Принципат в трудах русских ученых

Западноевропейские исследователи никогда не уделяли должного внимания работам русских ученых по истории древнего мира. Оправданием этому служил пресловутый принцип: «rossica non leguntur». Хотя по истории принципата было написано мало специальных работ, зато истории империи в целом было [с. 351] уделено большое внимание, и в некоторых отношениях русские ученые опередили западноевропейских историков.

В аспекте всемирной истории рассматривал события древности и средних веков Т. Н. Грановский24. Римская империя для него — новый период «жизненного развития». Переход к империи был неизбежен. Одной из причин было истощение провинций, долготерпение которых «было истощено притеснениями, злоупотреблениям проконсульской власти не было меры и границ». В Августе Грановский видит заботливого правителя.

Идеи Грановского были развиты С. В. Ешевским в его труде «Центр Римского мира и его провинции»25. Принято считать, что первый обзор истории провинций принадлежит Моммзену. Но за двадцать лет до выхода V тома «Истории Рима» была напечатана названная работа Ешевского, в которой дается характеристика всех римских провинций. Этому предпослана общая оценка империи и указано значение Августа. «После смерти Цезаря, — пишет Ешевский, — новыми смутами доказана была для Рима невозможность возврата к прежним учреждениям, несовместимость республиканской свободы с господствовавшими стремлениями. Истомленное государство признало власть Августа. С восторгом приветствовали римляне приобретение внутреннего мира и спокойствия, хотя бы то и было на счет политической свободы... Задача империи состояла в том, чтобы обобщить вековые результаты исключительного, замкнутого существования Рима, и в те времена только абсолютизм императоров мог совершить такое дело. Но обобщая еще до него добытые результаты, абсолютизм не мог стать сам движущим началом нового развития».

Драгоманов26 дал опыт историографии Римской империи. Сам он видел в установлении императорской власти положительный акт и пытался определить условия, которые приводили историков к отрицательной характеристике принципата Августа. Он указывал, например, на конфессиональную тенденцию католических историков, национализм немецких историков и т. д. Нужно, однако, заметить, что автор не отмечает тех мотивов, какие обусловливали положительную и даже апологетическую оценку империи со стороны тех или иных историков

Принципату Августа посвящена была специальная статья В. И. Герье27, появившаяся через два года после выхода в свет [с. 352] соответствующей части «Римского государственного права» Моммзена. Герье дал систематический обзор опубликованных ранее работ Моммзена. Признав значение теории Моммзена, Герье отметил противоречивость в его суждениях о том, что принципы римского государственного строя на протяжении веков оставались неизменными. В отличие от Моммзена, который ограничивался формально-юридическим определением основ императорской власти, Герье пытался установить исторические условия возникновения принципата. Не принял Герье и тезиса Моммзена о «диархии». Он считает, что власть Августа была монархической. Противоречие между положением Августа как единодержавного правителя и официальным восстановлением республиканской формы правления Герье предлагает разрешить таким образом. В римском гражданском праве претор иногда прибегал к фикции. Например, лицо теряло правоспособность, подвергалось capitis deminutio. Оно теряло права, но вместе с тем освобождалось и от обязанностей, однако это могло затрагивать интересы других лиц, например кредиторов. Претор давал иск, как будто лицо не потеряло прав (si capite deminutus non esset), и этим иском должен был руководствоваться судья при разборе дела. Такой же фикцией, по Герье, было и восстановление республики. К ней прибег Август, утверждая свою монархическую власть. Этому объяснению нельзя отказать в остроумии. Но преторская фикция была ограничена определенными отношениями гражданского права. У нас нет никаких данных, что фикция применялась в публично-правовых отношениях, и теория Герье не может быть поэтому принята.

Заслуживает внимания характеристика Августа, данная Герье. В отличие от морализующих оценок историков XVIII и первой половины XIX в., Герье считал «возможным посредством изучения личности Августа ознакомиться с силами, какие слагали историю Рима, так как в личности основателя империи отражаются, как в микрокосме, творческая способность римского народа с его идеалами и стремлениями, а также умственная и нравственная среда того общества и того века, которым принадлежал Август».

