 |
Интрига против совсем еще юной Сашеньки Лисовской
|
|
|
|
часть10
Интрига против совсем еще юной Сашеньки Лисовской
Итак, как мы уже писали, Валиде Айше Хафса Султан – мать Сулеймана Великолепного из династии крымских Гиреев, ее «снохи» Гюльфем и Махидевран, а также прочие «мыслительницы» Сераля затеяли против Александры Лисовской, только-только ставшей Хурремийе (то есть только лишь принявшей ислам) интригу, причем весьма паскудную.
Впрочем, что о сем толковать. Не нам судить нравы гаремные… Мы же говорили – серпентарий.
Честно говоря, не знаю, освещены ли эти события в сериале, но они настолько показательны, что им следует уделить достодолжное внимание.
События эти детально описывает Исмаил Хани Данишменд, коего мы уже упоминали, в своей книге «Хронология Османской Империи с комментариями», том 2.
Когда произошли эти события? Тут, мне кажется, никакого бинома Ньютона нет, и читатель это сразу же поймет.
Поскольку первенец Сулеймана и Хуррем Мехмет родился у пятнадцатилетней Роксоланы в 1521 году, то, соответственно, уважаемые читатели и располагайте.
Итак, серальная камарилья, воспользовавшись отсутствием Сулеймана (султан был в очередном походе) решила, мягко говоря, «сплавить» совсем еще юную Хуррем.
И Валиде, и тем более Махидевран это казалось мероприятием несложным. В конце концов – кто была на тот момент Хуррем?
Так себе фигура, простая русская наложница – одалиска, совсем девчонка, только-только ее крымские татары притащили в Константинополь.
Ни Валиде, ни Гюльфем, ни Махидевран не могли даже предположить, что в нее – в Хуррем – можно глубоко влюбиться, тем более так, как влюбился Сулейман:
РАЗ и НАВСЕГДА и на ВСЮ ЖИЗНЬ.
Умный турок Исмаил Хани Данишменд отмечает, что и пониманию было взяться неоткуда. И Гюльфем, и Махидевран, как ни странно звучит, были женщины в области чувств, в том, что затрагивало интимную сторону жизни, абсолютно невежественные.
|
|
|
Впрочем, это странно звучит лишь в первом приближении.
Исмаил Хани Данишменд разъясняет:
Обе – и Гюльфем, и Махидевран – вышли замуж (ну, не совсем замуж в нашем европоцентристском понимании, ну, да как хотите называйте! ), итак, повторюсь, вышли замуж совсем-совсем юными крохами, в нашем понимании детьми.
Никого не только в интимной, но даже и в платонически-любовной сфере они – кроме Сулеймана – не знали, да и знать не могли.
И обе потерпели неудачу. Гюльфем потеряла ребенка. Не просто ребенка – сына, шах-задэ.
И уж не знаю почему – считалась непосредственной виновницей этой потери.
(Так, кстати, полагает и Исмаил Хани Данишменд, но в чем дело – ни он, ни Ахмет Рефик Алтынай – не объясняют).
Гюльфем «типа» простили, она жила во дворце, но больше Сулейман ее к себе уже не приближал.
Махидевран – да то же самое, вышла замуж – ну, так выразимся; было – как мы подчеркивали в предыдущей статье – еще двое детей, но появляется славянская наложница – и Все!
Красавица с прекрасным именем Гюльбахор (напомним, что «Гюль» – это роза, а «Бахор» – весна) – теперь уже лишь мать первенца султана Мустафы.
Первенца и – до поры до времени – стопроцентно легитимного наследника престола.
Однако Исмаил Хани Данишменд делает еще более парадоксальный вывод: если в сложнейшей алгебре человеческих взаимоотношений – тем паче взаимоотношений полов – никак не могли разобраться молодые султанши (просто в силу отсутствия должного опыта), то еще хуже обстояло дело с Валиде Айше Хафса Султан, матерью Сулеймана.
Изначальная обреченность Валиде в борьбе с Хуррем
Валиде Айше Хафса Султан – пожалуй, первая в истории Блистательной Порты женщина, которая не ограничилась узкими пределами гарема (Сераля), а играла самостоятельную государственно-политическую роль.
|
|
|
Следующей будет Хуррем – Роксолана.
Да вот беда – никакой такой заслуги (в отличие от Хуррем) в подобном достижении у сулеймановой Валиде вовсе нет.
Она родилась дочерью крымского хана из рода Гиреев и представляла хоть и вассальную, но близкую и родственную Османлы династию.
То есть Валиде Айше Хафса Султан изначально была особой монарших кровей, а не потому лишь, что стала женой Селима I – Свирепого, Бешеного, да хоть Грозного! словом, Селима Явуза.
Таким образом, в отличие от всех наших героинь – всех этих Гюльфем, Махидевран, той же Роксоланы – Хуррем, она отнюдь не была рабыней, кою ее «муж»-султан мог в любой момент попросту обезглавить.
Вновь подчеркну: мать Сулеймана Великолепного и сама по себе была особой монарших кровей.
Конечно, не надо преувеличивать сказанного мной; вряд ли султан Селим Явуз, коли счел бы сие необходимым, поколебался бы отправить свою супругу и мать Сулеймана на эшафот.
(Красиво сказал; хотя – с другой стороны – какой там в серале эшафот? Удавили бы Валиде где-нибудь шелковым шнурком – и вся недолга).
Собственно, многие историки отмечают, что Явуз самого Сулеймана – единственного своего наследника – собирался ликвидировать. Просто не успел, умер…
А вот интересно: убей отец Сулеймана, повторюсь, единственного законного наследника – что было бы с династией Османов после смерти уже самого Селима I Явуза?
Династия Османов никак, ну никак не могла прерваться – ведь она была краеугольным камнем целой – огромнейшей в истории Ислама – Империи.
И что же делать?
Мне кажется, что ситуация, особенно ежели учесть, что по неписаному закону Мехмета II Фатиха почти все мужское потомство каждого султана – поколение за поколением – безжалостно вырубалось, была безнадежной.
Некая турецкая исследовательница (в Internet’е мне о ней посоветовали разузнать – спасибо читателям! ) пришла к выводу, что династия бы отнюдь не прервалась, поскольку у Явуза и Валиде Айше Хафса оставались – и после смерти (как гипотеза, повторяю), и после смерти Сулеймана цельных две вполне законных дочери: Бейхан и Хатитдже.
|
|
|
Подобного рода аргументация лишь подтверждает то, о чем мы, уважаемый читатель, уже говорили: нынешняя Турция – Турция, созданная Мустафой Кемалем Ататюрком – государство вполне западное (в отличие от империи Османлы).
И как в таковом, эмансипация женщин в сем государстве зашла весьма далеко.
Ну как могли Бейхан и Хатитдже возглавить исламскую империю?
Нонсенс!
Кстати, в уже достаточно «просвещенной» Европе подобные номера или не проходили вообще – либо проходили с огромным трудом.
Во Франции прервалась вполне естественным путем королевская династия Капетингов, когда один за другим скончались все три сына одного из величайших французских королей – Филиппа Красивого.
Была возможность возвести на французский престол наследника престола английского, единственного внука Филиппа Красивого (сына дочери великого короля Изабеллы Французской – «Французской волчицы»), и тем самым даже объединить две державы.
Но французская аристократия резко выступила против («НЕГОЖЕ ЛИЛИЯМ ПРЯСТЬ! »), возвела на престол семью Валуа, всего лишь родственников Капетингов и самого Филиппа Красивого – и это при наличии живого внука, к тому же наследника престола английского.
Кончилась вся эта эпопея (точнее – началась) Столетней Войной, в ходе которой огромное пространство между Пиренеями и Альпами было залито океанами французской, бургундской, наконец, британской крови.
Вы представляете, что произошло бы в Константинополе, если на престоле внезапно оказалась … Хатитдже?!
Власть Валиде Айше Хафса Султан базировалась отнюдь не на ея выдающихся личных качествах. Вовсе нет! Просто Валиде до поры до времени везло.
Повезло родиться в семье хана огромной и сильной Гиреевской Орды, коего опасались и в Москве, и в Кракове.
Повезло выйти замуж за сына Баязида I Святого, который – Явуз – не погнушался избавиться от родного отца.
Повезло оказаться матерью единственного реального наследника престола – Сулеймана, который на сей престол, собственно, и взошел.
И, наконец, повезло и в том, что сын ее боготворил и почти беспрекословно слушал.
И все бы, что называется, было шоколадно, да нашлась между сыном и матерью точка расхождения: ХУРРЕМ.
|
|
|
