Красота как гносеологическая ценность / категория.

Представления об интеллектуальной красоте, или же об интеллектуальном элементе подлинной красоты, несомненно восходят к воззрениям Платона, их дальнейшему развитию в неоплатонизме. Традиция восприятия идеальной красоты как отражения подлинно прекрасного мира идей закономерно переходит и в средневековую западную философию.

Красота мира как отражение и образ идеальной красоты – эта концепция принадлежит Платону. Халкидий в «Комментарии к „Тимею"» (это произведение очень важное для формирования человека Средневековья) говорил о прекраснейшем мире предков, обладавшем несравненной красотой, откликаясь на финал платоновского диалога: «Ибо, восприняв в себя смертные и бессмертные живые существа и пополнившись ими, наш космос стал видимым живым существом, объемлющим все видимое, чувственным Богом, образом Бога умопостигаемого, величайшим и наилучшим, прекраснейшим и совершеннейшим, единым и однородным небом»

 

Как нам известно, Платон описывает ряд последовательных стадий любви к прекрасному, которая начинается с любви к прекрасному телу. Отсюда – любовь ко всем прекрасным телам. Следующая ступень состоит в понимании того, что красота души выше, чем красота тела. Полюбив красоту нравов и обычаев, собственно душевных качеств, человек осознаёт ничтожность телесной красоты. От красоты нравов путь лежит к красоте наук, что позволяет приблизиться к красоте во всём её многообразии, пока человек не узрит прекрасное само по себе. Физическая красота совершенного тела, равно как и красота поступка, могла прославить владельца и выделить его из многих. Красота воспринималась не как уникальное сочетание личных черт, а как отблеск гармонии, присущей бессмертным вещам.

По Платону, красота, прекрасное – это стремление к бессмертию. Оно вызывает в человеке стремление иметь детей, потому что благодаря этому человек становится бессмертным. Причастным к красоте как таковой человека делает либо наличие потомства, либо стихов или чего-то ещё, что человек оставляет после себя. В конечном итоге, Платон приходит к выводу, что прекрасное – это проявление в человеке божественного начала. Итак, красота у Платона имеет моральное и интеллектуальное измерения. Это добродетельная жизнь, в которой совмещаются справедливость и философская мудрость.

Для традиции неоплатонизма характерно представление об эманации («истечении»), мыслимом как единый процесс воплощения основ мироздания: «истечение» из первоосновы [первоединого] сначала Ума (греч. Nus – чаще данное как «Ум», однако в некоторых источниках передаваемое как «Дух», что по мнению Б. Рассела окажется точнее, только с оговоркой об интеллектуальной составляющей этого «Духа»), с последующей эманацией из этого Ума, или Духа, Души, которая, в свою очередь ни на что не дробится, а все конкретные души мира оказываются её составляющими.

Это последовательное «рождение» смыслообразующих элементов мира предполагает, что каждый их них – Единое [первоединое], Ум и Душа – абсолютно совершенны, несут в себе подлинную красоту. Имманентность этой красоты миру, соединяемая с мироощущением и миропониманием древних греков, ориентированных на космоцентризм и убежденность в совершенном устройстве космоса («космос» как порядок) не позволяет даже помыслить о негативных аспектах категории красоты.

«В мистицизме Плотина нет ничего мрачного и враждебного красоте. Но он – последний религиозный учитель на много столетий, кому может быть дана такая характеристика». Исходя из этого утверждения Б. Рассела, мы можем заключить, что Плотин является последним представителем интеллектуальной традиции, которая не приписывала качеству красоты и её конкретным проявлениям никаких отрицательных характеристик.

«Заключенный в неоплатонизме порядок мироздания основан на том, что каждая высшая сущность производит последующую, которая является более низкой. Единое, Ум, Душа – нисходящая иерархия и по порядку, и по степени совершенства. Однако все три субстанции, хотя они и различаются по рангам, суть благо. Они образуют единую общественную сферу, которая является трехступенчатой. Здесь вообще нет зла». Следовательно, в этих известных нам представлениях античных мыслителей нет места для «дихотомии добра и зла в красоте»; она могла быть связана с познанием и благом, но не имела в себе «аспектов» зла или несовершенства.

Человек обладает врождённым стремлением к красоте – стремлением «вернуться» в утраченную (им) красоту бытия. Именно это «возвращение» и обосновывает естественность, природность, органичность и просто необходимость наличия в мире красоты.

Для нас концептуально важно, что по мнению Плотина, человек произошёл из абсолютного блага, из первоединого. Но постепенно человек отрывается от него [первоединого] и оказывается в среде чуждых ему элементов. Соответственно, человек постоянно стремится вернуться туда, где энергия сильнее, единство яснее и окружающие элементы чище. Красота оказывается у Плотина тем, к чему человек постоянно желает возвратиться. Она одновременно и благо, и истина. Общая метафизическая концепция Плотина объясняет его эстетическую концепцию.

«Так как ум прекрасен, даже прекраснейшее из всего, покоится в чистом свете и в чистом сиянии и охватывает природу сущего – наш прекрасный мир есть лишь тень и отражение ума; так как он покоится во всём блеске (ибо в нём нет ничего бессмысленного, тёмного, несоразмерного); так как он живёт блаженной жизнью, – то изумление должно охватывать видящего его, подобающим образом проникающего в него и становящегося с ним одно». Таким образом, процесс созерцания, в том числе и главным образом созерцание красоты – предполагает активную интеллектуальную деятельность субъекта, направленную на преображение личности [созерцающего] и приобщение его к подлинной красоте мироздания, заключающейся в процессе бесконечного совершенствования.

Идея внутреннего преображения личности, её интеллектуального и духовного просветления выступает, на наш взгляд, стержнем средневековой философии. В качестве примера приведем утверждения Григория Нисского:

«Красота ума отражается во всём человеческом составе и "посредством высшего украшает непосредственно следующее за ним" – так совершается иерархическая "сублимация" ступеней бытия, их возведение ("анагоге") к высшему в человеке и к Всевышнему через человека» [5]. Традиция рассмотрения красоты интеллектуальной, а значит, одухотворенной, прослеживается в контексте философии серебряного века, проявляясь особенно ярко в работах о. Павла Флоренского.

Павел Александрович Флоренский (1882 — 1937) — последователь философии всеединства Соловьёва, крупнейший представитель русской религиозной философской мысли, энциклопедически образованный человек, полиглот, обладавший блестящими дарованиями и работоспособностью, за что современники называли его “новым Леонардо да Винчи”.

Среди основных и наиболее значимых в истории философии работ Флоренского следует назвать:

— “Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи” (1914); Название работы связано с древним летописным преданием, согласно которому в 1110 г. над Печорским монастырем явилось знамение, столп огненный, который “весь мир виде”. Столп огненный — это вид ангела, посылаемый волею Божией вести людей путями промысла, как во дни Моисея огненный столп ночью вёл Израиль. Главная идея книги “Столп ….” состоит в обосновании мысли, что существенное познание Истины есть реальное вхождение в недра Божественного Триединства.

— “У водоразделов мысли. Черты конкретной метафизики”,

— “Культ и философия”,

— “Вопросы религиозного самопознания”,

— “Иконостас”,

— “Космологические антиномии И. Канта” и др.

Отец Павел Флоренский выделяет особым образом гносеологический аспект, акт познания Бога и любви к Богу.

«…моё познание Бога, воспринимаемое во мне другим, есть любовь к воспринимающему; предметно же созерцаемая, третьим, любовь к другому есть красота. То, что для субъекта знания есть истина, то для объекта его есть любовь к нему, а для созерцающего познание (познание субъектом объекта) — красота. Истина, Добро и Красота — эта метафизическая триада — есть не три разных начала, а одно. Это — одна и та же духовная жизнь, но под разными углами зрения рассматриваемая». Как отмечает П.А.Флоренский, «духовная жизнь как из “Я” исходящая, в “Я” своё сосредоточие имеющее — есть Истина. Воспринимаемая как непосредственное действие другого — она есть Добро. Предметно же созерцаемая третьим, как вовне лучащаяся, — Красота. Явленная истина есть Любовь. Самая любовь моя есть действие Бога во мне и меня в Боге, — пишет Флоренский, — ибо безусловная истинность Бога именно в любви раскрывает себя... Любовь Божия переходит на нас, но знание и созерцательная радость — в Нём же пребывает».

По словам Флоренского, красота мира доступна лишь тому, кто освобождается посредством любви от замкнутости эгоизма. Следовательно, идея любви – к Богу, к миру, им созданному, любви к ближнему – всё это является преодолением гордыни и проистекающего из неё эгоизма. Кроме того, в своём главном труде «Столп и утверждение истины» (раздел XXVII. Эстетизм и религия) Флоренский поясняет значимость красоты как атрибута божественного – в своей глубинной связи человека с Богом. Философ сравнивает эстетизм К. Н. Леонтьева как мыслителя-атеиста с сугубо религиозным пониманием феномена Красоты, представленным им самим. В классификации, предложенной К.Н.Леонтьевым, «эстетичность» есть самый общий признак, для П.А.Флоренского признак этот – самый глубокий.

Сопоставляя два [вида] эстетизма, Флоренский пишет следующее: «Там красота – лишь оболочка, наиболее внешний из различных «продольных» слоёв бытия; а тут – она не один из многих продольных слоёв, а сила, пронизывающая все слои поперёк. Там красота далее всего от религии, а тут она более всего выражается в религии. Там жизнепонимание атеистическое или почти атеистическое; тут же – Бог и есть высшая Красота, чрез причастие к Которой всё делается прекрасным». (Здесь следует пояснить, что в приведённой цитате слово «там» относится к системе К.Н.Леонтьева; «тут» – к собственным взглядам П.А.Флоренского).

«У Леонтьева Бог есть геометрический центр системы, почти абстракция, но – нисколько не Живое Единящее Начало; тут же Он – Ens realissimum. Поэтому, в безблагодатном жизнепонимании Леонтьева личность механически складывается из разного рода слоёв бытия, а [согласно миропониманию Флоренского] личность, при помощи благодати Божией, жизненно и органически усваивает себе все слои бытия. Всё прекрасно в личности, когда она обращена к Богу, и всё безобразно, когда она отвращена от Бога. И, тогда как у Леонтьева красота почти отождествляется с геенной, с небытием, со смертью, то в этой книге [«Столп и утверждение истины»] красота есть Красота и понимается как Жизнь, как Творчество, как реальность».

Таким образом, Флоренский предлагает сугубо религиозное видение красоты, суть которого состоит в максимальном приближении человека, его духовных стремлений и помыслов – к Богу как воплощению абсолютной Истины, абсолютного блага и абсолютной Красоты. Метафизическая Триада, явленная в этом поистине царственном единстве, следовательно, открывается лишь человеку искренне верующему.

 

(*Заготовки для дальнейшего возможного продолжения главы с названием: «Гносеология сквозь призму эстетики: красота как категория познания»). В эпистемологии существует понятие так называемой «красоты теории», то есть ясности, чёткости и достоверности выдвигаемой теории, к которой также применим принцип красоты. Даже здесь мы неизбежно возвращаемся к классическому пониманию красоты как гармонии и высшей согласованности элементов, слагающих целое.

 

[1] в букв. переводе (от греч. слов – прекрасное + доброе) «прекрасно-доброе».

 

[2] Сартвелл, К. «Красота» Статья из Стэндфордской Энциклопедии Философии (впервые опубликована 4 сент. 2012 года) (собственный перевод). Источник: [электронный ресурс] – URL: http://plato.stanford.edu/entries/beauty/

 

[3] Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. – Том XVII, часть восьмая. Глава X. Термин «красота». – Источник: [электронный ресурс] – URL: http://psylib.org.ua/books/lose008/txt41.htm

[4] Паррасий Эфесский (IV в.) – знаменитый живописец.

[5] Андреева, Н.С. Красота человека как способ бытия человеческой сущности» / Автореферат на соискание ученой степени канд.философ.наук. – Тюмень, 2014. – С. 6.

 

[6] Эко, У. Эволюция средневековой эстетики (глава 4. Эстетика пропорциональности). Источник [электронный ресурс] – URL: http://www.krotov.info/lib_sec/26_ae/aekk/o_02.htm

 

[7] Цит.по: У. Эко. Эволюция средневековой эстетики. (глава 3. Прекрасное как трансцендентная категория). Источник [электронный ресурс] – URL: http://www.krotov.info/lib_sec/26_ae/aekk/o_02.htm

[8] Соловьёв, В.С. Сочинения: В 2 т. Т. 2. – М.: «Мысль», 1989. – С. 256.

 

[9] Щербинин, М.Н., Андреева, Н.С. Эстетико-антропологическая интерпретация выразительного потенциала человеческой красоты. // Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 25 (354). Философия. Социология. Культурология. Вып. 35. С. 48.

[10] См подробнее: Лекции по истории эстетики. Книга 3, часть 1. – М.: «Искусство», 1976. – С. 172.

 

[11] «Агнец Божий» - см издание!

[12] Лосский, Н.О. Мир как осуществление красоты. Основы эстетики. – М.: «Прогресс-Традиция», «Традиция», 1998. – 416 с.

[13] См.: Лосский, Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб; Республика, 1999. – 408 с.

[14] См.: Бычков, В.В. Русская теургическая эстетика. / В.В. Бычков; РАН; Ин-т философии. – М.: «Ладомир», 2007. – 741 с.

 

[15] Лосский, Н.О. Ценность и Бытие: Бог и Царство Божие как основа ценностей / Художник-оформитель Б.Ф. Бублик. – Харьков: «Фолио»; М.: ООО «Фирма «Издательство АСТ», 2000. – 864 с. (Библиотека «Р.Х. 2000». Серия «Религиозная философия»).

 

[16] См.: Вышеславцев, Б.П. Что есть Я сам? // http://psylib.ukrweb.net/books/_vyshe01.htm

⇐ Предыдущая12345

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: