 |
Дж.Р.Уорд о «Священном любовнике» 21 глава
|
|
|
|
Ему была ненавистна мысль, что ей известно, что он простая шлюха.
***
C одной стороны, Фьюри не мог поверить, что слова «я – девственник» сорвались с его губ. С другой стороны, он был рад, что сказал их.
Но он понятия не имел, о чем думала Кормия. Она была невероятно тиха.
Он отстранился настолько, чтобы уложить свой член назад в брюки и застегнуть ширинку, потом поправил ее мантию, сдвигая вместе две половины, укрывая ее прекрасное тело.
В повисшем между ними молчании, он начал ходить по комнате, от двери к дальней стене и снова возвращаясь.
Кормия сопровождала взглядом каждое его движение. Боже, о чем же она, черт возьми, думала?
– Я думал, это не будет иметь значение, – сказал он. – Не знаю, зачем я заговорил об этом.
– Как такое возможно… Прости. Это так неуместно…
– Нет, я не против объяснений. – Он замер, не зная, было ли ей известно что-нибудь о прошлом Зейдиста. – Я дал обет безбрачия в молодости. Чтобы стать сильнее. И следовал ему.
Не слишком тщательно, напарник, встрял колдун. Расскажи ей о шлюхе, давай. Поведай о проститутке, которую купил в ЗироСам, повел в приватную ванную. И не смог с ней закончить.
Как типично для тебя - выделяться таким образом. Единственный чертов девственник на всей планете.
Фьюри замер у рисунка на классной доске. Он все испортил.
Взяв кусочек мела, он с ног начал рисовать обвивающие ее ветви плюща.
– Что ты делаешь? – воскликнула она. – Ты все испортишь.
Да, девонька, ответил колдун. Как бы хорош он ни был в рисовании, но в разрушении он еще лучше.
Вскоре ее изумительный образ был укрыт одеялом из листьев плюща. Закончив, он отошел от доски.
– Однажды я пытался заняться сексом. И это не сработало.
|
|
|
– Почему нет? – спросила она напряженно.
– Это было неправильно. Плохой выбор. Я остановился.
Наступила пауза, а потом раздалось шарканье, когда она слезла со стола.
– Так же, как и сейчас, со мной.
Он резко обернулся.
– Нет, не так….
– Ты остановился, не так ли? Ты решил не продолжать.
– Кормия, это не то…
– Для кого ты себя хранишь? – Ее взгляд был чертовски проницательным. Когда она посмотрела на него. – Или, скорее, для чего? Для своей фантазии, где ты обладаешь Бэллой? Это останавливает тебя? Если да, то мне жаль всех Избранных. Но если ты соблюдаешь целибат, чтобы отгородиться от всех, защищаясь, то мне жаль тебя. Эта сила – ложь.
Она была права. Черт, она была права.
Кормия с королевским достоинством стянула волосы в пучок, закрепляя шпильками.
– Я возвращаюсь в Святилище. Всего хорошего.
Когда она отвернулась, он устремился к ней.
– Кормия, подожди…
Она убрала свою руку, когда он попытался взять ее.
– Зачем мне ждать? Что конкретно это изменит? Ничего. Иди, будь с другими. Если сможешь. А если нет, то тебе нужно освободить должность для того, кто сможет стать силой, в которой нуждается раса.
Она захлопнула за собой дверь.
Стоя в пустом классе, со смеющимся в голове колдуном, Фьюри закрыл глаза, чувствуя, как мир сужается вокруг него, пока его прошлое, настоящее и будущее не начали душить его… превращая в одну из статуй в заросшем и мертвом саду их семьи.
Эта сила – ложь….
В окружавшем его молчании, ее слова снова и снова раздавались в его голове
Глава 33
– Это просто клуб, – сказал сын Омеги, он казался одновременно расстроенным и раздраженным.
Мистер Д заглушил Фокус и оглянулся.
– Ага. И там мы получим то, что тебе нужно.
Они довольно долго бесцельно катались по округе, потому что сына Омеги все время рвало. Однако, последний раз его стошнило около сорока минут назад, поэтому сейчас Мистер Д был уверен, что все нормализовалось. Сложно сказать, тошнило ли его из-за того, что он вынужден был сделать или же по причине принятия в Общество. Так или иначе, Мистер Д позаботился о парне, в какой-то момент даже держал его голову, потому что тот был слишком измотан, что бы делать это самостоятельно.
|
|
|
Скример был подходящим местом для охоты. Несмотря на то, что отпрыск хозяина не сможет потрахаться или поесть, одно они найдут там наверняка: пьяных человеческих мужчин, которые вполне сойдут за грушу.
Сын был истощен и взвинчен, и в его венах кипела сила, мощь, которую нужно было спустить с крючка. Клуб и придурки в нем станут оружием. Сын будет пулей.
И хорошая драка разложит все составляющие по своим местам.
– Давай же, пошли, – сказал Мистер Д, выходя из машины.
– Это – полная бессмыслица. – Слова могли прозвучать жестко, но тон все еще говорил о том, что парень опустошил свое зернохранилище.
– Нет. – Мистер Д обошел машину, открыл дверь со стороны сына Омеги и помог ему выбраться наружу. – Доверься мне.
Они пересекли улицу, и вышибала во главе очереди взглянул на Мистера Д, который сунул здоровяку полтинник, ставший их своеобразным пропускным билетом.
– Мы просто потусуемся здесь, – сказал Мистер Д, пробираясь через толпу к барной стойке.
По всему клубу гремел жесткий рэп, повсюду расхаживали белые цыпочки, одетые в лоскуты кожи, их сопровождали похотливые мужские взгляды.
Мистер Д понял, что поступил правильно, когда парень окинул взглядом группу студентов, которые громко ржали и попивали горячительное из стаканов под мартини.
– Ага, мы просто немного оттянемся, – довольно сказал Мистер Д.
К ним подошел бармен.
– Вам чего?
Мистер Д улыбнулся.
– Да ничего…
– Порцию «Патрона», – сказал сын Омеги.
Когда бармен отчалил, Мистер Д наклонился к нему.
– Ты больше не можешь есть. Ни пить, ни заниматься сексом.
Бледные глаза парня метнулись к нему.
– Что? Ты, черт возьми, прикалываешься надо мной?
– Нет, сэр, так всегда…
– Ага, хрен вам. – Когда перед ним поставили стопку текилы, парень сказал бармен. – Заведи на меня счет.
Лэш опустошил стакан, смотря при этом на Мистера Д.
Мистер Д покачал головой, выискивая глазами туалет. Да, блин, он, попробовав пищу, провел в обнимку с унитазом целый час, а они с парнем это уже проходили, не так ли?
|
|
|
– Где вторая? – крикнул Лэш бармену.
Мистер Д снова повернул голову. Сын Омеги стоял перед ним, как ни в чем не бывало, счастливо постукивая пальцами по поверхности барной стойки. Подоспела вторая порция. За ней третья.
Лэш заказал четвертую, посмотрев на лессера бледными глазами, в которых плескалась агрессия.
– Так, что там насчет не пить и не есть?
Мистер Д не мог определиться, смотрел ли он на бомбу, которая вот-вот взорвется… или на чудо. Ни один лессер не мог пить или есть после обращения. Их подпитывала черная кровь Омеги, и она была не совместима ни с чем другим. Чтобы выжить, им нужно всего пару часов отдыха в день.
– Похоже, ты исключение, – сказал Мистер Д с уважением в голосе.
– Еще какое, мать твою, – пробормотал сын Омеги, а потом заказал гамбургер.
Пока парень ел и пил, можно было заметить, как его лицо снова обретает краски, а уверенность вытесняет изнуренное выражение. Наблюдая за исчезновением гамбургера, картошки и текилы в глотке Лэша, Мистер Д заинтересовался, побледнеет ли сын Омеги так же, как и остальные лессеры? Очевидно, в его случае обычные правила не действуют.
– И что там за ересь насчет секса? – сказал парень, вытирая рот черной бумажной салфеткой.
– Мы – импотенты. Ну, знаешь, не можем…
– Я знаю, что это значит, Профессор.
Парень посмотрел на развязную блондинку на другом конце барной стойки. На такую женщину у Мистера Д не хватило бы кишок, даже если бы его член мог подняться. Из-за ее тела из «Плэйбоя» и лица королевы студенческого бала, он бы прошел мимо, записав ее в не свою «лигу». Не то, чтобы она вообще его заметила.
Но она обратила внимание на сына Омеги, и то, как она смотрела на него, заставило Мистера Д внимательней взглянуть на парня. С его стриженными светлыми волосами, лепными чертами лица и серыми глазами Лэш был весьма красивым ублюдком. И он обладал телом, которое привлекало женщин, большим и мускулистым. Его грудь, выглядела, словно перевернутый треугольник, приделанный к бедрам, готовым для любых действий.
|
|
|
Мистера Д осенило, что будь они в школе, он бы гордился, стоя рядом с таким парнем. И, вероятно, был бы на ножах с теми, кто зависал с сыном Омеги.
Но они были не в школе, и Лэш нуждался в нем. И он понимал это.
Девушка на другом конце стойки улыбнулась ему, подхватила вишенку из своего голубого коктейля и обвела ее розовым язычком.
Можно было представить, как она делает тоже самое с парой яиц, и Мистеру Д пришлось отвести взгляд. О, да, мэм, будь он по-прежнему человеком, он бы основательно покраснел. Он всегда смущался, когда дело касалось девчонок.
Парень спрыгнул с высокого стула.
– Ни еды. Ни секса. Ага, ну точно. Жди здесь, придурок.
Парень отвернулся и направился к женщине.
Когда Мистер Д остался у барной стойки наедине с пустым стаканом и тарелкой с пятнами кетчупами и жира на ней, он понял, что все придумал правильно. Он хотел, чтобы сын Омеги подумал о чем-то, кроме убийства своих вампирских родителей… он просто решил, что отвлекающим фактором станет драка.
Вместо этого, парень подкрепился и пропустил стаканчик. А закончит он хорошим трахом, который сотрет остатки печального опыта из памяти.
Мистер Д покачал головой, когда бармен спросил, хочет ли он чего-нибудь. Как жаль, что он не может больше пить. Он любил SoCo[65]. Не отказался бы и от гамбургера. Он же любил гамбургеры, на самом деле.
– Есть что-нибудь для меня, Пес Сэм?
Мистер Д оглянулся. Здоровяк с ослиной ухмылкой и раздутым до размеров грузовика эго перегнулся через бар, обращаясь к бармену. Под черной кожаной курткой с отвратительным орлом, вышитым на спине, он был одет в превышающие его размер джинсы, и огромные сапоги. Вокруг шеи висели цепи с бриллиантами, а на руке сверкали броские часы.
Мистер Д был равнодушен к украшениям, но от кольца парня он бы не отказался. В отличие от остальных бирюлек, оно было из желтого золота, а в центре сиял бледно-голубой камень.
Мистер Д хотел бы окончить среднюю школу.
Бармен подошел ближе.
– Да, кое-что есть. – Он кивнул на группу парней, которые до этого выбесили Сына Омеги. – Сказал им, кого искать.
– Прелестно. – Здоровяк достал что-то из кармана, и они пожали руки.
Бабло, подумал Мистер Д.
Парень ухмыльнулся, поправляя кожаную куртку, его кольцо сверкнуло ярко-голубым. Он подошел к группе парней сбоку, потом повернулся, будто показывал им спину.
Раздались крики и улюлюканье, потом парни полазили по карманам, пожали руки, и опять повторили операцию с карманами.
Слишком открыто. Народ оглядывался в их сторону, и было очевидно, что ребята не визитками обмениваются.
Он в этом бизнесе не задержится, подумал Мистер Д.
|
|
|
– Уверен, что ничего не хочешь? – спросил бармен Мистера Д.
Мистер Д взглянул в сторону уборной, в которую Лэш повел блондинку.
– Нет, спасибо. Просто жду друга.
Бармен ухмыльнулся.
– Держу пари, он там надолго. Адская цыпочка.
***
Наверху в своей спальне, Кормия упаковала вещи… которых в действительности было не много.
Уставившись на стопку мантий, молитвенников и сложенных ею вместе курильниц, Кормия выругалась, осознав, что забыла свою розу в офисе. Но, с другой стороны, она не смогла бы взять ее с собой в Святилище. С этой Стороны позволялось приносить только предметы, представляющие историческую важность.
В глобальных масштабах, естественно.
Она взглянула на свою последнюю – самую последнюю – конструкцию из гороха и зубочисток.
Она лицемерила, осуждая Фьюри за то, что он искал силу в одиночестве. А она что делала? Покидала ставший для нее испытанием мир в поисках изоляции еще большей, чем той, в которой она жила, будучи Избранной.
На глаза набежали слезы…
Раздался тихий стук в ее дверь.
– Минутку! – крикнула она, пытаясь успокоиться. Когда она, наконец, подошла к двери и открыла ее, глаза Кормии широко распахнулись, и она свела отвороты мантии вместе, пряча укус на шее. – Сестра моя.
В коридоре стояла Избранная Лейла, и она была прекрасна как никогда.
– Приветствую.
– И я тебя.
Они обменялись долгими и низкими поклонами, которые были настолько близки к объятиям, насколько это позволялось Избранным.
– Куда ты направляешься? – спросила Кормия, выпрямляясь. – Ты здесь ради питания Брата Рейджа и Брата Вишеса?
Странно, формальность слов сейчас казалась ей чуждой. Она привыкла к более неформальным разговорам. Достаточно освоилась с ними.
– Разумеется, я здесь, чтобы увидеть Брата Рейджа. – Последовала пауза. – А также справиться о тебе. Я могу войти?
– Конечно. Моя комната к твоим услугам.
Лейла вошла, и принесла вслед за собой неловкое молчание.
А, так новости дошли и до Святилища, подумала Кормия. Все Избранные знали, что с нее сняли обязанности Первой Супруги.
– Что это? – спросила Лейла, указывая на решетчатую конструкцию в углу комнаты.
– О, просто хобби.
– Хобби?
– Когда у меня появляется свободное время, Я… – Ну, это ли не признание вины? Ей следовало молиться, если не оставалось других дел. – В любом случае…
Лейла не выказала осуждения ни выражением лица, ни словами. И все же, одного ее присутствия было достаточно, чтобы Кормия чувствовала себя скверно.
– Так, сестра моя, – сказала Кормия с неожиданным нетерпением. – Полагаю, стало известно, что другая должна быть избрана в качестве Первой Супруги?
Лейла подошла к зубочисткам и гороху, и пробежала изящным пальчиком по одной секции.
– Ты помнишь, как ты обнаружила меня, спрятавшуюся у Озера Отражений? После превращения Джона Мэтью?
Кормия кивнула, вспоминая, как Избранная тихо плакала.
– Ты была очень расстроена.
– А ты была так добра ко мне. Я прогнала тебя, но все же была благодарна, и я… я пришла сюда, чтобы отплатить за твое добро. Бремя, которое мы несем, как Избранные, тяжело и не всегда понимается теми, кто не входит в наши ряды. Я хочу, чтобы ты знала, учитывая испытываемые тобой сейчас чувства, духовно я твоя сестра.
Кормия низко поклонилась.
– Я… тронута.
И не только. Прежде всего, поражена, что они вообще об этом говорили. Откровенность была непривычна.
Лейла снова посмотрела на конструкцию.
– Ты не желаешь возвращаться в Целое, не так ли?
Взвесив все варианты, Кормия решила доверить Избранной ту правду, в которой едва ли могла признаться себе.
– Ты хорошо меня понимаешь.
– Среди нас есть и другие, которые ищут иной путь. Которые хотели бы провести свою жизнь на этой Стороне. В этом нет ничего постыдного.
– Я в этом не уверена, – сухо сказала Кормия. – Стыд похож на наши мантии. Всегда с нами, всегда покрывает нас.
– Но, разрывая мантию, ты освобождаешься от тягот, выбор принадлежит тебе.
– Ты передаешь мне послание?
– Нет. Воистину, если ты вернешься в общину, твои сестры примут тебя с открытыми сердцами. Директрикс ясно дала понять, что нет ничего непристойного в замене Первой Супруги. Праймэйл очень ценит тебя. Так сказала она.
Кормия начала ходить по комнате.
– Это официальное заявление. Но, честно говоря… тебе ли не знать, что другие думают обо мне. В моем случае возможны два объяснения. Либо я недостаточно хороша для Праймэйла, либо я отвергла его. Оба варианта недопустимы и одинаково вопиющи.
Последовавшая тишина подсказала, что она пришла к верному заключению.
Кормия остановилась у окна и посмотрела на бассейн. Она не знала, хватит ли у нее духу покинуть сестер. Кроме того, куда ей пойти?
Подумав о Святилище, она призналась себе, что провела там радостные дни. В те времена у нее была цель в жизни, ее питало осознание того, что она являлась частью великого Целого. Если она станет изолированной летописецей, как намеревалась, то обретет возможность избежать контактов с остальными сразу же на время всех циклов.
Уединение казалось ей очень важным.
– Это правда, что ты ничего не чувствуешь к Праймэйлу? – спросила Лейла.
Нет.
– Да. – Кормия покачала головой. – В смысле, я волнуюсь за него, как и должна. В той же степени, что и ты. Я буду рада за ту, кто станет следующей Первой Супругой.
Очевидно, у Лейлы не было измерителя вранья, как у Бэллы, потому что ложь пронеслась по воздуху, а Избранная не усомнилась ни в едином слове… просто поклонилась в знак признания.
– Тогда, могу я спросить кое-что? – спросила Лейла, выпрямившись.
– Конечно, сестра.
– Он хорошо с тобой обращался?
– Праймэйл? Да. Он был очень внимателен.
Приблизившись к кровати, Лейла взяла одну из молитвенных книг.
– Я прочла в его биографии, что он – великий воин, который спас своего близнеца от ужасной судьбы.
– Он – великий воин. – Кормия посмотрела вниз на розовый сад. Она представила, как все Избранные прочли его тома в специальной секции библиотеки, посвященной Братству… и пожалела, что не сделала того же, прежде чем он привел ее в особняк Братства.
– Он говорит об этом? – подсказала Лейла.
– О чем?
– О том, как спас своего близнеца, Зейдиста, из незаконного рабства крови? Тогда Праймэйл лишился ноги.
Кормия резко повернула голову.
– На самом деле? Так все произошло?
– Он никогда не говорил с тобой об этом?
– Нет, не говорил. Он – очень скрытная личность. По крайней мере, со мной.
Новость стала шоком, и Кормия подумала о том, что сказала ему, что он любит фантазию о Бэлле. Было ли это применимо к ней и Праймэйлу? Она знала так мало о его прошлом, о том, что сделало из него того мужчину, каким он был сейчас.
Да, но она знала его душу, ведь так?
За нее любила его.
Раздался стук в дверь, и когда она ответила, показалась голова Фритца.
– Прошу простить, но господин готов принять вас, – сказал он Лейле.
Руки Лейлы поправили волосы, а потом пригладили мантию. Когда Фритц выпорхнул из комнаты, Кормия подумала, что Избранные так же тщательно готовятся к…
О… нет…
– Ты собираешься… увидеться с ним? С Праймэйлом?
Лейла поклонилась.
– Да, я здесь для встречи с ним.
– Не с Рейджем.
– Я обслужу его после.
Кормия напряглась, когда тело охватил холод. Ну, конечно. Что она могла ожидать.
– Тогда тебе лучше идти.
Глаза Лейлы сузились, потом широко распахнулись.
– Моя сестра?
– Иди. Не стоит заставлять Праймэйла ждать. – Она отвернулась к окну, готовая закричать.
– Кормия… – прошептала ее сестра. – Кормия, он нравится тебе. Воистину, он очень тебе нравится.
– Я никогда не говорила такого.
– И не нужно. Это видно по твоему лицу и голосу. Сестра моя, почему ты… вообще решила уйти с должности?
Кормия представила голову Праймэйла между бедрами Лейлы, как та в удовольствии выгибается у его рта.
– Желаю удачи тебе в твоем интервью. Надеюсь, он будет выбирать справедливо и выберет тебя.
– Почему ты ушла с должности?
– Меня сняли с нее, – выплюнула Кормия. – Это – не мое решение. А сейчас, прошу, не заставляй Праймэйла ждать. В конце концов, Боже упаси, мы не можем позволить этого.
Лейла побледнела.
– Боже?
Кормия помахала рукой.
– Это просто выражение, которое здесь используют, а не индикатор моей веры. Сейчас, пожалуйста, иди.
Лейле, казалось, нужно было время, чтобы отойти от такой духовной ошибки. Потом ее голос стал нежным:
– Можешь быть уверена, он не выберет меня. И знаешь, если тебе когда-нибудь понадобиться…
– Никогда. – Кормия отвернулась и сосредоточенно уставилась в окно.
Когда дверь наконец-то со щелчком захлопнулась, она выругалась. Потом пересекла комнату, и разнесла в дребезги свою конструкцию. Она разрушила все до последней секции, каждую коробочку, пока порядок не превратился в груду мусора на ковре.
Когда больше нечего было уничтожать, ее слезы окрестили беспорядок, вместе с кровью на ее голых ступнях.
Глава 34
В центре города в Скримере, Лэш нашел хорошее применение одной из уборных.
И не потому, что основательно отлил.
Он по самые яйца затерялся в этой блондинке из бара, трахая ее сзади, в то время как она прислонилась к раковине. Ее черная кожаная юбка задралась до бедер, черные стринги были стянуты вниз, черная кофта с V-образным вырезом высоко поднята и удерживалась на месте упругой грудью. У нее была милая татуировка в виде маленькой розовой бабочки на бедре, сердце на цепочке вокруг шеи, которая раскачивалась в ритм его толчков.
Было забавно, особенно потому что, несмотря на ее одежду потаскухи, у него возникло ощущение, что она таковой не являлась: не было имплантатов, помада оказалась не стойкой, и она попыталась нацепить на него презерватив.
Перед тем как кончить, он вышел из нее, развернул и опустил на колени. С ревом он кончил в ее рот, думая о том, что мелкий придурок Мистер Д оказался прав: именно в этом он и нуждался. Ощущение властного контроля, воссоединения с тем, что считалось для него привычным.
Кончив, Лэш сразу застегнул штаны, не заботясь о том, выплюнула она или же проглотила.
– А как же я? – спросила она, вытирая рот.
– А что с тобой?
– Прости?
Лэш поднял бровь, проверяя прическу в зеркале. Ммм… может, следует снова отрастить волосы. Он постригся по-военному после превращения, но ему нравилось носить хвост. У него были хорошие волосы.
Боже, собачий ошейник добавлял ему сексуальности…
– Алло? – требовательно позвала девчонка.
Раздраженный, он уставился на нее в зеркало.
– Ты же на самом деле не ожидаешь, что я буду волноваться о том, кончила ли ты?
На мгновенье она казалась сбитой с толку, будто в коробке взятого на прокат ДВД оказался другой фильм.
– Прошу прощения?
– Что конкретно ты не поняла?
От шока она заморгала, как рыба.
– Я не… понимаю.
Да, очевидно на экране показывали «Дебби покоряет Даллас», а не «Красотку».
Он окинул взглядом уборную.
– Ты позволила мне привести тебя сюда, задрать юбку и трахнуть сзади. И ты удивляешься, что мне все равно? Что конкретно ты думала должно произойти?
Оставшийся оттенок шокированного выражения в стиле «я-хорошая-девочка-занимающаяся-дрянными-делишками» исчезла с ее лица.
– Тебе не обязательно грубить.
– Почему сучки вроде тебя всегда так удивляются?
– Сучки? – ханжеский гнев перекосил ее лицо, превращая из красавицы в Горгону… и все же, делая ее более интригующей. – Ты не знаешь меня.
– Нет, знаю. Ты – шлюха, которая позволила парню, которого никогда раньше не встречала, кончить себе в рот в туалете. Да ладно. Проституток я уважаю хотя бы потому, что им платят чем-то большим, чем сперма.
– Ты такой ублюдок.
– А ты наводишь на меня скуку. – Он потянулся к дверной ручке.
Она схватила его за руку.
– Будь осторожен, козел. Я в мгновение ока могу усложнить тебе жизнь. Ты знаешь, кто мой отец?
– Кто-то, кто не смог правильно воспитать ребенка?
Ее правая рука ударила ее прямо по лицу.
– Иди к черту.
Окей, драка определенно делала блондинку более интересной.
Его клыки запульсировали во рту, и он был готов прокусить ее шейку как сладкую тянучку в упаковке. Но потом кто-то постучал в дверь, напоминая ему, что он находился, в общественном месте, она была человеком, а полиция – та еще стерва.
– Ты еще пожалеешь, – выплюнула она.
– О, да ты что? – Наклонившись ближе, он удивился тому, что она не отступила. – Ты ничего мне не сделаешь, милашка.
– Берегись меня.
– Ты даже не знаешь моего имени.
Ледяная улыбка сделала ее старше.
– Я знаю достаточно…
Кто-то снова долбился в дверь.
Прежде, чем она сообразила еще раз его треснуть, что он без сомнения не оставит безответным, Лэш слинял из ванной, оборонив напоследок:
– Опусти юбку вниз, сделай милость.
Парень, который стучал с другой стороны, кинул на него один взгляд и тут же отступил назад.
– Прости, мужик.
– Лады, – сказал Лэш, закатывая глаза. – Возможно, ты спас жизнь этой сучке.
Человек засмеялся.
– Тупые шлюхи. Невозможно терпеть их, и прибить нельзя. – Дверь в соседний туалет открылась, и парень отвернулся, сверкнув орлом, вышитым на кожаной куртке.
– Милая птица, – сказал Лэш.
– Спасибо.
Лэш вернулся к бару и кивнул Мистеру Д.
– Пора идти. Я закончил.
Он вытащил кошелек из заднего кармана… и застыл. Бумажник был не его. Его отца. Он быстро достал полтинник, потом затолкал кошелек туда, где он лежал.
Он и Мистер Д покинули переполненный, шумный клуб, и, оказавшись на тротуаре Торговой улице, Лэш сделал долгий, глубокий вдох. Оживший. Он полностью ожил.
На пути к Фокусу, Лэш сказал:
– Дай мне свой мобильник. И номера четырех отъявленных убийц.
Мистер Д протянул Нокию и назвал вслух какой-то номер. Когда Лэш позвонил первому парню и назвал убийце адрес из элитной части города, он практически мог слышать подозрительность парня… особенно, когда лессер спросил, кто, черт возьми, звонил ему с телефона Мистера Д.
Они не знали, кем он был. Его люди не знали, кто он такой.
Лэш протянул проклятый телефон назад Мистеру Д, рявкнув, чтобы Старший Лессер подтвердил. Черт, ему не стоило удивляться насчет сомнений, но эту хрень он определенно изменит. Он подкинет своим войскам несколько адресов для нападений, чтобы заработать очки в свою пользу, а потом, рано утром устроит Обществу Лессенинг прием.
Они последуют за ним или отправятся к создателю. И точка.
Когда он и Мистер Д повторили операцию три раза, Лэш сказал:
– А сейчас вези меня на Двадцать один пятнадцать по Бун Лейн.
– Хочешь, чтобы я позвал еще людей с нами?
– В следующий дом – да. Но этот – мое личное дело.
Его дорогой кузен Куин сожрет свою собственную задницу на обед.
***
Будучи пять месяцев Праймэйлом, Фьюри привык не чувствовать себя неловко. Все происходящее казалось плохо сидящим костюмом, сменяющимся на другой, целый гардероб из «я-не-хочу-этого-делать».
И проведение интервью на должность Первой Супруги для Лейлы было особенно неправильным.
Ошибочным в корне.
Ожидая ее в библиотеке, он молил Бога, чтобы она не сбросила с себя мантию, как остальные.
– Ваша Светлость?
Фьюри оглянулся через плечо. Избранная стояла в открытых дверях, ее белая мантия складками спадала на пол, девушка несла стройное тело с королевской грацией.
Лейла низко поклонилась.
– Желаю вам доброго вечера.
– Благодарю. Желаю вам того же.
Когда она выпрямилась, их взгляды встретились. Ее глаза были зелеными. Как у Кормии.
Дерьмо. Ему нужен косячок.
– Ты не против, если я закурю?
– Конечно, нет. Вот, позвольте мне принести вам огонь. – Прежде чем он успел попросить ее не беспокоиться, она взяла хрустальную зажигалку и приблизилась к нему.
Засунув самокрутку между губ, он замер, когда она открыла крышку. Забрав у нее зажигалку, Фьюри сказал:
– Не беспокойся. Я сам.
– Конечно, Ваша Милость.
Чиркнул кремень, и когда появилось желтое пламя, Избранная отступила назад, окидывая взглядом комнату.
– Библиотека напоминает мне о доме, – прошептала она.
– Чем?
– Все эти книги. – Она пересекла комнату и коснулась нескольких кожаных корешков. – Я люблю книги. Если бы меня не обучали эросу, я бы стала изолированной летописецей.
Она казалась такой отрешенной, подумал он, и по какой-то причине это заставило его нервничать. Что за глупости. Вместе с остальными Избранными он чувствовал себя омаром в фойе ресторана, специализирующегося на морепродуктах. С ней же они были просто разговаривающими людьми.
– Я могу кое-что спросить? – произнес он, выдыхая.
– Конечно.
– Ты здесь по своей воле?
– Да.
Ее ответ был настолько спокойным, что казался зазубренным.
– Ты уверена насчет этого?
– Я долго ждала, чтобы услужить Праймэйлу. И всегда была верна этому желанию.
Она казалась абсолютно искренней… но что-то было не так. И потом до него дошло.
– Ты не думаешь, что я тебя выберу, не так ли?
– Да.
– И почему же?
А сейчас она проявила эмоции: ее голова поникла, сложив вместе руки, она переплела пальцы.
– Я была здесь, когда Джон Мэтью проходил превращение. Я сделала все, как положено, но он… отверг меня.
– Как?
– После его превращения я вымыла его, но он оттолкнул меня. Я была обучена оказывать сексуальные услуги, и была готова к сексу, но он отверг меня.
Вау. Окей. Чересчур информативно.
– И ты думаешь, что это означает, что и я не выберу тебя?
– Директрикс настояла, чтобы я пришла, но это – дань уважения к вам, чтобы снова повременить со всеми Избранными. Ни она, ни я не ожидаем, что вы пожалуете мне звание Первой Супруги.
– Джон Мэтью сказал, почему он не..? – Потому что большинство парней после превращения прямо с цепи срываются от озабоченности.
|
|
|