Не принимая основных выводов Герье, мы должны отметить, что в его статье, оставшейся неизвестной западноевропейским ученым и незаслуженно забытой у нас, дается содержательный обзор взглядов на принципат и приводится ряд серьезных возражений против концепции Моммзена.

Если В. И. Герье выразил сомнение по поводу некоторых положений Моммзена, то Э. Д. Гримм подверг критике самые основы моммзеновской теории принципата.

Первый том «Исследований по истории развития римской [с. 353] императорской власти»28, изданный Гриммом в 1900 г., охватывает период от Августа до Нерона, но большая часть его посвящена принципату Августа. Автор дает критический обзор различных теорий принципата и уделяет большое внимание разбору теории Моммзена. Гримм указывает слабое место в построении Моммзена, который считал политическую систему от Августа до Диоклетиана неизменной. «Еще большой вопрос, — говорит Гримм, — насколько правильно задумана самая попытка охватить в одной системе государственное право народа за тысячу с лишком лет его существования». Гримм отмечал, таким образом, один из самых слабых в системе Моммзена пунктов: неисторичностъ его системы римского государственного права.

Исходя из этого, Гримм считает необходимым рассматривать принципат в его развитии. Определив «конституционное положение Октавиана» после победы над Антонием, он полагал, что образование (или учреждение) империи отнюдь не было завершено 13 января 27 г., причем конституирующим новые отношения актом была προστασία τῶν κοινῶν, право распоряжаться делами государства; проконсульская власть и власть трибуна даются в 23 г. Таким образом, монархическая власть Августа создается не сразу, а появляется в результате законодательных актов 27, 23, 19 гг. Теоретическое же обоснование монархии относится лишь к началу II в. н. э. и развивается под влиянием эллинистических политических теорий. Путь исследования развития императорской власти, предложенный Гриммом, несомненно, верен, но построение страдает отчасти тем же недостатком, какой характерен и для других буржуазных концепций: история императорской власти дается в отрыве от социальной истории. Создается представление о каком-то «имманентном развитии» императорской власти, независимо от социальных отношений и классовой борьбы. Недостатком работы является и то, что автор игнорирует эпиграфический материал, кроме «Res gestae divi Augusti». Такое ограничение круга источников лишает исследователя важных документов, являющихся иногда решающими для тех или иных выводов. Из вопросов историко-юридических вызывает сомнение издание сенатом конституирующего постановления о том, что Августу предоставляется προστασία τῶν κοινῶν. Выражению Диона Кассия, навеянному разного рода философскими доктринами, придан юридический смысл.

Для понимания истории экономических отношений эпохи принципата имеют значение «Очерки из истории римского [с. 354] землевладения» И. М. Гревса29. Автор защищает порочную в методологическом отношении ойкосную теорию хозяйства, но им сделан ряд верных выводов по истории аграрных отношений времен Августа. В своих так называемых «хозяйственно-психологических» этюдах он стремится показать эволюцию римского землевладения в императорскую эпоху. На основании изучения произведений Горация Гревс дал характеристику поместья средних размеров времен Августа. Автор указывает, что во времена принципата мелкое и среднее землевладение играло большую роль, чем в предшествующую эпоху, но вместе с тем вновь возрождалось крупное землевладение, впоследствии восторжествовавшее. Говоря о сельскохозяйственном труде, Гревс обратил внимание на то, что колоны играли заметную роль уже во времена Августа. Однако взгляд на сельское хозяйство как на ойкосное не позволил Гревсу охарактеризовать роль обмена в сельском хозяйстве и обратить внимание на взаимоотношения между Италией и провинциями; имеющими большое значение в эволюции земельных отношений.

Развитие социальных отношений в эпоху принципата рассматривается в последних главах «Очерков истории Римской империи» Р. Ю. Виппера30. Автор указывает, что внимание исследователей к истории принципата оставалось лишь в сфере политической жизни, которая полна символики, не выражающей сути дела. «Другое дело, если бы нам удалось выяснить сначала социальный фундамент, характеризующий эпоху, классовое деление общества, группировку интересов, потребностей и понятий в его среде, наклон в движении его групп». Виппер считает, что отказ Октавиана от власти в 27 г. был фиктивным. Те драматические сцены, какие описывают нам источники, были заранее подготовлены и. условлены. Принципат представляет собой компромисс между крупнейшим колониальным владетелем, каким был император, и «старым владельческим классом» — сенаторской аристократией. Принцепс «стоял... во главе развивающейся системы общего патроната. Принципат образовал до известной степени верхушку слагавшейся общественной иерархии». Августу чужды были какие бы то ни было попытки социальных реформ. Наоборот, он ставил своей целью охранить существующий порядок от социальных волнений. Виппер определяет роль всадничества, говорит о появлении новой аристократии, характеризует политическую и социальную борьбу во времена Августа. [с. 355] Большое значение он придает восточноэллинистическим идеям, способствовавшим укреплению монархии.

Книга Р. Ю. Виппера, несомненно, вносит новое в изучение принципата, поскольку на переднем плане у автора были не юридические категории, а социальные отношения. Правда, протест против формализма в изучении политических явлений иногда приводит к недооценке роли некоторых законодательных актов, остается в тени борьба между Августом и сенаторским сословием, которую нельзя игнорировать. Но самым существенным недочетом является модернизация экономических отношений, недооценка роли рабов как основного производительного класса римского общества.

Ряд вопросов, касающихся истории Римской империи, затронут в «Очерках из истории средневекового общества и государства» Д. М. Петрушевского. Автор не касается специально эпохи Августа, но дает характеристику отношений, возникших в результате установления при Августе римского мира (pax Romana)31.

Роль законодательства Августа и отдельные стороны идеологии принципата выяснены были М. М. Покровским, обратившим внимание на то, что поэтические произведения эпохи Августа отражают отношение общественного мнения к законам Августа о семье и браке, причем особенное значение имеют данные Овидия. М. М. Покровский отметил реальные мотивы современной им действительности в таких произведениях, как «Энеида» Вергилия.

Таким образом, в работе русских ученых был поставлен ряд важных вопросов по истории империи, хотя после статьи Герье и не появлялось особых исследований о принципате Августа.

Шагом назад, по сравнению с другими работами русских ученых, была вышедшая в 1918 г. небольшая книга М. И. Ростовцева «Рождение Римской империи»32. Агностицизм автора сказался в отказе определить политический строй эпохи Августа. «Простыми формулами, — по его мнению, — сложное содержание конституции Августа точным образом охарактеризовать нельзя. Созданный Августом строй есть компромисс, не только компромисс политический, или даже не столько компромисс политический, сколько социальный». Реакционный модернизм Ростовцева, противника социалистической революции, нашел отражение в оценке роли римского пролетариата. «Распыленный по Италии и провинциям римский [с. 356] гражданский пролетариат и вместе с ним романизованный и романизовавшийся пролетариат провинций был величайшей силой смут и разложения». С реакционных позиций оценивается Ростовцевым и роль Римской империи. Императорской власти удалось организовать этот пролетариат в войско, победить старую аристократию и вступить на путь компромисса с сенаторским сословием, сохранившим «свои привилегии, свое значение высшего сословия, свою обособленность, свои традиции, сознательно поддерживавшиеся Августом». Вместе с тем принципат означал победу Италии над провинциями, специально над Востоком. Но и провинциям, точнее, провинциальной знати, были сделаны некоторые уступки. Все это обеспечило устранение последствий гражданских войн, развитие хозяйства и культуры как в Риме, так и в Италии, а также в провинциях. «Материальной опорой власти Августа было войско», а «залогом длительности этой власти были мир и порядок». Автор не указывает, что следует разуметь под «миром и порядком», игнорирует он и социальные движения эпохи первых веков империи.

В 1926 г. вышла «Социально-экономическая история Римской империи» Ростовцева. Книга эта появилась первоначально на английском языке, когда автор, враждебно относящийся к советской власти, покинул родину.