовать через своих живущих потомков и только при отсутствии таковых окончатель­но умирает. Умершие предки продолжают считаться членами се­мьи "из" - "духами", которые могут и наказать и потому следует уважать живых предков - "будущих духов".

Досуг и занятость. Шарлота Бюлер (и не только она) пола­гает, что пенсионный и вообще стариковский возраст ассоциирует­ся со сплошным досугом, отдыхом и развлечениями. "Золотой воз­раст"! Это создает определенное отношение к старикам. Однако при разумно организованном режиме, внимательном, вдумчивом и спо­койном отношении к собственному здоровью, психологической уравновешенности старость может быть не менее привлекательна, чем другие периоды жизни. Писатель Юрий Нагибин в повести, написанной на склоне лет, назвал старость важной, тонкой, нежной, прекрасной порой жизни. И добавил: и грустной. Что же касается досуга, то зачастую его отождествляют с "ничегонеделанием'' В.Генри, психолог из Чикагсквго университета, сделал специаль­ный доклад на заседании Американского психологического обще-,ства, посвященный проблемам занятости и незанятости старых людей. Отсутствие занятий у людей, вышедших на пенсию, по мне­нию докладчика, самым непосредственным образом связана с их разобществлением и отрывом от общества. Генри говорит, что ча­сто ошибочно предполагают будто благополучие и перспективы старых людей обусловлены досугом, в котором они крайне нужда­ются. А под досугом подразумевают свободу от занятий или обя­занностей.

Незанятость, считает Генри, появляется у старых людей в результате уменьшения жизненной активности, и энергии. Незаня­тость рассматривается как совокупный процесс, психосоциальное явление, которое объясняется как психологией данного индивиду­ума, так и воздействием на него общества, выключающего его из

социальной жизни. Общество может освободить человека от обя­занностей, но оно не может, тем не менее, освободить его от обя­занностей по отношению к самому себе. В таком случае внешние социальные факторы поведения и его мотивы отходят у старого человека на второй план, а на первый план выходят собственные внутренние потребности.

У старого человека меняется мотивация трудовой деятель­ности. У него стремление к труду имеет не столько материальный, сколько эмоциональный мотив. Для его самоутверждения важна сама неутраченная способность к труду, а деньги выступают этало­ном ее оценки.

По нашему мнению, за последние 100-150 лет поменялся сам тип Homo sapiens. Время обломовых закончилось. Появился новый тип - Человек работающий. Труд из средства жизни превратился в смысл жизни. Это оказало благотворное влияние на продолжитель­ность жизни человека. Лишить современного нормального челове­ка возможности самовыражаться в какой-либо деятельности, рав­носильно тому, что укоротить его жизнь. Не случайно, так болез­ненно, даже в самом прямом смысле этого слова, переживается пе­реход на пенсию.

Последнее утверждение созвучно е положением того же В.Генри о "психической энергии". По количеству обладания этой энергией психолог делит людей на три группы. Первая группа вклю­чает тех, кто чувствует себя достаточно бодрым и энергичным, про­должает трудиться, выполняя определенные обязанности перед об­ществом, оставаясь на том же месте работы, где был в зрелые годы. Вторая группа включает тех, кто.не работает по найму, не выпол­няет общественных обязанностей, а занимается собственным делом, которое называют "хобби". Эти люди имеют достаточно энергии, чтобы быть занятыми. И третья группа включает людей со слабой психической энергией, действительно незанятых или занятых глав­ным образом собой.

Один из основателей отечественной психологии Б.Г.Ананьев объяснял, что парадокс человеческой жизни заключается в том, что у многих людей "умирание" происходит гораздо раньше, чем фи­зическое одряхление. Такое состояние наблюдается у тех людей, которые по собственной воле начинают изолироваться от общества, отказываясь от многих функций и ролей в обществе, что ведет к "сужению объема личностных свойств, к деформации структуры личности". По сравнению с долгожителями, сохранившими лич­ность, "некоторые "начинающие" пенсионеры в 65 лет кажутся сразу

одряхлевшими, страдающими от образовавшихся вакуумов и чув­ства социальной неполноценности". С этого возраста для них на­чинается драматический период умирания личности.

И вывод, который сделал ученый: "Внезапное блокирова­ние всех потенциалов трудоспособности и одаренности человека с прекращением многолетнего труда не может не вызвать глубоких перестроек в структуре человека как субъекта деятельности, а по­тому и личности".

Выводы Б.Г. Ананьева и Генри перекликаются между собой и во многом совпадают. Занятость и незанятость представляют со­бой общие формы динамики психологии личности. "Освобожде­ние" от занятости является внутренним процессом. В конечном сче­те, этот процесс неизбежен. Весь вопрос в том, в каком возрасте это случается. Процесс "освобождения" зависит не от старости, а от жизненного опыта, всего перенесенного и пережитого на ранних и зрелых этапах жизни и не является признаком старости как такой.

Но в условиях растущего уровня безработицы в нашей стра­не занятость для пожилого человека становится сложнейшей про­блемой. Следует учитывать, что по данным Госкомстата РФ из 166 тысяч пенсионеров, рискнувших обратиться в государственные службы занятости в 1995 году по вопросу о трудоустройстве, полу­чили работу только 31 тысяча человек или менее 20%. Пожилых людей и даже людей предпенсионного возраста фактически и прак­тически выталкивают на пенсию.

Для долгожительства необходимо, чтобы человек как мож­но дольше сохранял свою работоспособность. Старость и работос­пособность это два антагониста: где есть работоспособность, там нет места старости. Труд есть жизненная потребность человека, но это не обязательно работа по найму, по экономическому принуж­дению. Надоевшая работа это каторга, изматывающая жизненные силы. Что же касается безработицы пенсионеров, то "выталкива­ние" пожилых людей на пенсию противоречит и международному и российскому праву. Ни в каком возрасте человек не теряет права на труд, если он по своим физическим и интеллектуальным возмож­ностям способен выполнять определенную работу. Следует заме­тить, что это не только отечественная проблема. В США по иници­ативе президента Р. Рейгана, в 1988 году был принят специальный Закон, запрещающий какую-либо возрастную дискриминацию при приеме на работу людей в возрасте до 70 лет. В принципе не долж­но быть вообще никакой возрастной дискримации, в том числе и для тех, кому 70 и больше лет.

Датский социолог С.Форсман пишет о трудностях, встре­чающихся на пути практического решения вопроса о занятости пен­сионеров. Трудности, испытываемые российскими пенсионерами, во многом аналогичны тем, о которых говорит датский ученый. Первая трудность - психологическая, связанная с субъективной самооценкой старых людей, невидящих перспективы своей дальней­шей производственной деятельности. Вторая- финансовая, ибо старым работникам предприниматели стараются платить помень­ше. Т р е т ь я трудность -демографическая, связанная со старением всего населения, и обостренной конкуренцией с молодыми работ­никами. Четвертая- адаптационная, характеризует нежелание пожилых людей оставить прошлую профессию и приобрести но­вую, современную. Итак, занятость пенсионеров в нынешнем ста­реющем мире становится глобальной проблемой.

Адаптация различных типов людей к феномену старости. Самооценки у людей любого возраста могут быть со знаком плюс и со знаком минус, то есть завышенными и заниженными. И это на всю жизнь. Напомню суждения Эрика Эрикеона о психосоциаль­ных кризисах. Тот, кто легко преодолел, перепрыгнул через первые четыре кризиса зачастую приобретает "амбиции не по амуниции". Он в молодости не умеет соотносить свои притязания со своими способностями и остается таким на всю жизнь. А вот тот, кто по­терпел неудачи на первых ступенях может стать человеком, относя­щимся с недоверием к окружающему миру, неуверенным в собствен­ных силах, с чувством постоянной вины и собственной неполно­ценности. Он тоже навряд ли изменится и, уже будучи стариком, все также будет на кого-то оглядываться.

Более того, в самооценку включается еще и самоощущение старости.

Признание себя старым - сильнейший психологический фак­тор старения. Но отсутствие самоощущения старения не менее вре­доносно для физического и психического состояния. Такие стари­ки беспечны и склонны переоценивать свои возможности и свое обаяние. Зато их никогда не угнетают мысли о смерти. Правильное ощущение собственного возраста - это верная манера поведения и об­щения. Старый человек должен иметь мужество "примириться", а по возможности "слюбиться" со своим положением, приспособиться.

В пятидесятых годах в Институте геронтологии в Бухаресте под руководством профессора К.Порхон были проведены исследо­вания типов высшей нервной деятельности в период старения и ста-

рости. Оказалось, что по показателям силы, уравновешенности и подвижности нервных процессов большинство пожилых людей /43%/ принадлежит к группе слабых, к группе сильных вдвое мень­ше - /21%/, остальные занимают промежуточное положение. Эти группы отличаются друг от друга потребностями в общественно-трудовой деятельности, интересами, ощущением и восприятием одиночества, умением приспособиться к новому положению в об­ществе и семье, к физическому состоянию.

Британский психолог Д.Бромлей выделила пять типов при­способления к старости:

1/ Конструктивная установка - когда человек внутренне уравнове­шен, спокоен, удовлетворен эмоциональными контактами с ок­ружающими; он критичен по отношению к самому себе, полон юмора и терпимости в отношении к другим; он принимает ста­рость как факт, завершающий его профессиональную карьеру, оптимистически относится к жизни, принимает смерть как есте­ственное явление, не выражая отчаяния и сожалений; жизненный баланс такого человека вполне положителен, он с доверием рас­считывает на помощь окружающих.

21 Установка зависимости - присуща индивидам, проявляющим пас­сивность и склонным к зависимости от других; люди этой кате­гории не имеют высоких жизненных стремлений и легко оставля­ют профессиональные занятия; семейная среда обеспечивает им чувство безопасности, дает ощущение внутренней гармонии, по­этому они не страдают от эмоциональной неуравновешенности и различных стрессов.

3/ Защитная установка - характерна для самодостаточных людей, обладающих "психологической броней", чопорных, поглощен­ных профессиональной деятельностью; они разделяют общепри­нятые взгляды и установки, избегают обнаруживать собственное мнение, не любят говорить о своих проблемах; внешняя сторона жизни значит для них больше, чем внутренние переживания; они подвержены страху смерти и маскируют свою беспомощность перед этим фактом усилением внешней деятельности. 4/ Установка враждебности - присуща "разгневанным старикам", которые агрессивны, мнительны, вспыльчивы и имеют обыкно­вение предъявлять массу претензий к своему окружению - близ­ким, друзьям, социальным институтам, обществу в целом; они не реалистичны в своем восприятии старости, не могут смириться с неизбежными возрастными издержками, завидуют молодым, бун­туют против смерти и страшатся ее.

5/ Та же установка враждебности, но направленная на самого себя -
характерна, как правило, для лиц с отрицательным жизненным
балансом, которые избегают воспоминаний о прошлых неуда­
чах и трудностях; они не восстают против своей старости, а пас­
сивно воспринимают удары судьбы; неудовлетворенная потреб­
ность в любви и сочувствии является поводом для депрессии и
острой жалости к себе; смерть рассматривается ими как освобож­
дение от страданий.

Конечно, это не единственная типология пожилых людей, ни одна из существующих типологий не претендует на исчерпыва­ющее, абсолютное знание о характеристиках, свойственных пожи­лым людям.

Довольно оригинальную трактовку этой проблемы дает А.Качкин, социолог из Ульяновска. В зависимости от того, какие интересы, стороны жизни выступают для пожилых людей главен­ствующими, он выделяет следующие типы:

1. Семейный - нацелен только на семью, ее благополучие.

2. Одинокий - наполненность жизни достигается, главным образом, за счет общения с самим собой, собственными воспоминаниями /возможен вариант одиночества вдвоем/.

3. Творческий - он не обязательно должен заниматься художествен­ным творчеством, этот тип может реализовать себя и на садовом участке.

4. Социальный - пенсионер-общественник, занятый общественно-полезными (по его представлениям) делами и мероприятиями.

5. Политический - человек, заполняющий свою жизнь участием /активным или пассивным/ в политической жизни.

6. Религиозный.

7. Угасающий - человек, который так и не смог или не захотел ком­пенсировать былую полноту жизни каким-то новым занятием, не нашел применения своим силам /к нему должно быть проявлено особое внимание со стороны родственников и социального работ­ника/.

8. Больной - люди такой направленности заняты не столько под­держанием собственного здоровья, сколько наблюдением за про­теканием болезни.

Как видно, речь идет в основном о здоровых людях, тогда как многие старики становятся девиантами, то есть людьми с от­клоняющимся поведением /пьяницы, бродяги, самоубийцы/.

У Гегеля есть маленькая статья, всего 6-7 страниц: "Кто мыслит абстрактно?". Философ с едким, и вообщем-то редким для

него юмором, преподносит идею о том, что абстрактное мышление вовсе не привилегия образованного ума. На паре забавных приме­ров он показывает, что почтение к абстрактному мышлению не боль­ше, чем предрассудок. Обыватель вырывает из характеристики че­ловека какую-то одну, пусть и важную, черту и по этому одному качеству, как бы уничтожая все остальные, пытается понять, что составляет человеческое существо. Возникает вопрос: не уподобля­емся ли мы тому обывателю, накладывая различные типологии на конкретных людей, выискивая какую-то одну сторону из многогран­ности личности, и окрашивая в ее цвет всего человека?

Студенты философского факультета Рострвского универси­тета, проходя практику по социальной работе, составляют психо­логические портреты своих подопечных - пожилых людей. Вот один из примеров.

Пенсионерка З.Г., 67 лет, медсестра, живет одна, женатый сын живет отдельно. З.Г. принимает активное участие в работе цен­тра социальной помощи населению, проводит там оздоровитель­ные мероприятия, лечебную гимнастику, траволечение.

Согласно типологии - готов вывод: "социальный тип, пен­сионер-общественник, занятый общественно-полезным делом"

З.Г. много времени проводит у себя на даче, выращивая ди­ковинные цветы. Значит она - "творческий тип"? Но она еще нян­чит обожаемого внука. "Семейный тип"? Итак, одна пенсионерка в трех "типах".

Человек в любом возрасте многогранен. Абсолютизация ка­кой-либо одной его грани исключает продуктивное общение меж­ду социальным работником и его клиентом. Но они, как сказал бы Гегель, должны быть знатоками человеческой души.

Люди по своим поступкам, мотивам, реакциям отличаются друг от друга. Еще Гиппократ предложил различать четыре типа людей, по тому какой "сок" преобладает в их организме: сангви­ник, холерик, флегматик, меланхолик. Так что идея типологии ста­ра, как мир. Конечно, сегодня типология Гиппократа не представ­ляет практического интереса, она ушла в область истории медици­ны и психологии. А вот знаменитая книга швейцарского психолога Карла Юнга "Психологические типы" является классическим про­изведением и лучшим учебником психологии. Юнг ввел представ­ление о двух типах - экстравертном и интровертном. "Рассматривая течение человеческой жизни, - писал Юнг,- мы видим, что судьба од­ного типа /экстравертного/ обуславливается преимущественно объек­тами его интересов, в то время как судьба другого /интровертного/

определяется прежде всего его внутренней жизнью, eгo субъектом".

Экстравертированная личность открыта для окружающих и общительна, однако склонна к авантюрам, а интровертирован-ная - замкнута, застенчива, стремящаяся избегать риска.

Основными психическими функциями Юнг считал мышле­ние и чувствование, ощущение и интуицию, утверждая, что, "если привычно господствует одна из этих функций, то появляется соот­ветствующий тип". Такими типами, по Юнгу, являются мыслитель­ный, чувствующий, сенсорный, интуитивный.Лричем каждый из этих типов различается как интровертные и экстровертные. Итак, всего 8 типов - результат теоретических исследований и практичес­ких наблюдений, сделавших имя швейцарского психолога всемир­но известным.

Последовательницы учения Юнга, мать и дочь

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: