 |
1. Роксолана. Начало «карьеры» в Серале Сулеймана Великолепного.
|
|
|
|
1. Роксолана. Начало «карьеры» в Серале Сулеймана Великолепного.
Итак, как мы уже отмечали, Роксолана – она же Хасеки Хурремийе Султан, она же Хуррем, родилась в 1506 году на территории нынешнего государства Украина; то ли в Рогатине под Станиславом (ныне – Ивано-Франковск), то ли в Чемеровцах на территории Хмельницкой области.
Роксолана была дочерью православного священника Гавриила Лисовского, а звали ее либо Александра, либо Анастасия.
Когда Александре было всего лишь четырнадцать, на ее родные места напали крымские татары (дело по тем временам, в общем-то, обычное), и перебили всю семью; девочка же была угнана в рабство, причем изначально именно с целью продажи в гарем какого–нибудь знатного бея или паши.
Потому ее, естественно, никто и не тронул, хотя такой удачи – попасть в наложницы молодого (на одиннадцать лет старше Александры) кронпринца (то бишь шахзадэ) Сулеймана, находившегося тогда на посту наместника в Манисе, так вот, такой удачи – да хоть в кавычках, хоть без оных – маленькой девочке ждать было трудно.
В серале Сулеймана Александра вскоре приняла ислам и поменяла имя на Хуррем (по-турецки «лучезарная», а по-персидски вроде бы просто «веселая»).
Так что актриса Мерьем Узерли, играющая в «Великолепном веке» роль Роксоланы, не зря так заразительно хохочет (сколько серий я видел – в стольких и хохочет! ).
Впрочем, имя Хуррем для будущей правительницы великой империи утвердилось лишь на Востоке – средь турок да персов.
В прочем мире она известна как РОКСОЛАНА.
Это имя ей дал посол Гамбурга в Блистательной Порте Огьер Гизелин де Бусбек. Де Бусбек, автор написанных на латинском языке «Турецких записок», воспользовался терминологией великого древнегреческого географа Страбона, кстати, выходца с Понта.
|
|
|
А Страбон называл роксоланами славян (ну, может быть, вернее, протославян); то есть Александра (Анастасия) Лисовская – Роксолана – это попросту славянка.
Роксолана сразу же попала в великий фавор у наследника османского престола. Однако это вызвало жесткое противодействие со стороны матери Мустафы (не будем здесь углубляться, но, по сути, первенца Сулеймана) Махидевран.
Вот что пишет по поводу конфликта, возникшего между Махидевран и Хуррем венецианский посол в Константинополе той поры Бернардо Навагерро:
«…Черкешенка (Махидевран – Я. Т. ) оскорбила Хуррем и разодрала ей лицо, волосы и платье. Спустя некоторое время Хуррем пригласили в султанскую опочивальню. Однако Хуррем сказала, что не может в таком виде идти к повелителю.
Тем не менее, султан вызвал Хуррем и выслушал ее. Затем он позвал Махидевран, спросив, правду ли ему рассказала Хуррем.
Махидевран сказала, что она – главная женщина султана и что другие наложницы должны подчиняться ей, и что она еще мало побила коварную Хуррем.
Султан разгневался на Махидевран и сделал Хуррем своей любимой наложницей».
Все те, кто базируются в своих познаниях о Великолепном веке Великолепного султана, на том, что увидели в сериале (в сериалах – есть ведь и другие – турецкие, украинские – фильмы о Роксолане), естественно будут сбиты с толку этой картиной. Действительно, трудно представить «благородную, тонкую мать черкесского народа Махидевран», способную так классно отметелить здоровенную русскую красотку Роксолану.
2. Апология модернизации истории, предпринятой турками.
Но дело-то в том, что здесь мы сталкиваемся с мощнейшей модернизацией турками их собственной истории османского периода.
А как же иначе? Вот идет бесконечная критика нарядов главных героинь – от Хуррем до Хатитдже. Все критикуют – русские и армяне не верят, что Валиде могла носить такие декольте, узбеки же, скажем, возмущены подобными нарядами.
|
|
|
Ох, я чувствую, ходили они по сералю в шальварах взад – вперед; и что, это показывать?!
Или, скажем, в одной из русских газет отмечали, что Хуррем много писала – и в стихах, и в прозе – на старотюркском, и классно, мол, писала. Ее стихи ценил сам Ататюрк. И вообще Роксолана значительную часть времени проводила в библиотеке; а у турок в сериале – что?
Уверен, что русский автор знает, что пишет, и думаю, нам надо всем высоко оценить дарование Хасеки Хуррем-Султан: не будем забывать, писала она на НЕРОДНОМ языке (родной язык к пятнадцати годам уже определен у любого человека).
Кстати, то же самое можно сказать и о Екатерине Великой, которая, хоть до смерти и говорила по-русски с некоторым акцентом, однакож оставила нам несколько отличных произведений – прежде всего драматургических – на языке своей обретенной империи.
Но представьте себе – при всем уважении к поэтическому дарованию Хуррем, что нам будут показывать в сериале султаншу, беспрерывно сидящей в библиотеке.
Не бесконечные разборки с Паргалы и Валиде, не «собеседования» с евнухами и протчая…
Нет, попросту сидит Хуррем в библиотеке и пишет себе, и читает.
Как я понимаю, в фильме – сериале, снятом турками, серий не меньше ста. Что до меня, то почти уверен, самый долгий сериал, который я просмотрел (и не без пользы и удовольствия досмотрел до конца! ) – это десятисерийный «Идиот» Бортко по роману Достоевского.
(Пишу «почти уверен», поскольку не помню, сколько серий в «Семнадцати мгновениях весны»).
Так кто же, какая женщина, будет безотрывно смотреть сто-серийный сериал, главная героиня коего сидит в библиотеке и вообще занимается интеллектуальным трудом.
Да и не монаршее это дело.
А мнение Ататюрка я бы тут вообще не учитывал; он в Роксолану был попросту влюблен.
Хотите доказательств:
«Хуррем Султан, - заявил первый турецкий президент, отвечая в интервью западным журналистам на вопрос, заданный о РОКСОЛАНЕ, - Хуррем Султан была величайшей султаншей Османской империи.
|
|
|
Во времена, когда женщины не имели права голоса, она смогла пробиться к власти, будучи обычной рабыней в султанском гареме.
Именно она показала всей Османской империи, что женщины тоже имеют свои права, которые они могут отстаивать».
Конечно, Мустафа Кемаль-паша Ататюрк не мог удержаться от наезда на великую историю Османов, династию коих, он собственно и ликвидировал.
Но дальше – круче.
«Сейчас в ее (Хуррем – Я. Т. ) честь, - продолжает Ататюрк, - назван район Хасеки (в Константинополе, естественно – Я. Т. ). Именно это место было в прошлом невольничьим рынком, на котором женщин продавали в рабство.
Сам факт того, что Хуррем вместо покорного терпения выбрала борьбу за свою жизнь и равноправие (О Господи!!! – Я. Т. ) заслуживает уважения».
И после несколько странной – на мой взгляд, по крайней мере! – репризы о борьбе султанши – славянки за равноправие одалисок (Феминистка Хуррем! ), Ататюрк дает действительно мощное Crescendo!
«Я желаю, чтобы Аллах подарил ума тем людям, которые плохо говорят об этой сильной и умной женщине, ХРАБРОСТЬ которой достойна ВЕЛИКОГО ВОИНА! ».
И после этого, Вы, уважаемые читатели, будете сомневаться в том, что Ататюрк был по уши влюблен в Хуррем?
Да ну и что с того, что он родился на три с лишним столетия позже смерти Роксоланы?
Ведь общеизвестно, что Шарль де Голль в самом прямом – то бишь эротическом смысле этого слова – обожал свою землячку – Лотарингскую Девственницу Жанну д’Арк. А там дистанция была куда большей.
Турки правы, модернизируя всю ситуацию. И относится это отнюдь не только к Хуррем Султан.
Вот яркий пример – Нигяр Калфа.
Многие современники полагали, что она если не привлекательней, то, во всяком случае, обаятельней обеих султанш – и Махидевран, и Роксоланы.
Нигяр Калфа – единственная женщина в Османской истории, которая играла важную роль в политико-дипломатических перипетиях Блистательной Порты, не будучи возлюбленной султана!
И что же, сценаристы сосредоточились на уме и чувстве такта Нигяр Калфы?
Да нет, как я понял, весь интерес к ней в сериале связан напрямую с Ибрагимом.
Да что там женщины!
Насух-эфенди Матракчи – ярчайшая фигура османской жизни эпохи Сулейманова Расцвета. Блестящий художник-миниатюрист, именно исламского типа (животный там орнамент, растительный и прочее), знаменитый военный инженер, без коего не было бы ни побед Паргалы, ни побед Малкочоглу…
|
|
|
