 |
Он сел на кровати, поморщился и стал натягивать носки. Правый никак не хотел надеваться. С некоторым запозданием Каинвуд сообразил, что это его рабочая рукавица.
|
|
|
|
- Ты не запер дверь. Весьма опрометчиво - ведь живешь на отшибе… Одевайся. По питкастеру всем было объявлено собраться на площади.
- Зачем?
Сонные мозги никак не хотели работать, и сейчас у Глора были весьма большие шансы обогнать Каинвуда в состязаниях по интеллекту, которые периодически проводили рекрутеры Адептус Администратум.
- Как зачем?- в зеленых глазах Линда промелькнуло удивление. – Объявят о мобилизации, конечно.
- Зараза,- он снова поморщился и потянулся за одеждой, сложенной на табурете. Дом у него был маленький, в три отсека: зал-гостиная-спальня, ванная да крошечная кухня. Из техники –пикткастер, холодильник, чайник да старенький многофункциональный блок Эм-55 (Аббревиатура Эм-55 была выигравирована на побитом корпусе. Вообще-то это был то ли брошенный, то ли потерянный кем-то, лишенный тела в привычном понимании этого слова сервитор, выглядевший как здоровенный металлический ящик. Каинвуд, найдя его среди обломков на старом поле брани, кое-как наладил его. Иногда он спрашивал себя, чей угнетенный, трансформированный разум был заточен в железную оболочку, и от души сочувствовал бедняге, вечно зависающему и разговаривающему из-за неполадки динамика прокуренным голосом хронического алкоголика. Он как-то пытался его починить, но без особого успеха. Нет нужных запчастей.
- Хватит дрыхнуть, шельма, - проскрипел Эм-55.- Пора за работу.
- Сам настроил?- спросил позабавленный Линд. Каинвуд хмуро посмотрел на него.
- Да. Ввел в него кучу приветствий, и он каждое утро выбирает их в случайном порядке. А может, и не в случайном - кто знает, что творится в мозгах этой железки. Порой мне кажется, что она одушевленная.
Он оделся. Линд в это время рассматривал висящий на стене плакат с изображением бравого Имперского офицера, держащего в одной руке болтер, а в другой – цепной меч.
|
|
|
- Знаешь, если б у меня была такая рожа, как у него, то я бы удавился,- заметил он. Художник и впрямь перестарался с выражением суровости на лике бойца. – С таким лицом только новорожденных гроксов топить в ведерке с кислотой.
- Шутливое у тебя настроение. Мне бы так, - Каинвуд вышел на крыльцо. Линд последовал за ним.
- А что ты предлагаешь? – внезапно разозлился он. – Юмор естественная защита от стресса. А я не хочу раньше времени чокнуться. По-твоему, лучше напиться в одиночестве, как ты и сделал, предаваясь мрачным раздумьям о том, что все мы можем покинуть этот бренный мир хоть на этой самой неделе?
- Возможно, ты прав. – Каинвуд стер с носа дождевую каплю и, посмотрев на небо, накинул капюшон. – Как твои?
Линд помрачнел еще сильнее.
- Разумеется, они волнуются. Но я почти убедил их в том, что вернусь домой со щитом, а не на щите… Древняя поговорка, - пояснил он, видя недоумение на лице односельчанина.
- Значит, Дразнихт все же добрался до нас. Интересно, и что ему здесь нужно?
- Видимо, то, что искал на Колосе, он не обнаружил. Решил сменить место поиска.
Они стояли под пронизывающим дождем, сунув руки в карманы, и смотрели вперед, где за приземистыми домами деревни высился шпиль Капеллы, хищной иглой вонзающийся в небо.
- Меня тревожит одно, - сказал Каинвуд.
- И что же?
- От Колоса до Серой Пустоши – меньше дня пути. Корабли хаосистов могут быть уже на подходе.
- Или уже здесь, - прошептал Линд, и в глазах его мелькнул страх.
Глава 3. Буря начинается.
На площади собралось почти все население Забугорья – за исключением тех, кто был слишком стар, или болен, или остался сидеть с детьми. То есть около тысячи человек. Дул ледяной, пронизывающий ветер, недвусмысленно намекающий о том, что сезон лета кончился.
|
|
|
Каинвуд стоял в толпе рядом с тощим фермером, чье лицо было обильно "украшено" рытвинами оспы, и хмуро взирал на высокого клирика, стоящего на помосте, рядом с высоким, под два метра ростом, человеком в сером плаще и капюшоне, держащем в руке холщовый мешок. Позади этой пары чуть светился огромный экран, а еще дальше мрачно вырастал из земли готический храм Экклезиархии, мрачное величие которого вселяло в душу тревогу. Каинвуда никогда не привлекали и не вдохновляли проповеди Экклезиархии, но виду он не показывал. Иначе его же соседи могли назвать его еретиком и просто сжечь. Или отдать под пытки в руки палача, дабы заставить отречься от Темных богов, а потом все равно сжечь.
Он поискал среди встревоженных, напуганных людей Линда. Тот стоял, держа на руках Эсси, свою младшую дочь, и не отрывал взгляда от металлического помоста. Рядом с ним находились его сыновья и Элиза, прильнувшая к плечу мужа. Каинвуд отвернулся. Что-то больно кольнуло его сердце, за последние годы ставшее, как он думал, осколком льда.
- Итак,- проговорил в вокс клирик, а затем неуверенно оглянулся на человека в сером. Тот незаметно кивнул. Кто он, черт возьми?
-Итак, - окрепшим звучным голосом проговорил священнослужитель, - Сегодня мы собрались здесь, чтобы выслушать вести. Тревожные вести. И принять меры.
По толпе прокатился шепот. Долговязый клирик обвел всех пристальным взглядом, и продолжил, возвысив голос:
- Негодяи, служители нечестивых богов Хаоса и разврата, вторглись на нашу землю. Вторглись вероломно, вторглись жестоко и нагло, проносясь огненным вихрем, сеющим смерть и разрушение. Это произошло сегодня ночью.
Оратор сделал паузу, давая людям осмыслить услышанное. Гул возмущенных голосов стал громче. Каинвуд отрешенно и с тоской подумал: "Понеслась…"
Тем временем на экране за спинами стоящих на возвышении людей вспыхнули картины насилия, гибели и бесчинств, творимых адептами Хаоса. Каинвуд видел, как человек в стальной маске с прорезями в виде звезды поливал из огнемета связанных друг с другом людей. Там были дети…
Он сглотнул. А служитель Его-На-Земле продолжал говорить:
- Все видео и фотографии сделаны нашими сервочерепами-разведчиками. Также нам удалось узнать, что командует войсками зла отверженный космодесантник, известный как Дразнихт. На его счету – тысячи невинных, зверски замученных жертв. Мы не можем допустить, чтобы силы Хаоса свободно разгуливали по нашей земле. Именно потому, что это наш край, край наших предков и наших детей.
|
|
|
Люди угрюмо молчали, подавленные отчасти страшными картинами разрушения, отчасти осознанием того, что их вот-вот отправят на фронт, в кровавую мясорубку, из которой нет спасения. Или всё же есть?
- Наши враги – это сущие чудовища, исчадие ада. Они могут быть уничтожены. Они должны быть уничтожены. И они будут уничтожены. Ивен, покажите им.
Человек в сером плаще выступил вперед и медленно извлек из мешка нечто. Вздох ужаса завис в воздухе. Каинвуд прищурился, пытаясь разглядеть предмет в руке незнакомца, который он поднял над собой, показывая всем собравшимся. Он никогда не отличался хорошим зрением. Нечто рогатое, алое…
Отрубленная голова.
Откуда-то из-под помоста с легким жужжанием взлетел сервочереп, поблескивая хромированной сталью в лучах холодного солнца, и завис перед держащим трофей человеком. На экране появилось огромное изображение верхней части незнакомца. Его лицо, полускрытое низко надвинутым капюшоном, кривила жуткая усмешка.
|
|
|
