 |
Дерево говорит с камнем, камень говорит с водой
|
|
|
|
Январь — февраль 1817
После того, как мистер Норрелл уничтожил книгу Стренджа, общественное мнение в Англии встало на сторону последнего. Поведение Норрелла подверглось всеобщему осуждению. Стрендж был известен как человек открытый, мужественный и деятельный, в то время как скрытность, похоже, составляла альфу и омегу характера мистера Норрелла. Стрендж участвовал в Пиренейской войне, а Норрелл тем временем скупал магические книги из библиотеки герцога Роксбурга. Однако с середины января газеты наперебой твердили о безумии Стренджа, описывали Башню Тьмы и делали предположения о том, что за магия ее породила. Некоему англичанину по имени Листер случилось находиться в Местре в тот день, когда Стрендж посетил Падую. Мистер Листер видел, как Башня двигалась по морю, и отправил в Англию отчет об увиденном. Через три недели его отчет появился в лондонских газетах — в нем описывалось, как черная колонна медленно скользит по поверхности воды. Таким образом, не прошло и месяца, а Стрендж стал для своих соплеменников воплощением ужаса, проклятым существом, в котором едва ли осталось хоть что-нибудь человеческое.
Однако падение Стренджа нисколько не возвысило в глазах англичан мистера Норрелла. Больше он не получал ни поручений от правительства, ни заказов от частных лиц. В начале января настоятель Собора Святого Павла попросил мистера Норрелла выяснить, где находится могила некой молодой женщины. Брат умершей желал воздвигнуть памятник членам своей семьи. Однако когда гроб с телом женщины решили извлечь из земли, оказалось, что место захоронения указано неверно и никто не знает, где она похоронена. Мистер Норрелл заверил настоятеля, что для него нет ничего проще. Теперь настоятель должен был сообщить волшебнику имя умершей. Вместо этого он прислал письмо, в котором неловко извинялся, объясняя отказ от услуг волшебника неодобрением магической практики среди духовенства.
|
|
|
Ласселлз согласился, что ситуация требует немедленного вмешательства.
— О каком возрождении английского волшебства можно говорить, если никто в Англии не практикует магию? — спросил он Норрелла. — Мы должны напомнить публике о ваших достижениях.
Ласселлз засел за написание газетных статей. Он поносил Стренджа и восхвалял Норрелла. Ласселлз также решил, что они с Норреллом должны посетить Брайтон, чтобы взглянуть на стену, которую когда-то с помощью магии воздвигли вокруг английского побережья Норрелл и Джонатан Стрендж. Последние два года заботы о стене отнимали у мистера Норрелла уйму времени и стоили правительству немалых денег.
И вот холодным и ветреным февральским днем они стояли на берегу и обозревали серую бесконечность воды.
— Она невидима, — сказал Ласселлз.
— Разумеется, невидима! — с жаром подхватил мистер Норрелл. — Однако это нисколько не уменьшает ее действенности! Стена охраняет утесы от разрушения, дома — от штормов, а также не позволяет врагам Британии высадиться на этом берегу!
— А что если расположить на ней маяки? Было бы полезно напомнить людям о ее существовании. Как насчет таинственно парящих над водой огней? Колонн, омываемых морским приливом? Что-то в таком духе?
— Что ж, — ответил мистер Норрелл, — я мог бы создать подобные магические иллюзии. Нет ничего легче, но вы должны понимать, что все это чистое украшательство, которое не увеличит магической силы стены. Какая в нем польза?
— Польза в том, — серьезно заметил Ласселлз, — что всякий, взглянув на море, тут же вспомнил бы о великом мистере Норрелле. Маяки напоминали бы британцам, что вы — защитник нации, неусыпно радеющий о ее благе. О них бы постоянно писали в журналах.
|
|
|
— Разве? — с сомнением спросил мистер Норрелл. Однако он пообещал Ласселлзу, что в будущем не станет пренебрегать внешней стороной магической практики.
Они переночевали в таверне «Старый бриг» и следующим же утром вернулись в Лондон. Как известно, мистер Норрелл ненавидел путешествия. Несмотря на то, что его коляска представляла собой выдающееся произведение искусства — здесь были и металлические рессоры, и толстые подушки, — волшебнику всегда казалось, что он всем телом ощущает каждый ухаб и колдобину. После получаса езды мистера Норрелла начинали мучить боли в спине, голова раскалывалась, к горлу подкатывала тошнота. Однако в то утро мистер Норрелл и думать забыл о неудобствах передвижения в коляске. Он пребывал в чрезвычайно возбужденном состоянии, душу терзали непрошеные мысли и неясные страхи.
Сквозь окно коляски мистер Норрелл видел огромных черных птиц — очевидно, воронов — и в сердце волшебника шевелились подозрения. Вороны чертили небо черными крылами, являя собой живое воплощение Ворона-в-полете — знамени Джона Аскгласса. Мистер Норрелл спросил у Ласселлза, не кажется ли ему, что птиц необычно много? Ласселлз не знал. Воображение мистера Норрелла также поразили широкие лужи почти на каждом поле. В каждой луже, как в серебряном зеркале, отражалось чистое зимнее небо. Для волшебника нет особенной разницы между зеркалом и дверью. Норрелл чувствовал, что любая из этих дверей может привести его в какой-нибудь из граничащих с Англией миров. Хуже того, он понимал, что двери эти открыты не только для него. Пейзаж Сассекса напоминал ему Англию из старинной баллады:
Печальна смутная наша страна,
Как белый туман болот,
Как ветром гонимые клочья дождя,
Когда Ворон-король грядет.
Впервые в жизни мистер Норрелл подумал о том, что в Англии, возможно, слишком много магии.
Прибыв на Ганновер-сквер, мистер Норрелл и Ласселлз сразу направились в библиотеку. Чилдермас сидел в кресле — перед ним лежали письма, и он читал одно из них. Чилдермас поднял глаза.
— Прекрасно! Наконец-то вы вернулись! Прочтите.
— Что случилось? Что это?
|
|
|
— Письмо от человека по фамилии Траквар. Он пишет, что юноша из Ноттингемшира спас ребенка с помощью магии.
— Ну, знаете, мистер Чилдермас, — со вздохом заметил Ласселлз, — нашли с чем приставать к своему хозяину…
Он бросил взгляд на стопку распечатанных писем. На некоторых была большая печать, наложенная одной и той же рукой. Несколько секунд Ласселлз смотрел на печать, а затем схватил письма со стола.
— Мистер Норрелл! Послания от лорда Ливерпуля!
— Наконец-то! — воскликнул мистер Норрелл. — Что он пишет?
Ласселлз принялся за чтение.
— Просит нас явиться в Файф-хаус по безотлагательному делу! — Ласселлз быстро соображал. — Наверное, Ливерпулю потребовалась ваша помощь, чтобы разобраться с иоаннитами. А вы хороши, — набросился он на Чилдермаса, — совсем обезумели? Что вы замышляете? Болтаете о каких-то нелепостях, а письма от премьер-министра валяются на столе!
— Лорд Ливерпуль может подождать, — ответил Чилдермас, обращаясь к мистеру Норреллу. — Поверьте, вам следует знать о том, что написано в этом письме.
Ласселлз раздраженно фыркнул.
Мистер Норрелл переводил взгляд с одного на другого. Эти двое совершенно измучили его. Их бесконечные ссоры с годами становились все ожесточеннее. Так бы он и стоял, не в силах выбрать между ними, но Чилдермас взял хозяина за руку, силой вывел в коридор, затем захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.
— Выслушайте меня. Это случилось в поместье в Ноттингемшире. Взрослые болтали в гостиной, прислуга хлопотала, а маленькая девочка выбежала в сад. Она вскарабкалась по стене, отделявшей огород, и принялась прохаживаться по ней. Девочка поскользнулась на льду и свалилась вниз прямо на крышу оранжереи. Стекло разбилось и поранило ее. Слуга услышал крики. На расстоянии десяти миль не оказалось врача. Тогда один из гостей, юноша по имени Джозеф Эбни, вылечил девочку с помощью магии. Он вывел осколки из ее тела и восстановил поломанные кости с помощью Восстановления и Исправления[160]Мартина Пейла, а также остановил кровь, используя руку Тейло[161].
|
|
|
— Невероятно! — воскликнул мистер Норрелл. — Рука Тейло считается утерянной сотни лет назад, а заклинания Мартина Пейла весьма сложны в применении. Юноше потребовались бы годы, чтобы изучить их…
— Разумеется, однако он утверждает, что изучал магию весьма поверхностно. Вероятно, ему известны названия заклинаний, но не более того. Хотя Траквар пишет, что он применял их легко и свободно. Хозяева стали спрашивать юношу, что он делает, так как отец девочки был весьма встревожен его манипуляциями, однако Эбни не отвечал и, судя по всему, просто не слышал вопросов. Потом юноша повел себя, как человек, проснувшийся после долгого сна. Он сказал только одно: «Дерево говорит с камнем, камень говорит с водой». Юноша дал понять, что деревья и небо подсказали ему, как поступить.
— Что за мистическая ахинея!
— Возможно. Хотя я так не думаю. С тех пор, как мы прибыли в Лондон, я встречал многих людей, утверждавших, будто они колдуют. Однако на сей раз, держу пари, мы имеем дело с настоящей магией. Я прочел множество писем — их авторы клянутся, что успешно применяли магические заклинания. Однако я никак не пойму…
В это мгновение дверь, которую подпирал Чилдермас, дрогнула и распахнулась. Слуга упал на мистера Норрелла. В дверях стояли Лукас и кучер Дэйви.
— Прошу прощения, сэр, — произнес Лукас удивленно. — Я не знал, что вы здесь. Мистер Ласселлз сказал, что дверь заклинило и мы с Дэйви пытались открыть ее. Коляска приготовлена, чтобы отвезти вас к лорду Ливерпулю.
— Скорее, мистер Норрелл, — раздался крик Ласселлза из библиотеки. — Лорд Ливерпуль ждет.
Волшебник бросил встревоженный взгляд на Чилдермаса и удалился.
Путешествие не доставило мистеру Норреллу удовольствия. Всю дорогу до Файф-хаус Ласселлз изливал свой гнев.
— Простите за прямоту, мистер Норрелл, — возмущался он, — но вы сами во всем виноваты. Иногда кажется полезным предоставить умному слуге некоторую свободу, но впоследствии вы все равно раскаетесь. Этот мерзавец безнаказанно перечит вам и оскорбляет ваших друзей. Мой отец стегал слуг кнутом и за меньшие провинности. Хотел бы я… — Ласселлз дернулся и заерзал на подушке. Затем продолжил более спокойным тоном: — Подумайте, сэр, неужели вы так нуждаетесь в нем? Не является ли он тайным сторонником Стренджа? Разве об этом не стоит задуматься? — Он посмотрел сквозь стекло на мрачные серые здания. — Умоляю вас, мистер Норрелл, подумайте о том, что я сказал. И какой бы помощи в магических делах ни попросил у вас его светлость, не отказывайтесь сразу. Он не станет слушать долгих объяснений.
Мистер Норрелл и Ласселлз застали лорда Ливерпула в кабинете рядом с письменным столом. Обычно здесь его светлость решал все важнейшие дела страны. С ним был лорд Сидмут, министр внутренних дел. Они мрачно посмотрели на вошедших.
|
|
|
— Я получил известия из Линкольншира, Йоркшира, Сомерсета, Корнуолла, Уорикшира и Камберленда… — начал премьер-министр. (Ласселлз чуть не зажмурился от удовольствия в предвкушении грядущих поручений и соответствующего вознаграждения). — Все жалуются на магию, объявившуюся в этих графствах!
Мистер Норрелл быстро-быстро захлопал маленькими глазками.
— Простите, ваша светлость?
— Мистеру Норреллу ничего об этом неизвестно, — быстро вставил Ласселлз.
Лорд Ливерпуль недоверчиво посмотрел на него. На столе лежала стопка бумаг. Его светлость наугад вытащил листок.
— Четыре дня назад в Стемфорде девочка-квакерша и ее подружка шептались о чем-то в комнате. Они услышали шум и обнаружили за дверью младшего брата девочки. Тот подслушивал. Решив наказать мальчишку, они побежали за ним в сад. Там девочки соединили руки и произнесли магическое заклинание. Тут же уши мальчишки отделились от головы и улетели прочь. Он вынужден был поклясться самой страшной клятвой, которую знал, что никогда больше не станет подслушивать за дверью. Тогда уши возвратились на место, словно никуда не девались.
Мистер Норрелл выглядел потерянным.
— Я, разумеется, сожалею, что такие невоспитанные юные особы изучают магию. Представительниц женского пола, по моему мнению, и вовсе не должно подпускать к магической науке. Однако я не понимаю, при чем здесь…
— Мистер Норрелл, — перебил лорд Ливерпуль, — девочкам по тринадцать лет. Родители клянутся, что они в жизни не видели магических книг. В Стемфорде никогда не было чародеев.
Мистер Норрелл открыл рот, чтобы возразить, но так и не нашелся с ответом.
— Странно, — заметил Ласселлз. — А что говорят девочки?
— Они сказали родителям, что просто опустили глаза вниз и увидели на камнях слова заклинания. Обе утверждают, что именно камни подсказали им, как поступить. С тех пор многие пытались разглядеть что-нибудь на тех серых камнях, но безуспешно.
— Вы сказали, что сообщения о магии приходят из разных мест? — спросил мистер Норрелл.
— Да отовсюду, в основном, правда, с севера, в течение последних двух недель. Семнадцать магических троп обнаружились в Йоркшире. Разумеется, тропы эти существовали со времен Короля-ворона, но столетия ими никто не пользовался, и тропы заросли. А теперь с них внезапно исчезла трава. Местные жители сообщают, что тропы ведут в странные места, которых раньше там не было.
— Неужели кто-нибудь, — мистер Норрелл остановился и облизнул губы, — проходил по этим тропам?
— Пока нет, — ответил лорд Ливерпуль, — хотя теперь это всего лишь вопрос времени.
Лорд Сидмут не вытерпел.
— Возмутительно! — выпалил он. — Одно дело менять Испанию, мистер Норрелл, но здесь Англия! Мы внезапно очутились на границе с никому неведомыми землями! Это даже не предательство — я не могу подобрать слова, чтобы выразить свое возмущение тем, что вы сделали!
— Я ничего не сделал! — в отчаянии воскликнул мистер Норрелл. — Почему непременно я? Я всегда боялся магических троп! Все знают об этом! — Чародей обернулся к лорду Ливерпулю. — Я взываю к вам, ваша светлость! Разве я когда-нибудь давал вам повод подумать, будто одобряю эльфов или их магию? Я всегда порицал ее!
Казалось, слова волшебника несколько успокоили премьер-министра. Его светлость слегка склонил голову.
— Тогда кто это сделал, по-вашему?
Вопрос лорда Ливерпуля поразил мистера Норрелла в самое сердце. Глаза его остекленели, рот открывался и закрывался, но оттуда не доносилось ни звука.
Ласселлз, напротив, приготовился отвечать. Он понятия не имел, кто виновен в последних событиях, но твердо знал, как обратить разговор к пользе своей и мистера Норрелла.
— Я удивлен, что вы спрашиваете об этом, ваша светлость, — холодно заметил он. — Гнусность магии выдает ее автора. Разумеется, это Стрендж!
— Стрендж? — лорд Ливерпуль удивленно заморгал. — Он же в Венеции!
— Мистер Норрелл полагает, что Стрендж больше не властен над своими желаниями, — сказал Ласселлз. — Он практиковал самые ужасные виды магии, якшался с врагами Великобритании, христианского мира, да и всего человечества! Все эти катастрофические события — всего лишь магический опыт, поставленный Стренджем, опыт, который закончился неудачей! Хотя, возможно, то, что произошло, и было истинной целью Стренджа. Я хочу напомнить вашей светлости, что мистер Норрелл уже предупреждал вас о той опасности, которую представляют магические опыты Стренджа. Мы неоднократно писали об этом вашей светлости, но ответа так и не получили. Какая удача, что у нас есть мистер Норрелл: твердый, решительный и бдительный! — Ласселлз бросил взгляд на волшебника, который в это мгновение олицетворял собой мягкость, потерянность и бессилие.
Лорд Ливерпуль обернулся к волшебнику.
— Вы согласны?
Мистер Норрелл задумчиво пробормотал:
— Это я, это моих рук дело.
И хотя он говорил про себя, его слова услышали все в комнате. Ласселлз расширил глаза, однако не растерялся.
— Ваши чувства благородны, сэр, — быстро произнес он, — однако даже вы должны понимать, насколько это утверждение далеко от истины. Когда вы обучали Стренджа магическому искусству, то никак не могли предугадать, к чему это приведет. Да и никто не смог бы.
Вероятно, его светлость рассердили попытки мистера Норрелла изобразить невинную жертву. Годами волшебник пытался насаждать магию в Англии, а теперь прячется в кусты!
— Я еще раз спрашиваю вас, мистер Норрелл! Ответьте мне четко. Вы тоже считаете, что во всем виноват Стрендж?
Мистер Норрелл переводил глаза с одного собеседника на другого.
— Да, считаю, — наконец выдавил он испуганно.
Лорд Ливерпуль посмотрел на него долгим тяжелым взглядом. Затем сказал:
— Этим дело не кончится. В Британии на троне уже сидел безумец — не хватало нам еще сумасшедшего волшебника в придачу! Вы неоднократно просили дать вам поручение. Что ж, получите. Вы должны сделать все, чтобы ваш ученик не смог попасть в Англию!
— Но ведь… — начал мистер Норрелл, однако, поймав взгляд Ласселлза, замолчал.
Они вернулись на Ганновер-сквер. Мистер Норрелл сразу же направился в библиотеку. Чилдермас, как и прежде, сидел за столом.
— Скорее! — вскричал мистер Норрелл. — Мне нужны заклинания, которые давно не действуют!
Чилдермас пожал плечами.
— Да ведь их тысячи… Шонтлусет[162], Роза Дедала[163], Раздевание дамы[164], Превращение предметов в стекло Стокси[165]…
— Превращение предметов в стекло Стокси! Вот что подойдет! У меня есть его описание.
Волшебник вытащил книгу, нашел нужную страницу и быстро оглядел комнату. На столе стояла ваза с ветками омелы, падуба и плюща. Не сводя глаз с вазы, мистер Норрелл начал бормотать слова заклинания.
Атмосфера в комнате неуловимо изменилась, даже тени в углах залегли как-то по-иному. Чилдермас и Ласселлз почувствовали это, однако вряд ли смогли бы объяснить, что происходит.
Что-то звякнуло по столу.
Ласселлз приблизился. Ветка падуба превратилась в стекло и, не выдержав собственной тяжести, упала и разбилась — уцелели только несколько листьев.
— Это заклинание не работало более четырехсот лет! — воскликнул мистер Норрелл. — В «Увядании волшебного леса» Уотершип упоминает, что в дни его детства это заклинание еще существовало, а когда ему исполнилось двадцать, им уже не пользовались, так как заклинание больше не действовало!
— Все дело в ваших потрясающих способностях… — начал Ласселлз.
— Мои потрясающие способности здесь ни при чем, — оборвал его волшебник. — Магия возвращается в Англию. Стрендж обнаружил способ вернуть ее.
— Тем более я прав, — сказал Ласселлз. — И ваша первейшая задача — не допустить его возвращения. Тогда лорд Ливерпуль уж точно простит вам все.
Мистер Норрелл задумался.
— Я смог бы не допустить его возвращения морем.
— Превосходно! — отозвался Ласселлз. Затем, подражая манере волшебника, задумчиво помолчал несколько секунд и добавил: — Вряд ли он сможет добраться в Англию другим способом! Нет, ну, право же, летать-то он не умеет! — Поначалу эта мысль рассмешила Ласселлза. Затем он встревожился. — Или умеет?
Чилдермас пожал плечами.
— Понятия не имею, какими умениями теперь владеет мистер Стрендж, — сказал мистер Норрелл. — Гораздо больше меня беспокоят Дороги Короля.
— Я думал, что они ведут в Страну фей, — заметил Ласселлз.
— Ведут, но не только туда. Дороги Короля могут привести вас куда угодно. В рай. В ад. Прямиком в Парламент. Они созданы магией. Каждое зеркало, каждая лужа, да любая тень в Англии способны стать воротами на этой дороге. Не могу же я повесить замки на все ворота! С такой задачей никому не справиться! Если Стрендж выберет Дороги Короля, я не в силах буду ему помешать.
— Но как… — начал Ласселлз.
— Я же сказал, не в силах! — вскричал мистер Норрелл, размахивая руками. — И не просите меня! — Он с трудом успокоился. — Я могу только сидеть и ждать его появления. Появления величайшего волшебника нашего века! Что ж, скоро мы увидим…
— Если он все-таки вернется, — спросил Ласселлз, — где мы будем ждать его?
— В аббатстве Хартфью, — ответил Чилдермас. — Где ж еще?
Мистер Норрелл и Ласселлз хотели что-то сказать, но тут вошел Лукас с серебряным подносом в руках. На подносе лежало письмо. Слуга поклонился Ласселлзу, тот взял письмо, сломал печать и быстро прочел.
— Дролайт вернулся, — сообщил он. — Ждите меня. Я буду через день.
|
|
|
