Вашингтонская конференция 1921-1922 гг. и ее решения

В июле 1921 г. президент США Уоррен Гардинг выступил с инициативой провести в Вашингтоне международную конферен­цию по ограничению морских вооружений, тихоокеанским и даль­невосточным вопросам. Созыв Вашингтонской конференции был обусловлен следующими основными причинами. На Парижской мирной конференции некоторые важные про­блемы послевоенного урегулирования либо были решены не пол­ностью. либо не затронуты вовсе. Речь шла как раз о тех пробле­мах, которые и назвал американский президент. В этом смысле Вашингтонская конференция являлась своего рода продолжени-рм конференции Парижской. Она была призвана завершить про­цесс формирования новой системы международных отношений.

Особое внимание к дальневосточной проблематике объясня­лось тем, что после мировой войны в Азиатско-тихоокеанском регионе сложилась новая расстановка сил и обострились проти­воречия великих держав. Соединенные Штаты, опираясь на свое экономической могущество, стремились обеспечить себе главен­ствующее положение на Дальнем Востоке и прежде всего в Ки­тае, используя политику «открытых дверей» и ^равных возможно­стей». Этот политический курс. пусть с оговорками, поддержива­ла Великобритания. Главной преградой на пути практической реализации этого курса являлась Япония, которая придержива­лась традиционно-империалистических принципов борьбы за «сферы влияния». Навязав Китаю «•21 требование» и добившись дипломатической победы над США на Парижской конференции. Япония сделала крупный шаг в осуществлении ее основной внеш­неполитической задачи — превращения китайской территории, а затем и всею Азиатско-тихоокеанского региона в сферу исклю­чительно японских экономических интересов и политического кон­троля. Отсюда резкое усиление напряженности ь отношениях между США и Страной восходящего солнца.

Следует отметить, что международная обстановка на Дальнем Востоке отличалась крайней сложностью и противоречивостью. ее нельзя сводить только к американо-японскому конфликту Во всяком случае при решении дальневосючных проблем необходи­мо было учитывать три важных обстоятельства.

Во-первых, в силовом треугольнике США-Япония-Велико­британия последняя занимала особое место. Заявив о своей соли­дарности с американской политикой ^открытых дверец», она од­новременно была связана с Японией союзным договором, заклю­ченным В 1902 и возобновленным в 1911 г. Это означало, что в случае вооруженного столкновения с Японией Соединенным Штатам будет противостоять англо-японский блок- Понятно, что японское правительство стремилось сохранить союз с Англией, а американское — его разрушить. Что касается Великобритании, то, оказавшись в двусмысленном положении, она стала этим со­юзом тяготиться. Дело в том, что договор с Японией в момент его подписания был направлен против Германии и России, поэтому после поражения в войне первой и ослабления дальневосточных позиций второй он [1 значительной степени потерял свой смысл. К тому же решительными противниками любого англо-японско­го сближения выступали британские доминионы Канада. Австра­лия и Новая Зеландия, опасавшиеся дальнейшей экономической и территориальной экспансии Японии. Таково было соотноше­ние сич великих держав в Азиатско-тихоокеанском регионе на­кануне открытия Вашингтонской конференции.

Во-вторых, другой особенностью международной ситуации на Дальнем Востоке стала политическая дезинтеграция Китая. На его территории существовало несколько правительств, причем цент­ральная власть в Пекине была настолько слабой, что не контроли­ровала ничьих действий, кроме своих собственных. Такое положе­ние дел вполне устраивало Японию, применявшую в своей поли­тике по отношению к Китаю принцип «разделяй и властвуй», но никак не соответствовало внешнеполитическим установкам Со­единенных Штатов. Как известно, доктрина «открытых дверей» предполагала сохранение территориальной целостности Китайской республики и. следовательно, отвергала ее раздел на «сферы влия­ния». Так внутриполитическая обстановка в Китае приобрела дос­таточно громкое международное звучание.

В-третьих, определенное влияние на ход обсуждения дальне­восточных проблем должен был оказать и фактор Советской Рос­сии. Это влияние следует рассматривать не столько в политиче­ском, сколько, в идеологическом аспекте. В начале 1920-х гг. со­ветское государство не могло на равных соперничать с ведущими мировыми державами на Дальнем Востоке, тем более, что от него, пусть формально и временно, отпала Дальневосточная Республи­ка. а ряд приморских районов был оккупирован японскими вой­сками. Более значимую роль играло распространение коммуни­стических идей, к которым Китай оказался весьма восприимчив. В 1921 г. возникла Китайская Коммунистическая партия, а го-миньдановское правительство в Нанкине, которое возглавлял ре­волюционер-демократ Сунь Ятсен. вступило в контакт с комму­нистами и налаживало связи с Москвой. Угроза «большевизации» Китая вызывала понятную обеспокоенность тихоокеанских дер­жав и подталкивала их к скорейшему урегулированию китайской проблемы.

Важнейшей предпосылкой проведения Вашингтонской конфе­ренции стала развернувшаяся в последние годы [юйны и в первый послевоенный период гонка морских вооружений. В борьбу за воен­но-морское дилерство включились Соединенные Штаты и Япония.

В марте 1916 г. в США была принята широкомасштабная про­грамма военно-морского строительства, целью которой провоз­глашалось создание флота, «не уступающего никакому другому» <»5есопс] Ю Мопе») и способного «защитить интересы Соединен­ных Штатов от любых угроз», В 1919г. В. Вильсон изложил вто­рую трехлетнюю программу, в которой предусматривалась пост­ройка 69 крупных поенных судов, что в перспективе гарантирова­ло США обладание «трезубцем Нептуна». Стратегические позиции Соединенны^ Штатов на морях значительно улучшилигь после ввода в эксплуатацию в июле 1920 г. Панамского канала, обеспе­чивавшего возможность быстрой переброски американской во­енной флотилии из Атлантического н Тихий океан и обратно.

«Владычица морей» Великобритания оказалась не в состо­янии соревноваться с Америкой и этой сфере по причине во­пиющего неравенства в экономическом и финансовой моши. Поэтому уже в 1920г. английское правительство фактически отказалось от своего знаменитого «лвухлержавного стандарта» и выдвинуло менее претенциозное требование — принцип ра­венства британского флота флоту сильнейшей из других мор­ских держав («опе ро\уег <*1ап(1ап»). По мнению английских пра­вительственных и военных кругов, эта уступка компенсирова­лась сохранением за Великобританией контроля над основными морскими путями (Гибралтар. Суэцкий канал. Северное море). широкой сетью военно-морских баз. а также дружественными отношениями с Соединенными Штатами. К тому же она вовсе не означала, что Англия прекращала наращивание своего воен­но-морского потенциала.

Однако американский вызов был принят другой державой — Японией- В 1920 г. она начала реализацию гигантской по тем вре­менам программы «8-8», предполагавшей сооружение 8 линко­ров, 8 крейсеров и большого количества судов обеспечения.

Вместе с тем невиданный размах гонки морских вооружений требовал огромных затрат, что могло привести к финансовому перенапряжению и вызвать негативную реакцию у общественно­сти. Следовало учитывать также широкое распространение паци­фистских настроений. Поэтому в правительствах союзных держав и стали разрабатываться планы ограничения военно-морских сил. установления определенных пропорций флотов, учитывавших военно-политические цели данной страны. Откровеннее других лидеров на этот счет высказался американский президент У. Гар- динг: «Наиболее мудрой политикой США должно стать стремле­ние добиться превосходства на море в результате сокращения во­оружений».

Далеко неслучайно то, что идея созыва конференции исходила от Соединенных Штагов. С приходом к власти республиканской администрации У. Гардинга во внешнеполитическом курсе США произошли существенные изменения. На смену вильсоновскоч> либеральному глобализму пришел неоизоляпионизм. то есть поли­тика, направленная на обеспечение американских региональных и глобальных интересов при сохранении «полной свободы рук". В рамках этой политики первостепенную роль играло не европей­ское, а латиноамериканское и дальневосточное направления, что. в свою очередь, предполагало усиление военно-морской мощи Со­единенных Штатов. Отсюда выдвижение 3 конкретных целей, ко­торые американская дипломатия должна была реализовать на Ва­шингтонской конференции: 1) не допустить нарушения статус-кво в бассейне Тихого океана, а при возможности изменить его в свою пользу: 2) через сокращение морских вооружений достичь если не господствующего, то равного с Англией положения на морях; 3) до­биться международного признания «доктрины открытых дверей» и тем самым утвердить главенствующие позиции Соединенных Шта­тов в Китае.

Администрация США не скрывала, что осуществление этих целей позволит ей взять реванш за «поражение» В. Вильсона на Парижской мирной конференции. Иными словами. Соединен­ные Штаты поставили вопрос о частичной ревизии Версальской системы договоров с тем. чтобы добиться удовлетворения ряда своих претензий, которые были отвергнуты в 1919г. в Париже.

Подготовка конференции сопровождалась шумной пропаган­дистской кампанией, в ходе которой прославлялось миролюбие американской администрации, сам международный форум назы­вался «встречей друзей», а идея сокращения морских вооруже­ний — «великим самопожертвованием Америки». Все газеты ци­тировали слова У. Гардинга: «Мы надеемся установить лучший порядок, который вернет спокойствие миру». Пацифистские ло­зунги 1921 г. удивительно напоминали те, которые произноси­лись в канун Парижской конференции. И так же как тогда, они мало соответствовали реальным внешнеполитическим задачам и целям великих держав.

Торжественное открытие Вашингтонской конференции со­стоялось 11 ноября 1921 г. — в третью годовщину подписания Компьенского перемирия. В ней приняли участие 14 стран; 5 ве­ликих держав — США. Англия. Франция, Италия, Япония; 4 го­сударства. имевшие существенные интересы в Азиатско-Тихо-океанском регионе — Голландия, Бельгия, Португалия и Китай; а также 5 британских доминионов. Советская Россия поофициаль­ней мотивировке — «ввиду отсутствия единого правительства» — приглашения не получила, как и Дальневосточная республика, но уже без какого-либо объяснения. В связи с этим правительства РСФСР и ДВР синхронно заявили, что не признают никаких ре­шений конференции, По аналогии с Версалем все значимые вопросы обсуждались на закрытых совещаниях «большой пятерки», а на открытых пле­нарных заседаниях официально утверждались уже готовые поста­новления. Председателем конференции был избран глава амери­канской делегации государственный секретарь Чарлз Эванс Хыоз- Пппестка дня включала в себя три основных "опроса: о взаимных гарантиях неприкосновенности островных территорий в Тихом океане; об ограничении морских вооружений; о положении на Дальнем Востоке и признании территориальной целостности и независимости Китая.

На Вашингтонской конференции были приняты следующие основные документы.

-«•Договор четырех держав»

Этот договор был заключен 13 декабря 1921 г. представителя­ми США, Англии. Франции и Японии. Он состоял всего из четы­рех статей и известен в истории международных отношений как

-Четверной тихоокеанский трактат», или «Дальневосточная Ан­танта». Содержание договора почти полностью раскрывается в его официальном названии — «О совместной охране прав догова­ривающихся сторон на островные владения и островные террито­рии в бассейне Тихого океана». Иначе говоря, соглашение юри­дически закрепляло статус-кво и временное равновесие четырех держав в Азиатско-тихоокеанском регионе.

Особое значение имела статья 4-я договора, которая устанав­ливала, что после его ратификации автоматически теряет силу англо-японское союзное соглашение 1911 г. Это была крупная дипломатическая победа Соединенных Штатов, достигнутая в трудном противоборстве с Англией и Японией. В ходе кулуарных переговоров американская делегация выбрала в качестве «наибо­лее слабого звена» Великобританию, зная о ее двойственном от­ношении к союзному договору. При этом американцы использо­вали различные средства давления: от благостных обещании пре­доставить крупные кредиты до беспошалной угрозы признать Ирландскую республику. Англия после недолгого сопротивления уступила американскому натиску. Глава английской делегации член кабинета министров А. Бальфур доходчиво объяснил руководите­лю японской делегации морскому министру барону Т. Като. что Япония даже выиграла от такого решения, ибо теперь вместо о-з-

-юго союзника получила сразу трех. Като ответил в том смысле. что количество (союзников) не заменяет качество (договоров!, так как по соглашению 1911 г. и случае нападения на Японию ей пред­лагалась «немедленная военная помощь», а по договору 1921 г. — только "обмен мнениями». Японский министр подвел итог дея­тельности английских дипломатов; *Вы устроили нашему союзу блестящие похороны». Как бы там ни было. подписание «пакта четырех» знаменовало собой первый, но не последний успех Со­единенных Штатов на Вашингтонской конференции.

«Договор пяти держав»

6 февраля 1922 г., в последний день работы конференции пять

великих держав заключили договор об ограничении морских во­оружений.

Инициатива в разработке и принятии этого документа при­надлежала Соединенным Штатам. В своей речи государственный секретарь США Ч. Хьюз изложил американский план. выделив три его главные составляющие. Предлагалось в первую очередь сократить число линейных кораблей, определявших силу военно-морского флота (к линкорам относились самые крупные военные суда водоизмещением выше 10 тыс, т и имевшие орудия калиб­ром более У дюймов). Сокращение должно было осуществляться путем ликвидации кораблей, находившихся в стадии строитель­ства, а также вывода их строи судов, уже стоявших на вооруже­нии. Осуществление американского проекта привело бы к следу­ющим количественным изменениям линейных флотов: Англия сохраняла из 32 линкоров 20, США увеличивали число линейных судов с 16 до 18 (при отказе от сооружения еще 11 кораблей), у Японии оставалось то же количество — 10 линкоров (при плани­ровавшемся увеличении до 1^). Аналогичные предложения каса­лись и других классов кораблей. Во-вторых, предусматривалось установление «потолков» предельного тоннажа и его соотноше­ния для пяти великих морских держав. В соответствии с "этим положением в будущем замена устаревших на новые линейные корабли производилась таким образом, чтобы общий их тоннаж не превышал для США и Англии 500 тыс. т, а для Японии — 300 тыс. т, т.е. соотношение линейных флотов трех держав уста­навливалось в пропорции 5:5:3. В-третьих, запрещалось строи­тельство линкоров водоизмещением более 35 тыс. т, что, как ни странно, строго соответствовало пропускной способности Панам­ского канала-

В своей вступительной речи Ч. Хьюз много и прочувствован­но говорил о бедствиях мировой войны, о стремлении народов к миру. о необходимости сократить расходы на вооружения, чтобы обратить их на восстановление разрушенного хозяйства. Как от­мечала пресса, за 35 минут, затраченных на выступление, госу­дарственный секретарь США потопил больше кораблей, чем все знаменитые адмиралы прошлых веков. Речь получила восторжен­ную рекламу: американские предложения называли «небывалой жертвой пацифизму», «практическим воплощением многовеко­вой мечты человечества о мире и разоружении». За всеми этими громкими фразами на второй план отходила подлинная цель аме­риканской дипломатии — достичь военно-морского паритета с Великобританией и укрепи гь стратегические позиции США как великой морской державы.

Обсуждение американского проекта проходило в ожесточен­ной борьбе между «друзьями и союзниками». Результаты этой борьбы были таковы.

Переговоры о сокращении линейных флотов и авианосцев. если не считать некоторых изменений в деталях, завершились для США успешно. Англия по названным выше причинам пошла навстречу американским предложениям, что и предопределило общее согласие.

Стремление Соединенных Штатов распространить разрабо­танные и отношении линкоров принципы на все остальные кате­гории надводного флота встретило решительное сопротивление Великобритании. Дело в том. что крейсеры, эсминцы и другие быстроходные военные корабли были крайне ей необходимы для эффективной связи с разбросанными по всему миру частями Британской империи. Непримиримость позиции английской де­легации не позволила решить этот вопрос положительно.

Такая же участь ожилала англо-американский проект сокраще­ния подводного флота. В роли его главных оппонентов выступили Франция и Италия. Произошел занимательный диалог между анг­личанами и французами. А. Бальфур заявил о необходимости лик­видировать все подводные лодки, назвав их самым варварским ви­дом военно-морских сил и напомнив делегатам о той безжалостном подводной войне, которую вела Германия против союзных держав. В отвс'1 заместитель главы французской делегации А. Сарро (офи­циальным руководителем являлся уехавший в Париж премьер-ми­нистр А. Бриан) определил как «бессмысленные» попытки противо­поставить одни категории военно-морского флота другим. Затем он уверил присутствовавших на заседании в том. что Франция готова уничтожить все свои подводные лодки, если Великобритания сдела­ет то же самое со своими линкорами. В заключение Сарро саркасти­чески заметил: «Правда, нам говорят, что Англия никогда не ис­пользует свои линейные корабли и военных целях. Ну. конечно же. она держит их. по всей видимости, для ловли сардин. Так пусть же она разрешит Франции иметь подиолные лодки, ну. скажем, пя ботаническою исследования морского лна». В итоге этой дискуссии подводный флот остался неприкосновенным.

Что касается проблемы «разоружения на суше», то она была лишь формально затронута в ряде выступлений, но никто всерьез ее не рассматривал. Столь же показной характер носило обсужде­ние вопроса о сокращении авиации.

Содержание «договора нити держав» можно свести к следую­щим основным положениям. 1) Соотношение линейных флотов Англии, США, Японии. Франции и Италии устанавливалось в пропорции 5:5:3:1.75:1,75, Суммарный тоннаж линкоров соста­вил соответственно 525-525-315-175-175 тыс. т. 2) Предельный тоннаж для авианосцев пяти морских держав определялся в раз­мерах: 135-135-81-61-61 тыс. т. 3) Водоизмещение одного линей­ного корабля не должно было превышать 35 тыс. т. 4) Статья 19 запрещала сооружение новых и укрепление старых военно-мор­ских баз в центральной и западной части Тихого океана (восточ-нее 110-го меридиана). США и Англия не могли иметь никаких военно-морских баз на расстоянии менее 5 тыс. км от японских островов. Это постановление явилось крупным стратегическим выигрышем для Японии.

«Договор пяти держав» стал важным элементом послевоен­ной системы международных отношений, хотя однозначно его охарактеризовать крайне трудно.

Во-первых, значение этого документа выходило за региональ­ные рамки, поскольку он ограничивал не тихоокеанский, а миро­вой флот великих держав. Договор не только приостановил опас­ную тенденцию к неограниченной гонке морских вооружений, он установил предельные нормы тоннажа самых крупных морских кораблей, что предполагало весьма существенное (примерно в два раза) сокращение уже построенного или строившегося линейного флота. И это. безусловно, следует оценить положительно.

Во-вторых, соглашение пяти держав оформило такое глобаль­ное военно-морское равновесие, которое, пусть в разной степе­ни, но соответствовало интересам всех его участников. Соеди­ненные Штаты одержали очередную дипломатическую победу, добившись военно-морского паритета с Великобританией, мак­симально укрепив свои позиции на морях и сохранив стратеги­ческое значение Панамскою канала. Англия, отказавшись 01 ^стан­дарта двух держав», который превратился для нее в непосильное бремя, удержала лидерство в надводном флоте по классу быстро­ходных судов, что в сочетании с широкой сетью иоенно-морских баз обеспечивало ее преимущества как сильнейшей морской дер­жавы, Япония, настояв на включении в договор положения об ограничении военного присутствия США и Англии в зоне Тихого океана, изменила соотношение сил в згом регионе в свою пользу. К тому же отставание от англосаксонских держав в количестве линейных кораблей и авианосцев в известной мере компенсиро­валось выгодным географическим положение японские островов:

если американские военно-морские интересы распространятся на два океана, а английские — на весь мир, то Япония могла скон­центрировать свой военный флот в одном стратегически важном для нее районе. Франция и Италия с их более скромными мор­скими возможностями получили эффективные гарантии своем бе­зопасности, оставив за рамками ограничений и сокрашений су­хопутные силы и подводный флот. в чем они не уступали, а на каких-то участках и превосходили ведущие военно-морские дер­жавы мира.

В-третьих, договор «большой пятерки» не мог стать действен­ным средством разоружения, так как он содержал в себе програм­му не полного, а часгичного сокращения вооружений- По всем направлениям, не затронутым и тексте соглашения, великие дер­жавы продолжали наращивать свою военную мощь. '^то не пере­черкивало достигнутое, но заметно ослабляло его значимость.

«Договор девяти держав»

Участниками этого договора, подписанного 6 февраля 1922г., стали все страны, приславшие своих представителей в Вашинг­тон. за исключением английских доминионов. Основу соглаше­ния составил американский проект, поддержанный делегациями Англии и Китая. Его содержание было таково. В статье 1-й дого­вора стороны обязались уважагь сувереннгет. независимость, «тер­риториальную целостность и неприкосновенность" Китайской республики. Статья 3-я утверждала принцип «открытых дверей» и «равных возможностей» для торговой и промышленной деятель­ности «всех нации на всей китайской территории». Одновремен­но государства, заключавшие договор, брали на себя обязатель­ство «воздерживаться от получения специальных прав и преиму­ществ в Ките». В соотвегствин с принятыми постановлениями Япония была вынуждена огказаться от некоторых своих привиле­гий; исключительного права предоставлять китайскому правитель­ству займы на строи гол ьство железной дороги в Маньчжурии. направлять в Северо-Восточный Китай своих советников и др. Под давлением США и Англии глава японскои делегации Т. Каго 4 февраля 1922 г. подписал с представителями пекинского прави­тельства специальное соглашение, по которому Япония обяза­лась в 6-месячный срок вывести свои войска из провинции Шань-дун и вернуть Китаю железную дорогу Циньдао-Шинань и тер­риторию Цзяочжоу.

В определенном смысле «договор девяти держав» явился этап­ным событием в развитии международных отношений на Даль­нем Востоке.

Во-первых, доктрина «открытых дверей» и «равных возмож­ностей», провозглашенная еще в 1899г., впервые получила меж­дународное признание, что было несомненным успехом амери­канской внешней политики. На церемонии подписания Ч.Хьюз заявил: «Мы считаем, что благодари этому договору «открытые двери» в Китае стали, наконец, реальностью". «Равные возмож­ности» при неравенстве в экономической моши обеспечивали Соединенным Штатам существенные преимущества в борьбе за Китай. Во-вторых, договор, отвергавший политику «сфер влия­ния» имел ярко выраженную антияпонскую направленность и ослаблял дальневосточные позиции Японии. С одной стороны, это свидетельствовало о том. что США, уступив Японии в вопро­се о военно-морских базах, при решении китайской проблемы взяли реванш и улучшили свои позиции за счет японских. С дру­гой стороны, подобный исход переговоров никак не мог удовлет­ворить Японию и неминуемо должен был привести к новому обо­стрению американо-японских противоречий- В-третьих, соглаше­ние девяти держав при всех его демократических формулировках носило противоречивый и непоследовательный характер. Оно ус­транило лишь некоторые из многочисленных ограничений ки­тайского суверенитета. Предложения Китая о полной отмене прав экстерриториальности иностранных граждан. «21 требования», возвращении всех арендованных территорий не были удовлетво­рены. Англия, заявившая о передаче Китайской республике Вэй-хайвэя. сохраняла за собой полуостров Цзюлун и Гонконг. Япо­ния отклонила требование Китая о выводе японских войск из Южной Маньчжурии и отказалась обсуждать вопрос о принад­лежности Порт-Артура и Дайрена. В-четвертых, несмотря на двой­ственность в подходе к китайской проблеме, договор 1922г. сле­дует признать крупным позитивным шагом в ее решении — в сравнении с империалистическими методами полуколониальной эксплуатации Китая, столь характерными для предшествовавшей политики великих держав.

В ходе обсуждения «договора девяти держав» на Вашингтон­ской конференции, как и на конференции Парижской, возник русский вопрос- При сохранении общего антисоветского настроя в политике союзных держав произошли определенные измене­ния. что не в последнюю очередь было связано с окончанием в России гражданской войны. В этом контексте чрезвычайно пока­зательными стали два эпизода. Соединенные Штаты выступили с идеей «интернационализа­ции» Китайско-Восточной железной дороги. Последовал протест советского правительств;!, которое заявило, что проблема КВЖД— это предмет двусторонних переговоров между Китаем и РСФСР. а не конференции, проходящей без участия Российской респуб­лики. Весьма симптоматичной была ответная реакция союзни­ков. Специальная техническая подкомиссия представила доклад. в котором отмечалось, что «дорога действительно является соб­ственностью российского правительства». В резолюции Вашинг­тонской конференции, подтверждавшей полномочия межсоюз­нического комитета по управлению КВЖД. главной целью его деятельности объявлялось «возвращение железной дороги России как законному владельцу». Подобный реверанс с сторону Совет­ской России во многом объяснялся тем. что державы Антанты и прежде всего США начинали воспринимать ее как элемент обще­мирового баланса сил и как возможный противовес Японии.

Об этом же свидетельствовали и такие факты, как прием Ч-Хьюзом делегации ДВР. ряд заявлений официальных амери­канских и английских представителей о необходимости вывооа японских войск с Дальнего Востока и др.

Продемонстрировав свое желание если не уважать, то во вся­ком случае учитывать «законные интересы» Советской России. союзные державы по существу признали ее де-факто.

Как можно оценить основные итоги работы Вашингтонского форума?

Созыв и решения конференции стали первой крупной дип­ломатической победой Соединенных Штатов после окончания мировой войны. Им удалось существенно усилить свою роль а решении ряда крупных международных проблем и в какой-то мере взять реванш за неудачи в Париже. В этом смысле Вашингтон­ская конференция, будучи продолжением Версаля, одновремен­но явилась и его частичной ревизией.

Конференция в Вашингтоне юридически оформила новое -равновесие сил" в Азиатско-тихоокеанском регионе. Был дос­тигнут консенсус в отношении военно-морского баланса, взаим­ных гарантий региональных интересов и обших принципов даль­невосточной политики.

Вместе с тем Вашингтонская система не была универсальной. Постановления конференции носили временный и компромис­сный характер, а многие вопросы так и не нашли в них своего разрешения. Противоречия между великими державами были сгла­жены, но не устранены.

Завершение работы Вашингтонской конференции знамено­вало собой начало функционирования Версальско-Вашингтонской системы международных отношении.

Версальско-Вашингтонская система международных отношений: содержание и характер

Приведенный выше анализ основных постановлений Париж­ской и Вашингтонской конференций позволяет сделать следую-шие общие заключения по содержанию и характеру Версальско-Вашингтонской системы.

Первое. Эта система явилась международно-правовым оформ­лением результатов Первой мировой войны и сложившейся после ее окончания новой расстановки сил. Ее создание завершило процесс перехода от войны к миру и способствовало временной стабили­зации международных отношений,

Второе. Версальско-Вашингтонская система носила крайне сложный и противоречивый характер. В ней сочетались как демок­ратические, справедливые^ так и консервативные, империалисти­ческие принципы мирного урегулирования.

Первые были обусловлены кардинальными изменениями в послевоенном мире: подъемом революционного и националь­но-освободительного движения, возникновением «большевист­ской угрозы», широким распространением пацифистских на­строений. а также стремлением ряда лидеров держав-победи-тельнии придать новому миропорядку либеральный, более цивилизованный облик. На этих принципах основывались та­кие решения, как юридическое признание девяти вновь обра­зовавшихся государств с Центральной и Восточной Европе;

учреждение Лиги Наций; провозглашение независимости и тер­риториальной целостности Китая: ограничение и сокращение морских вооружений и др. Существенным недостатком многих из названных постановлений была их декларативность, не под­крепленная реальными гарантиями. Однако даже в этой форме они имели немаловажное позитивное значение, став междуна­родно признанной базой для борьбы за осуществление демок­ратических целей и деклараций. Не следует также забывать что либеральные начала впервые вводились в теорию и практи­ку межгосударственных отношений.

Вместе с тем, решающую роль в становлении послевоенной международной системы играла консервативная тенденция. Этс нашло свое отражение в решении таких вопросов, как разработк;

и заключение мирных договоров с Германией и ее союзниками определение основных направлений антисоветской политики перераспределение колоний и др.

Явное преобладание традиционно-консервативных принци пов над демократическими объяснялось целым рядом причин

Во-первых, в Версальско-Вашингтонской системе были юриди­чески закреплены итоги не справедливой войны, а войны *им-периалистическои с обеих сторон». Во-вторых, эта система отра­жала не просто новую расстановку сил. а господство держав-победительниц над побежденными государствами. Отсюда унизительный и во многом грабительский характер выработан­ных в Версале договоров. В-третьих, определяющим фактором нового передела мира. как и прежде, стало не стремление к спра­ведливости и ^национальному самоопределению народов», а гео­политические и стратегические интересы ведущих мировых дер­жав. В-четвертых, либеральные призывы и лозунги не могли скрыть того факта, что в качестве главного средства урегулиро­вания международных отношении сохранялся си.ювой метод, что наиболее ярко проявилось в ультимативности требований к Гер­мании и организации вооруженной интервенции против Совет­ской России. В-пятых, консервативно-империалистический ха­рактер послевоенной международной системы отчетливо про­явился в сохранении колониальных империй, разделении мира на небольшое число стран-метрополий (их было всего Ю» и огром­ный по площади и населению массив колониальных владений и подмандатных территорий (44,7% земной суши и 31.5% мирово­го населения).

Таким образом, новая модель международных отношений, отличавшаяся от старых известным либерализмом, по своему со­держанию и характеру была преимущественно консервативной и в этом смысле, хотя и при иной расстановке сил. являлась -пра- аопреемницей» прежних международных систем-

Третье. Несмотря на достигнутое взаимопонимание между державами-победительницами в урегулировании крупных миро­вых проблем, несмотря на их попытки создать сбалансированный международный порядок. Версальско-Вашинггонская система бым неравновесной и неустойчивой.

В теоретическом плане любая система международных отноше­ний не может быть долговечной, так как составляющий ее основу баланс сил постоянно меняется, что в конце концов приводит к разрушению устаревшей международной системы и становлению новой, соответствующей историческим реалиям. Устойчивость дан­ной международной модели зависит от того. в какой степени были учтены интересы ее участников, как были урегулированы спорные вопросы, в какой мере были сняты существовавшие и возможные противоречия в межгосударственных отношениях-

В этом контексте Версальско-Вашингтонская система уже изначально не являлась прочной и устойчивой, так как она не ш; только не устранила традиционные, но и способствовала появле­нию новых международных конфликтов. Можно выделить пять основных групп противоречии,. характерных для международной обстановки межвоепного периода-

Главным стало противостояние дер жав-победительниц, и по­бежденных государств. Поэтому центральное место в между­народной жизни занял германский вопрос. Стремление к ре­ваншу, определявшее внешнюю политику Германии, было вызвано унизительным характером Версальского договора, ав­торами которого являлись державы Антанты и США. По суще­ству эта политика была направлена на ревизию Версальско-Вашингтонскои договорном системы, а следовательно, против ее создателей. Конфликт между Германией и союзными держа­вами представлял собой основное, важнейшее противоречие пос­левоенного времени, так как в перспективе оно могло вылить­ся в борьбу за новый передел мира. Несмотря на всю слож­ность развития международных отношений в 1920-1930-е гг. именно это противоречие в конечном итоге привело ко Второй мировой войне.

Другую группу составили противоречия между самими держа­вами-победительницами: Англией и Францией. США и Англией, Японией и США, Италией и англо-французской Антантой.

Как известно, наибольшие выгоды от решений Парижской мирной конференции получили Великобритания и Франция. Однако уже в ходе обсуждения вопросов послевоенного устрой­ства мира между двумя ведущими европейскими державами вы­явились существенные разногласия. Суть этих разногласий — в столкновении различных концепций континентальной безопас­ности и стабильности. Французское правительство исходило из того,

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: