Пламя из-под земли. Какой должна быть национальная идея России?

Андрей Столяров

Во времена перестройки президент России Борис Ельцин, видимо, по рекомендации одного из советников, неожиданно заявил, что России нужна национальная идея. Это заявление вызвало тогда шквал эмоций. Одни полагали, что никакой национальной идеи в природе нет и не может быть; разговоры о ней — демагогия, отвлекающая граждан страны от насущных проблем. Другие считали, что национальную идею выдвигает не власть, а народ, — она самозарождается в глубинах национального бытия. Третьи указывали, что национальная идея у России уже имеется — это построение демократии, или возрождение русской духовности, или создание великой державы, или формирование русского национального государства. Дискуссия ничем не закончилась. Однако с тех пор к теме национальной идеи сохранилось ироническое отношение. Стоит произнести эти слова, и у многих появляется скептическая усмешка. Дескать, о чем тут говорить? «Делом надо заниматься, дорогой». Вместе с тем национальная идея — это вовсе не кабинетные измышления. Это реальность, которая не раз проявляла себя в истории. Просто у национальной идеи есть свои четко очерченные параметры, и возникает она не в любой момент, а лишь при вполне определенных условиях.

Отличительной чертой национальной идеи является пассионарность. Это качество, в свою очередь, можно определить как способность нации к сверхусилию для достижения поставленной цели. Результат здесь иногда представляет собой настоящее чудо. Крохотная Голландия выигрывает войну против Испанской империи и обретает государственную независимость. Советские войска внезапно наносят Гитлеру поражение под Москвой. Польские войска в такой же трагической ситуации, когда падение Варшавы уже представляется неизбежным, наносят поражение Красной армии («чудо на Висле»). Примеров можно привести множество. Однако все они свидетельствуют о том, что в ситуации пассионарного максимума нация действует буквально, как один человек: коллективные интересы, безусловно, преобладают над личными, жертвенность становится нормой и открывает громадный ресурсный потенциал. Пассионарность — главный признак национальной идеи. В этом смысле набор национальных проектов, выдвинутых в свое время президентом Д.А. Медведевым (здравоохранение, образование, строительство жилья, что-то еще), на уровень национальной идеи явно не потянул, хотя его в это качество и пытались перевести. Не случайно об этих проектах давно забыли, точнее — списали на глобальный экономический кризис. Аналогично с идеей модернизации. Никакого энтузиазма у россиян эта идея не вызвала. Бытовой приговор был таков: ему (президенту) надо — пусть и модернизирует. И опять-таки не случайно, что о данной идее сейчас стараются не вспоминать.

Исторический анализ свидетельствует, что национальная идея «включается», как правило, в трех случаях. Во-первых, это создание нации: консолидация этнических сил, завоевание независимости, образование собственного государства. Во-вторых, это сохранение (спасение) нации: преодоление масштабной угрозы в виде войны, природной или социально-экономической катастрофы. И в-третьих, это преобразование нации: модернизация этносоциальной культуры, приведение ее в соответствие с конфигурацией нового времени. Заметим, что во всех трех случаях наличествует онтологический вызов, связанный с существованием/несуществованием нации. А в ответ на такой вызов осуществляется громадный общенациональный проект, требующий от нации напряжения всех ее сил. Причем сам вызов может присутствовать в двух разных формах — физической и метафизической.

Физический вызов представляет собой конкретную, ясно видимую угрозу — масштабная катастрофа или война. Однако, конечно, не всякая катастрофа и не любая война. Вызов влечет за собой пассионарный ответ лишь тогда, когда возникает действительная угроза: борьба британского флота против испанской «Непобедимой армады», породившая в Англии невиданный ранее национальный подъем; та же «битва за Англию» (сражение ВВС Великобритании с немецким люфтваффе, июль — октябрь 1940 г.); Великая Отечественная война СССР против фашизма.

Метафизический вызов, в свою очередь, представляет собой вызов будущего: нарастающее несоответствие форматов национального (государственного) бытия параметрам нового мира, и в отличие от физического, конкретного вызова долгое время существует в неявном, неотрефлектированном состоянии. Для его осознания необходимо интеллектуальное усилие национальных элит. Заметим, что этого, как правило, не происходит. Вызов будущего не осознали в свое время ни императорская Россия, ввергшаяся в катаклизм революции и Гражданской войны, ни многие другие страны, испытавшие аналогичные катастрофы. Рефлективный ступор, незамечание очевидного, как показывает история, обычно связаны с тем, что когнитивный уровень властных элит, особенно авторитарных, не слишком высок. Политики начинают осознавать необходимость реформ лишь тогда, когда стратегическая угроза обретает острую форму.

Теперь обратимся к России. В формальных координатах ее положение выглядит достаточно благополучным. Глобальный кризис Россия переживает без особенных потрясений, уровень жизни в стране хоть и не бог весть какой, но все же приемлем для большинства, внутреннюю ситуацию отличает стабильность: протестные всплески последних лет не поколебали властную вертикаль. Физического, явного и прямого вызова перед Россией нет. Зато метафизический вызов вполне очевиден. У России слабая экономика: основной доход в бюджет приносит экспорт сырья. У России неуклонно убывающее население: за Уралом, вплоть до Тихого океана, простирается антропологическая пустота. В России продолжается этническая сепарация: русские уходят из национальных республик и во многих из них уже стали этническим меньшинством. Сейчас модно обсуждать различные стратегические сценарии. Так вот, наиболее вероятный сценарий будущего России, на мой взгляд, таков: медленное протухание с последующим вялым распадом страны на национальные территории. Причем отпадет от России не только большинство национальных республик, но также — Сибирь и Дальний Восток. Россия в ее нынешнем виде перестанет существовать.

Осознает ли эту угрозу нынешняя российская власть? Даже если осознает, то никак это внешне не проявляет. Осознают ли эту угрозу интеллектуальные элиты страны? Нет, по крайней мере в массмедиа набат не звучит. Осознают ли ее россияне? Опять-таки нет: несмотря на недовольство коррупцией и ростом цен, россияне настроены достаточно благодушно. Большинство уверено в том, что всё как-нибудь образуется.

Обратим внимание на следующее обстоятельство. Метафизический вызов требует преобразования нации. Фактически в результате такой трансформации возникает «новый народ», обладающий высокой пассионарностью. Примеров здесь тоже сколько угодно. В хаосе раннего Средневековья возникла новая нация — рыцарство, которое господствовало в Европе несколько сотен лет. Причем это был именно единый «народ» — с единой религией (христианство), с единой культурой (рыцарский кодекс), с единым языком (лингва франка). Пассионарность рыцарства была весьма высока. Во времена крестовых походов рыцарские отряды дошли до Иерусалима, образовав там свое королевство. Ответом на религиозные войны XVI — XVII веков также стало образование новых наций. В Европе возникли первые национальные государства, тут же начавшие экспансию во внешний мир, создав империи гигантские. Новая национальная общность «советский народ», образовавшаяся в результате революционного Октября, так же демонстрирует высокий уровень пассионарности: индустриализация страны, победа в Великой Отечественной войне, создание атомной бомбы, выход человека в космос. Напомним также об «этнической революции» в Соединенных Штатах, осуществленной в 1960 — 1980 гг. Из нации расовой, имеющей ограниченное этническое ядро (белый, англосаксонец, протестант), американцы стали нацией мультикультуральной, «всеобщей» — энергия, порожденная этим метаморфозом, ощущается в Америке до сих пор.

И вот тут подчеркнем важный аспект. Во всех случаях преобразования нации идея, которая трансформировала исходный народ, была не экономической (наращивание материальных благ), а метафизической, создающей ценностный горизонт: христианизация мира, построение социализма, создание империи, мировое господство, равенство всех людей. То есть, ответ на метафизический вызов будущего тоже должен предстать в пространстве метафизических координат. Очевидно, что традиционный «экономический путь» приводит Россию в тупик. Это следует даже из самых общих соображений. В России более холодный климат, чем в Европе и США, а это ощутимо повышает стоимость производства. Если же к климатическому налогу добавить еще и транспортный, связанный со стоимостью более длинных и трудных коммуникаций, то становится ясным, что, делая «то же самое», — мы всегда будем отставать от западных стран. К тому же демографический кризис, в котором все глубже увязает страна, уже в ближайшем будущем приведет к тому, что заглохнут все инновационные направления. Сил еле-еле будет хватать, чтобы поддерживать текущий экономический уровень. Дистанция между Россией и западным миром будет расти. Единственная возможность ее сократить — это помимо ресурсов физических, которые уже на пределе, использовать ресурс метафизический, рождающий дополнительную энергетику. Говоря иными словами, россияне, чтобы выжить, должны превратиться в другой народ, перейти на качественно иной цивилизационный уровень. Ей требуется не модернизация экономики, подразумевающая улучшение быта, а модернизация бытия — создание нации, способной жить в современности. А инновационная экономика, как, впрочем, и гражданское общество, войдут неизбежными компонентами в этот метаморфоз.

Так какой же должна быть национальная идея России? В те же давние времена перестройки на одном из круглых столов мне был задан «американский вопрос»: «Если ты такой умный, почему же ты не богатый?» И, помнится, ответил я так: «Не всем быть богатым, кому-то надо быть умным». Быть может, в этом и состоит настоящая перспектива? Быть может, следует обратить внимание на данный инновационный аспект? Заметим также, что интеллектуальная рента, на которую вполне можно жить, тем и отличается от сырьевой, что создает уникальный продукт. Это, как выразился Александр Неклесса, своего рода «техно-версаче», который задает инновационную моду на несколько лет вперед. Правда, для этого потребуется аксиологическая трансформация. «Новый народ» всегда возникает на базе новых ценностных приоритетов. Сейчас социальными идеалами россиян являются чиновник и бизнесмен. А должны быть — ученый, изобретатель, интеллектуал. Или проще: уважают не того, кто богат, а того, кто образован, талантлив, умен. (Никогда этого на Руси не было: вспомним - если вы такие умные, то почему строем не ходите? Или это - больно умный, больше всех надо! - А.Локтев).

Труд, конечно, большой.

Своего рода «внутренняя революция».

Превратиться в новый народ.

Но, по-моему, оно того стоит.

Р.S. от редактора: Актуальная и толковая аналитическая статья, и синтез в правильном направлении, но не завершённый. Мы разрабатываем новый гуманизм-интеллектуализм, где национальная идея - российский патриотический гуманизм с девизом: "К гуманной России!" (народу, обществу и государству). Гуманисты, включайтесь в творческую гуманистическую работу.

Интеллектуальная теория прибавочной стоимости
Александр Павлов
Три поколения советских людей под мудрым руководством партии и правительства самоотверженно возводили храм социализма-коммунизма, в котором, по проекту Ленина, унитазы должны быть золотыми. Каждый из прорабов этой великой стройки, начиная с Ленина (НЭП), сохраняя верность проекту Маркса, вносил свои архитектурные элементы, но вот при седьмом прорабе Горбачёве выяснилось, что все соседи живут в приличных домах, а мы не то казарме, не то в бараке, готовом рухнуть, который срочно нужно как-то перестроить. Учёные от марксизма-ленинизма, предав забвению одно из своих важнейших творений – концепцию развитого социализма, поспешно взялись за разработку новых проектов гуманного социализма, регулируемого рынка, но священный фундамент, заложенный основоположниками, должен был остаться неприкосновенным, т.к. своих учёных званий и степеней они добились, шлифуя грани камней фундамента. Однако перестроить что-либо на этом фундаменте не удалось.
Марксизм-ленинизм прошёл все три этапа, предусмотренные процессом познания: от живого созерцания классовой борьбы пролетариата и буржуазии к абстрактному мышлению, давшему теорию революционного переустройства мира и от теории – к практическому эксперименту над тремя поколениями людей великой державы. Цикл завершён, пора провести анализ и сделать выводы. По выражению Ленина, краеугольным камнем марксистского революционного учения является теория прибавочной стоимости. Перед тем, как приступить к проверке этого «камня» на прочность, обратимся к истории политической экономии.
Как наука, она определилась в период становления капитализма, и первым её этапом был меркантилизм, зародившийся в конце XV века. По своей сути – это купеческая политэкономия, считавшая источником прибыли неэквивалентный обмен, но с развитием капитализма меркантилизм перестал соответствовать изменившимся производственным отношениям. В результате, в середине XVIII века на смену меркантилистам пришли физиократы. Главным достижением этого направления было открытие, что прибавочный продукт (или прибавочная стоимость) создаётся не в процессе обмена, а в процессе труда! Правда, деля общество на три класса: земледельцев, землевладельцев и «бесплодный» класс, включающий пролетариев, теоретик направления Франсуа Кенэ считал, что прибавочный продукт создаётся только сельскохозяйственным трудом, а ремесленники и зарождающаяся промышленность лишь воспроизводят для него орудия труда. Дальнейшее развитие политэкономия получила во второй половине XVIII века в трудах выдающегося английского экономиста Адама Смита, разработавшего трудовую теорию стоимости. Смит разделил общество также на три основных класса: наёмных рабочих, капиталистов и землевладельцев и считал, что заработная плата рабочих есть плата за труд, прибыль капиталиста – плата за риск капиталом, а земельная рента – результат деятельности природы. Стоимость представлялась, как сумма заработной платы, прибыли и земельной ренты. Теория Смита легла в основу всех последующих направлений политической экономии, в том числе и марксистской теории прибавочной стоимости. Окончательная разработка классической политэкономии была завершена в начале XIX века Давидом Риккардо. Проведя исследование капитализма с позиций трудовой теории стоимости, Риккардо отверг положение Смита, которое находилось, как мы увидим, недалеко от истины, и пришёл к заключению о том, что стоимость создаётся лишь трудом наёмного рабочего, а прибыль капиталиста есть неоплаченный труд этого рабочего. Именно в этом Маркс видел его заслугу. Домарксистская политэкономия на каждом этапе только фиксировала наблюдаемые в общественном производстве и торговле отношения, но не могла раскрыть и показать динамику их развития, объяснить закономерность их изменения и соответствующих смен общественно-экономических формаций. Общим недостатком этих теорий является их статичность и, как следствие, ошибочный вывод о вечности капиталистического строя. Буржуазная политэкономия зашла в теоретический тупик. Маркс сделал попытку выйти из него. Заимствовав у Риккардо чисто спекулятивный вывод о природе прибавочной стоимости, он детально разработал эту версию и превратил её в теорию, ставшую основой всего учения. Не предполагая возможности диалектического эволюционного развития капитализма (из-за указанного выше недостатка всех теорий), Маркс весьма убедительно доказал, что единственным способом разрешения основного противоречия капитализма (которое, по его мнению, заключается в том, что прибавочная стоимость создаётся классом рабочих, а присваивается капиталистами) является пролетарская революция, уничтожающая эксплуатацию вместе с эксплуататорскими классами: «… революция необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может сбросить с себя всю старую мерзость и стать способным создать новую основу общества» (Маркс К. и Энгельс Ф.,Соч.,2-е изд., т.3, с.70). Чем не философия Раскольникова – главного героя «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского?
Однако вернёмся к вопросам политической экономии, а философский анализ теории проведём позже. В первую очередь рассмотрим такую важную экономическую категорию, как труд, изучению которой Маркс не уделил должного внимания, что отметил в своё время Н.А. Бердяев, отошедший от марксизма и считавший революцию нарушением «органического» исторического процесса. Так что же такое труд, лежащий в основе создания стоимости? Трудом принято называть целесообразную деятельность человека, в процессе которой он при помощи орудий труда воздействует на природу и использует её в целях создания потребительских стоимостей, необходимых для удовлетворения потребностей. Процесс труда предполагает воздействие рабочей силы средствами труда на предмет труда. Сам труд условно разделён на простой и сложный, хотя граница сложности весьма размыта. Для проведения анализа названной категории такое деление явно непригодно, поэтому дифференцируем её по другим признакам и выделим три вида труда, которые действительно имеют место в общественном производстве (не в угоду классической триаде, а в силу её справедливости):
1. циклический физический труд;
2. циклический умственный труд;
3. творческий умственный труд.
Физический циклический труд преобладал в докапиталистических формациях. На ранней стадии первобытнообщинного строя этот труд мало отличался от жизнедеятельности животных и не приносил прибавочного продукта. Это тяжёлый изнурительный труд, которым человек вынужден заниматься в силу необходимости обеспечивать себя средствами существования или по принуждению. По мере совершенствования средств производства мускульная энергия человека заменяелась энергией животных, ветра, пара, электричества и т.д., а циклические движения человеческого тела – запрограммированными движениями усложняющихся механизмов. Доля физического циклического труда постоянно уменьшается. Это исчезающий, непроизводительный вид труда. Постепенно, по элементам, он заменяется циклическим умственным трудом. Содержанием труда рабочего всё в большей степени становится не воздействие орудиями на предметы труда, как было во времена Маркса, а контроль за воздействием на них автоматизированных средств производства: за правильностью хода запрограммированного процесса, за соответствием полученного продукта заданным параметрам, т.е. циклическая обработка информации о процессе производства. Традиционный пролетариат в результате НТР перестаёт своей рабочей силой производить материальные ценности и превращается в обслуживающий персонал.
Умственный циклический труд – труд управления средствами производства и организация воспроизводства. Предметом этого труда является информация, средствами труда – контрольно-измерительная и вычислительная техника. Продуктом этого труда является управляющее воздействие на производственную систему, будь то станок, который надо переналадить на другую программу, или промышленное предприятие, в планы которого необходимо своевременно внести коррективы. Затраты физической силы в этом виде труда ничтожны и сводятся к физическому воздействию на органы управления механизма или компьютера, непосредственно, или опосредованно, через других людей. Человеком этот вид труда совершается также в силу необходимости зарабатывать средства существования, но, в отличие от первого вида, где хорошего результата можно добиться принуждением, умственный труд более свободен. Подневольным его сделать уже нельзя т.к. понятие «производительность труда» к нему неприменимо, а качественная оценка затруднена, т.к. учёту поддаются только последствия ошибок. Также как и физический, этот труд вытесняется компьютерами, которые запоминают значительно больший объём специфической информации, чем человеческий мозг, несравнимо быстрее и точнее обрабатывают её и выдают управляющие команды механизмам и управленческие решения производственным системам, не зная усталости и перерывов. Раб или крестьянин пашут землю не потому, что им нравится пахать, а потому, что один боится жестокого наказания, а другой голодной смерти. Рабочий стоит у станка не потому, что обработка детали доставляет ему наслаждение, бухгалтер выполняет свои расчёты не из любви к математике, а потому, что этим трудом все они кормят себя и свои семьи. Имеющее здесь место противоречие между средством достижения цели (трудом) и самой целью (вознаграждением) снимается с переходом труда в третий его вид.
Умственный творческий труд является высшей формой труда. Он присущ только человеческому мозгу и не может быть заменён никакими другими известными средствами. На этой стадии не только результат, но уже сам процесс труда, приносит удовлетворение. Исследователь, изобретатель совершают свой труд, часто не зная, какие материальные блага он им принесёт, и принесёт ли вообще, но совершают его в силу того, что не могут затормозить свой творческий процесс и прекратить мыслить. Творческий труд является их внутренней потребностью. Предметом этого вида труда является информация, а его продуктом является новое знание, в частности, новые конструкции, новые технологии, повышающие производительность первых двух видов труда и, в пределе, исключающие их из процесса производства. Только этот вид труда становится действительно свободным. Социалистический тезис о сближении умственного и физического труда ошибочен. Сближения нет, происходит постепенная замена циклического физического труда циклическим умственным, а последнего – умственным творческим. В этом суть научно-технического прогресса, в этом диалектика непрерывного совершенствования труда с превращениями количества автоматизированных процессов в новое качество самого труда. Таким образом, идея организации бескорыстного коммунистического труда в государстве рабочих и крестьян, т.е. на основе двух первых видов труда, на всеобщее благо – неосуществимая утопия. Таким труд становится только в третьей своей фазе в следующей за капитализмом формации, о которой речь пойдёт ниже.
Теперь же перейдём к теории прибавочной стоимости и проверим прочность «краеугольного камня». Откроем седьмую главу первого тома «Капитала» и вспомним, что промышленный капитал состоит из двух частей: постоянного капитала «с», затрачиваемого на средства труда, и переменного капитала «v», затрачиваемого на приобретение рабочей силы. В процессе производства первоначальный (авансированный) капитал «K» возрастает на величину «m», называемую прибавочной стоимостью. Анализируя формулу капитала, Маркс делает заключение, что постоянный капитал переносит на продукцию свою стоимость без изменений, а переменный капитал, т.е. рабочая сила, создаёт ещё и прибавочную стоимость. В рассматриваемом Марксом примере капиталист ограничился приобретением двух факторов и не нанял хотя бы одного инженера, который обучит рабочих и организует их труд. Нанимая рабочего, капиталист приобретает специфический товар – его рабочую силу. Нанимая инженера, он также приобретает товар – его интеллект, т.е. знания, организаторские и творческие способности.
Выделим из общего понятия авансированного капитала пять основных факторов: средства труда, сырьё, энергоносители, рабочую силу и интеллект. Проанализируем влияние каждого из них на величину прибавочной стоимости (в действительности факторов больше).
В первую очередь рассмотрим энергоносители. Стоимость топлива равна стоимости его добычи и транспортировки. Сгорая в топке паровой машины, оно выделяет тепловую энергию, которая преобразуется в механическую энергию, совершающую в процессе производства основную работу – привод механизмов (станков). И эта работа значительно больше той, которая совершена при добыче топлива. Она имеет стоимость, равную стоимости заменённой рабочей силы, потребовавшейся бы для приведения механизмов в движение в отсутствие паровой машины. Топливо потому и добывается, что содержащаяся в нём энергия (и её стоимость) больше энергии, необходимой для добычи и транспортировки топлива (т.е. его стоимости). Таким образом, энергоноситель (топливо) в процессе производства создаёт посредством паровой машины прибавочную стоимость, равную разности стоимости высвобожденной рабочей силы и стоимости энергии энергоносителя. Именно технические средства, позволившие заменить рабочую силу дешёвой силой природных энергоресурсов, обеспечили быстрое обогащение капиталистов в период промышленного переворота. Оценим и роль интеллекта в процессе производства. Совершенствуя машину и повышая её коэффициент полезного действия, автоматизируя ручные операции и снижая тем самым затраты на топливо и рабочую силу, интеллект также создаёт прибавочную стоимость. Например, увеличив вдвое к.п.д. механизмов, он создаёт стоимость равную (в первом приближении) половине стоимости необходимого топлива. Увеличив вдвое срок службы (ресурс) паровой машины за счёт правильной организации её эксплуатации и технического обслуживания или применения новых, более износостойких и прочных материалов, он создаёт стоимость, равную стоимости второй паровой машины. Кроме того, в отличие от других факторов, интеллект имеет бесценное свойство, а именно: стоимость однажды им созданная, теперь будет возникать каждый раз при возобновлении производственного цикла, независимо от того, где находится создавший её интеллект! Но не из воздуха же она всякий раз возникает. Значит, однажды, создав стоимость за счёт технического или организационного решения, интеллект навечно передал способность её воспроизводить другим факторам производства. Это означает, что каждый производственный фактор не просто переносит свою стоимость на производимый товар, но создаёт прибавочную стоимость, размер которой определяется вложенным в этот фактор интеллектом.
Рассмотрим рабочую силу – фактор, который по утверждению Маркса является единственным источником прибавочной стоимости и создателем всех потреблённых и накопленных богатств. Совершенно очевидно, что по мере автоматизации производства доля его участия в производственном процессе, постепенно уступая место интеллекту, будет сокращаться, и, в конце концов, исчезнет, а вместе с этим исчезнет и создаваемая им прибавочная стоимость. Так может быть, он на более ранних этапах развития внёс решающий вклад в производство? Исключим из процесса производства интеллект. Получается интересная картина: без изобретения интеллектом способа получения и полезного применения энергии и сырья, они не могут быть использованы, а средства труда не тронутые интеллектом, есть не что иное, как поднятые с земли камень или палка. Такой способ производства, где единственным видом труда является физический циклический труд, не позволяет получить прибавочный продукт или прибавочную стоимость. Рабочая сила в таких условиях способна лишь воспроизводить саму себя. Рабочая сила создаёт прибавочную стоимость, как и другие факторы, постольку, поскольку в неё вложен интеллект в виде знаний и навыков, необходимых для выполнения определённых ручных операций. Рабочую силу, в чистом её виде, следует рассматривать как мускульную энергию, необходимую в производственном процессе для выполнения пока ещё не автоматизированных операций. Это же самое можно прочесть и у Маркса во всемирно известном «Манифесте коммунистической партии»: «Рабочий становится простым придатком машины, от него требуются только самые простые самые однообразные, легче всего усваиваемые приёмы». Вся же прибавочная стоимость создаётся человеческим интеллектом, как живым, принимающим непосредственное участие в производственном процессе, так и прошлым, овеществлённом в средствах труда, энергии, сырье и рабочей силе. Действительно, любой энергоноситель, пока интеллект не нашёл способа полезного применения его энергии, не может стать производственным фактором или товаром, имеющим стоимость: кому нужен ветер до изобретения паруса и ветряного двигателя, или атмосферное электричество, если нет способа его добыть и применить. Бесполезную (с точки зрения производства) энергию ветра становится возможным продавать только после превращения её в полезную энергию вращающихся жерновов и т.п.
Аналогично и с сырьём: лён не станет товаром до изобретения способа получения пряжи, а железная руда – до открытия способа выплавки железа. Стало быть, любой вид энергии и сырья приобретает стоимость и способность приносить прибавочную стоимость только после волшебного прикосновения к нему интеллекта. Даже применение созданных интеллектом новых вспомогательных материалов (смазок, охлаждающих жидкостей и т.п.) увеличивает прибавочную стоимость.
Разберём в качестве примера, не вызывающее сомнений у марксистов, следующее утверждение Энгельса: «В самых передовых промышленных странах мы укротили силы природы, и поставили их на службу человеку; благодаря этому мы безмерно увеличили производство, так что теперь ребёнок производит больше, чем раньше сотня взрослых людей» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т. 20, с.358). Ответим на три вопроса, которые не задал себе философ:
1. Кто такие «мы»?
2. Что делает ребёнок, чтобы производить больше, чем сотня взрослых людей?
3. Кто тот человек, на службу которому «мы» поставили силы природы?
«Мы» - это вполне определённый круг учёных и инженеров (к которому не относимся ни мы, ни Энгельс), чьи открытия и изобретения применены в данном производственном процессе, т.е. материализованы в средствах труда. Слово «производит» к ребёнку применено неправильно. Ребёнок не производит. Он управляет силами природы, поставленными «нами» на службу «человеку». Ребёнок в данном производстве – это надсмотрщик за рабами у рабовладельца. Замените природные силы и механизмы сотней рабов, и всё встанет на свои места. И, как раньше рабовладелец делил с надсмотрщиком прибавочную стоимость, создаваемую рабами, так владелец средств производства делит прибавочную стоимость, создаваемую интеллектом, вложенным в этот производственный процесс, с ребёнком, контролирующим процесс, оплачивая рабочее время ребёнка по сложившимся на рынке труда ценам. Таким образом, природные силы поставлены на службу владельцу средств производства и ребёнку, который в отрыве от производственной системы сам ничего произвести не может. Те самые «мы», которые поставили силы природы на службу двум последним, в распределении прибавочной стоимости не участвуют. Если у кого-то возникнет мысль, что к этой прибавочной стоимости имеют отношение те рабочие, которые изготовили средства труда, добыли сырьё и энергоресурсы, он будет неправ, поскольку и те процессы ничем не отличаются от этого. И в данном случае, ребёнок может производить средства производства, в том числе, и для возобновления своего процесса. Абсурдное утверждение классика, которое можно было бы простить упомянутому ребёнку, следовало записать так: - «В самых передовых промышленных странах в результате не оплаченного по достоинству творческого труда учёных и инженеров, тяжёлый физический труд настолько автоматизирован и заменён силами природы, что теперь один ребёнок может управлять оборудованием, производящим продукции больше, чем раньше сотня взрослых ремесленников». Теперь всё стоит на своих местах, понятен истинный источник прибавочной стоимости и принцип её распределения.
На этом примере сделаем остановку и осмелимся заявить, что слово интеллигенция, долго служившее чуть ли не ругательством, особенно с прилагательным «гнилая», на самом деле именно тот плодородный слой общества, на котором выросли все плоды цивилизации. Интеллигенция, являясь основным хранителем, распространителем и создателем знаний, имеет вполне определённое самостоятельное место в процессе производства (не говоря уже об искусстве и культуре), имеет все признаки общественно-политического класса и таковым является! Примерьте на интеллигенцию классическое ленинское определение классов: «…большие группы людей, различающихся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства» (Ленин В.И., Полн. собр. соч., 5изд., т.39, с.15). Налицо полное соответствие определению, и с точки зрения производства, и с точки зрения распределения. Интеллигенция – это класс, результаты умственного труда которого присваивают владельцы соответствующих факторов.
Интеллектуальный класс – это класс, который первым зародился в недрах первобытнообщинного строя и обеспечил всё дальнейшее развитие цивилизации. Первые интеллектуалы – это старейшины, шаманы, вожди, в функции которых входило обучение соплеменников изготовлению орудий труда, определение времени сева, уборки урожая и других работ, организация совместного труда, распределение обязанностей при разделении труда и т.д. Эти «первоинтеллектуалы» уже могли не принимать непосредственного участия в физическом труде, а существовать, потребляя прибавочный продукт, произведённый племенем благодаря применению специально обработанных орудий труда и рациональной организации работ. По мере накопления средствами производства прошлого овеществлённого интеллекта росло и количество прибавочного продукта, или величина прибавочной стоимости. Интеллектуальный класс – это тот самый «гадкий утёнок», которого не признавал ни один класс на протяжении всей истории цивилизации, и который в эпоху научно-технической революции превращается в «лебедя». Это класс, благодаря которому человечество имеет все материальные и культурные ценности. Остальные классы принимали и принимают в производстве прибавочной стоимости участие в той степени, в какой являются носителями интеллекта и реализуют его на практике. Таким образом, все накопленные человечеством богатства – есть накопленный за всю историю развития материализованный интеллект.
Формула Маркса K`= c+ v+m, это не закон – это застывшая фотография самой примитивной мануфактуры XIX века, на которой капиталист был сам себе и инженер, и бухгалтер, и снабженец, и продавец. Закон может быть записан в виде следующей формулы:
K` = c + i + v + e + f + mc + mi + mv + me + mf, где:
c – постоянный капитал (средства труда);
i – участвующий в производственном процессе интеллект (научный, инженерно-технический персонал, предметом труда которого является информация);
v – рабочая сила (рабочие, предметом труда которых являются материальные объекты);
e – энергия (энергоносители);
f– сырьё и вспомогательные материалы;
mc, mi, mv, me, mf –прибавочные стоимости, создаваемые соответствующими производственными факторами.
Формула справедлива для любой формации и отображает любой способ производства на любом этапе. Меняется от нуля до бесконечности лишь доля участия того или иного фактора. Это ЗАКОН ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ.
Формула пригодна и для иррациональной области творческого труда. Создавая, например, картину, художник затрачивает такое количество средств труда (мольберт, палитра и кисти), энергии (освещение и отопление студии), сырья и вспомогательных материалов (холст, краски, растворители), что их стоимостью можно пренебречь. Стоимость же картины определяется вложенным в неё интеллектом – талантом, мастерством автора. Владелец произведений искусства может получать прибыль в результате их демонстрации, не потребляя и не расходуя никаких ресурсов. Проведём несложный математический анализ выведенного закона. Предположим, что научно-технический прогресс остановился на определённом уровне (красные кхмеры забили мотыгами свою «гнилую» интеллигенцию) и исключим, в связи с этим, из формулы только интеллектуальный фактор и его прибавочную стоимость. Первоначально остальные факторы будут создавать такую же прибавочную стоимость, как и прежде, но, по мере усложнения условий добычи природных ресурсов, оскудения их запасов, истощения земель, обострения проблем переработки и уничтожения отходов, прибавочная стоимость, создаваемая оставшимися факторами, будет уменьшаться и, достигнув нуля, может затем превратиться в отрицательную величину! Если вернуться к примеру с топливом, это будет означать, что на его добычу и транспортировку в определённый момент потребуется больше энергии, чем это топливо её в себе содержит. Аналогично и с сырьём, запасы его также ограничены. В результате ограниченности пригодных для земледелия земель, естественного сокращения их площадей и истощения, при постоянном приросте населения, стоимость продовольствия (словосочетание «продукты питания» не употребляю по причине того, что продуктом принято называть результат процесса, по аналогии с продуктами горения, и т.п.), будет расти. Такой процесс может продолжаться до тех пор, пока прибавочная стоимость, создаваемая оставшимися факторами, не станет нулём, и численность населения, как у животных, не начнёт регулироваться голодом. Это тот частный, случай, который описывается формулой Маркса! При анализе своей формулы (если анализировал) он не учёл, что вследствие конечности природных ресурсов с каждым новым циклом воспроизводства сырьё, энергоресурсы, рабочая сила, а вместе с ними и средства труда, будут дорожать до тех пор, пока производство не станет убыточным и не прекратится. Спасти человечество от такого пессимистического финала экстенсивного развития и обеспечить постоянный прогресс и процветание может только его интеллект, причём не просто интеллект, а опережающее развитие интеллекта по отношению к процессам, снижающим производительность остальных факторов! Учёные подсчитали природные запасы энергоносителей и назвали небольшие, в историческом масштабе, сроки, на которые их ещё хватит. Топить, как выразился великий Д.И. Менделеев, можно и ассигнациями, и если в XXI веке учёные и инженеры не разработают промышленного способа получения дешёвой энергии из новых источников, а затем и новых видов сырья, не берусь предсказывать судьбу землян.

Завершив анализ выведенного закона и, рассмотрев три случая (первый – когда интересующий нас параметр i принят постоянной величиной, второй – когда он обращён в нуль и третий – когда он стремиться к верхнему не ограниченному пределу), можно с уверенностью констатировать, что именно этот параметр (фактор) – интеллект – определяет развитие и судьбу цивилизации. Все остальные параметры формулы (факторы) являются его функциями, т.е. изменяют значения только под воздействием своего аргумента – интеллекта.
Заканчивая рассмотрение вопроса о природе прибавочной стоимости, следует упомянуть, что определённые сомнения в непогрешимости марксизма-ленинизма появились уже и у учёных, изучающих и развивающих это учение. Так, в «Правде» от 12 декабря 1989г. в статье «Умный богаче» профессор А. Журавлёв пишет: - «… на определённом этапе в конце 40-х – начале 50-х годов мы не учли новую социальную силу, движущую НТР, а именно – работников умственного труда. Между тем, их роль возрастает неизмеримо, обусловливая возникновение новой экономической теории, которая должна вобрать в себя, как частный случай, классическую политэкономию индустриального общества». На горе нашей стране, классическая политэкономия оказалась не просто теоретическим частным случаем, а обернулась в начале ХХ века трагедией, а в его конце завела в экономический тупик. Небезынтересно отметить, что выведенный закон экономического развития лаконично и достаточно точно сформулирован в Библии в седьмой главе Книги премудростей царя Соломона, мудрость которому была дана от Бога: - «Я полюбил её (премудрость) более здоровья и красоты и избрал её предпочтительно перед светом, ибо свет её неугасим. А вместе с нею пришли ко мне все блага и несметное богатство через руки её; я радовался всему, потому что премудрость руководствовала ими, но я не знал, что она виновница их». К сожалению, Маркс, наверняка читавший Ветхий завет, не понял премудрости далёкого предка. Сопоставление выведенного закона экономического развития с христианским учением отдельная интересная тема, и мы ещё будем к ней возвращаться.
Рассмотрим вопрос справедливого распределения прибавочной стоимости с точки зрения выведенного закона. Если признать, что аккумулированный в каждом производственном факторе прошлый и живой интеллект на законных основаниях принадлежит этому фактору, то и прибавочная стоимость, создаваемая природными ресурсами должна принадлежать их владельцу, т.е. всему государству, и расходоваться на государственные нужды. Рабочий должен получать заработную плату, пропорционально затраченному физическому труду, или времени его выполнения, и доплату за интеллектуальную составляющую – сложность труда, квалификацию. Инженерно-технический работник должен получать заработную плату за своё участие в производственном процессе также как и рабочий, пропорционально времени и квалификации (например – для мастера производственного участка) или за объём выпущенной технической документации (для конструктора, технолога и т.п.). Прибавочная стоимость, создаваемая открытиями, новыми техническими, организационными или иными решениями, реализация которых повышает эффективность производства, должна распределяться между авторами таких открытий, изобретений и решений, и теми, кто принимал участие в их реализации. Прибавочная стоимость, создаваемая средствами труда, должна принадлежать их владельцу. При отрегулированных рынком и законами размерах и соотношениях распределения прибавочной стоимости, исчезает всякая эксплуатация человека человеком, которой так боялись Маркс и Ленин. С полной автоматизацией производственных процессов рабочий класс (в его марксистском понимании, как придаток механизма) исчезнет, как исчезли рабы и крепостные крестьяне. По мере накопления нового интеллекта средствами производства, всё большая доля создаваемой ими прибавочной стоимости будет принадлежать представителям интеллектуального класса.