 |
Инг повернулся к нему. Чуть раскосые глаза печально посмотрели на него из-под слегка опущенных век.
|
|
|
|
- Почему мне нельзя пойти с ними? – спросил он, показывая цифру "два" на запястье.
Каинвуд не знал, как ответить на его вопрос.
- Это потому, что я болен?
- Вроде того.
- Я боюсь оставлять их одних.
-"Их"- это кого, Инг?
Паренек показал на нескончаемую вереницу рекрутов.
- Тех, кому на руку поставят единицу.
- Почему боишься?
- А вдруг без меня с ними случится что-то плохое?
Холод коснулся сердца Каинвуда. Он похлопал Инга по плечу и сказал успокаивающе:
- Не волнуйся. Все будет в порядке.
О, как бы он сам хотел в это верить! Ему не давала покоя мысль, что почти все, кого он видит, будут мертвы в самое ближайшее время.
А может, и он сам.
Почему-то это его совсем не тревожило. Каинвуд отошел от Инга и отправился прочь от площади. Им дали три часа, чтобы попрощаться с родными.
Что он и решил сделать.
Мимо, как в полусне, проплывали одинаковые блоки домов с закругленными углами, сновали встревоженные люди, распространяя смятение. Сам Каинвуд был безмятежен, словно уже не принадлежал этому миру.
Он не шел прощаться с живыми – он шел прощаться с мертвыми. Для него они были гораздо реальнее и живее, чем все его друзья и напарники по работе.
* * *
- Наверное, я больше сюда не вернусь, - прошептал Каинвуд. Тишина, только шелест листьев над головой. На кладбище царил покой и умиротворение. Почти идиллия. Здесь он наконец-то мог привести в порядок мысли и побыть с семьей.
Его взору предстали пять аккуратных могил, расположенные в ряд. На каждой – каменная плита без затей и пять дорогих сердцу имен. Любимые люди, которых не стало…
- Может быть, скоро я с вами встречусь. Вы ждете меня?
Каинвуд стоял на коленях и смотрел на место последнего упокоения родителей, жены и двух его дочерей, Элли и Изабелль. Их жизни унес мор шесть лет назад.
|
|
|
Он тоже хотел умереть. Сволочь Линд не дал ему это сделать, протянув руку помощи в самый ненужный момент… И вот Каинвуд здесь, разговаривает сам с собой.
- Я всегда размышлял об этом. Если там хорошо, если там нет страха, боли и ненависти, то вы должны с нетерпением ожидать, когда же я, глупый, сброшу оковы этой долбанной жизни.
- Нет. Они хотят, чтобы ты жил.
Линд. Каинвуд повернул голову и увидел друга, прислонившегося к могучему стволу дерева каен, считавшегося в Серой Пустоши символом возрождения. На руке его виднелась чернильно-черная цифра один.
- Давно ты здесь?
- Да нет. Пришел с отцом повидаться, увидел тебя. Знаешь, осталось два часа…
- Знаю.
- Предпочитаешь провести их с мертвыми?
Каинвуд не ответил. Он прикрыл глаза и легонько поглаживал чуть шероховатый камень плит, под которыми лежала его семья.
- Заходи к нам. Элиза будет тебе рада.
- Думаешь?
- Ты почти как наш член семьи. Вроде моего брата. Да и с Винн она была дружна…
- Винн больше нет.
- Пока живы мы, жива и она. Мы, помнящие ее смех и переливы чудесного голоса.
- Идут годы, и память начинает мне изменять… Каждый день я смотрю на их фотографии. Боясь забыть. Сижу и вспоминаю каждый день, проведенный с ними. Представляешь?
Он невесело рассмеялся.
- Но, видимо, процесс забвения не остановить.
- Ты не прав. Невозможно забыть какую-то вещь совсем, навсегда.
- Хм…
Через некоторое время Каинвуд понял, что Линд ушел.
Находясь на границе между прошлым и будущим, на могилах своих родных, он внезапно осознал, что жизнь еще не завершена. Что будут еще дни радости и смеха, и все еще можно поменять… Еще можно достичь света.
Нужно только выжить в этой войне.
Нет. Не выжить.
Не так. Нужно только победить в этой войне.
|
|
|
Глава 5.Рожденные воевать.
Сцена прощания вышла очень трогательной. Младший сын Линда, крепкий бойкий мальчишка по имени Лео, вцепился в отца мертвой хваткой химеры и никак не хотел отпускать.
- Когда ты вернешься? – канючил он. Линд мягко, растерянно улыбался.
- Скоро, Лео, скоро, - сказал он. Элиза смахнула слезу. Она стояла, положив тонкие руки на плечи старшего сына, Ассира, который держал Эсси. Ему было почти пятнадцать. Это был высокий темноглазый молодой человек, унаследовавший от отца рост и телосложение, а от матери – аристократические черты лица. В отличие от брата, он держался спокойно и вместе с тем печально. Он понимал, что такое война.
Каинвуд вздохнул. Его не покидало чувство, что, исчезнув, он не оставит в мире никакого следа. Если у Линда были сыновья, дочь, то у него же не было ничего. Ничего и никого…
"Сам виноват, - прошептал голос подсознания. - Если бы ты не ушел в добровольную изоляцию, почти отказавшись от контактов с людьми, то мог бы встретить женщину, которую бы полюбил и которая родила бы тебе наследника. А что? Это вполне могло произойти… Но время ушло."
- Отец, - серьезно сказал Ассир. Видно было, что он изо всех сил сдерживает непрошеные слезы. – Отец… Будь осторожен. Береги себя.
Ассир передал сестренку матери, и мужчины пожали друг другу руки, обнялись. Линд присел на корточки перед Лео и промолвил:
- Чего раскис, парень? Все будет хорошо, и ты это знаешь.
- А вдруг…
Он приложил палец к его губам.
- Никаких вдруг. Даю клятву, что вернусь.
Лицо Лео просветлело.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Теперь черед дошел до Эсси и Элизы. Линд коснулся губами лба дочери и что-то прошептал так тихо, что Каинвуд не расслышал. Женщина всхлипнула.
- Тише, тише, - проговорил он. – Твои слезы разрывают мне сердце. И помни… Я дал клятву.
Элиза кивнула. Линд нежно поцеловал жену, после чего подошел к другу.
- Пойдем? Транспортник ждет нас.
- Да. Сейчас.
Он пожал руку Ассиру и Лео, чуть поклонился Элизе так, как было принято в Забугорье кланяться женщинам (пережиток тех времен, когда в этих краях, во время крупной планетарной катастрофы в течении нескольких столетий, царил матриархат).
- Храни своих детей как зеницу ока, - прошептал Каинвуд. Малышка с любопытством смотрела на него разноцветными глазами – один был синим, другой зеленым. Отмеченный счастьем – так называли в Серой Пустоши таких детей.
|
|
|
Маленькая, глупенькая Эсси. Что будет с ней? Какая судьба ей уготована?
- Я вот не смог, - продолжил Каинвуд хрипло.
- В том, что произошло, не твоя вина, - сказала она. – Ты коришь себя лишь потому, что оправился от болезни, а они – нет. Это неправильно… Твоей вины здесь нет.
О, как давно он хотел услышать эти заветные слова! Они бальзамом пролились на душу, и старые раны, казалось, стали болеть меньше. Ненамного, но меньше.
- Прощайте, - сказал Каинвуд. За годы дружбы с Линдом эти люди стали ему второй семьей. – И позаботьтесь о Гроле. Он любит рыбные консервы.
- Хорошо, - кивнул Ассир. – До свидания.
Они развернулись спиной к маленькому дому и направились по дороге вперед, туда, где на площади их ждал конвой, охраняемый несколькими модификациями тяжёлых танков "Леман Русс". Зачем надо было гонять их для охраны рекрутов? Непонятно… Если только для тренировки таких же новобранцев как они.
Заплакала Эсси, до сих пор молча взиравшая на сцену расставания. Видимо, поняла, что происходит что-то плохое. Детей не проведешь, они все чувствуют лучше, чем псайкеры. Вот только по мере их взросления этот дар пропадает, уходит в глубины сознания, чтобы дремать там до самой смерти. Каинвуд уже и не помнил, где он это слышал.
Линд споткнулся, остановился. Затем обернулся, какая-то внутренняя борьба отразилась на его лице. Наконец он крикнул:
- Я люблю вас! До свидания!
|
|
|
