Задания для самостоятельной работы.

1. В чем заключаются психологические механизмы
внутриличностного генезиса одиночества?

2. Что является условием возникновения данного
состояния?

Дополнительные вопросы

3. Предположите, что является причиной сбоя ди­
намического равновесия тенденций идентификации
и обособления?

4. Что, на ваш взгляд, удерживает систему в состо­
янии неравновесия? За счет чего преимущественное дей­
ствие одной из тенденций не просто имеет место быть,
но может усиливаться, вызывая определенные виды оди­
ночества?

Ответы на вопросы 3 и 4 запишите в свои дневники.

2.3. Виды состояния одиночества и их проявления

На основании проведенного теоретического анали­за и практической психоконсультационной работы мы пришли к предположению, что одиночество как психиче­ское явление имеет несколько видов, а каждый из них -глубину проявления, континуум: от нормы до патологии.

Первый вид состояния одиночества связан с пре­имущественным действием механизмов обособления в психологической структуре личности, крайней формой которых выступает отчуждение: от других людей, норм, ценностей, определенной группы, мира в целом. В данном случае процессы идентификации действуют в пределах своего «Я», человек осознает свое состояние и часто пони­мает, чем оно обусловлено. Этот вид состояния получил название отчуждающее одиночество.

Второй вид обусловлен преимущественным дейст­вием механизмов идентификации. В результате человек, привыкая отождествлять себя с другими людьми, груп­пой, постепенно теряет свое «Я», которое становится чуж­дым, непонятным и пугающим. Так как доминирование одной тенденции не означает полную блокировку другой, то механизмы обособления все же проявляют себя, но ди­апазон их действия крайне узок и определяется размыты­ми, нечеткими границами собственного «Я». Вследствие того, что данный вид состояния одиночества обусловлен субъективной потерей собственного «Я», его растворени­ем в социуме, обезличенностью общения, отчуждением от себя самого, он получил номинацию - диффузное (от лат. diffusio - распространение, растекание).

С точки зрения нормативности оба этих вида могут иметь ту самую протяженность, континуум от нормы до пограничности в зависимости от глубины переживаний и длительности состояния. Здесь есть прямая закономер-

ность: чем дольше наблюдается неравновесие тенденций, тем глубже состояние одиночества, которое при диффуз­ном варианте может быть и неосознаваемым. Определяю­щим фактором в обоих случаях выступает отчуждение: в первом - от других, во втором - от себя.

Следующий вид одиночества - диссоциированное (от лат. dissociatio - разъединение), которое представляет собой наиболее сложное состояние, как по переживаниям, так и по происхождению и проявлениям. Генезис его опре­деляется ярко выраженными процессами идентификации и отчуждения и резкой их сменой по отношению даже к одним и тем же людям. Сначала человек отождествляет себя с другим, принимая его образ жизни и следуя ему, безгранично доверяет «как самому себе». Именно это «как самому себе» составляет основу для понимания психоло­гического генезиса данного состояния. После полной идентификации следует резкое отчуждение от того же объекта, что отражает истинное отношение человека к са­мому себе: одни стороны своей личности принимаются человеком, другие категорически отвергаются. Как только проекция этих отверженных качеств находит свое отраже­ние в объекте идентификации, последний сразу же отвер­гается весь целиком, то есть происходит резкое и безого­ворочное отчуждение. Чувство одиночества при этом ост­рое, четкое, осознаваемое, болезненное. Данный вид одиночества относится к разряду пограничных состоя­ний, нормального проявления он не имеет.

Субъективно позитивный вид одиночества уп­равляемое, или уединенность, представляет собой вари­ант переживания психологической отдельности, осозна­ния собственной индивидуальности, автономности, само­сти. В контексте личностного генезиса этот вид обусловлен оптимальным соотношением результатов про­цессов идентификации и обособления. Это динамическое

равновесие можно рассматривать как одно из проявлений психологической устойчивости личности относительно воздействий социума, механизмами которой выступают способность к саморегуляции и рефлексия. Это нормаль­ное состояния нормального одиночества.

Следует отметить, что при отсутствии психологиче­ской и психотерапевтической помощи отчуждающее, диффузное и диссоциированное одиночество могут пере­ходить в клиническую форму, которая оценивается психо­терапевтами и психиатрами как патология и, соответст­венно, требует медицинского вмешательства.

Каждый из представленных видов состояния одино-чества имеет свои особенности и закономерности с точки зрения генезиса и проявлений в поведении и жизни челове­ка. Далее будут подробно рассмотрены названные виды одиночества, их проявления в жизни, психологические портреты людей, переживающих данные состояния; приве­дены результаты психодиагностики и случаи из практики.

Отчуждающее одиночество

Само слово «отчуждающее», по сравнению со сло­вом «отчужденное», предполагает протяженность процес­са и состояния во времени. Этот термин как бы подчерки­вает динамику процесса отчуждения, то есть не просто констатирует вид одиночества, но и предполагает его уг­лубление. Кроме того, здесь подразумевается двусторон­ний характер действия механизма отчуждения: со сторо­ны субъекта и со стороны объекта, что непременно увели­чивает психологическую дистанцию между ними. Чем больше отчужденных объектов в жизни человека, тем ве­роятнее переживание одиночества. Конечно, здесь имеет­ся в виду не отчуждение от аморальной или безнравствен­ной среды, а отчуждение от тех объектов, которые ранее были близки, нужны, симпатичны.

 

78.

Крайняя степень отчуждения от мира всегда вызыва­ет остро переживаемое чувство одиночества. Выраженное отчуждение приводит к потере эмоциональной связи с дру­гими людьми, знакомыми местами, дорогими прежде воспо­минаниями, ситуациями и переживаниями, которые стано­вятся чуждыми для индивида, а взаимоотношения с ними -бессмысленными. Постепенно происходит накопление в со­знании отчужденных объектов, действие механизма отчуж­дения становится все шире, глубже, и субъект уже начинает как бы терять связь с окружающим миром. Осознавая физи­ческую реальность объектов, он не допускает возможности психологической близости с ними, всегда соблюдая им же установленную дистанцию. В зависимости от индивидуаль­ных особенностей это может проявляться в высокой тре­вожности, страхе, агрессивности, недоброжелательности, скепсисе, потерянности и т. д.

Обращаясь за психологической помощью, люди, пе­реживающие отчуждающее одиночество, часто насторо­женны, они и в кабинете психолога пытаются выставить охранительные барьеры своего «Я». Клиент дает только ту минимальную информацию, которую решился рас­крыть другому человеку, в данном случае - профессиона­лу. «Пробиться» за стену его отчуждения очень непросто, и не всякие средства тут будут хороши. Такой человек из­начально должен быть уверен в том, что психолог или психотерапевт осведомлен об особенностях общения с ним и принимает выставленные им условия о ненаруше­нии определенной дистанции во взаимоотношениях. Только в таком случае клиент согласится взаимодейство­вать с психологом (или любым другим человеком). Дру­гими словами, необходимо соблюдать определенный па­ритет, «присоединение» к клиенту идет медленно и требу­ет такта и мастерства консультанта, очень осторожного и бережного подхода к ситуации.

Следует иметь в виду, что при прогрессирующем отчуждении и собственное «Я» представляется человеку странным и чуждым. Нельзя сказать, что человек поте­рял свое «Я», скорее он потерял принадлежность этого «Я» самому себе. «Я» реально существует, человек знает его особенности и характеристики, но оно постепенно переходит в разряд объектов, подлежащих, как и все про­чие, отчуждению. Жизнь становится бессмысленной и пустой. Взаимодействие с каким-либо новым объектом может заинтересовать лишь с целью «смазывания колес» механизма отчуждения. Когнитивная сфера задейство­вана как инструмент познающий то, от чего предстоит отстраниться.

Интуитивно человек, испытывающий отчуждающее одиночество, понимает, что в его жизни что-то не так, ина­че он бы не обратился за психологической помощью. Бес­перебойное действие механизма отчуждения приводит к переживанию отчужденности от мира в целом. Человек (иногда с ужасом) начинает понимать, что мир для него практически потерян, хотя внешне все остается на своих местах, функционирует и взаимодействует, но без его уча­стия. Человек ощущает внутреннюю пустоту, которую уже невозможно заполнить новым отчуждением. И все же длительное время образующийся вакуум требует заполне­ния, и заполняется, к сожалению, не всегда социально приемлемым способом, например, употреблением алкого­ля, наркотиков с целью «забыться», снять невыносимое {уже) напряжение.

Иногда человек оправдывает свое пристрастие к психоактивным веществам (ПАВ) тем, что без них он может потерять «человеческий облик», становясь агрес­сивным, неприятным, даже непереносимым для окружа­ющих, а иногда - тем, что без этого (алкоголя, например) ему просто не выжить. Так начинает развиваться зависи-

 

мость. Причем, в данном случае, она возникает сразу и представляет собой самый страшный, но, к сожалению, самый распространенный вариант - психологическую зависимость. Человек использует ПАВ для того, чтобы с их помощью хотя бы на время изменить свою картину мира так, чтобы она перестала его травмировать. Это главная и поначалу единственная причина употребления ПАВ. Беда в том, что отрезвление приносит еще большие страдания, чем прежде, потому что к ним добавляется чувство вины или же усиливается уже имеющееся. Об­щее самочувствие резко ухудшается вследствие отравле­ния организма, при котором нарушается нормальный об­мен веществ, что выражается, в том числе, в выработке «гормонов страха и тревоги». Организм борется с нега­тивными воздействиями, пытаясь «напугать» человека, чтобы он больше не прикасался к яду, но человек чаще всего игнорирует этот сигнал и вновь продолжает тра­вить себя ради непродолжительной иллюзии благополу­чия и свободы. ПАВ - поистине дьявольское искушение. Ведь не ради же будущей боли, «ломки» принимается наркотик. Каждый наркоман изначально знает, что ждет его впереди, и тем не менее колется, пьет, нюхает... За­чем? Что толкает человека на этот шаг? Одиночество. Истинное, неизбывное чувство, вызывающее ужас. Ос­вобождение от него с помощью дозы любого ПАВ срод­ни тому, как страус прячет голову в песок, завидев опас­ность. Только, если страуса хоть теоретически иногда может спасти его позиция - не заметил хищник (может, ослеп), наркомана - никогда. И к психологической зави­симости присоединяется химическая, которая имеет свои механизмы действия и проявления и абсолютно не считается с желаниями, намерениями, планами своего носителя. Если при психологической зависимости тре­буется психотерапия, то в случае химической - фарма-

кология. Обязательно нужно помнить о том, что толь­ко с помощью фармакотерапии зависимость излечить невозможно, так как начальная причина - психологи­ческая.

Итак, за данным видом одиночества стоит, как отме­чалось, двусторонний, обоюдный, взаимный процесс от­чуждения. Отчуждающее одиночество как состояние осо­знается тогда, когда объект отчуждения отвечает взаимно­стью, и субъект постепенно остается в исходном, экзистенциальном смысле - ОДИНок.

Когда объекты отчуждения - другие люди - все реже идут на контакт, перестают предлагать субъекту свое участие, он начинает чувствовать «смутную тос­ку», беспокойство без причин, тревогу (так определяли свое состояние многие наши клиенты). Объекты отчуж­дения - это близкие люди, друзья, родные, знакомые. Они вполне хорошо знают характер, привычки, образ жизни субъекта одиночества и могут испытывать ду­шевную боль, психологический дискомфорт от его про­грессирующей отчужденности и далекости. Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда-нибудь они начинают платить ему той же монетой - с помощью тех же психодинамических механизмов они также способ­ны отчуждаться.

Длительное по времени, настойчивое и однознач­ное отчуждение неизбежно вызовет взаимное отчужде­ние со стороны своих объектов в лице живых людей. Когда субъект отчуждения - человек, переживающий одиночество, становится объектом отчуждения близких ему людей, он начинает испытывать еще более острые приступы этого состояния. Конечно, такие люди вызы­вают сочувствие, как и другие, переживающие одиноче­ство, но помочь им сложнее, так как отлаженный и дву­сторонний механизм отчуждения препятствует взаим-

 

ному открытию и принятию. Здесь необходимо исполь­зование специальных психотехник, чтобы выйти на должный для помощи уровень межличностного взаимо­действия с клиентом.

Как свидетельствует практика (см. протоколы консультаций), клиент часто осознает происходящее и трезво оценивает ситуацию, что в целом отличает его от тех, кто переживает одиночество других видов. Это дает ему субъективное основание для обращения за по­мощью к специалисту.

Среди клиентов отчуждающего типа немалый процент составили те, кто первую психологическую консультацию получил на дому⁵. Они вроде бы понима­ют, что одиноки и нуждаются в помощи, делают первый, возможно многое решающий в их жизни шаг, но автома­тическое включение механизма отчуждения мешает им перейти на более теплое и доверительное общение. Дви­жущей силой такого цикла являются механизмы психо­логической защиты, выработанной в ответ на травмиру­ющие ситуации, связанные, например, с предательством оказанного доверия, жестоким обращением близких лю­дей и др. Чаще такие ситуации имеют место в детском или подростковом возрасте. Более поздние психологи­ческие травмы запускают ассоциативный комплекс вос­поминаний.

Следует иметь в виду, что при отсутствии психоло­гической помощи отчуждающее одиночество может пе­рейти в клиническую форму. С другой стороны, мы имеем экспериментально подтвержденные случаи трансформа­ции отчуждающего одиночества в уединенность, за чем стояла соответствующая психологическая и психотера­певтическая работа.

⁵ Правда, для осуществления такой помощи должна работать патронаж­ная психологическая служба.

Диффузное одиночество

Согласно нашей модели, диффузное одиночество возникает при преобладании у субъекта тенденции иден­тифицировать себя С другими людьми, социальными группами, идеями и т. д.

Впервые понятие «идентификация» было введено 3. Фрейдом для интерпретации явлений патологической депрессии. Это дает основание считать крайние формы идентификации одной из причин возникновения погра­ничных психических состояний и расстройств. Почему же такое происходит? Что лежит в основе этого?

Понятно, что человек, идентифицирующий себя с другим, отказывается от проявлений своих собственных истинных особенностей, стремлений, интересов. Он не просто подражает другому, он «вживается» в него. Чело­век начинает жить не «от себя», а от объекта своей иден­тификации. Что здесь первично: потеря «Я» или преобла­дание идентификации?

На самом деле - это замкнутый круг: одно ведет за собой другое, и не просто ведет, но и усиливает. Пусковым моментом здесь является недовольство собой, неудовле­творенность собственной жизнью. Непринятие себя по­буждает человека либо искать пути самосовершенствова­ния, либо копировать того (тех), кто кажется успешным или просто довольным жизнью.

Процесс самосовершенствования достаточно слож­ный, требующий не только времени, но и волевых и ин­теллектуальных усилий, выработки эмоциональной ус­тойчивости и много другого. Кроме того, здесь абсолютно необходимо глубокое самопознание, а именно это вызыва­ет дискомфорт, приносит боль, потому что познавать-то, по сути, нечего. Нечего - в смысле ничего хорошего - че­ловек не знает в себе, не находит в виду закрытости, нере­ализованное™ светлого потенциала, а от плохого в себе

он хочет спрятаться, укрыться иод маской другой личнос­ти, якобы успешной или просто хорошей. Поэтому чаще всего человек, избавляясь от боли осознания собственно­го несовершенства, уходит от себя, заполняя образовав­шийся вакуум чужой экзистенцией. А это всегда трагично. Возможно, что ничего более трагичного для человеческой души и нет. Человек и в костюме чужом чувствует себя неуютно.

Иногда, спасая жизнь, трансплантируются чужие органы, и человек до конца своих дней знает о том, что жи­вет, благодаря чьей-то почке или даже сердцу. По свиде­тельству таких людей, их не покидает ощущение чужерод-ности в собственном организме. Но они знают об этом и обычно сознательно идут на такую операцию.

Эти аналогии лишь на первый взгляд могут пока­заться преувеличенными, натянутыми. На самом деле человек - существо, объединяющее в себе три измере­ния - физическое (пространственная протяженность, тело), психологическое, или душевное (иногда его назы­вают эмоциональное, что не оправданно суживает душу), и духовное (вера, идеалы, стремления). О каком бы ас­пекте человеческой жизнедеятельности мы не говорили, важно учитывать эти три измерения во взаимодействии друг с другом. Эта трехмерная система является и отра­жением, и презентацией трехмерного мира, в котором су­ществуют трехмерные объекты, в том числе - человек. Если происходят какие-то изменения, нарушения в од­ной из координат, естественно, что это отражается во всей системе, то есть человек приобретает новые коорди­натные измерения. Представленная система является иерархической: физическая координата подчиняется психологической, а психологическая - духовной. При­менительно к этой системе сейчас мы рассматриваем психологическую координату.

Глядя на координатную схему, мы видим, что пси­хологическая координата сопряжена с одной стороны с духовной, с другой стороны - с физической, телесной. Это же касается и двух других координат: духовная свя­зана с психологической и телесной, а телесная - с психо­логической и духовной. Таким образом, изменения в од­ной из координат вызывают некие напряжения в двух других.

Развитие человека можно понимать как изменения трех координат в сторону снижения напряжения, то есть гармонизации. Понятно, что на такой (конечно, весьма ус­ловной) схеме наиболее гармоничной и энергосберегаю­щей формой будет сфера. Можно провести аналогию: все­сторонне гармоничное развитие человека на данную гра­фическую схему будет проецироваться в виде сферы, а точнее - сферической конструкции, так как каждая из координат может быть рассмотрена как бесконечно ус­ложняющаяся⁶ система.

' Впрочем, равно как н упрощающаяся.

 

Важно понять, что движение в сторону гармонии можно осуществить только за счет собственных ресур­сов - духовных, психологических, физических. Если же в эту систему привносятся чужеродные элементы, то до­стичь гармонии не удастся. Поэтому, о каких бы аспектах чужеродности ни шла речь - духовных, психологических, физических, все они неизбежно нарушат гармонию чело­века с самим собой, а следовательно, и с миром.

Для лучшего понимания природы диффузного оди­ночества⁷ рассмотрим лишь по одному примеру вторже­ния чужеродных компонентов в координатные измерения человека, проявления и последствия этого.

Если вести речь о физической составляющей, то на­иболее простым и очевидным примером вторжения чуже­родных компонентов выступают вирусы. Проявления и последствия вирусного заражения организма знакомы каждому человеку. Это и грипп, и гепатит, и СПИД, и многие другие болезни.

В духовном плане ярким примером вторжения яв­ляются деструктивные культы, идеология которых (чуж­дая здравому смыслу) разрушает человека, иногда до ос­нования, необратимо. Безусловно, деформации Духа яв­ляются самыми опасными, так как эта координата иерархически верхняя, ей подчиняются другие две.

И наконец, в психологическом аспекте в качестве вторжения можно рассматривать попытки жить жизнью другого человека, его потребностями, интересами, пере­живаниями и т. д. Другими словами, привнесение в свой внутренний мир любых элементов чужого внутреннего мира не может способствовать ничему позитивному в че­ловеке вообще и в его личности в частности. Поэтому

' Сразу отметим, что эта схема применима к пониманию и исследованию диффузного одиночества, но, безусловно, касается не только этого, но и мно­гих других феноменов человеческой психики и человеческого бытия.

диффузное одиночество, связанное с одной или множе­ственными попытками идентификации с другим челове­ком или людьми, все дальше уводит субъекта от собст­венной экзистенции, что неизбежно выражается не толь­ко в переживании одиночества, но и в огромном страхе перед ним.

Итак, потребность в идентификации с другим есте­ственным образом связана с потерей человеком собствен­ного «Я», что приводит к чувству глубокого экзистенци­ального одиночества, затерянности в мире и боязни этого мира. Подобное описано Д. Рисменом в книге «Одинокая толпа»: утрата собственной индивидуальности либо нео­сознанность таковой делает человека одиноким. Фор­мальное объединение таких людей создает «одинокую толпу», которая функционирует согласно законам толпы, а не сознательной группы или общества. Бытие индиви­дов, составляющих «одинокую толпу», характеризуется переизбытком формального общения, активным поиском интимности и приватности, острой потребностью в едине­нии с другим человеком и, что самое страшное, невозмож­ностью последнего.

Единение одного человека с другим возможно лишь на основе сопричастности двух индивидуальностей идее взаимного разделенного бытия. Единение - это прерога­тива развитых личностей, это осознанный выбор самосо­знающих субъектов. Единение недоступно для тех, кто не­достаточно осознает себя, а тем более потерял собствен­ное «Я».

Таким образом, напрашивается вывод: развитие са­мопознания и самосознания - естественный процесс пси­хологически здоровой личности, а значит, диффузное одиночество ей свойственно быть не может и является по­казателем обратного, то есть психологического неблаго­получия - нездоровья.

Теперь более подробно остановимся на том, что же происходит с человеком в состоянии диффузного одиночества. Напомним, что приводит к переживанию диффузного одиночества нарушение динамического равновесия в личности процессов обособления и иден­тификации в сторону преимущественного действия по­следнего. Преобладание идентификации с внешними объектами все дальше уводит человека от собственного «Я», делает невозможным или крайне ограниченным личностное обособление, выделение себя из мира, а следовательно, тормозит рефлексию, останавливает личностный рост.

Личностный рост и развитие возможно только че­рез осознание себя, своих особенностей, качеств, черт, стилей общения, стратегий поведения и т. д. Это нужно в том числе и для того, чтобы самостоятельно прово­дить личностную коррекцию, если таковая окажется ак­туальной. Спонтанная коррекция собственного поведе­ния, эмоционального реагирования и других форм про­явления личности⁸ - естественный процесс для любого субъекта, наделенного сознанием. Нельзя что-либо ис­править, подправить, изменить в системе⁹, не зная ее свойств и исходного состояния. Поэтому ограничение самопознания (вследствие ограничения обособления и преобладания идентификации) постепенно приводит к потере своего «Я», что существенно тормозит разви­тие личности. Человек оказывается в личностной стаг­нации, что не только тягостно, но и разрушительно для него. Кроме того, все вышеперечисленное, как правило, не осознается человеком, что усложняет и отягощает ситуацию.

В состоянии диффузного одиночества человек стре­мится к другим людям, надеясь найти в общении с ними подтверждение своего бытия в мире, собственной значи­мости. Когда это не удается сделать, все более растет тре­вожащее чувство потери собственного «Я». А не удается это сделать, как минимум, по двум причинам.

Во-первых, субъекту диффузного одиночества, если можно так выразиться, нечем общаться. Ведь об­щение - это деятельность, предполагающая своего субъекта, то есть того, кто осуществляет эту деятель­ность своей личностью и сознанием¹⁰. Если человек идентифицирует себя с другим, значит, он отказывает­ся от себя, принимая и примеряя при этом чужую лич­ность и чужое сознание.

Общение можно понимать как особый вид взаимо­действия двух субъектов - носителей психики. Психика, как субъективный образ объективного мира, по определе­нию уникальна, неповторима в гораздо большей степени, чем, например, отпечатки пальцев. Если же один из этих субъектов общения (человек, переживающий диффузное одиночество) отказывается от собственной уникальности и неповторимости, то истинное общение с ним становится невозможным. Вновь получаем взаимоисключающие факторы - желание истинного общения и невозможность его осуществления вследствие вышеуказанных причин, сочетающиеся в одном человеке - субъекте диффузного

одиночества.

Вторая причина заключается в том, что нечего под­тверждать, кроме собственного отсутствия. Потеря сво­его «Я», уход от собственной экзистенции делают невоз­можным подтверждение того и другого в обычном, специ­ально не организованном (профессиональном) общении.

 

^s А в результате - личности в целом.

⁹ В данном случае под системой понимается сложнейшее образование -человеческое «Я».

¹⁰ Первый методологический принцип отечественной психологии - един­ство деятельности,сознания и личности.

Круг замыкается: нечем общаться и нечего подтверждать. Нет в индивидуальном восприятии себя - некому общать­ся. Отсутствует восприятие себя, не работает самосозна­ние, не существует «Я-концепция» - значит, и подтвер­дить собственное экзистенциальное бытие невозможно -нечего подтверждать. Вот и получается, что «то, неизвест­но что, ищет неизвестно чего». Мало этого, еще и «неизве­стно где, в ком (чем) и у кого». Человек, интуитивно пред­полагая, предчувствуя свое одиночество, еще, конечно, не осознавая его, уже испытывает тревогу и даже страх и также интуитивно ищет пути избавления от этого стра­ха, часто просто пытаясь «убежать» от него к людям. Он стремится быть «полезным» людям, по сути, желая лишь обрести собственную экзистенцию.

Человеку в таком состоянии важно ситуативно оп­ределить и выделить те моменты, где его присутствие в качестве сопереживающего будет принято, одобрено, значимо. Свою значимость субъект хочет видеть нагляд­но, например, в виде изменения состояния объекта иден­тификации. Именно поэтому он выбирает для выражения себя ситуации, где могут быть востребованы его готов­ность к выслушиванию, пониманию, сочувствию и полно­му вживанию в проблему¹¹. Чаще всего это бывают ситуа­ции, связанные с сильными эмоциональными пережива­ниями, как положительными, так и отрицательными. Живя какое-то время чувствами другого, субъект диф­фузного одиночества как бы заполняет свой экзистенци­альный вакуум чувством нужности другим.

" Здесь необходимо отличать вынужденную идентификацию от истин­ной эмпатии. В случае идентификации человек не сопереживает, не сочувству­ет, а просто живет чужой жизнью. Он не предоставляет другому возможности использовать собственные ресурсы и не предлагает свои, так как их нет; не мо­жет предложить «опереться» на себя в трудную минуту, так как не на что. Строго говоря, идентификация это не взаимодействие, а внедрение в чужую жизнь с корыстными, хоть и неосознаваемыми так, целями.

Время самоотождествления с объектом зависит как от внешних, ситуационных факторов, так и от внут­ренних, в число которых входит и субъективное времен­ное пространство. Идентификация с объектом продол­жается до тех пор, пока ощутимо не изменится его зна­чимость, то есть пока он не попадет в разряд тех, которые мало интересуют субъекта. Это нужно пони­мать так: когда человек переживает состояния эмоцио­нального спокойствия и уравновешенности, субъект одиночества просто не может, не хочет с ним идентифи­цироваться, потому что это потребует истинно челове­ческого межперсонального общения и, следовательно, обращения к своему «Я», которое, как мы уже знаем, по­теряно, утрачено.

Циклы идентифицирования могут повторяться многократно, до тех пор пока по законам диалектики ко­личество не перейдет в качество, и одиночество из погра­ничной своей модальности не перейдет в патологичес­кую, то есть диффузное - в клиническое. С какого-то мо­мента субъект начинает осознавать отсутствие собственных переживаний или их полную зависимость от других людей. Он начинает остро чувствовать беспо­койство, тревогу безотносительно к конкретной ситуа­ции. Это может выражаться в беспокойстве за состояние здоровья родителей, детей, близких людей, хотя они не подают объективного повода к этому. Реже наблюдаются ипохондрические тенденции. В любом случае человек пытается «привязать» свое беспокойство к какому-то внешнему фактору. В то же время он интуитивно пони­мает, что в его жизни происходят бесконечные «неувяз­ки», что степень его внутренней напряженности не объ­ясняется внешними причинами. Его состояние не соотносится с обстоятельствами его жизни и не обуслов­ливается ими. Он начинает «ловить» каждый более или

менее подходящий момент для оправдания своего все бо­лее тревожного состояния. Это ему не удается, и человек попадает в состояние фрустрации, которое знаменуется угрозой психического срыва.

Отметим, что среди обратившихся к нам клиентов встречались такие, достаточно выраженные типажи. Их одиночество «пряталось» в бессознательном и было обус­ловлено потерей собственного «Я», иногда в силу особен­ностей их воспитания, иногда в силу выбранного ими стиля жизни. Они действительно были на грани психиче­ского срыва, практически полностью потеряв ориенти­ровку в своей жизни. Эти люди не понимали не только причины происходящего, но и не могли адекватно оце­нить то, что происходит с ними. Порой обычные жизнен­ные неурядицы, по сути мелочи, возводились ими в раз­ряд жизнеопределяющих проблем, в то время как серьез­ные события (особенно проблемы выбора) не занимали их внимания вовсе.

Многие исследователи считают, что одиночество имеет негативную эмоциональную окраску, люди его не только боятся, но и стыдятся. Эту позицию нам при­шлось учитывать в своей практической работе и, соответ­ственно, прикладывать особые усилия, чтобы «вывести» диффузное одиночество клиента в его сознание. Такое «выведение» может сопровождаться чувствами страха, вины и стыда, которым клиент, конечно, сопротивляется. Иногда этот процесс длится достаточно долго, так как клиенту нельзя предлагать альтернативу: одинок он или нет. Само слово «одиночество» достаточно редко упо­требляется в процессе психологического консультирова­ния, и в любом случае клиент должен сам определить свое состояние. Иногда клиенту необходима помощь вра­ча-психотерапевта, и такая возможность должна быть ему предоставлена.

Проявления диффузного одиночества в жизни че­ловека весьма обширны и многогранны, потому что об­ширны и многогранны объекты его идентификации. Оно может обусловливать проблемы в самых разных сферах жизнедеятельности человека: от интимной до деловой, что будет проиллюстрировано в эмпирической части. При отсутствии квалифицированной психологи­ческой помощи состояние диффузного одиночества, так же как и отчуждающего, может переходить в клиничес­кую форму.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: