 |
Так могла бы улыбаться война, будь у нее лик.
|
|
|
|
Теперь все могли рассмотреть то, что держал за рог молчаливый человек в сером. Это был устрашающего вида шлем, напоминающий лик чудовища. Зубы открытой пасти сверкали желтоватым металлом, навеки погасшие глазницы мрачно темнели, источая почти осязаемую тьму.
Капля вязкой темной крови отделилась от шлема и упала вниз. Каинвуд не удивился бы, если бы земля в этом месте начала обугливаться.
- Вот наш враг, - удовлетворенно сказал клирик. – Как видите, и его можно сразить. Ивен, сержант тактического подразделения Темных Ангелов, доказал это, снеся цепным мечом голову поганого монстра.
Снова шепот. Толпа затаилась и втихомолку переваривала услышанное. Темные Ангелы? Здесь? "Похоже, заварушка намечается неслабая, - подумал техник. – Вот зачем на самом деле прилетал крейсер – чтобы высадить десант". Как ни странно, он почувствовал облегчение. Астартес здесь. Нас не бросили. О нас помнят.
- Если их не остановить, то скоро они будут здесь.
На экране – хаосист, расстреливающий из болт-пистолета белокурую девушку.
- И такая судьба может постичь и ваших родных. Поэтому вступить с Хаосом в бой – наш долг. И святая обязанность перед Императором. Набор в армию будет производиться с 12.00 по местному времени сегодняшнего дня. Каждый житель Забугорья мужского пола, достигший совершеннолетия и не вступивший в пятидесятилетний возраст, обязан пройти медкомиссию в специальных пунктах, где вас осмотрят имперские медики и решат, способны ли вы с оружием в руках защищать честь Золотого Трона и свой дом, свой родной очаг. Уклонение…
Ивен снял с пояса вокс и тихо сказал в него, усмехаясь:
- …Карается расстрелом. Желаю вам удачи в грядущих боях… Как воин воинам.
|
|
|
Тишина.
- Да, отныне вы воины! – внезапно рявкнул сержант, спрыгивая с помоста (сервочереп последовал за ним, продолжая транслировать изображение на экран) и отбрасывая голову хаосиста в сторону. – Скажи мне, кто ты?!
Он ткнул пальцем в стоящего рядом паренька, сына Эла. Каинвуд не мог винить его за то, что он отшатнулся на добрых несколько шагов.
- Воин… сэр? –проявил сообразительность он. Боец рассмеялся счастливым, абсолютно безумным смехом, и у техника мороз прошел по коже.
- Так точно. Вместе мы им покажем! Вместе мы сотрем их в порошок, аннигилируем, распылим на атомы. О, что мы с ними сделаем… - он снова понизил голос.– Око за око, кровь за кровь! Мы научим их… СТРАДАТЬ!
Несколько человек, вдохновленных его незамысловатой, но от этого не менее грозной речью, подхватили его слова. И вот уже многорукое и многоногое чудовище ревет, скандируя свою угрозу, обращенную к пришельцам:
- МЫ НАУЧИМ ИХ СТРАДАТЬ! МЫ НАУЧИМ ИХ СТРАДАТЬ!..
Каинвуд стоял потерянно среди безумствующих людей, вложивших в этот всплеск агрессии и ненависти весь страх и все напряжение прошлых дней. Стоял и смотрел на Ивена. Он снова улыбался зловещей улыбкой смерти.
Война началась.
Глава 4. Между прошлым и будущим.
- У тебя нос слишком здоровый, шлем не налезет, - врач в белом халате огорченно зацокал языком. – Боюсь, ты нам не подходишь.
- Что, правда? – обрадовался обладатель колоритной внешности. Медик довольно заржал.
- Купился, что ли? Конечно, подойдешь. Все подойдут. В расход-то…
Видя, как побледнел его "пациент", да и все стоящие за ним поселяне, врач разбойничьей внешности (особенно выделялась здоровенная квадратная челюсть), снова засмеялся.
- Да шучу я, шучу… - сказал он, но тут же не удержался от соблазна и добавил, подмигнув:– Может, кто и выживет.
- Хватит трепаться, Эрнесто, - рявкнул другой сотрудник имперского здравоохранения, сидящий за когитатором с эмблемой Офицео Медикэ-Кадуцей. – Иначе из штаба отправишься на передовую, вместе с ними. Там быстро поймёшь, что шансы выжить в реальном бою – пятьдесят на пятьдесят…
|
|
|
Каинвуд знал, что это ложь, и что врач сказал это, только чтобы ободрить выстроившихся в очередь "воинов". Его отец, вернувшийся с войны без обеих ног, рассказывал о сражениях разные вещи. Страшные вещи. Хотя делал он это очень редко.
Эрнесто со скучающим видом изучил показания своего диагностического прибора и сказал:
- Абсолютно здоров. Язва в желудке и искривление позвоночника не считается…
Ответ явно огорчил мужчину. Дрожащим голосом он спросил:
- Я принят?
- Да, дубина! – воскликнул врач, и кровожадно заметил: - Хотя нос я все же бы подровнял…
И достал из какого-то отсека устрашающего вида резак. "Пациент" отшатнулся, за что заслужил довольный гогот медика.
Шутник.
На руку носатого – штамп.
- Следующий, - проговорил, отсмеявшись, Эрнесто. – Надеюсь, здесь не у всех такие носы, а то придется шлемы перекраивать, в самом деле. Или ваши лица.
Они находились в освещенном мягким белым светом салоне передвижного медицинского центра. В конце его был стол и вышеупомянутый терминал, за которым корпел врач, занося в базу данных каждого обследованного поселянина. Посередине же из пола выдвигался стул, на котором восседал так любящий тупые шутки Эрнесто с универсальным генным сканером в руках, позволяющим определить семьдесят процентов всех болезней и патологий.
К нему и подошел Каинвуд, пристально глядя в глаза человеку в белом. Тот как-то стушевался и спросил:
- Имя?
- Каинвуд Персиваль Доуэлл, 410-07.
Врач за вычислительной машиной старательно записал его имя.
- Хорошо. Ровно становись. Вот так…
Эрнесто обвел техника сканером с ног до головы. Сигнал, пауза. Щелканье клавиатуры терминала.
Интересно, как же в когитатор передавались результаты исследования? Как техника, Каинвуда заинтриговал этот вопрос.
- Здоров.
Эрнесто взял машинку для постановки штампов – маленький серебристый цилиндр – и, грубо закатав рукав его одежды, прислонил аппарат к руке Каинвуда. Едва ощутимое покалывание на уровне запястья, легкое шипение – и вот на бледной коже расцветает угрожающая цифра 1 – "Годен". Цифрой "два" клеймили тех, кто по состоянию здоровья воевать не мог. Таких во всей очереди (перед Каинвудом прошло около сотни человек) сыскалось всего несколько человек – юноша с врожденным и непрооперированным пороком сердца, мужчина без правой руки и еще кто-то, кого Каинвуд, пребывающий в глубоких раздумьях, не запомнил. Остальных, видимо, сочли пригодными для участия в грядущей мясорубке.
|
|
|
Как утверждали врачи, татуировка должна была без следа исчезнуть через месяц. Бросая взгляд на уродливую отметину, Каинвуд очень на это надеялся – всю жизнь ходить с клеймом ему как-то не улыбалось. Хотя… В конце концов, они все здесь рабы. Рабы Императора, рабы планетарной власти, рабы этого беспощадного времени, рабы собственной лени, рабы страхов…
"Да я прямо мятежник", мысленно усмехнулся он, выходя из машины. Снаружи пункт проведения медосмотра выглядел как обтекаемой формы шестиколесный транспорт серебряного цвета с имперским орлом на корпусе. К нему выстроилась длинная очередь, конца которой не было видно.
Рядом потерянно бродил Инг, паренек лет двадцати, страдающий синдромом Дауна. Каинвуду всегда было интересно, кто же придумывал болезням названия. Говорили, что некоторым из медицинских терминов столько лет, что и не сосчитать.
Инга здесь любили и всячески помогали ему. Еще бы, человек, не подверженный черному дыханию ненависти! Большой грустный ребенок, он стоял и смотрел на имперский транспорт, равнодушно глотающий и выплевывающий людей. Каинвуд подошел к нему и поинтересовался:
- Кого-то ждешь?
|
|
|
