Передовая оперативная база Хадде, Хаурджаб, полтора месяца спустя.

— Что случилось, генерал — мы наконец–то нашли что–то, что можно спереть с этой планеты?

Этейн вздохнула про себя. Это не относилось к Скорчу. Он знал, что из всех генералов Этейн меньше всего любит формальности, и не вздумает приказать коммандос заткнуться. Он покачал головой при виде размеров базы на Хаурджабе, которая уже выросла до размеров небольшого города и задумался — почему присутствие ВАР здесь становится лишь все больше. Этот каменный шарик не стоил таких усилий. Если местным хочется убивать друг друга — Скорч не видел причины, чтобы вставать у них на пути. Вся планета может переметнуться к сепаратистам — все равно никто не заметит никакой разницы.

— Не наше дело спрашивать — почему, нер вод. — заметил Сев. — Мы рождены, чтобы радоваться своей судьбе… ну и все прочее дерьмо.

— Шабла осик. — проворчал Скорч. — Напомни чтобы я врезал тому тупому гражданскому, который это скажет.

Скорч не думал, что когда–нибудь он окажется на расстоянии удара от гражданского, который вообще что–то знает про коммандос, и вздумает что–то сказать — но пару секунд помечтать было не вредно. Босс и Сев ушли в направлении столовой, а Фиксер ходил вокруг как маленькое черное облако разочарования. Он изучал новое снаряжение.

— Да, нам бы давно стоило вернуть на водительское место гражданское правительство, и вывести отсюда солдат. — сказала Этейн. — Но, похоже, тут это не сработает. Ладно, пока затишье — поищи себе чего–нибудь поесть.

Она умчалась в направлении офиса командующего базой. Меньше чем через минуту раздалось далекое, но давящее на уши «буууух», и все здание содрогнулось. Скорч рефлекторно присел, когда с потолочных балок посыпался мусор.

— Ложись… — с напускной скукой протянул голос какого–то клона, и все вокруг засмеялись.

— Не торопясь, угу… — Фиксер вскрыл снарядный ящик перчаточным виброклинком и порылся в содержимом. — Рядовой курорт. — Он неодобрительно хмыкнул. — Раскисли вы тут, вот что.

— Что такое? — спросил Скорч, размышляя о следующем обеде. В этой игре ты хватаешь то, что можешь ухватить, как только выпадает возможность, и набираешь этого столько, сколько сможешь. Все что угодно — еда, сон, вода, веселье. Вокруг сновало множество солдат–клонов и на парочке он заметил незнакомые отрядные эмблемы. Скорч не любил неизвестного. Он сделал заметку на память поинтересоваться этим позже. — Хочешь вступить в Объединенный Галактический Союз по сносу зданий?

Фиксер, презрительно фыркнув, оглядел новый мерр–сонновский вышибной заряд.

— С этим даже виквай сможет работать.

— Отличная идея, просто гениальная. Тебе стоит предложить это «Мерр–Сонну» как рекламный слоган. — Скорч присоединил к своей диси направляющую, и насадил на нее заряд, отобрав его у Фиксера. Пара солдат беспокойно посмотрела на них. Делать это в помещении было не очень умно. Заряд предназначался для вышибания дверей с безопасного (для того, кто вышибал) расстояния. — А лично я, не задумываясь, обменяю профессиональную исключительность на отсутствие проблем.

Фиксер протянул руку за гранатой. Скорч вернул ее, и солдаты явно вздохнули с облегчением.

— Я думал, что ты у нас мастер.

— Я мастер. Мне просто не нравится ловить кучу бластерных зарядов, когда я стучу в дверь, вот и все.

Фиксер сунул пару гранат в поясной карман. Потом они вдвоем направились на запах кипящего масла и горячей подливы — сняв шлемы, чтобы воздушные фильтры не мешали вдыхать соблазнительные ароматы полной грудью. Белые доспехи разной степени чистоты — от снежно–белых до заляпанных грязью — заполняли столовую сплошным морем, среди которого выделялся маленький скалистый остров из матово–черного тяжелого снаряжения «Катарн МК3». Этейн примостилась за столом и о чем–то говорила с командой «Омега».

— Я думал, она пошла на встречу с командующим. — заметил Фиксер

Скорч огляделся, высматривая проблески алого и оранжевого — цвета Сева и Найнера. Те стояли в очереди, загружая свои подносы у дроида, который по мнению Сева слишком придирчиво отмерял порции. Голос Сева перекрыл бормотание и гул разговоров в столовой:

— Мне нужно больше белка. Иначе у меня трясутся руки и я начинаю палить по жестянкам. Просто так, чтоб не замечать голода.»

— Похоже она решила изменить маршрут.

Скорч решил поддержать разговор.

— Ну а она вряд ли могла пройти мимо Дармана, верно?

— Это добром не кончится. — заметил Фиксер.

— Не каркай.

— Серьезно. Это неправильно. Клоны не должны крутить романы с офицерами. Тем более, с офицерами–джедаями.

— Это чтобы мы не думали о своем положении? А то забудем свое место, забудем что должны сдохнуть тихо и мирно, чтобы не пугать шпаков?

Скорч, ты слишком долго болтал с Фаем и этими «Нулевыми» дингбатами.

— А ты теперь уже повидал среднего галактического гражданина. На Камино мы ничего такого еще не видели. Если есть на свете кто–то достойнейший, то это мы, не они.

Фиксер просто уставился на него. Это было самая опасная мысль, которую когда–либо высказывал Скорч. Но он не собирался чувствовать себя чем–то меньшим, чем обычный человек, лишь потому что он был выращен в инкубаторе, а не рожден. Обычных людей повидал уже множество, и они его не впечатлили.

Он был лучшим из лучших. Он заслуживал того же уважения, что и остальные, если не больше.

— Ты завидуешь Дарману. — наконец, проговорил Фиксер.

— Она не в моем вкусе. — Скорч почувствовал беспричинную злость. — Но если ты про зависть к тому, что у него хватило духа жить так, как хочет он, а не как ему сказали — то да. Завидую.

— Ди'кут. — пробурчал Фиксер.

Порой — а если честно, то очень часто — у Скорча не было другого занятия кроме как ждать, и ему волей–неволей приходилось убивать время размышлениями. Он часто думал о новоявленном внуке Скираты. Клоны сплетничали, как и все существа в галактике.

— Ты не думал, что этот ребенок от клона? — наконец проговорил Скорч.

— Какой ребенок? — Фиксер направился к меню, вывешенному возле кухонного отдела; выбор там был богатый. Солдаты расступились дав ему пройти. — Что это с тобой сегодня?

— Ребенок, которого Скирата приносил в казармы, когда Зея не было. Его внук.

— А, тот сверток. Угу. А что это ты вспомнил?

— Это довольно странно — передать своего ребенка Мэндо, который сражается на войне. Я к чему — как же плохо должно быть дома, если со Скиратой ребенку безопаснее?

— И почему это значит что ребенок от клона? Может, семейка Скираты живет в шебсовом тупике галактики, и у него будет больше перспектив, даже если старый шабуир начнет прыгать с ним по минному полю.

— Корсканту. Это не совсем минное поле.

Скорч припомнил вьющиеся темные волосы и темные глаза младенца. Было в нем что–то… что–то знакомое. Ребенок запросто мог сойти за одного из клонов–детей на Камино, тех задумчивых и серьезных мальчиков, которые когда–то засматривались в столовой на старших клонов, вроде Скорча.

«Таким, совсем недавно, был и я.»

Скорч видел в их глазах себя: отчаянно жаждущего чего–то, чего не мог еще выразить, чувствующего себя в безопасности только среди своих братьев по выпуску.

Напуганного. Напуганного всем.

— Я, пожалуй, возьму тушеную нерфятину. — проговорил Фиксер, таким тоном, словно он был ресторанным критиком. Скорч не мог припомнить случая, чтобы Фиксер выражал бурный восторг, даже когда они были детьми. — А ты, Скорч?

— Хм… где тут порции побольше. Лапшу чака.

Присматривать за ребенком от клона было как раз тем, что сделал бы Скирата. Он мог быть убийцей, выколачивателем долгов, мог заниматься множеством прочих жестоких и беспощадных ремесел, но своих ребят он любил слепо и беззаветно. Если бы кто–то из них улучил время, чтобы заделать ребенка, он принял бы этого ребенка как собственного…

— Что если это ребенок от «Омеги»? — спросил Скорч.

Фиксер медленно повернул голову. Ему пришлось разворачиваться еще и корпусом, потому что наспинный модуль выдавался слишком высоко, чтобы смотреть через плечо.

— Что ты несешь? Заканчивай.

— Я говорю — что, если отец ребенка, кто–то из команды «Омега»? — Скорч постарался понизить голос. — Они его любимчики.

— Опять слитого хладагента напился?

— Ладно, забыли.

Фиксера куда больше интересовала его еда. Скорч очень медленно повернулся, чтобы посмотреть, как говорят Этейн и «Омега». Когда две команды проводили совместную операцию на Корусканте — не было секретом то что генерал и Дарман стали любовниками. Скорч понял, что ему сложно принять такое положение дел, так что он приказал себе просто заткнуться и думать только о том, чтобы выжить. Он беспокоился о том, что становится похожим на Фая. Этого языкастого маленького ди'кута часто поминали в команде «Дельта» — за то, что он делал все, чего должен был избегать клон–коммандо — он чересчур много думал о внешнем мире, он не стеснялся говорить вслух о своем недовольстве, и он сеял вольномыслие того же рода среди своих братьев. Он должен был знать что выход — только через мешок для трупов. Что им все время говорили во время учебы? У них есть цель, у них есть предназначение, и это — гораздо больше чем многие имеют в своей жалкой жизни. Хорошо, так почему же этого недостаточно?

— А может быть, он плод любви Дармана и генерала. — выдал Фиксер, возвращаясь к теме. Дроид плюхнул коричневую жижу на горку вареных овощей. Только судмедэкспертиза смогла бы подтвердить что в подливе действительно был нерфий фарш, но все равно это далеко ушло от безвкусных пищевых кубиков, которыми их кормили в детстве, а тем более — от сухих пайков. Горячая вкусная пища была роскошью, которую Скорч никогда не считал само собой разумеющейся. — Она целую вечность пропадала на Квиилуре. А может — капитана Мэйза, потому что он такой красноречивый проходимец, что женщинам перед ним не устоять.

Мэйз был ходячей ледяной глыбой. Причем вечно сердитой.

— А вот теперь хладагента напился ты.

— Я тоже умею придумывать безумные теории. Безумнее этой быть не может. Я выиграл. А теперь жрем.

Они подхватили свои подносы и протолкались к столу, оккупированному — в полном военном смысле этого слова — Боссом и Севом. «Омега» могла перемешиваться с другими отрядами, с другими по званию, но «Дельта» все также предпочитала компанию только из своих, и какие бы чувства они ни вызывали у других клонов — те обычно искали место в стороне. Скорч хотел прогуляться к беленьким с незнакомыми отрядными значками и задать пару вопросов, но это могло подождать. Он поставил дисишку и шлем между ног и подвинул к себе гору лапши.

— Так, а зачем генерал сюда явилась? — Босс вгрызался в груду сочных пирожков с красной фруктовой начинкой. — Кроме того, чтобы навестить любимый отряд?

— Раздает сладости. — хмыкнул Сев. — Всякий раз, когда она навещает команду в поле, она прихватывает для них угощение. Точь–в–точь как Скирата.

— Хм. Может он ее и удавкой научил работать в своем стиле?

— Она что–то говорила насчет того, сколько людей отправили на эту помойку. Я как–то подслушал как генерал Мласке говорил, что она достает Зея и Камаса просьбами вывести гарнизон и оставить местных разбираться между собой, потому что для сепаратистов они будут той же проблемой, что и для нас. И они здесь свяжут силы сепов задаром.

Фиксер прожевал. За столом несколько секунд стояла тишина, нарушаемая только негромким чавканьем.

— Ну, логика в этом…

Босс не договорил. Только что зал столовой через наклонные бронеставни под потолком был освещен солнечным светом, а через мгновение Скорч летел спиной вперед, среди тьмы и клубов огня. Что–то ударило его плашмя в грудь и выбило из него дух. Это оказалось столом. Он нащупал винтовку, но шлем куда–то унесло, а он сам лежал навзничь, пытаясь вдохнуть, но ему удалось лишь наглотаться пыли и закашляться. Он не мог дышать…. Но он может слышать. Это уже кое–что.

Крики послышались сразу же; не вопли боли, только команды сделать то, проверить это, вызвать медиков. Скорч пару раз попытался сесть, прежде чем понял, что на нем все еще лежит стол. Потом тяжесть внезапно исчезла. Сквозь оседающую дымку пермакритовой пыли он увидел Сева, спохватился что не знает, сколько он валялся под столом, взглянул на дисплей хроно в пластине предплечья и лишь потом понял, что он не знает когда это началось.

— Прямое попадание у главного входа. — Сев вытер рот тыльной стороной ладони. На лице у него было множество бисеринок крови, словно он неудачно побрился. — Ты в порядке?

— Что случилось с защитными системами периметра? Считалось что здесь мы в безопасности.

Сев поднял его на ноги, но стоять тут было особо негде. Зал столовой был сплошной массой перевернутых столов и стульев. Он не испытал на себе всю мощь взрыва ракеты, но ударная волна и обломки вышибли двери и швырнули в воздух всё, что не было закреплено в этом помещении.

И они швырнули металлические подносы как метательные лезвия Каски, превратив их в смертоносное оружие. Скорч осознал это, пытаясь разобраться в сцене на которую он смотрел, несмотря на то, что его рассудок говорил «ужасно, отвернись, не смотри» — тебе приходится смотреть, даже если тебе от этого плохо. По удар попали двое стоявших неподалеку от стойки, куда были сложены подносы, и один из них был только в повседневной форме; ему подносом срезало ногу у колена. Его товарищи стояли рядом на коленях, оказывая первую помощь. На другого они не обращали внимания. Тому удар снес верхушку черепа.

В бою некоторые вещи ты упускаешь из виду, а некоторые ты не можешь и не хочешь забыть. Скорч чувствовал, что эта сцена врезается в его память так, словно она никогда не потускнеет. Дело было в нелепости — сцена бойни, с едой и посудой, разбросанной в крови.

Его охватила ярость. Он почувствовал, как с него мгновенно слетело заторможенное ошеломление. Никто не должен умирать, когда он не на задании, а просто зашел перекусить. Из всех смертей, которых он видел до сих пор, эта была особой. Он был особым. И он чувствовал, что переступил какую–то грань, и не сможет уже вернуться обратно. Он начал пробиваться через обломки, отбрасывая в сторону пластоидные столы, равнодушный ко всему вокруг, кроме того, чтобы найти свой дисишку, отыскать ту мразь которая это устроила и вышибить ей мозги.

Он был рядом с выбитыми дверями когда почувствовал, как кто–то сзади схватил его за правый наплечник.

— Скорч! — Это был Босс, а позади него стоял Сев. Скорч осознавал бурную деятельность вокруг, и тревожную сирену, орущую неподалеку, но не мог на них сосредоточиться. Все происходило словно за транспаристиловым барьером. — Не спеши. Ты сам еще не знаешь куда идти. — Босс развернул Скорча к себе и протянул ему шлем. — И вот это тебе, пожалуй, пригодится.

Одного того, что его остановили, оказалось достаточно, чтобы вырвать его из слепого бешенства к осмысленной мести. Он почувствовал что задыхается. Зал вновь вернулся в фокус зрения; звуки теперь обрели смысл. Остальная его команда, покрытая густой пылью, разбирала завалы, потом к ним пробилась, расшвыривая в стороны стулья, «Омега». С противоположной стороны появилась Этейн, со всклокоченными волосами но вполне живая.

— Все в порядке? — спросила она. — Скорч, в тебя что–нибудь попало? Ты терял сознание?

— Нет у меня никакого сотрясения. — сухо ответил он. Собственный голос прозвучал для него незнакомым. Может быть, ей показалось что он сошел с ума. — Я просто хочу прикончить шабуира, который это сделал. Как они обошли противоракетную защиту?

— Я только что подняла службу безопасности базы. — ответила она. — Сканеры слежения показали траекторию ракеты, и она пришла из самого города. Не с позиций мятежников.

— Они еще не рассчитали место?

— Точность до одного здания. — ответил Найнер.

— Хорошо. — Скорч чувствовал как они смотрят на него, но хотя он и взял себя снова в руки — все равно он знал, что лишь одно даст ему спокойно заснуть сегодня ночью. — Время сходить в гости.

* * *

Офисы Казначейства, Корускант

— Охх… — выдохнула Джилка. Она поймала Бесани за запястье, словно она ее арестовывала, и подняла руку повыше, чтобы рассмотреть. — Прелестно.

Бесани должна была знать, что от Джилки Зан Зентис не скроется ничто. Она была налоговым следователем. Она с повязкой на глазах могла оценить капитал уходящего от налогов плательщика, до последней кредитки — просто по запаху. Она сразу же нацелилась на кольцо, которое Бесани казалось скромным и неприметным.

— Ничего особенного.

— На мой взгляд — как раз особенное. — ответила Джилка. Бесани сделала попытку увлечь ее в тихий уголок архива. — Выглядит как сапфир высшей пробы. И, похоже, ты сменила солдатика на более выгодную партию.

— Солдатика, — проговорила Бесани, чувствуя, как перехватывает горло от возмущения, — никто ни на что не менял. И я собираюсь вытащить Ордо из армии. — Она кашлянула, понимая что рассказывать об этом не стоило бы, но она не будет скрывать это как какую–то постыдную тайну, только потому что он клон.

— И мы поженились.

Джилка посмотрела так, словно Бесани сказала ей, что собирается ради развлечения вступить в джабиимскую террор–группу.

— Даже так?

— Закон этого не запрещает. — По крайней мере, это отвлекло Джилку от внимательного изучения камня. Бесани надеялась, что та не скажет, что она не может выйти замуж за клона, потому что тогда она не смогла бы удержаться от резкостей. — И прежде чем ты спросишь — я знала во что ввязываюсь.

По коридору с жужжанием пронеслись протокольные дроиды.

— Не знаю, во что ты ввязалась, так что не буду и спрашивать. — проговорила Джилка. И ты про него не так уж много рассказывала, потому ни о чем тебя предупреждать не буду. В последнее время ты и так очень напряженная, подружка. — Она пожала плечами. — Что ж — поздравляю. Свадебным тортом не поделишься?

Бесани была напряженной, все верно. Дело было не только в такой мелочи, как воровство данных из республиканской компьютерной сети на постоянной основе. Она уже почти привыкла к постоянному беспокойству об этом. Дело было в криффовых шоронийских сапфирах, которые не давали ей покоя, потому, наверное, что они были заметными, в отличие от данных. Она думала, что хотя бы частично решила проблему, когда Вэу перегранил для нее три камня в несколько меньших через своих тайных знакомых среди хаттов. Это заметно уменьшило цену. Но они все равно стоили миллионы и теперь их было невозможно отследить. Она подалась на уговоры и вправила один камень в кольцо, чтобы Ордо не думал что она отвергла подарок. Как только он, наконец, убедился бы, что она счастлива среди пластоидной банды — она собиралась превратить камень в простые кредитки.

«Это неправильно. Я не должна наживаться на этом.»

Остальные камни она хранила в своем жилете, тщательно завернув их в маленький флимсипластовый пакет, потому что не слишком хорошо представляла что же ей с ними делать. Впрочем одна идея донимала ее, словно назойливый ребенок.

«Это безумие. Но кое–кто кого я знаю найдет этим кредиткам самое лучшее применение, ради клонов которым даже Скирата не может помочь.»

— Все из–за войны. — ответила Бесани, и это было правдой.

— По крайней мере, она закончится. — Глаза Джилки все еще следили за сапфиром, но это не было взглядом женщины, любующейся побрякушкой, а профессиональным и спокойным подсчетом недоплаченных налогов. — И до Корусканта она не доберется.

— Почему ты так думаешь?

— Такого быть не может.

— Я хотела спросить — почему думаешь что закончится?

Джилка пожала плечами. Она, казалось, подбирала слова, но Бесани достаточно знала ее, чтобы понять что та не хочет высказать очевидное: Республике, возможно, придется выполнить условия сепаратистов, потому что война истощает ее. Джилка, пожалуй, удержалась бы от замечания, что темпы потерь среди клонов чересчур велики. Это было бы слишком бестактно, даже если это и было правдой.

Она хотя бы следила за ходом войны. Большинству это было безразлично.

— Слишком дорого обходится. — наконец проговорила Джилка. — Сенатор Скинаа поднял в Сенате вопрос о большом количестве десантных катеров, которые были заказаны, но до сих пор не попали на фронт. По–моему у них дыры в бюджете, но счета в таком беспорядке, что непонятно с чего начинать.

Ох. Скинаа был неплохим и порядочным человеком, ему было не все равно, как относятся к клон–солдатам. Но в этом вопросе он отставал от Бесани на несколько месяцев, и ей хотелось бы, чтобы он оказался менее усердным. Она не хотела, чтобы та область, которую исследовала она, привлекала к себе внимание. Пожалуй, передавать ему деньги от продажи сапфиров было бы слишком опасно.

«Начинать. Начинать?»

— Что ты имеешь в виду под «начинать»? — поинтересовалась Бесани.

— Ну, если он найдет в Сенате поддержку своему запросу на полный аудит, то какому–то неудачнику придется этим заниматься.

Бесани всегда тщательно заметала следы.

Прошедшие пятнадцать с небольшим месяцев она прочесывала республиканскую финансовую сеть, в поисках казалось бы обычной информации по экспорту и оборонным поставкам, терпеливо собирая полную картину по кораблям заказанным у KDY и лабораторному оборудованию, направленному на Центакс–2.

— И это буду я. — процедила она, искренне желая, чтобы Скинаа или заткнулся или начал свой святой поход гораздо раньше, когда это могло бы куда лучше прикрыть ее собственную работу. — А прямо сейчас я бы обошлась без дополнительных проектов. Бесани взглянула на настенный хроно в архиве и направилась к двери, прихватив коробку с чипами данных. — Надо еще кучу всего доделать. Увидимся позже.

— Кстати, ты нашла ту компанию по поставке медикаментов, которую пыталась отследить?

— Нет, этот след пришлось бросить. — поспешно ответила Бесани.

Джилка могла бы заметить, что это было совсем непохоже на Бесани. Бесани надеялась, что та отнесет это насчет беспокойства за Ордо.

Когда она оказалась в безопасности своего кабинета, Бесани принялась за ежедневную программу поиска по всем зарегистрированным Казначейством транзакциям — иногда в этом списке было до миллиона позиций в день — и выборки из него по оборонным и медицинским кодам продукции. Тот, кто скрывал поставки, наверняка их не использовал, но с чего–то ей надо было начинать. Она могла сделать еще более чистую выборку по датам поставки; любые расходы сортировались по кварталам, когда должны были отпускаться средства из бюджета.

И все же, что именно она ищет? Графики. Она знала, что происходит. Ей нужно лишь найти для Скираты как можно больше зацепок, чтобы тот мог решить когда ему пора будет вытаскивать своих ребят.

«И меня.»

Она никогда не была на Мандалоре, и мало представляла себе, на что может быть похожа жизнь фронтира, на заштатной сельской планете. Взглянув на свои руки — с нежными и наманикюренными ладонями офисного работника — она решила, что теперь об этом слишком поздно беспокоиться, и сосредоточилась на просматривании строчек данных, скорее бегло скользя по ним взглядом, чем пытаясь что–то прочитать.

По медицинскому оборудованию никаких закономерностей не наблюдалось, но коды оборонных поставок группировались примерно на одном и том же отрезке времени, около месяца–двух длиной. Само по себе, это ничего не значило; добавленное к тому, что она уже знала, это уточняло период, который все уверенней можно было назвать временем большого толчка. Она сделала копию данных оборонного бюджета — совершенно легальную в ее нынешней роли — но переслала ее не в казначейскую деку, а в свою личную, для передачи Скирате.

«Сколько он рассказывает Этейн?»

Бесани ее почти не видела. Это было, в общем, неплохо, потому что она не знала о чем она может свободно с ней говорить. Двум женщинам редко удавалось посидеть за чашкой кафа и поговорить про тех жуликов, которых она выловила. Еще один обман, поверх других, даже в их ближнем кругу.

Бесани вернулась к работе. В обед она вышла — размять ноги и передать данные вне здания. Как только система шифрования показала что данные были приняты, она удалила файлы; чем меньше времени они будут на ее деке, тем лучше. Небольшая прогулка по площади и рассматривание витрин создавали иллюзию, что жизнь для нее продолжается как всегда, хотя уходящие минуты отсчитывали время до того момента, когда ей придется оставить все, что она знала.

Во время прогулки она чувствовала как покалывает затылок, словно кто–то снова следил за ней. Ей надо научиться не замечать это ощущение. Иначе она скоро совсем сойдет с ума. Осторожный взгляд через плечо подтвердил — как и всегда — что там не было никого, кроме обедающих офисных работников и таких же, как она покупателей.

В последнее время она начала замечать на улицах патрули из клонов. Все началось с нескольких, возле главных правительственных зданий, а теперь она видела их ежедневно, обычно в той же белой броне к которой она привыкла, но некоторые были с синими или красными эмблемами и элементами брони. Она сделала себе заметку — расспросить Ордо, кто они такие, и продолжила поход по магазинам.

«Что важнее? Спокойно жить, или поступить правильно? Тебе решать. Так что сделать это — твой моральный долг. Именно так поступил бы Папа.»

Она справится — потому что справились Этейн и Лазима. Теперь все они были заодно.

* * *

Вернувшись в офис, она откинулась в кресле и разблокировала терминал, чтобы начать свою повседневную, настоящую работу; то, за что ей платили — контракты, предоставленные фиктивным компаниям, кредитки прикарманенные кем–то из службы поставок… Обычные жулики в большом и сложном бюджете.

— В наши дни никак не подобрать надежный персонал. — проворчала она под нос.

— Ладно, посмотрим…

Она без проблем зашла в базу данных Казначейства по зарегистрированным компаниям, но когда она попыталась перепроверить запись по данным инспекции СИК по пищевой гигиене, она столкнулась с проблемой. Вместо строчек имен адресов и регистрационных номеров, она получила только экран с надписью «отказано в доступе».

Обычно система была более отзывчива.

— Джай–девять. — позвала она. — Джай?

Сервисный дроид, обычно слонялся по коридору на этом этаже здания в ожидании момента, когда его позовут решать проблемы с компьютерами. Звали его редко, и обычно для того, чтобы он появился было достаточно звука негромких проклятий. Она услышала легкий гул его репульсоров, когда тот скользил по коридору; верхушка его купола едва выглядывала над переплетом транспаристиловой стены.

— Агент Веннен. — сказал дроид, приподнимаясь перед ее столом. — Проблемы?

— Не могу зайти в сеть СИК, Джай. Меня заблокировало.

Когда она это говорила — у нее заныло в груди.

«Меня поймали.»

Те несколько недель, что прошли после того, как Ордо убил следившего за ней республиканского агента, она ожидала что к ней постучатся в дверь, или что на ее плечо опустится рука, и ей скажут что игра окончена, но пока что ничего не происходило.

— Центральная служба поддержки отключила сеть на время обеда. — объяснил дроид.

— Они нашли в системе что–то, похожее на вирус, поэтому активированы файрволлы департаментов. Беспокоиться не о чем. Несколько дней все запрошенные данные будут получаться через комлинки, только и всего. Вы не получали извещения об отключении?

— Разумеется, нет. — ответила она. На нее нахлынуло облегчение, но оно не справлялось с мерзким ощущением в груди и сведенными, словно от холода, мышцами. — А почему вирус будут вычищать несколько дней?

— Мы никогда не встречали такого раньше. Он очень сложен. Мы даже не совсем понимаем что он делает, потому что он не вызывает никаких проблем, но в сети действительно работает что–то, что не было установлено Казначейством, и чего тут быть не должно.

«Могу догадаться.»

Джайнг и Мереель были талантливыми взломщиками. И она видела, как Ордо влез в систему республиканской разведки так легко, как иные проверяют биржевые курсы. Это было не волшебством или везением — всего лишь верная инсайдерская информация; почти каждый взлом системы безопасности, о котором она слышала, происходил не от невероятного мастерства в обращении с компьютерами — впрочем, «Нулевые» были мастерами — но от того, что кто–то был беспечен с паролями и правами доступа.

«Я открыла дверь.»

«Я дала «Нулевым» влезть в систему, меньше чем через час после того, как я их встретила.»

Она не жалела об этом, но это не избавляло ее от страха.

И теперь у нее появилась проблема. Ее права доступа были строго ограниченны, а компьютерная служба Казначейства заметила что–то неладное. Будет расследование. И это было слишком близко к ней, чтобы оставаться спокойной. Она неплохо разбиралась в компьютерном аудите, но то, что мог сделать Джайнг, было работой гораздо более высокого класса, и она не представляла себе что же он мог внедрить в систему.

— Ладно, Джай, мне придется поработать так. — проговорила Бесани. — А другие департаменты тоже заражены?

— Все еще выясняется, агент Веннен. — ответил дроид.

Все что могла сделать Бесани — это сдержать желание найти повод, сбежать из здания и предупредить Скирату. Она подождала с час — если за ней наблюдают, она не будет выглядеть так, будто убежала сразу же, как был заблокирован ее доступ к сети. Она прошлась по площади перед зданием Казначейства, купила у торговца хлебные палочки, и настолько непринужденно закусывая ими, насколько это было возможно, она связалась со Скиратой.

— Кэл? — спросила она. — Я столкнулась с еще одной проблемой.

* * *

Хадде, столица Хаурджаба, полчаса после ракетного удара.

Теперь Хадде был вражеской территорией.

После многих месяцев отношения к столице, как к спокойной гавани, ВАР больше не могла здесь расслабиться и перестать следить за спиной. Дарман на патрульной машине «Омеги» обеспечивал прикрытие, пока они мчались по дороге вслед за «Дельтой». С флангов, в качестве огневой поддержки, их прикрывали новые бронированные орудийные платформы «Щенок нека» из 85го пехотного.

— Вот еще парни из Четырнадцатого. — тихо заметил Корр. По обеим сторонам от них на улице почти не было прохожих, а тенты магазинчиков были опущены для защиты от обжигающего полуденного солнца — жизнь, казалось, текла как обычно. Координаты точки запуска ракеты были где–то по соседству. — Смотри. У орудия справа.

Тот выглядел как любой другой клон–солдат, отличаясь только незнакомыми бригадными значками. Дарман попытался рассмотреть его получше, но его внимания требовала улица, он должен был следить за всем, что на уровне земли, пока остальные осматривали крыши. Камера, которую Атин выслал вперед, сканировала дорогу перед ними в поисках засад, растяжек и взрыхленной земли, передавая картинку в их ВИДы. Ополчение Хадде и гражданская полиция прошла здесь несколькими минутами ранее.

— Они не из какого–то спецподразделения? — поинтересовался Найнер. — Потому что я их видел только по одному или по двое. И это странно. И мы про них не знаем. Это еще более странно.

Этейн, втиснувшаяся в сиденье открытого спидера позади Атина, неопределенно хмыкнула.

— «Нулевые» про них тоже не говорят.

— Это проблема? — спросил Корр

— Ну, меня это беспокоит. — сказал Дарман. — Потому что они, похоже, точно знают — на какой канал ГНР переключается Канцлер…

— Это просто болтовня. Чтобы напугать тебя, нер вод.

— Это правда.

— Если бы «Нулевые» владели Силой, — деликатно заметила Этейн, — тогда они точно пугали бы.

— А что это, еще не так? — Дарман повернулся, насколько посмел, чтобы взглянуть на нее. Файрфек, это моя девушка. Я завел девушку. Я что–то значу для кого–то в окружающем мире. Хмельная сладость этого на миг сбила его с толку. — Я к тому что они наши братья; теперь, когда мы их хорошо узнали, мы их просто обожаем, но когда им кровь бросается в лицо… да, они меня пугают.

Корр резко перевел прицел на крышу жилого здания, будто он что–то заметил сквозь облако пыли, поднятое спидерами.

— Они опасны только для аруэтиизе.

— Угу. И прямо сейчас я куда больше боюсь Скорча. — проговорил Атин. Его тон не был шутливым — спидер «Дельты» был в пятидесяти метрах перед ними. Где–то там, в клубах пыли. — По–моему, он сорвался.

Дорога сузилась, и они оказались в следующем квартале, состоящем целиком из кривых улочек и переулков. На перекрестках им махали, указывая направление, местные патрули Хадде.

Срывы в Великой Армии становились обыденными — из–за растущего, по мере хода войны, напряжения и легко вспыхивавшей ярости среди солдат. У Дармана были такие моменты. Порой, по ночам — не так часто, но достаточно — он видел кошмары; пламя, охватившее его в складе на Корусканте, часто возвращалось чтобы навестить его, и причину этого он постичь не мог. Его тревожили не разорванные тела на поле боя, или лица его первой команды. Его тревожил огонь.

Бедный старый Скорч. Дарман понимал его.

— Я поговорю с ним позже. — сказала Этейн поправляя наушник комлинка. Судя по тону, разговор обещал быть довольно напряженным. — Вот здесь. Впереди кордон.

Найнер остановил спидер рядом со спидером «Дельты». Поблизости крутилось около десятка местных ополченцев, тяжеловооруженных и следящих за всеми направлениями, но Дарман все равно держал скорострельный бластер наготове. Один из их офицеров во внутреннем круге оцепления подбежал к машине «Дельты». Босс дернул большим пальцем перенаправив его к Этейн.

— Мы оцепили район через десять минут, генерал. — доложил офицер. — Возможно к тому времени они ушли, но этот дом точно определен, как пусковая площадка.

— Он чуть повернулся чтобы показать на дорогу за спиной, потом налево. — Дорога перекрыта с обоих концов, как вы запросили. Жильцы, насколько нам известно, все еще в домах.

— Вы не проверяли?

— Нет, мэм. Это мы оставили вам. Но по нам никто не стрелял.

Этейн ничего не сказала, но ее поджатые губы явно говорили, что его ответ ее совершенно не устроил. Дарман не мог понять, почему они не решат проблему и не арестуют своих проблемных граждан сами, но они явно хотели, чтобы именно ВАР врывалась и выбивала двери. И это было явно не потому, что они считали, что Скорчу нужна разрядка. Дарман готов был поспорить что демонстрация силы ВАР была бы хорошим предупреждением всем, кто собирался помочь мятежникам.

— Похоже, местные не хотят, чтобы кто–то видел, как они тащат других местных на допрос. — почти шепотом заметил Атин по шлемной связи. Обе команды могли слышать друг друга. — А для нас играть плохих парней самое то.

— А может, он просто хочет убедить народ, что мы тут, и что мы готовы дать сдачи. — проговорил Найнер.

Корр выступил в новой и совершенно непохожей на Фая роли отрядного циника.

— Разумеется, может случится и так, что днем они ополченцы, а ночью мятежники…

— Нельзя им верить. — это сказал Скорч. — Никому. Они все будут в нас стрелять, дай только шанс.

Скорч не шутил. Дарман слышал это в его голосе. Они никогда не мог предсказать что именно для кого–то станет последней соломинкой, и не понимал почему атака на базу оказалась для Скорча болезненней, чем предыдущие задания. Но это, очевидно, было так. Может, это было потому, что столовая для Скорча была все равно что святилище, а теперь полем боя оказалась даже она.

Он спросит у него позже.

— Так, приготовились, выходим. — скомандовала Этейн.

Восемь коммандос вышли на опустевшую улицу под прикрытием двух «Нек–Щенков», разбившись на два ударных отряда. Дарман проверил картинку с камеры; на крышах не было никого, никого не было и в огороженных стенами внутренних двориках. Возле двери вылизывалось какое–то неизвестное Дарману небольшое темно–коричневое животное. Он просмотрел еще раз и увеличил картинку.

На заднем дворике самого большого из домов был хорошо заметен большой лоскут обгоревшей травы. Он был достаточно велик, чтобы оказаться следом от выхлопа ракеты «Аракид Хантмастер». Эти штуки можно унести куда угодно, их можно запустить за считанные минуты, и именно это попало

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: