Международные отношения на американском континенте. Панамериканские конференции 1920-х гг.

Америка представляла собой третий, своего рода периферий­ный центр мировой политики. В международной обстановке, сло­жившейся на американском континенте в 1920-е гг.. выделялись два уровня взаимоотношений; между великими державами, имев­шими экономические и политические интересы в Западном по­лушарии, и собственно межамериканские отношения-

Определяюшую роль в развитии континентальных междуна­родных отношений играло соперничество двух мировых держав:

Соединенных Штатов и Великобритании. В двадцатые годы ста­ло очевидным, что борьба за Латинскую Америку складывалась в пользу США. В сфере экономической это проявилось в целеуст­ремленном и последовательном вытеснении Соединенными Шта­тами своего основного конкурента с латиноамериканских рын­ков товаров и услуг. Красноречивым свидетельством происходив­ших на континенте изменений в соотношении сил служил такой чуткий барометр, как инвестиции. Если в 1913 г. капиталовложе­ния США в странах Центральной и Южной Америки составляли менее 25% от британских инвестиций (соответственно 1242 и 4984 млн. долл.), то в 1929 г. — уже 95% (5587 и 5891 млн. долл.). В этом контексте более значимым показателем являлся не обший объем капиталовложений, а динамика их роста. В 1929г. прези­дент Г. Гувер, открыто призывавший к «расширению экономи­ческой экспансии», с гордостью отмечал, что за восемь предше­ствовавших лет Соединенные Штаты вложили в Латинскую Аме­рику в шесть раз больше капиталов, чем все их конкуренты вместе взятые. США имели и еще одно существенное преимущество пе­ред другими державами-инвесторами и прежде всего Англией- Если европейские инвестиции в основном сосредоточивались в цен­ных бумагах и железнодорожном транспорте, то Соединенные Штаты размещали свои капиталовложения главным образом в экспортных, т.е. важнейших отраслях сельского хозяйства и про­мышленности латиноамериканских стран, что позволяло осуще­ствлять полный контроль над их экономикой. Англия уступала США и в другом компоненте «экономического соревнования» — в торговых отношениях с государствами Западного полушария. Дос­таточно привести один, но весьма впечатляющий пример. Британ­ский доминион Канада, считавшаяся форпостом Соединенного Королевства на американском континенте, к 1929г. переориенти­ровала свою внешнюю торговлю ну США: их доля в канадском экспорте составляла 36%. а в импорте — 68,6%. Еще более высо­кую степень торговой зависимости от «великого северного соседа» испытывали центральноамериканские республики. Так. в двадца­тые годы реализовывалась внешнеэкономическая программа США, известная под названием «дипломатии доллара». Ее стратегичес­кой целью было преобразование региона в замкнутую и подконт­рольную Соединенным Штатам экономическую зону.

Вместе с тем. несмотря на столь значительные «достижения», финансово-экономическое лидерство США на континенте не сле­дует абсолютизировать. В Южной Америке они сталкивались с го­раздо более серьезным противодействием, чем в Америке Цент­ральной. Здесь позиции европейского и в первую очередь англий­ского капитала оставались приоритетными. К тому же Англия далеко не безропотно отступала пол натиском Соединенных Штатов даже в тех районах, которые рассматривались американским правитель­ством как «жизненно важные» с геополитической точки зрения. А иногда наносила и весьма ощутимые контрудары. Так. в 1926г. Великобритания получила концессию в Панаме на территорию по обеим сторонам канала для «разведения каучуконосных растений», что вызвало вполне понятное раздражение в США. Таким обра­зом, борьба за латиноамериканский регион продолжалась, хотя Соединенным Штатам и удалось добиться в ней ощутимого пере­веса и изменить соотношение сил в свою пользу.

В политической сфере превосходство США над европейскими конкурентами в 1920-е гг. стало неоспоримым. Как известно, иде­ологической основой латиноамериканской политики Соединен­ных Штатов являлась доктрина Монро в интерпритации государ­ственного секретаря Р. Одни (1895г.) и президента Т.Рузвельта (1904г.). Изначальный призыв «Америка для американцев» под­менялся лозунгом «Америка для Соединенных Штатов". «Пол­новластный хозяин» Нового Света, коим США сами себя провоз­гласили. приобретал обязанности «полицейского Западного по­лушария», т.е. присваивал право (в интересах «поддержания должного порядка») на вмешательство во внутренние дела лати­ноамериканских республик, включая применение военной силы. Сочетание «дипломатии доллара» и «политики большой дубинки» преследовало две главные цели: всемерное уменьшение европейс­кого влияния и обеспечение главенствующей роли Соединенных Штатов на американском континенте. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что доктрина Монро, включенная в Устав Лиги наций, получила международное признание.

В двадцатые голы США активно использовали разработан­ные ранее принципы и меюды осуществления политического контроля над «подвластными», но не всегда послушными госу­дарствами Центральной Америки. Самим ярким примером стала вооруженная интервенция и Никарагуа в декабре 1926г. Отряд морских пехотинцев в количестве 5 тыс. человек высадился на побережье этой независимой республики, чтобы помочь удержать власть ставленнику США А. Диасу. служившему до избрания пре­зидентом Никарагуа в местной американской компании. В ре­зультате американцам пришлось в течение семи лет воевать с никарагуанскими партизанами, возглавляемыми "генералом из народа» А-С, Сандино.

Общий итог применения экономических и силовых средств давления к концу 1920-х гг. был таков: 14 из 20 латиноамери­канских государств в той или иной степени находились пол финансовым, политическим или военным контролем США; на территории 6 стран Центральной Америки размещались воинс­кие подразделения, направленные сюда Вашингтоном во имя сохранения «демократических» проамериканских режимов и «цивилизованного порядка». Иными словами, в рассматривае­мый период Соединенные Штаты сделали значительный шаг вперед на пути превращения американского региона в свою «невидимую империю».

Что касается межамериканских отношений, то они складывались из двух взаимосвязанных процессов: стремления США укрепить свое главенствующее положение на континенте и попыток латиноа-мерм-канских государств воспрепятствовать этим гегемонистским устрем­лениям, добиться равноправного и взаимовыгодного сотрудничества всех стран Западного полушария. Причем обе стороны в целях теоре­тического обоснования противоречивших друг другу курсов обраща­лись к идеям панамериканизма. Однако их толкование и трактовка были различными. Если в Латинской Америке в них вкладывали не­кий возвышенный смысл, связанный с достижением «единства, ра­венства и братства» американских народов, то в Соединенных Шта­тах к ним относились более приземленно. Правительственные крути США рассматривали панамериканскую систему, созданную по их инициативе в конце XIX в., как своеобразное приложение к докт­рине Монро, необходимое для того, чтобы придать континенталь­ной политике Вашингтона многосторонний, коллективный харак­тер. Согласованные решения принимались (обычно под диктовку Соединенных Штатов) на регулярно созывавшихся межамериканских конференциях- В 1920-е гг. прочие два таких форума.

Весной 1923г. в Сантьяго (Чили) состоялась V Межлуна-родная американская конференция. Развернувшиеся на ней дис­куссии показали, насколько острыми стали противоречия между США и латиноамериканскими странами. По предложению пре­зидента Уругвая Б. Брума в повестку дня был внесен вопрос о создании Американской лиги наций с равными правами всех ее участниц. Из выступления уругвайского президента становилось понятным, что проектируемая им организация мыслилась как противовес Панамериканскому союзу (ПАС), в котором доми­нирующую роль играли США- Кроме того. Брум поставил пол сомнение право Соединенных Штатов односторонне интерпре­тировать и применять доктрину Монро в ущерб интересам дру­гих государств Западного полушария. Показательно, что после­дний тезис вызвал резкую отповедь со стороны делегации США и горячую поддержку представителей большинства латиноаме­риканских стран. Усилиями американских дипломатов обсужде­ние «проекта Брума» было отложено, затем передано на изуче­ние Руководящему Совету ПАС, где его и похоронили. Тем не менее сам факт постановки подобных вопросов красноречиво свидетельствовал о высокой степени напряженности в отноше­ниях «североамериканского старшего брата» и его «младших ла­тиноамериканских сестер».

В итоговых решениях V Панамериканской конференции наи­более значимыми оказались два постановления: резолюция о ре­организации ПАС и Договор о предотвращении конфликтов меж­ду американскими государствами. В первом документе содержа­лись положения о расширении функций Руководящего Совета, что в целом соответствовало интересам США. которые полнос­тью контролировали его деятельность. Этапным событием в па­намериканском движении стало подписание Договора о предот­вращении конфликтов, вошедшего в историю международных отношений под названием «договора М- Гондра» (по имени ав­тора проекта— министра иностранных дел Парагвая). Это со­глашение предусматривало передачу межамериканских споров. не получивших разрешения путем дипломатических перегово­ров, на рассмотрение специальной комиссии из представителей пяти латиноамериканских республик. В развитие положений «договора Гондра» п 1929 г. страны Латинской Америки и США заключили многостороннее арбитражное соглашение. Можно говорить о двояком значении названных документов. С одной стороны, они отражали намерение Соединенных Штатов проти­вопоставить Лиге наций континентальные миротворческие и посреднические организации, что усиливало их «контрольно- руководящие» функции в Западном полушарии. С другой сторо­ны. «договор Гонлра» и арбитражное соглашение показали, на­сколько велико было стремление латиноамериканских стран со­здать справедливый международный порядок на континенте — в месте или вопреки США.

В январе-феврале 192У г. в Гаване (Куба) проходила VI Меж-эу-народная американская конференция. На этом форуме конти­нентальная политика США в целом и вооруженная интервенция в Никарагуа в частности подверглись жесточайшей критике. Латиноамериканские государства продемонстрировали свою за­интересованность в заключении соглашения, которое оградило бы их от экспансионистских действий «полновластного хозяи­на* Западного полушария. Представитель Сальвадора А. Герре-ро внес проект резолюции, осуждавшей любую интервенцию м провозглашавшей, что «ни одна страна не имеет права вмеши­ваться во внутренние дела другой». С объяснением позиции США по вопросу об интервенциях выступил глава американской деле­гации. бывший государственный секретарь Ч.Э. Хьюз. В теоре­тической части своего выступления он отметил, что правитель­ствам латиноамериканских стран следует научиться отличать

-простую интервенцию» от «дружественной-, к которой и при­бегают Соединенные Штаты. Опираясь на делегации тех стран, -,? у власти находились проамериканские режимы. Хьюзу уда­юсь добиться огклонения проекта Герреро большинством го­лосов. Однако убедить всех присутствовавших в благотворно­сти и полезности «дружественных интервенций* Соединенных Штатов оказалось невозможным, что и привело к возникнове­нию скандальной ситуации. Представители Гаити Бельегарде и Удикур, не вняв доводам американских официальных лиц. зая­вили протест в связи с оккупацией их страны вооруженными силами США. За это они были лишены полномочий и удалены с конференции — случай беспрецедентный в истории дипло­матии.

Говоря об итогах работы VI Панамериканской конференции, следует прежде всего отметить, что на ней было принято больше документов, чем на предыдущих пяти межамериканских форумах. вместе взятых. Кон4>еренция одобрила 58 резолюций и 10 конвен­ции, в том числе знаменигый «Кодекс Бустаманте* — многосто­ронний договор в области международного частного права (назван по имени его автора — кубинского дипломата и юриста-междуна­родника Антонио Бустаманге). Главные решения Гаванского фо­рума носили компромиссный характер, но наибольшие выгоды от их принятия получали Соединенные Штаты, Конвенция о статуте ПАС преобразовала Панамериканский союз в постоянно действу­ющий орган, тем самым усиливая его роль (а следовательно, и роль США; в урегулировании важнейших международных проблем на континенте. Стремясь изолировать страны Латинской Америки от арбитражных постановлений Лиги наций. Соединенные Штаты провели резолюцию об обязательном третейском разбирательстве межамериканских споров о рамках Панамериканского союза. Кон­венция об обязанностях и правах государств и случае гражданской войны предусматривала при ее возникновении в одной из амери­канских республик сохранение строгого нейтралитета всеми ос­тальными странами — участницами соглашения- На первый взгляд могло показаться, что эти положения были прямо направлены про­тив интервенционистской политики США. если бы не одна ого­ворка, разрешавшая оказывать поддержку правительству при усло­вии непризнания «мятежников» воюющей стороной. Так конвен­ция, запрещавшая вмешательство во внутренние дела суверенных государств, превращалась в его международно-правовое оправда­ние, что вполне устраивало США.

Таким образом, преобладающей тенденцией в развитии меж­американских отношений в рассматриваемый период было даль­нейшее укрепление главенствующих позиций Соединенных Шта­тов. Однако усиливалось и противодействие этой тенденции со стороны латиноамериканских государств. Не случайно будущий президент США Ф.Д. Рузвельт дал такую итоговую характерис­тику международной обстановки, сложившейся на американс­ком континенте к концу 1920-х гг.: «Никогда прежде Соединен­ные Штаты не имели так мало друзей в Западном полушарии, как сегодня».

Западные державы и Советский Союз: