Самый смертоносный из видов 2 глава

 

Мы продолжали свой путь по тропе, которая вилась между бесчисленными яблоневыми садами, гнувшимися под тяжестью разноцветных плодов. Я никогда не мог себе представить, что существует столько разнообразных яблок: одни маленькие и красные, как ягоды земляники, другие огромные и золотые, как в греческих садах Гесперид! Так мы шли, пока вдруг не вышли на развилку у самого подножия скалистого Холма. Мерлин замедлил шаг и посмотрел на каменного гиганта, который высился на вершине холма. Сделав глубокий вдох, он изобразил Знак Трех Лучей.
— Я должен извиниться, что не могу предложить тебе экскурсию по этому древнему холму и его Драконову Лабиринту, — сказал он, — но эта земля сейчас полностью находится во владении Материнской Общины, которая всегда охраняет святыни этого места, особенно в святые дни, — даже от Друидов — как будто так и должно быть! Но когда-нибудь я расскажу тебе историю о том, как я, будучи юношей, искал свой путь в секретных переходах между скрытыми пещерами и провалами, которые лежат под нами... и о своей встрече с Гвин Ар Наддом, Великим Королем Волшебного Царства. Эта история, мой мальчик, стоит того, чтобы ее рассказать: почему то, что я здесь увидел, научило меня большему, чем я смог бы научиться у пятидесяти школьных учителей вместе взятых! — и Мерлин быстро направился по дороге, ведущей к Монастырю.
Я неохотно последовал за ним, все время оборачиваясь назад, пока холм полностью не скрылся из поля зрения. Тропа, вившаяся вокруг этого холма, обладала для меня такой притягательной силой, что я с трудом сопротивлялся желанию повернуть обратно, чтобы хорошенько ее обследовать. «...Запретный плод сладок» — напомнил я себе и вслух рассмеялся над тем, что стал жертвой этой общеизвестной истины.
Очень скоро картина стала меняться. Яблони и сады на скалах исчезли, сменившись большими полосками расчищенных полей, которые казались очень голыми по сравнению с тем, что мы видели раньше. Наконец тропа привела к группе грубых деревянных построек, которые гнездились рядом с большой церковью, увенчанной христианским крестом. Суетящиеся вокруг люди, одетые в черные мантии, приветствовали нас именем Христа и ввели в Длинное прямоугольное строение, которое, как я подумал, служило своего Рода залом для проведения собраний. Но как только мы ступили внутрь, я понял, что ошибся: это была лечебница — лазарет, заполненный рядами походных кроватей, на которых лежали больные. Высокая пожилая женщина, скорее со строгим, чем озабоченным лицом, поджидала нас за дверью. Две сопровождавшие нас медсестры представили ее как Преподобную Матушку, ту самую, которая послала нам приглашение.
— Хвала Святой Матери, что вы прибыли вовремя, — сказала она, и в голосе ее прозвучало неподдельное беспокойство. —А этот мальчик и есть Артур?
Сестры, попрощавшись кивкомголовы, быстро покинули комнату. Настоятельница повела нас вдоль длинного ряда кроватей, пока мы не подошли к той, где, скрестив руки, лежала женщина с закрытыми глазами. Ее длинные, когда-то черные волосы были тронуты сединой. Но несмотря на болезнь, женщина казалась прекрасной. Я оглянулся, ища глазами Мерлина, и увидел, что он следует за нами на некотором расстоянии. Преподобная матушка нежно склонилась над женщиной и что-то тихонько сказала ей на ухо. Глаза женщины слегка приоткрылись и тут же стали огромными от волнения, как только она увидела меня. Две руки легли на мои плечи и заставили меня подойти ближе.
—Леди, боги — и Единый Бог — милостивы к вам, — сказал возникший за моей спиной Мерлин. — Это Артур, которого я привел к вам, чтобы выполнить свое обещание. Да будет долгой ваша жизнь! — и Друид отошел назад и начал о чем-то тихо говорить с настоятельницей.
—Мой мальчик, — сказала женщина слабым голо сом, —подойди ближе и сядь рядом со мной, чтобы я могла лучше тебя видеть. — Я выполнил ее просьбу и почувствовал на своей руке ее слабое пожатие. —Меня зовут... — продолжала она, —...меня зовут Игрейна, я дочь Брандта. Когда-то очень давно, когда мы обе были молоды, я... я знала твою мать.
Из ее ясных серых глаз медленно скатились две слезы. В полной растерянности я пытался понять, что выражают эти глаза — но не увидел ничего, кроме боли.
—...И я одна знаю, как твоя... мать хотела увидеть тебя взрослым, — продолжала она, струдомпереводя дыхание, —... но некоторым вещам в этом мире не суждено сбыться. — Она начала задыхаться, и мне показалось, что разговору приходит конец.
— Артур, — выговорила она наконец с трудом, —...я пообещала твоей матери у ее смертного одра, что прежде, чем я навсегда закрою глаза, я передам тебе в руки одну вещь — и теперь это время пришло. Вот, возьми, это принадлежит тебе по рождению.
Ее пальцы нащупали какой-то предмет, который висел на красивой золотой цепи у нее на шее. С минуту поколебавшись, как будто прощаясь со своим старым другом, леди Игрейна сняла кольцо и положила его в мою ладонь.
Это было большое мужское кольцо, отлитое из золота в виде двух сплетенных змей — у одной глаза были из бриллиантов, у другой из рубинов. На поверхности кольца был изображен Красный Дракон Британии и выгравирована разукрашенная латинская буква «С». Это было, безусловно, «гербовое изображение», и сам рисунок отличался красотой и художественным мастерством.
—Надень его, —прошептала она, делая над собой усилие, —...пожалуйста, надень его, я хочу увидеть его на твоей руке, прежде чем я... прежде чем я опять усну.
Несмотря на то что кольцо было непомерно большим для меня, я надел его на палец и показал ей руку. И тогда, несмотря на все испытываемые ею муки, лицо женщины преобразила улыбка. Я наклонился и легонько обнял ее. Сквозь ее хриплое дыхание я уловил всхлипывание — и тут же мой мозг пронзила мысль: что кроется за всем этим? Когда я наконец отпустил свои объятия, она неподвижно лежала на кровати, глаза ее были закрыты.

* * *

Потом я довольно долго сидел рядом с нею, по какой-то непонятной причине старясь запомнить каждую черточку этого замкнутого лица, теперь совершенно спокойного, — и вдруг сам зарыдал. Я не мог бы объяснить, почему я чувствовал себя таким несчастным, если не считать того, что это мгновение вообще казалось лишенным всякого смысла. Может быть, причиной было просто то, что это была моя первая встреча со смертью? Я опять почувствовал мягкое прикосновение руки к своему плечу.
— Нам нужно уходить, Медвежонок, — ласково сказал Мерлин, — потому что я хочу, чтобы ты увидел, что на этом острове существует не только боль и печаль. Пошли, посмотрим кое-что еще!
Вытерев глаза, я вышел вслед за Друидом на яркий солнечный свет, где мир опять показался устроенным не так уж плохо. Попрощавшись с теми, кто нас здесь встречал, мы проследовали той же тропой через болото, направляясь к Авалону.
— Здесь можно найти редкие растения, которых нет больше нигде в Британии. Кроме того, —добавил он, указывая на поросшие яблонями холмы впереди, — здесь растут фрукты совсем другого сорта. — Мы остановились отдохнуть на мшистом пятачке под яблоней, ветви которой гнулись под тяжестью плодов.
— Сорви только по одному для каждого из нас, — предостерег Мерлин, — и не забудь поблагодарить дриад, живущих на этом дереве, за то, что мы имеем счастье есть их фрукты, — мы ведь не хотим давать поводов к вражде с этим местом! — И он лег на солнце, глядя на небо сквозь нависающие ветви, и запел:

Я принес ветку яблони из Имейна,
Похожую на ту, которая тебе известна;
На ней веточки из белого серебра,
Хрустальные кончики, обрамленные цветами.
Существует далекий остров,
Вокруг которого искрятся морские коньки,
Светлое течение против вздымающейся волны —
Четыре фута защищают его.

— Это были два из Пятидесяти Четверостиший Брана, — сказал Мерлин, вздыхая, —говорят, что их спела ему таинственная женщина, которую легенда называет Жрицей Авалона! Что скажешь, Артур?
— Ох... — ответил я язвительно, — не могу знать, мой опыт общения с подобными людьми слишком мал, а все женщины кажутся мне довольно таинственными.
Мерлин громко засмеялся и сказал:
— Что ж, прекрасно! Может быть, я смогу «стряхнуть для тебя немного земли с корней этого самого дерева» — возможно, нам удастся чуточку рассеять эту тайну! Взберись на вершину стоящего перед нами холма и постарайся, чтобы никто тебя не заметил, и расскажи мне, что ты увидишь за ним.
Я пополз на животе сквозь кустарник, покрывающий склон холма, и оказался на гребне. Если бы я хоть на мгновение задумался, я мог бы угадать, что хотел показать мне Друид, — но зрелище, открывшееся с холма, все же застало меня врасплох. Внизу за дамбой я увидел десятки женщин, в одиночку и группами, занятых всевозможными видами работ. Большинство из них были одеты не в длинные черные мантии, которые носят жрицы, а в разноцветные платья искусного покроя — тогда как другие были вообще почти раздеты, или во всяком случае мне так показалось.
— Прекрасное зрелище, не правда ли? — прокричал Мерлин. — Это место они называют «Девичья Хижина». Здесь живут юные жрицы, пока они не заслужат права прислуживать старшим. На это время они дают обет сохранять свое целомудрие, пока Богиня не потребует от них чего-нибудь другого.
— Свое целомудрие... — заметил я. — Значит, они придерживаются той же дисциплины, что и мы? Разве те из нас, кто отдан в обучение к Друидам, не связаны тем же обетом?
— На первый взгляд может показаться, что это так, — ответил Друид, — но мы рассматриваем девственность с точки зрения мужских мистерий, которые резко отличаются от авалонских. Видишь ли, женщина поглощает жизненную энергию, тогда как мужчина ее излучает — отсюда все различие в наших системах обучения. Жрица заботится о том, когда и где использовать свои сексуальные качества, чтобы поглотить и направить Ав ен на выполнение работы высшей магии, тогда как жрец думает о том, как поддерживать и создавать свой собственный, рожденный внутри него Авен, пока не будет достигнут уровень, позволяющий совершать магические деяния, недоступные для обычного человека. Короче говоря, друидическая система основана на СОХРАНЕНИИ энергии для позднейшего использования, тогда как учение Сестринской Общины основано на ПРИОБРЕТЕНИИ энергии для немедленного использования. Эта разница, опять-таки, отражает двойственный характер действительности.
— Но тем не менее оба острова так или иначе сохраняют целомудрие, — заметил я. — Не означает ли это, что оба пути ведут к одному и тому же результату?
— По прошествии девических лет, — ответил Мерлин, — жрицы не придают целомудрию никакого значения, поскольку званий Матроны или Смотрительницы (а это две высшие ступени их ордена) невозможно достичь, не расставшись со своей девственностью. Друидическая же система, в противоположность этому, ставит целибат превыше всего: независимо от ранга, он считается замечательным достижением на самых высших ступенях нашего ордена — дающим доступ к вершинам Магии, закрытым для менее дисциплинированных людей. Все это относится к Магии Высокого против Низкого. Даже христиане признают эту истину, даже они делают различие между святыми и просто священнослужителями. Обе религии утверждают одну и ту же истину: ТОЛЬКО СВЯТОЙ ДОСТИГАЕТ ДУХОВНОЙ ВЛАСТИ — плоды может принести только то, от чего ты заставишь себя отказаться ради собственного роста. «Дисциплина тела питает дух» — это называется самопожертвованием. К этому можно добавить, что обладание вещью никогда не действует столь благотворно, как желание ее иметь.
Прислушиваясь к счастливым голосам девушек, я думал над тем, что Услышал от Мерлина, как будто сравнивая два пути.
— Итак, — заключил я, — если Отцовство подобно Солнцу, потому что оно дает энергию и свет, то Материнство подобно Луне — оно поглощает энергию и свет Солнца в своих собственных целях, значит, на самом деле все так же просто, как в стихах, которые я когда-то в детстве услышал от одного Странствующего Барда?

СОЛНЦЕ НАПОЛНЕНО СИЯЮЩИМ. СВЕТОМ,
СВЕТ ЕГО ЛЬЕТСЯ ВДАЛЬ И ВШИРЬ,
ЛУНА ОТРАЖАЕТ СОЛНЕЧНЫЙ СВЕТ,
НО У НЕЕ ВНУТРИ НЕТ СВЕТА.

ТАК НЕ ЛУЧШЕ ЛИ БЫТЬ СОЛНЦЕМ,
КОТОРОЕ СИЯЕТ ТАК УВЕРЕННО И ЯРКО,
ЧЕМ ЛУНОЙ, КОТОРАЯ СВЕТИТ
чьим-то чужим СВЕТОМ?

—...Мне кажется, что у женщин более легкий путь духовного роста, чем у мужчин, — продолжал я, — и что мужчины, преследующие высшие цели, должны охранять то, чем они владеют от природы, более осознанно —может быть, с большим самопожертвованием!
Мерлин, казалось, долго обдумывал мои слова, прежде чем наконец ответить.
— Ты правильно рассуждаешь, Артур, — сказал он, — но остерегайся попасть в плен аналогий или абстракций — в природе редко одна вещь бывает «лучше» или «хуже», чем другая: вещи просто таковы, каковы они есть, и пытаться их судить — это все равно что спрашивать «какой цвет лучше — голубой или желтый?». В заключение я хотел бы только сказать, что ты пришел к важным выводам относительно природы магии и полов — мои опасения, что ты в этом не разберешься, оказались напрасными. Но не сделай ошибки, мой мальчик: тебя ждет беспокойное время и все будет далеко не так просто, как сейчас, когда ты еще только дитя, порученное моей опеке! Ты входишь в последний из своих КРИТИЧЕСКИХ ПЕРИОДОВ, и ни ты как ученик, ни я как учитель не имеем права на серьезные ошибки в твоем поведении. Мужчина обладает духовной анатомией, которая отличается от женской, поэтому как только дважды рожденный мужчина заключает союз с противоположным полом, его психическая подструктура навсегда меняется в худшую сторону-Линии Дракона, по которым циркулирует в нем энергия, больше не могут проводить энергию Авен к высшим духовным центрам — вместо этого они направляют ее к структурам, предназначенным для физического воспроизведения и выполнения других низших функций животного царства.
Именно по этой причине дети отприроды одарены магическим чувством — их внутреннее Потустороннее тело так ориентировано отприроды, чтобы направлять свои энергии на сверхчувствительное восприятие. А когда эта внутренняя настройка нарушается (в результате той социальной и сексуальной роли, которую обычно играет в своей жизни «единожды рожденный»), их удивительные способности постепенно убывают, пока не исчезнут совсем. Став взрослыми, эти дети, которые когда-то обладали магическими свойствами, вообще забывают о своих способностях и кончают тем, что ругают своих собственных детей за то, что они «слишком много себе воображают», слишком многого хотят, играют с друзьями, которых никто кроме них не видит. А потом и с их детьми происходит то же самое, что сними, — и только дважды рожденному удается избежать этого цикла.
Решишь ли ты, став взрослым, жить согласно нашим друидическим доктринам, меня сейчас не интересует. Важно, чтобы я обучил тебя им и чтобы ты со временем научился понимать хотя бы те универсальные принципы, которые лежат за ними. Ты еще много знаний должен получить из моих рук, и, грубо говоря, ты должен хотеть подняться над голосом плоти Абреда и сохранить себя в чистоте, чтобы стать проводником Озарений, посылаемых Авеном свыше. Немногие могут похвастаться таким призванием, и моя ответственность основывается на том, что я знаю о твоей уникальности.
Я посмотрел на Мерлина и улыбнулся. Он нарочито глупо улыбнулся в ответ и добавил:
—Что ж... мне кое-что известно о магическом искусстве Жриц и их чарах — по крайней мере об одном из их секретов! Хочешь посмотреть?
Зевая и потягиваясь, он поднялся и отправился к Скалистому Холму. Я бегом последовал за ним.
Примерно на середине пути Мерлин внезапно остановился и склонился над небольшой лужайкой, поросшей высокими лютиками.

Когда я догнал его, Мерлин указал мне на большую паутину, искусно свитую между двумя самыми толстыми стеблями —по-своему удивительное творение: расходящиеся по радиусу черные нити, соединенные тончайшими желтыми, блеск которых был сильнее блеска самих лютиков. А потом я Увидел, что там происходит: паук пожирал другого представителя собственного вида, крепко ухватив его четырьмя лапами — раздирал на части свое собственное подобие, повторенное в существе меньших размеров.
— Ты видишь, что здесь происходит? — воскликнул Мерлин. — Просто обычная жизнь, прекрасный пример обычаев Матушки-Природы! Смотри внимательно. Паук больших размеров — это самка и она терзает самца.
Почему? Потому что теперь, когда после спаривания его жизненная сила перешла в нее, он может представлять угрозу ее еще не рожденному потомству — поэтому она предпочитает проглотить и его. Так что, Артур, женщин можно назвать самым смертоносным из видов]
Мерлин опять улыбнулся и дружески похлопал меня по спине. Продолжая смеяться над удачно придуманным названием, мы последовали полем дальше.
— Правда, они прекрасны?. — спросил Мерлин, имея в виду пауков, и я утвердительно кивнул. — Нельзя сказать, что по форме и грации они совсем не похожи на жительниц Девичьей Хижины? — продолжал он. Я поднял голову и посмотрел вверх, делая вид, что полностью поглощен проплывающими над нами облаками —прием, которому я успел научиться не так давно, — в надежде отсрочить следующий серьезный разговор. Но, как обычно, Мерлин не собирался отступать от намеченной цели.
— Но подобно очень многим другим красивым вещам, — упорствовал он, — их очарование не проникает... глубже их кожи. Сбрось с них яркие одежды и золотистую от солнечного загара кожу и подумай, останутся ли они столь же прекрасными —прости меня за столь гротескное сравнение, но оно не лишено смысла. «Красота» в физическом смысле — чаще всего просто иллюзия, зависящая от того, что наблюдатель считает приятным и что нет. Но я вовсе не собираюсь отбивать у тебя охоту любоваться красотой, если ты решишь, что ты ее нашел, я только хочу предостеречь тебя от стремления обладать ею ради самого обладания. Стоит попасться в эту ловушку, и «красота» будет обладать тобой! Однако нам следует уделить внимание более важным вопросам, чем погоня за призраками.
Мы молча продолжали свой путь по хорошо протоптанной тропе, которая огибала южную часть острова. Вскоре мы догнали нескольких человек, следовавших в том же направлении, а потом нам навстречу стали попадаться люди, груженные ведрами и кадками с водой. Внезапно тропа сделала крутой поворот, и нашему взору предстала узкая долина, в которой весело журчал прекрасный ручей, стекающий со склона холма!
Это было очень оживленное место, там толпилось множество самого разнообразного народа. Мерлин отметил с некоторой долей почтения, что мы находимся у ИСТОЧНИКА ЧАШИ, вода которого высоко ценится с давних пор за свои магические и целебные свойства — и это действительно уникальная вода, потому что это вода красного дракона. Друид объяснил, JJTO прежде, чем получить такое название, этот источник был известен как Кровавый Источник, потому что цвет его воды воспринимался как символ крови Матери-Земли. И многие находили возле него чудесное исцеление.
Когда я спросил, почему он называется «Источником Чаши», Мерлин хмыкнул и наскоро пересказал христианскую историю о том, что будто бы в источник была брошена Чаша Христа и вода стала красной от его крови.
— Похоже, что Христианская Церковь готова объяснить все Святые Таинства с помощью своих собственных! — продолжал Мерлин. — Но я думаю, отэтого не так уж и много вреда —просто они путают мудрость Земли с мудростью, придуманной самим человеком. Ну что ж, в такие времена мы живем, ведь так?
Мы остановились у источника, чтобы съесть сорванные мною яблоки и напиться воды, которая имела необычный вкус с привкусом железа и была холоднее и освежительнее любой другой воды, которую мне приходилось пить до сих пор. После нее у меня осталось какое-то странное непривычное ощущение.
Покинув источник, мы подошли к группе из нескольких обвитых плющом хижин, наружные стены которых были увешаны полками, где сушились всевозможные листья и растения. На двери одной из хижин висела вывеска: «ДОМ ТРАВ». Вскоре оттуда нам навстречу вышла женщина. Пока она приветствовала нас, я успел ее хорошо рассмотреть: это был интересный тип Женщины — повелительницы трав. На ней было одето несколько длинных юбок и шалей, ее лицо и руки выдавали ее возраст. От нее исходил пыльный запах трав, и несколько травинок запуталось в ее волосах.
Мерлин долго вел с ней беседу о свойствах растений, известных и новых, 0 красителях и веществах, которые получают из листьев — простых и лекарственных, пока солнце не начало клониться к закату. В результате Друид унес с собой несколько мешочков с красильными порошками и всякой всячиной, а также немного черного хлеба и сушеных фруктов, которыми женщина любезно снабдила нас. А потом вышла другая женщина... Владычица, чтобы проводить нас на большой остров. Но, по своему невежеству, я еще не знал Ее.
Сначала она появилась, словно тень, из яблоневого сада в сопровождении множества таких же девушек, как мы видели у Девичьей Хижины. Вся ее одежда была цвета полночной синевы, кроме черной верхней накидки, капюшон которой свободно свисал с головы, изящно обрамляя лицо. На тонкой ленте, опоясывающей ее лоб, блестел серебряный полумесяц, украшенный горным хрусталем... а в руке она держала черную розу!
—Лорд Мерлин, друг мой, —услышал я голос, глубокий и печальный, — как давно вы не оказывали нам чести своим посещением. — И она в знак приветствия протянула ему розу.
— Воистину, Владычица, —ответил Мерлин, склоняясь в низком поклоне, — действительно, прошло уже много лет.
— Неужели? Неужели это и правда было так давно? — с грустью спросила она, качая головой. — С убыванием каждой луны мне кажется, будто время все дальше и дальше отодвигает наши миры — ваш и мой. Я боюсь, что недалеко то время, брат мой, когда я вынуждена буду обратиться к вашим жрецам за помощью и советом — для блага Авалона.
—... Для общего блага, —прервал ееМерлин. —Этотостров —последнее убежище для нашего мира Магии, последний символ нашей эпохи, которому мы не должны позволить стать прибежищем огня и крови, каким стал Англси. Не теряйте мужества, Владычица... еще можно кое-что сделать!
— Я буду молиться, чтобы вы оказались правы, — ответила она со вздохом, потом перевела взгляд на меня. — Но не забывайте о своем юном друге.
Мерлин сделал мне знак рукой, чтобы я подошел ближе, а затем произнес официальным тоном:
— Владычица, я имею честь представить вам своего ученика, Артура из Тинтагиля. Артур, эта Женщина из фруктового сада —Владычица Озера.
Я сделал еще один шаг вперед и низко поклонился Владычице, как это делал Мерлин. Подняв капюшон, чтобы лучше открыть свое лицо, Владычица подошла ко мне и слегка потрепала меня по щеке, потом оглянулась на Друид и незаметно кивнула.
— Да... — сказала она наконец, — может быть, у нас еще есть надежда. — Потом ее взгляд скользнул вниз и она заметила мое Драконово Кольцо. — Но как жаль, что твоему первому визиту к нам мы обязаны столь грустным событием. Боюсь, что я ничем не могу облегчить твою тяжелую ношу, разве только сказать тебе, что правильный путь выбрать совсем не трудно — это путь, который согласуется с тобой; это истины, которые ты знал всегда. Запомни этот простой совет и, быть может, он послужит тебе для того, чтобы осветить твой путь в скором будущем.
Впятером, вместе с двумя сопровождающими жрицами, мы сели в плоскодонку и направились к большому острову. По дороге никто почему-то не разговаривал, пока мы не причалили к берегу и не собрались разойтись каждый своим путем.
— Меня очень огорчает, что вы должны так скоро нас покинуть, — сказала Владычица Озера, обращаясь к Мерлину, —но благословение Авалона всегда будет с вами. — И, прежде чем опять войти в лодку, она сделала Знак Богини. Мы продолжали стоять на берегу, следя за лодкой, пока она не стала едва заметной. Тогда Владычица, подняв руку, которая хорошо была видна на фоне неба, прокричала нам:
— Помни, что смерть твоей матери — это тяжелая потеря для всех мае... — и с этими словами она исчезла.

Я долго тупо смотрел перед собой, совершенно ошеломленный ее словами, как будто ожидая услышать что-то еще, что могло бы мне все объяснить, —но я не услышал больше ни звука, если не считать одинокого крика ночной птицы, пролетающей над озером.
— Мерлин, — тихо проговорил я, — почему ты не сказал мне? Почему? Мерлин, это была моя мама?—И я опустился на землю, испытывая странную, необъяснимую слабость. Друид молчал, казалось, целую вечность. Потом он неслышно подошел ко мне и сел рядом.
— Я не сказал тебе, Медвежонок... — он на мгновение замолчал, — я не сказал тебе потому, что твоя мать, Игрейна, не хотела этого. Перед лицом богов она настояла, чтобы я поклялся на дубе, что буду хранить тайну, пока это будет возможно... а твоя мать была сильная женщина! Мне больше нечем оправдаться перед тобой — я могу сказать лишь одно: у нее были на то веские причины.
Я поднял на него глаза — его лицо выражало искреннее огорчение, и я больше не задал ему ни одного вопроса. Мерлин ласково взял меня за руку, на которую было одето кольцо, и обвел пальцем изображенных на нем драконов. Потом, быстро проведя рукавом по своему лбу, он поднялся.
— Когда мне было примерно столько же лет, как тебе, — сказал он, напуская на себя бодрый вид, — мой учитель как-то сказал мне, что лучшее лекарство от уныния — это чему-нибудь учиться] Итак, что ты скажешь о путешествии — о незапланированной экскурсии в одно из старейших и самых волшебных мест на свете? — И, наклонившись ко мне, он долго смотрел мне в лицо, пока не заставил меня наконец улыбнуться.
— Все в порядке, Мерлин... — сказал я, не в силах придать своему лицу бодрое выражение и поддерживать его игру, —где это?
— Ох... — ответил он, зевая, — отсюда всего лишь день пути верхом это место называется Пляска Великана. — Он с удовольствием наблюдал, как! мои глаза широко раскрылись от любопытства. —Итак, мой юный друг, что будем делать. Останешься здесь, чтобы утопить в озере свою печаль, или| отправишься со мной туда, где тебя ждет интересное приключение?
Я кивнул в знак согласия и постарался изобразить на своем лице улыбку.4 И тут я вдруг понял, как же мне повезло, что я имею такого учителя, как Мерлин. Я поднялся, неуклюже обнял его рукой за талию, и мы вместе отправились туда, где стояли лошади, нетерпеливо дожидавшиеся нашего возвращения.
— Мерлин, чем я заслужил у богов право разделять твою компанию? — спросиля. Слова застревали у меня в горле. —Дажееслиядоживудоглубокой старости, я никогда не достигну твоей глубины понимания. Ты меня просто изумляешь.
— Изумляю? — хмыкнул Мерлин. — Но ведь я всего лишь один из Друидов, сохранивших здравый ум в это безумное время. И что же здесь изумительного? Да нас просто невозможно заметить на фоне того безрассудства, что творится вокруг.
— О, ты очень хорошо знаешь, что я имел в виду, — настаивал я. — А кроме того, я однажды слышал, как христианский священник говорил, что «в стране слепых и одноглазый — король!» (Я сказал это в шутку, но Друид посмотрел на меня чрезвычайно серьезно.)
— Ив самом деле, — сухо ответил Мерлин, — среди того безрассудства, которое творится в наши дни, очень нужен Король... — и он бросил многозначительный взгляд в мою сторону, —...будь он хоть одноглазым!

* * *

Выражение признательности:
«Достоверность и точность содержащейся в этом УРОКЕ информации была тщательно проверена Управляющей ЦЕНТРА НОВОГО АВАЛОНА, Лэйквью, шт. Нью-Йорк, Леди Терезой Л. Уорс, без ее ценных замечаний и поддержки эта глава не могла бы появиться в законченном виде.

XII

ТРАВЫ ДЛЯ ВОЗДЕРЖАНИЯ

«Тремя вещами озабочен человеческий ум: сексом, смертью и муками пространства-времени».

(Сальвадор Дали)

Через всю главу «Самый смертоносный из видов» красной нитью проходит тема большой личной силы, скрытой в тщательном сохранении мужской сексуальной энергии, которое мы назовем «духовным воздержанием».
Прежде чем перейти к описанию этого давнишнего ключевого момента, который лежит в основе некоторых методов духовного роста, автор хотел бы привести краткую цитату из «Пролога»:

«Только враннем детстве, а потом опять в годы поздней старости мм обладаем, естественными оккультными способностями — будучи достаточно свободны от воздействия гормонов, которые «настаивают» на том, чтобы мы направляли огромную часть наших сознательных мыслей на секс и инстинкт выживания рода — инстинкт, который человечество, для того чтобы придать ему более пристойный вид, веками именует «любовью». Но на духовном уровне — это всего лишь похоть, зависимость и весьма небезопасный страх перед одиночеством. Из этих истин родились проникающие из культуры в культуру архетипы "старого мудреца" и "просветленного ребенка "».

К. Г. Юнг, «Психические конфликты детства», 1946 г.

Что касается британских Друидов, то для них вопрос о «пустой трате сексуальной энергии» в то время, когда она может быть использована для полезной работы, был чрезвычайно важен. Они придерживаются тезиса (который позднее был перенят Римской католической церковью и сохраняется там до сих пор) о том, что сексуальная дисциплина является естественным путем к более высоким духовным достижениям.
«ЧТОБЫ ДИСЦИПЛИНИРОВАТЬ ТЕЛО, НУЖНО ПИТАТЬ ДУХ» — гласит старый девиз гностиков, и именно он в последующие годы в той или иной форме был взят на вооружение многими религиозными орденами. Однако для того, чтобы добиться этого среди учеников, большинство из которых, как правило, выросло в нормальном обществе, обычно требуется более систематизированный подход.

* КОРА ЧЕРНОЙ ИВЫ

* БЛЕДНО-ЖЕЛТЫЙ НАРЦИСС (известный также под названием травы отшельника) — это растение с давних пор так широко используется в качестве снижающего половое влечение средства, что в настоящее время оно известно в медицине под названием «Гербового цветка Уэльса»

*КУВШИНКА БЕЛАЯ (в этих же целях широко использовалась греками)

* ХМЕЛЬ ОБЫКНОВЕННЫЙ

Изоляция является довольно распространенным приемом, а для того, чтобы уменьшить сексуальное влечение среди обучающихся мужчин, можно воспользоваться СЕЛИТРОЙ (нитратом натрия), как это делается в монастырях и в военных организациях. КНИГА ФЕРИЛЛТ тоже не забывает назвать некоторые помогающие в этих случаях травы, которые широко использовались друидами в качестве средства, успокаивающего половое влечение, чтобы помочь ученикам сохранять «правильную направленность» их ума. Итак, поскольку вся предыдущая история вра-Щается вокруг темы правильного использования сексуальной энергии, автор считает уместным предложить в качестве дополнительной информации отдельные выдержки из КНИГИ ФЕРИЛЛТ.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: