 |
Глава 21. На вершине могущества
|
|
|
|
Глава 21. На вершине могущества
Халифат ал-Валида ибн Абдалмалика
Абдалмалик правил уже 20 лет. И он, и его брат Абдал‘азиз, который должен был наследовать, состарились, и реально встал вопрос о наследовании. Абдалмалик видел своим наследником своего старшего сына ал-Валида, но провести присягу ему значило отступиться от клятвы, данной отцу, что могло вызвать возмущение. Он пытался уговорить брата отступится от престолонаследования, но тот тоже хотел, чтобы ему наследовал его сын Абу Бакр ал-Асбаг, о чем он прямо сказал Абдалмалику. Тогда Абдалмалик потребовал от брата не оставлять в своем распоряжении все налоги Египта, а отсылать часть доходов в Дамаск. Видимо, Абдал‘азиз вместо того, чтобы делиться с халифом, просто увеличил налоги, собиравшиеся с такой жестокостью в последние годы его правления. Трудно разрешимая проблема вскоре решилась естественным путем. 1 мая 705 г. умер Абу Бакр ал-Асбаг, а через две недели убитый горем скончался и Абдал‘азиз. После этого уже ничто не мешало объявить наследниками ал-Валида и Сулаймана и провести присягу им как будущим преемникам.
Этот важный политический акт прошел без осложнений. Лишь некоторые благочестивцы поворчали, что при живом халифе нельзя приносить присягу кому-то еще. Единственный скандал произошел в Медине, где почтенный хадисовед и правовед Са‘ид ибн ал-Мусаййаб отказался присягать сыновьям, когда оставалась в силе присяга их отцу. За это наместник Медины Хишам ибн Исма‘ил приказал дать ему 50 (или 100) ударов кнутом и облить холодной водой в холодное время года. Такое позорное наказание сына сподвижника пророка было встречено мединцами с неодобрением, а Абдалмалик сказал, что либо уж нужно было отрубить голову, либо вообще оставить его в покое, но только не наказывать таким образом.
|
|
|
Египет не достался сыновьям Абдал‘азиза. Управлять им Абдалмалик назначил своего сына Абдаллаха, который до этого был наместником Северной Сирии и последние годы вел войну с Византией. В Египте за 20 лет правления Абдал‘азиза сложилась своя элита, с которой Абдаллаху было бы сложно управляться, и он привез с собой из Химса своих людей. Они были назначены на ключевые посты начальника гвардии, начальника полиции и главы финансового ведомства. Новый наместник привез с собой не только сирийцев, но и сирийские представления и обычаи: он запретил арабам надевать египетские бурнусы (плащи с капюшонами) и начал заменять делопроизводство с коптского языка на арабский. Делопроизводства на греческом языке это не коснулось, возможно потому, что греческий для сирийца был более привычным.
На Дальнем Западе эти перемены были встречены спокойно. Муса ибн Нусайр стоял теперь достаточно прочно на собственных ногах, и кто будет править Египтом, его уже мало беспокоило.
Между тем, начало правления Абдаллаха в Египте началось неудачно: в 705 г. вода в Ниле поднялась на 13¾ локтя, а нормальным считался подъем воды только с 16 локтей. Урожай был очень плохим, цены подскочили, начался голод, а с ним, как обычно – эпидемии. Абдаллах проявил себя не лучшим образом – покинул вверенную ему страну и уехал в Сирию.
Назначение Абдаллаха не изменило в Халифате главного – Ближний Восток, как был, так и остался доменом рода Марвана: в Египте – Абдаллах сын Абдалмалика, в Палестине – Сулайман сын Абдалмалика, в Урдунне – Абу Усман, брат Абдалмалика, в Джазире и Закавказье – Мухаммад, брат Абдалмалика, только районом ал-Балка, в южном Заиорданье управлял сакифит Мухаммад ибн Умар, но район этот был маловажен и малодоходен.
|
|
|
Серьезные изменения в составе действующих лиц на высшем уровне произошли и на востоке Халифата. Во-первых, ал-Хаджжаджу удалось покончить с Абдаррахманом ибн ал-Аш‘асом. Уход его за пределы мусульманских владений и отказ от вооруженной борьбы не гарантировал, что при удобном случае он не появится вновь на сцене, быстро обрастая сторонниками. В Кабулистан он уходил с пятью сотнями верных сторонников, но и среди них многих не радовала перспектива жизни среди бывших врагов, да еще и язычников. Когда отряд Ибн ал-Аш‘аса дошел до Давара, один из предводителей, некий Алкама ибн Амр, предложил отказаться от ухода к рутбилу – покровительство его ненадежно, он может склониться на уговоры ал-Хаджжаджа и выдать их, а пятью сотнями воинов еще можно захватить какой-нибудь отдаленный город и ждать там смерти ал-Хаджжаджа, а если нет – умереть в бою. Ибн ал-Аш‘ас не принял этого предложения, позволил желающим уйти и остался с несколькими десятками воинов и родственников.
Алкама рассчитал верно. Ему удалось захватить какой-то укрепленный городок на границе мусульманских владений, выдержать две осады и получить, наконец, помилование.
Ибн ал-Аш‘ас был принят с почетом и приближен к рутбилу, который, соблюдая верность обещанию, отвергал попытки ал-Хаджжаджа добиться выдачи Ибн ал-Аш‘аса. Неизвестно, сколько продолжалось безмятежное пребывание его в Кабулистане до момента, когда один человек из его окружения, связавшийся с Умарой ибн ат-Тамимом, назначенным наместником Сиджистана, и с ведома рутбила, добился через Умару письменной гарантии от ал-Хаджжаджа не нападать в течение семи (или десяти) лет и не требовать уплаты дани. Это обещание перевесило договор с Ибн ал-Аш‘асом. Он был схвачен и с двумя десятками сторонников, скованных попарно, послан к Умаре. Ибн ал-Аш‘ас не дожил до казни, по одной версии – он заболел и в дороге умер, по другой – в Бусте бросился с крыши замка вместе с товарищем по цепи и разбился. Его голову и головы его родственников были отосланы ал-Хаджжаджу, а от него – Абдалмалику. Эти события произошли в 703 или 704 г.
У ал-Хаджжаджа оставались еще две занозы. Одна дальняя – мятежник Муса ибн Абдаллах, к которому стекались все недовольные элементы Хорасана, но он, доставляя беспокойство местным владетелям Мавераннахра, не трогал мусульманские владения, другая – собственный наместник Хорасана Йазид ибн ал-Мухаллаб. К его лояльности и деятельности трудно было придраться. Он, как и отец, безоговорочно поддерживал борьбу против Ибн ал-Аш‘аса и держал Хорасан в повиновении, но был слишком авторитетен и независим, а главное – щедр в ущерб казне, что для ал-Хаджжаджа было немногим лучше мятежа.
|
|
|
После разгрома Абдаррахмана ибн ал-Аббаса, Йазиду пришлось взяться за подчинение Бадгиса, горной области между Гератом и Серахсом, владетель которой Низек (или Тирек) – Тархан, прекратил платить дань. Владения Тирека были крайней западной оконечностью пояса тюрко-эфталитских княжеств, протянувшихся от Памира и сохранивших неясные нам формы связи, а иногда и зависимости от тюркских каганов. Арабское вторжение в эти области заставило Тирека, как и ряд других владетелей, признать вассальную зависимость от них с условием уплаты дани и участия в их войнах при сохранении внутренней самостоятельности. Это позволяло им при любом ослаблении арабской власти в регионе отказываться от своих обязательств.
Йазид выждал, когда Тирек покинет свою хорошо укрепленную резиденцию в горах, и осадил ее. Тирек вынужден был ради спасения семьи, оставшейся в крепости, согласиться на передачу крепости со всеми богатствами Йазиду. Всю эту добычу Йазид разделил между своими воинами. Щедрость Йазида вдохновила одного поэта в его окружении на такие строки:
Одной рукой подносишь яд врагам,
Другой щедроты льешь дождем богатым,
Йазида щедрость можем мы сравнить
Лишь с плодородьем Тигра и Евфрата.
Правление Йазида скоро вызвало недовольство ал-Хаджжаджа. В числе причин называют его отказ предпринять поход на Хорезм. Адбалмалик долго не давал согласия на смещение героя боев с азракитами, но все-таки уступил.
Основной причиной смещения было независимое поведение Йазида, своей щедростью сокращавшего поступления в казну ал-Хаджжаджа, сильно потощавшую от расходов на строительство Васита.
|
|
|
Сместив Йазида, ал-Хаджжадж смягчил недовольство сторонников Мухаллабидов назначением на этот пост другого сына ал-Мухаллаба, ал-Муфаддала. Обрадованный выпавшему повышению, он стал торопить брата покинуть Мерв. Йазид охладил его пыл, предупредив, что и его скоро ждет та же судьба. В раби II 85/ 12. IV-10. V. 704 г. Йазид покинул Мерв и уехал в Басру.
Ал-Муфаддал начал свое правление с похода на Бадгис и захватил большую добычу, которую без остатка разделил между воинами – по 800 дирхемов на каждого. После этого он направился на усмирение Ахаруна и Шумана и добился восстановления договора. Но самым важным было уничтожение Мусы ибн Абдаллаха, последнего представителя зубайридской оппозиции Умаййадам.
Стоит отметить, что уже в это время контакты между арабами и согдийцами были достаточно тесными, арабы не воспринимались как непримиримые враги, с ними вступали в союзы, предоставляли убежище беглецам и, видимо, существовала возможность общения без переводчиков. В борьбе с Мусой объединяются согдийцы, тюрки, тибетцы и эфталиты.
В Термезе у Мусы собралось несколько тысяч участников восстания Ибн ал-Аш‘аса, избежавших гибели в боях. Хорошо укрепленный город на берегу Амударьи служил надежной опорой. Ни ал-Мухаллаб, ни Йазид не решались предпринять поход против Мусы, Ал-Муфаддал нашел для этого человека – главу тамимитов, Усмана ибн Мас‘уда, двоюродного брата которого убил Муса. Усман был заточен Йазидом, но ал-Муфаддал уговорил его забыть обиду в благодарность за предоставляемую ему возможность отомстить Мусе. Чтобы привлечь добровольцев в этот поход, им было обещано включить их в диван и платить жалование. Кроме того, ал-Муфаддал приказал своему брату Мудрику, управлявшему Балхом, присоединиться к Усману. Объединенное войско стало лагерем на острове на Амударье напротив Термеза. На призыв к совместным действиям откликнулся царь (ихшид) Согда, Тархун, участвовавший в нескольких кампаниях против Мусы, и Сабл, владетель Хуттала, который больше всего страдал от набегов Мусы.
Плотная блокада города поставила Мусу в безвыходное положение, и он решил, как прежде, отчаянной атакой сломить осаждавших. Согдийцы бежали, оставив лагерь, воины Мусы стали переносить добычу, но согдийцы возвратились, атаковали Мусу и отрезали от города. Тогда в бой вступил Усман и довершил разгром. Конь Мусы был ранен, и ему не удалось пробиться к городу его окружили и убили. Все пленные были обезглавлены, казнили и мавлов – за то, что вмешивались не в свое дело, в борьбу арабов между собой. Племянник Мусы, оставленный в городе, сдал город и получил помилование. Последний уголок, в котором теплились остатки пожара большой гражданской войны, был затушен в конце 85/704 г.
|
|
|
Ал-Муфаддал не добился признательности ал-Хаджжаджа. Главной причиной этого было вольное обращение с доходами, раздача всей добычи и дани своим воинам в ущерб государственной казне.
Ал-Хаджжадж решил заменить ал-Муфаддала уже известным нам Кутайбой ибн Муслимом. Кутайба в этом отношении был надежнее: он, как и ал-Хаджжадж, был кайситом, доказал свою верность в нескольких критических ситуациях, а главное – принадлежал к небольшому племени бахила и, не имея в Хорасане надежной опоры, должен был всецело зависеть от ал-Хаджжаджа и не проявлять своеволия.
Кутайба прибыл в Хорасан в сопровождении дюжины братьев на исходе зимы, когда ал-Муфаддал собирал в Мерве армию для похода за Амударью. Он арестовал ал-Муфаддала и отослал к ал-Хаджжаджу.
Ал-Хаджжадж не ограничился арестом ал-Муфаддала, смещены и арестованы были и его братья: Хабиб – с поста наместника Кирмана, и Абдалмалик – с поста начальника полиции ал-Хаджжаджа. Главным ответчиком был старший, Йазид, с него требовалось шесть или семь миллионов задолженности по Хорасану. Йазид упорно отказывался уплатить долг, его пытали, и вопли истязаемого разносились по всему дворцу. Слыша их, начала вопить сестра Йазида, Хинд, бывшая замужем за ал-Хаджжаджем, за что тот развелся с ней. Упорство Йазида заставило ал-Хаджжаджа снизить постепенно свои требования до трех миллионов, но, видимо, и эту сумму он не уплатил, так как продолжал оставаться под арестом четыре года.
Назначение Кутайбы было встречено хорасанскими арабами неоднозначно: кайситов оно обрадовало, а южных арабов расстроило: «и принялся он арестовывать тех, кто любил ал-Мухаллаба, и мучал их, и насильственно и злобно добивался от них денег».
Вряд ли эти преследования начались сразу по прибытии – до похода оставалось несколько недель, возбуждать недовольство в войске, не оглядевшись и не утвердившись на новом месте, было опасно. И свой первый поход он направил туда же, куда намеревался пойти его предшественник – в долину Сурхандарьи и Кафирнигана, о котором подробнее будет сказано несколько позднее.
Словно подводя черту под всеми переменами, происходившими в 704–705 гг., 8 ноября 705 г., на двадцатом году правления, едва достигнув шестидесятилетия, в Дамаске скончался халиф Абдалмалик. Его похоронили на кладбище у Малых ворот, и тем же вечером дамаскинцы присягнули новому халифу, ал-Валиду ибн Абдалмалику, а затем и в провинциях присяга ему прошла без всяких осложнений.
|
|
|
