Онтологический смысл красоты (античная, средневековая традиции через призму русской философской мысли «Серебряного века»)

«Красота есть характеристика высшего качественного состояния бытия»

Н.А. Бердяев

Эстетическая категория красоты («прекрасное») является значимым мировоззренческим элементом и вовсе не ограничивается своей чисто «внешней» характеристикой, предполагая внутреннюю наполненность и насыщенность. Интерес к этой категории проявлялся ещё в античную эпоху, когда впервые был сформулирован идеал калокагатии, что в буквальном переводе означает «прекрасно-доброе». Красота выступала одной из характерных черт бытия, ведь космоцентризм предполагал совершенство и упорядоченность (форм) бытия/ мироздания.

Прежде всего следует выделить несколько существенных аспектов из предыстории того периода философской мысли, о котором идёт речь.

1. Эпоха античности, рассматривающая проблему человека через призму космической гармонии, определяющая человека как микрокосм, предваряет особое в и дение божественного начала феномена красоты.

2. Античная традиция возвеличивания бытийственности красоты получила своё логическое продолжение в эпоху Средневековья с особым вниманием к персоне Бога, воплощающего в себе абсолютное совершенство.

3. Согласно Августину Блаженному, Бог – высочайший художник, который даёт и образ, и красоту, и строй всему по своим законам. Августин называет Бога «истиной всякой красоты» и «высочайшей красотой». Мир прекрасен потому, что сотворён Богом, и именно в силу этого обстоятельства (божественного творения) является воплощением божественного замысла.

4. Бог – сверхчувственная, вечная и абсолютная красота. Из этого следует, что красота в своей глубокой сущности есть добро и истина, но добро и истина чувственно воспринимаются только в форме созерцаемой красоты. При этом важна не сама красота как таковая, а смысл, заложенный в ней Богом / природой.

5. Сродство человека с Богом состоит в том, что человек "украшен и жизнью, и логосом, и мудростью, и всеми прекрасными и божественными ценностями". И всё это богатство личности, – как утверждает Григорий Нисский, – книга Бытия выражает в одном многообъемлющем слове: сотворён по образу Божию [5].^[16]

Осознавая уникальность эстетического опыта в человеческой жизни, С.Л.Франк (1877-1950) также затрагивает исследуемую нами проблематику. Эстетическая сфера, в основе которой лежит именно категория красоты, играет существенную роль в процессе коммуникации человека с окружающей действительностью. В проблеме прекрасного (эту категорию С.Л.Франк фактически не разделяет с красотой и эстетическим) могут быть выявлены два основных аспекта. Первый заключается в том, что существуют некие особенности индивидуального эстетического восприятия, от которых зависит наше непосредственное восприятие прекрасного; второй аспект затрагивает сферу эстетического объекта. Таким образом, можно утверждать, что в процессе эстетического опыта индивида воплощаются стороны субъект-объектного взаимодействия, способствующие духовному обогащению и совершенствованию личности.

Кроме того, по словам Франка, прекрасное – это всегда образ, «картина», «предмет чисто чувственного созерцания», а не анализирующей и раздробляющей мысли; это «металогическое единство, поскольку оно дано наглядно и усматривается созерцательно в чувственно данном его составе или через него». Везде, где нам удаётся без каких-либо особых размышлений и предметного истолкования «сосредоточиться на простом созерцании реальности в её непосредственной конкретности – везде и всегда, когда нам удаётся, наподобие детей, без размышлений жадно воспринимающих образы бытия, иметь чистый опыт реальности вне всякого умственного её анализа – мы воспринимаем реальность как прекрасное». По глубочайшему убеждению Франка, подлинный художник «обладает даром показать нам реальность именно в этой её наглядной непосредственности – и именно тем дать нам ощутить новизну, значительность – красоту – даже самого будничного, прозаического, привычного и знакомого» [11, с. 601-602].

Для Франка то, что может быть выражено через категорию прекрасного «есть сама реальность в её отвлечённо-невыразимой конкретности – в её сущностной непостижимости. Пережить реальность эстетически – хотя бы в малейшем частном её проявлении – значит иметь живой, наглядно убедительный опыт её непостижимости – её совпадения с непостижимым» [11, с.605]. Здесь нам важно указать, что индивидуальный опыт (восприятия) красоты позволяет человеку соприкоснуться с тем, что неподвластно разуму, что обозначено Франком как непостижимое. Это доказывает наличие онтологического статуса красоты, поскольку чувственное восприятие прекрасного позволяет человеку осознать существование неких высших основ бытия, рационально не обоснованных.

Погружаясь в трактовку, предложенную в философии С.Л.Франка, необходимо выделить две ключевые характеристики красоты:

1) «Красота есть непосредственное и наглядно наиболее убедительное свидетельство некоего таинственного сродства между «внутренним» и «внешним» миром – между нашим внутренним и непосредственным самобытием и первоосновой внешнего, предметного мира» [11, с.606]; это принципиальное единение духовности отдельной личности с (частным) восприятием внешнего мира; попытка слияния индивидуального самосознания личности с осознанием собственного места в мире; – указание на факт самоидентификации в духовном пространстве;

2) «Красота как таковая нейтральна, в каком-то смысле равнодушна к добру и злу. Знаменуя какую-то потенциальную гармонию бытия, она мирно сосуществует с его актуальной дисгармонией; более того, сама она, по глубокому указанию Достоевского, сочетает в себе «божественное» с «сатанинским», – ибо где что-либо прельщает нас обманчивой видимостью, там мы имеем дело с началом демоническим» [11, с. 614]. Эта знаковая отсылка к философским идеям Ф.М. Достоевского требует оговорки, что для самого писателя красота и добро в принципе совпадают, по крайне мере, подлинная красота нерасторжима с идеей добра. В этом уточнении мы снова возвращаемся к идее красоты как гармонии, что доказывает сложность (однозначного) разграничения выдвигаемых нами «направлений» и фактическую неразличимость идейного пространства русской философской мысли по вопросу исследуемой нами мировоззренческой проблемы.

В сочинении Вышеславцева «Вечное в русской философии» (опубликовано посмертно в 1955 году, Нью-Йоркским издательством имени А.П. Чехова) встречаем такие рассуждения автора: «… разве трагизм, комизм и красота есть лишь иллюзия, явление, разве нет трагизма и красоты в самом бытии?..» [4]. Красота самого бытия и бытийственность красоты – это именно то, о чём мы можем прочитать, вникая в тексты Платона, Аристотеля, средневековых философов и русских мыслителей, начиная с трудов В.С.Соловьёва.