На пути в Китай

На востоке Халифата 711 г. был отмечен прорывом в Индию. В этом году Мухаммад ибн Касим, назначенный ал-Хаджжаджем наместником Синда, области между Мекраном и низовьями Инда, которая только формально считалась давно завоеванной, собрав в Ширазе 6000 всадников весной повел это войско на восток. По пути к нему присоединялись различные мелкие отряды. Он подошел к городу Каннаджбуру и осадил его. Город упорно сопротивлялся и лишь через месяц был взят штурмом. Отсюда он повернул к морю и осадил город Армабил, жители которого вступили в переговоры и сдались. Здесь Мухаммад ибн ал-Касим задержался на несколько месяцев, пережидая сезон муссонных дождей.

Новую кампанию Ибн ал-Касим начал с наступлением сухого сезона, поздней осенью 711 г. От Армабила он повел свое войско вдоль побережья, прошел через Кандабил и подошел к столице Синда – Дайбулу, располагавшемуся в районе современного Карачи. Город был велик и хорошо укреплен. Мухаммад ибн ал-Касим приготовился к длительной осаде: соорудил укрепленный лагерь и изготовил осадные орудия. Была сооружена огромная катапульта, прозванная ал-Аруса («невеста», а может быть, с долей иронии – «кукла»), которую обслуживало 500 человек.

В центре города находился большой храм (бутт) с высоким шпилем, на котором развевалось знамя. Мухаммад придвинул катапульту к городской стене, чтобы камни долетали до храма, и начал его обстреливать. Когда шпиль со знаменем был сбит, конечно, пострадало и само здание. Осажденные предприняли вылазку. Мусульмане ее отбили и с помощью штурмовых лестниц преодолели стену города. Правитель Синда, Дахир, с остатками войска покинул Дайбул и ушел на север. Победители три дня грабили город, сокровища храмов составляли главную часть добычи, служители храмов были перебиты.

В захваченном городе Мухаммад устроил мечеть, разместил в опустевших домах значительный гарнизон (4000 человек) и ушел вслед за Дахиром к Инду. Жители города ан-Нирун в 150 км от Дайбула выслали навстречу ему делегацию для переговоров о мирной сдаче города и тем обезопасили себя и свое имущество. Где-то здесь его настигло послание ал-Хаджжаджа, побуждавшее к дальнейшим завоеваниям: «Ты амир всего, что завоюешь». Отсюда родилась легенда о том, что ал-Хаджжадж посулил ему и Кутайбе, что тот из них, кто первым дойдет до Китая, станет его правителем. Мухаммад ибн ал-Касим направился к Инду и переправился через него несколько выше современного Хайдарабада и пошел вверх по долине, не встречая серьезного сопротивления, и занял область Михран, на что ушло несколько месяцев. За это время Дахир успел собрать большое войско, усиленное боевыми слонами (по одному свидетельству, их было 28). Войско Мухаммада ибн ал-Касима в это время стало пополняться за счет местного населения, в частности после сдачи города Садусана к нему присоединилось 4000 зуттов (цыган). Мухаммад не стал ожидать нападения Дахира, а сам пошел на него, наводя мост через Инд. Жестокое сражение длилось весь день; Дахир сражался верхом на слоне, но тот, под конец замученный жаждой, заупрямился, Дахир слез с него, стал сражаться пешим и был убит или бежал. После этого индийское войско обратилось в бегство. Место сражения и его дата не указывается. Лишь Халифа хоть как-то ориентирует его во времени, упоминая его среди событий. Скорее всего это происходило в середине 712 г.

Рассказ о дальнейших событиях позволяет приблизительно представить место этого решающего для судеб Синда сражения. Остатки разбитого войска Дахира, отходя вверх по Инду, укрепились в городе Брахманабаде, находившемся в двух фарсахах (10–12 км) от места будущей столицы мусульманского Синда, ал-Мансуры, следовательно, сражение, вероятнее всего, произошло в сотне километров выше современного Хайдарабада. Город был взят штурмом, при этом погибло 8000 индусов. Оставив в городе наместника, несомненно, с гарнизоном, Мухаммад двинулся дальше, к ар-Руру. Лежавший на его пути Савендери сдался по договору, его примеру последовал Басмед, город в двух переходах от Мултана, отсюда до ар-Рура, где укрылась вдова Дахира, оставалось три перехода. Этот город, расположенный на горе, оказался крепким орешком, его осада затянулась на несколько месяцев, и рассказ о ней заставил бы нас забежать вперед по отношению к событиям, происходившим в это время в Мавераннахре.

В то время как Мухаммад ибн ал-Касим успешно продвигался в Синде, Кутайба ибн Муслим собирал хорасанских воинов для похода на Самарканд, чтобы наказать согдийцев за нарушение договора и свержение и смерть Тархуна, который согласно договору, находился под покровительством Халифата и лично Кутайбы. Однако новое непредвиденное обстоятельство заставило его изменить прежнее намерение: к нему прибыли посланцы хорезмшаха Джинфара с тайным поручением – пригласить Кутайбу в Хорезм для расправы с непокорным младшим братом Хурразадом, который вышел из повиновения и притеснял подданных, отбирая у них понравившееся имущество и женщин. За помощь он готов был заплатить и признать зависимость от Халифата.

Отказаться от такого предложения было невозможно. Кутайба ответил согласием, но сохранил его в тайне даже от своего окружения. Войско двинулось, как обычно, по дороге на Бухару через Амул, от которого до границ Хорезма оставалась неделя пути. Только здесь он объявил об изменении цели похода, отсюда весть о его движении опередила бы его появление дня на три, а за это время организовать сопротивление было уже нереально.

Выступление Кутайбы из Мерва не вызвало беспокойства в Хорезме – известно было, что арабы за одну летнюю кампанию совершали только один дальний поход, и шах поспешил успокоить свое окружение, что Кутайба в этом году не нападет на Хорезм и самое время насладиться весной (можно думать, что имелось в виду празднование навруза – дня весеннего равноденствия). «Они стали пить и наслаждаться жизнью», и весть о приближении арабов повергла хорезмийцев в отчаяние. Придворные бросились к шаху за советом и получили ответ, что сделать что-то уже поздно, лучше откупиться от Кутайбы, а если хотят, то могут обратиться к Хурразаду. Хурразаду стало ясно предательство брата. Он взял на себя защиту Хорезма, собрал людей и вышел навстречу Кутайбе. Противники расположились неподалеку от столицы Хорезма, Каса. Неизвестно, как развернулись бы события, если бы хорезмшах не сдал Кутайбе два внешних кольца города. Хурразад со своими сторонниками укрылся в центральной, наиболее укрепленной части города, а хорезмшах перешел в лагерь Кутайбы. Хурразад обратился к Кутайбе с просьбой о пощаде, говоря, что будет его верным рабом. Кутайба ответил, что с этой просьбой следует обратиться к брату. Хурразад понял, что обречен, и решил сражаться до последней возможности. Сражение было недолгим, цитадель пала, и пленного Хурразада привели к Кутайбе, приказавшему его казнить.

Затем Кутайба по просьбе хорезмшаха передал ему пленных, и они были казнены по его приказу, их имущество было конфисковано и отдано Кутайбе. Кроме того, Кутайба должен был получить какую-то заранее оговоренную сумму за помощь, которая никем не упоминается. После расправы с Хурразадом и его сторонниками хорезмшах обратился к Кутайбе с просьбой нанести удар правителю Хамджерда, области в самых низовьях дельты Амударьи, нападавшему на Хорезм. Абдаррахман ибн Муслим успешно справился с этой задачей и привел 4000 пленных, которых Кутайба приказал обезглавить. Массовое убийство пленных (как и рассказы о пиршестве среди трупов), по представлениям племенных преданий того времени, черта, украшающая героя. Казнили обычно мятежников, а простых пленных предпочитали обращать в рабство и считать частью добычи – ведь раб мог стоить до 20 динаров.

Дорогой ценой заплатил хорезмшах за избавление от соперника – он потерял независимость и должен был подчиняться наместнику. Обремененное добычей, мертвой и живой, арабское войско дошло до дороги из Мерва в Самарканд. Воины предвкушали возвращение домой. Был конец мая – начало июня, оставалось месяца четыре удобного для ведения военных действий, и Кутайба принял неожиданное решение – использовать это время для выполнения первоначальной цели похода, наказания самаркандцев.

Кутайба отправил обоз в Мерв, а сам повел войско к новой славе и добыче. В Бухаре он задержался на три дня для включения в свое войско отряда бухарских дихканов. Он догнал конный авангард примерно на полпути к Самарканду а около города Рабинджана (Арбинджана) путь ему преградили согдийцы во главе с ихшидом Согда Гуреком, призвавшим на помощь тюрков. Упорное сражение длилось несколько дней, согдийцы даже прорвались к лагерю арабов и все-таки вынуждены были отступить к Самарканду, а тюрки покинуть Согд.

По-видимому, вскоре после того, как арабы обложили Самарканд, Гурек обратился за помощью к северным соседям, ферганцам и шашцам, предупреждая, что после падения Самарканда жертвами будут они. На помощь был послан отряд дихканов в несколько сот человек. Это была серьезная помощь: нас не должно обманывать упоминание армий в десятки тысяч воинов – большинство из них не имели серьезного защитного вооружения и оружия, главной ударной силой были сравнительно немногочисленные отряды тяжеловооруженных всадников, и у Кутайбы их было, может быть, 2–3 тысячи. Этот отряд дихканов намеревался ночью напасть на лагерь Кутайбы. Подобные нападения нередко приводили к разгрому заспавшегося войска. Замысел провалился из-за хорошо поставленной разведки Кутайбы, которая заранее сообщила о приближении отряда. Той же ночью он послал несколько сотен отборных воинов под командованием своего брата Салиха. В десятке километров от лагеря он преградил дорогу, спрятал с обеих сторон засады и встретил ничего не подозревавших дихканов; завязался бой, исход которого решило нападение с тыла двух засадных отрядов. Почти весь отряд, шедший на выручку Самарканду, погиб, воины Салиха вернулись с головами убитых дихканов на копьях, показывая самаркандцам, что им больше нечего надеяться на помощь извне.

Началась плотная осада города. Для разрушения стен и обстрела защитников было поставлено множество камнеметных машин. Самарканд был для своего времени большим городом, его окружность составляла примерно 11 км (считая с тогдашним, защищенным стеной, пригородом), а собственно город, то, что арабы называют мединой, а иранцы – шахристаном, имел периметр 6, 5 км. Оборону города облегчало то, что с севера естественным рвом служило русло большого канала, впрочем, внешняя стена и с востока возвышалась над каналом. Город снабжался водой с юга, где через широкую ложбину был переброшен акведук из обожженного кирпича, по которому в свинцовом желобе текла вода. В руках арабов находился мощный рычаг воздействия на самаркандцев – возможность лишить город воды, отведя канал в сторону или просто разрушив акведук, но они не воспользовались им, в отличие от монголов, разрушивших акведук и обрекших древнюю часть города на запустение.

В осаде Самарканда активно участвовали хорезмийцы и бухарцы. Гурек даже послал Кутайбе упрек: «Ты сражаешься против меня при помощи моих братьев и родичей неарабов, выставь против меня арабов». Укол попал в больное место, и Кутайба начал штурм города силами отборных арабских войск. Когда им удалось захватить пролом в стене, согдийцы предложили прекратить бой и наутро вступить в переговоры о сдаче. Видимо, захват части городской стены достался арабам дорогой ценой, поскольку Кутайба принял это предложение. На следующий день Кутайба, как было договорено, с двумя тысячами воинов въехал через южные, Кешшские, ворота, пересек город и выехал через северные, Китайские, ворота, обозначив этим завоевание Самарканда. Затем Гурек устроил трапезу для победителей, и уж на сытый желудок был составлен договор, который стоит привести целиком, так как это единственный полный (или почти полный) текст подлинного договора подобного рода.

Не слишком точная дата составления договора дает все-таки некоторое представление о длительности осады Самарканда: 94 г. х. начался 7 октября.

В договоре не был затронут очень важный для взаимоотношения мусульман с покоренными иноверцами вопрос о судьбе храма или храмов города. Кутайба приспособил для моления какое-то здание и провел пятничное моление, но существование мечети в одном городе с языческим капищем было несовместимо, и Кутайба принял решительные меры: приказал своим людям вынести из храма статуи богов и сжечь их. Это, видимо, явилось неожиданностью для Гурека, на коленях умолял он Кутайбу не делать этого, пугая местью богов. Но Кутайба был непреклонен и поджег сваленные в кучу деревянные статуи в золотых и серебряных окладах собственной рукой. Кары не последовало, а из кострища, оставшегося от прекрасных произведений искусства[25], победители выбрали опаленные остатки окладов из серебра и золота. Кутайба не остановился на этом; нарушая договор, верность которому, по его уверению, гарантирована Аллахом, он заставил согдийцев вместе с царем покинуть медину Самарканда, и поселил в опустевших домах оставленный им гарнизон. Комендантом города он поставил своего брата Абдаллаха, дав ему строгий наказ не пускать согдийцев в медину: «Не позволяй ни в коем случае войти многобожнику в какие-либо из ворот Самарканда без печати на руке; если глина высохнет до того, как он войдет, то убей его, если найдешь у него что-либо железное, вроде ножа или [чего-то] другого, то убей его, если запрешь ворота на ночь и обнаружишь [в городе] кого-либо из них, то убей его».

Завоевание сразу двух богатых областей небывало прославило Кутайбу. Кайситские (североарабские) поэты прославляя его, противопоставляя его роду аздита ал-Мухаллаба. Восхваляя его, поэты подчеркивали то, что в наши дни пытаются маскировать.

Каждый день Кутайба собирает добычу

И к богатствам прибавляет новое богатство.

Он – бахилит с возложенной на него короной

И черные его макушки поседели.

Опустошил он Согд конными отрядами,

Так что Согд сидит на голом месте.

Плачет сын, потерявший отца,

И страдающий отец плачет по сыну.

И в каком бы месте не остановилась или не прошла

Его конница оставляет глубокий след.

 

Для нас эти строки звучат как сатира, а современники Кутайбы так выражали восхищение своим героем: жестокость по отношению к врагам считалась доблестью. Отсюда и преувеличения числа убитых, пленных и обращенных в рабство.

Этот год был годом фантастических успехов: на западе кончалось завоевание ал-Андалуса, на востоке шло к концу завоевание Синда, и завоеваны были сразу два царства. На западе ислам вышел к Окружающему морю, на востоке оставался только Китай. Казалось вернулись времена Умара и нет преград воинам халифа.

Триумф Кутайбы был несколько подпорчен восстанием хорезмийцев зимой 712/13 гг. Сведения о нем скупы и противоречивы. Одни авторы сообщают, что хорезмийцы убили хорезмшаха-предателя, другие просто говорят о посылке войска.

Весной 713 г. Кутайба вновь ведет свое войско в Мавераннахр на Фергану и Шаш. По мере продвижения к нему присоединялись отряды хорезмийцев, бухарцев и согдийцев из Несефа, Кеша и Самарканда. Сведения об этой кампании скудны. Сообщается, что под Ходжентом были бои, но о судьбе города не говорится. Затем Кутайба с частью войска пошел на Касан, бывший, видимо, резиденцией царя Ферганы, а другую часть отправил в Шаш, пройдя по нему огнем и мечом. Этот отряд соединился с Кутайбой под Касаном. О взятии его также не сообщается.

Вероятно, на обратном пути Кутайба остановился в Бухаре и принялся всерьез за ее исламизацию. В цитадели (арке) была сооружена мечеть, и стали проводиться пятничные моления с участием новообращенных бухарцев. Для привлечения новых мусульман сначала даже была объявлена премия за присутствие на молении – два дирхема, премия немалая, хлебом можно было обеспечить себя на неделю.

Значительное расширение территории, подвластной Кутайбе, потребовало для контроля над ней дополнительного контингента арабских воинов, и ал-Хаджжадж прислал из Ирака подкрепление, численность которого не указывается. Подкрепление требовалось и потому, что установить контроль над Ферганой и Шашем не удавалось, хотя есть сообщение, что в этом году Кутайбе удалось прорваться до Исфиджаба.

За эти два года и в Синде шло неуклонное движение вперед. Наибольшие затруднения доставил Мухаммаду ибн ал-Касиму ар-Рур, где укрылась вдова Дахира. Убедившись в бесполезности сопротивления, защитники города через несколько месяцев вступили в переговоры с Мухаммадом и сдали город с условием личной неприкосновенности и сохранения буддийского храма. Мухаммад согласился: «Действительно, буддийский храм подобен христианским церквам и еврейским синагогам».

После сдачи ар-Рура Мухаммад продолжил движение на север, прошел через ас-Сикку и Байас и приблизился к Мултану, где путь ему преградило местное ополчение. Столкновение окончилось победой мусульман, которые осадили город. Длительная осада была тяжела для обеих сторон: даже у осаждающих кончились припасы и им пришлось есть ослятину. Не выдержал и кто-то из горожан: выговорив себе сохранение жизни, он указал Мухаммаду начало водопровода, снабжавшего город водой, и когда подача воды прекратилась, измученные жаждой горожане сдались на милость победителя. Сражавшиеся с оружием в руках были казнены, их жены и дети обращены в рабство, в рабство были обращены и служители храма (якобы 6000), сокровища храма стали добычей победителей. Захваченные драгоценности заполнили помещение в 20 кв. метров, а Мултан получил прозвище «Золотой город».

Из всех этих событий датировано только завоевание Мултана, да и то весьма приблизительно – 95 г. х., что может относиться и к концу 713 г. (год начинался 26. IX. 713 г. ), и к первой половине 714 г.

Завоеванием Мултана кончается период быстрых успехов Мухаммада ибн ал-Касима в Индии. За четыре года, с 711 по 714 г., владения Халифата увеличились примерно на 600000 кв. км, а число налогоплательщиков не менее чем на миллион; потеряли независимость два государства и два исчезли совсем. Инерция наступательного порыва мусульманского общества превратила ал-Валида Строителя в Завоевателя без всяких усилий с его стороны.

Маслама в 711 и 712 гг. вел боевые действия в районе Малатийи и Сусийи, а в 714 г. он совершил поход на Ширван и завоевал Дербент.

 

⇐ Предыдущая9596979899100101102103104Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: