Прыжок через море

В одном анонимном арабском сочинении XI в. (? ) рассказывается о прибытии к ал Валиду в один и тот же день известий о победах Кутайбы ибн Муслима и Мусы ибн Нусайра. Этот легендарный рассказ хорошо характеризует дух времени, наполненный ожиданием близкого достижения мирового господства. О том же свидетельствует одна из стен в росписях бани Кусайр Амра того же времени, где изображены фигуры четырех побежденных врагов Халифата – византийского императора, Родерика, сасанидского царя и негуса. Не все они были побеждены при ал-Валиде, не все были повержены и позже, но настрой последнего пятилетия правления ал-Валида был именно таков – победа над всеми врагами. Никогда еще после головокружительных побед при Умаре мусульманские войска не одерживали таких побед одновременно на востоке и на западе.

На западе Халифат достиг крайних пределов – берега Окружающего моря, за которым кончается мир. Арабская армия, избалованная легкими победами в Магрибе и богатой добычей, словно наткнулась с разбега на непреодолимое препятствие, сила инерции толкала еще вперед. Оставались острова Средиземного моря, на север от Сеуты – Пиринейский полуостров, южная оконечность которого в хорошую погоду туманной полоской проступала на краю горизонта, маня новыми победами и добычами.

В июле 710 г. мавла Тарика или самого Мусы, Тариф ибн Маллук (по некоторым свидетельствам, бербер) с тремя сотнями пеших и сотней конников переправился через пролив и высадился на самой южной оконечности полуострова, в месте, получившем у арабов название Остров Тарифа (Джазира Тариф), и возникший позже на этом месте город сохранил имя Тарифа (г. Тарифа в Испании). Пройдясь по побережью, грабя и убивая, Тариф возвратился с богатой добычей и с убеждением, что за морем мусульман ожидает успех и несметные богатства.

Следующий десант готовился более основательно и возглавил его сам наместник Танджи Тарик ибн Зийад, мавла Мусы, и, вероятно, бербер. Сведения о его подготовке полулегендарны, и это вполне понятно – готовился очередной рейд за богатой добычей, не заслуживавшей особого внимания, а когда он перерос в событие огромной важности, рассказчикам о нем пришлось придумывать интересные детали. 27 или 28 апреля 711 г. Тарик ибн Зийад с отрядом около 1700 человек высадился на длинном мысу, отгороженном от материка горой, получившей у арабов название Горы Тарика (Джабал, или Гебел Тарик), название которой сохранилось до наших дней в форме Гибралтар. Согласно одной из легендарных версий, Тарик сжег суда (чтобы показать войску, что пути назад нет), как и должен был поступить эпический герой, на самом же деле суда были отправлены обратно за новой группой войска. Спустя некоторое время, вероятно, после прибытия подкрепления, Тарик покинул место, где гора хорошо защищала от нападения, но сковывала возможности маневра, и продвинулся по побережью на десяток километров к юго-западу в район современного Алхисераса, в местности, названной арабами Зеленый остров (ал-Джазира ал-Хадра) или Остров Умм ал-Хакам (по имени наложницы Тарика). Здесь Тарик оборудовал укрепленный лагерь и некоторое время принимал новые подкрепления, состоявшие, в основном, из берберов, принявших ислам. О каких-либо грабительских набегах или завоевании соседних городков или крепостей в этот период не сообщается. Родерик, обеспокоенный высадкой Тарика, повернул навстречу ему с севера полуострова свое войско, подавлявшее в районе Помплоны восстание живших там готов, и двинулся навстречу Тарику. Узнав о приближении Родерика, Тарик, имевший в своем распоряжении 7000 воинов, запросил у Мусы подкрепления, получил еще 5000 и с 12000 вышел навстречу королю. Войско Родерика, по самой скромной оценке средневековых арабских авторов, насчитывало 40000 человек, но эта цифра представляется несколько завышенной. Можно думать, что численность мусульманского войска была заметно меньше, чем готского.

Оба войска сошлись у озера западнее Сидоны, в дне пути от лагеря Тарика. Первое столкновение произошло в воскресенье 28 рамадана 92/19 июля 711 г. Бои продолжались целую неделю, и параллельно с этим сыновья Витицы, находившиеся в войске короля, вели тяжелые переговоры с Тариком о сохранении за ними отцовских поместий.

О ходе сражения, решившего судьбу вестготского королевства и всей Юго-Западной Европы, арабские историки сохранили ничтожно мало информации. Их гораздо больше интересовали соблазнительные истории о сокровищах, доставшихся в добычу после победы. Видимо, исход сражения решил уход с поля боя двух сыновей Витицы с их отрядами. Соотношение сил резко изменилось, и мусульмане сломили готов. Родерик искал спасения в бегстве, но дальнейшая судьба его неизвестна: победители после боя нашли его коня под золотым (вернее, обложенным золотом) седлом и никаких следов его хозяина. Вероятнее всего, он погиб при переправе. Красивая легенда о короле-отшельнике, замаливавшем гнусный поступок с дочерью Юлиана, привлекший А. С. Пушкина, все же не более, чем легенда.

Мусульманам достался весь обоз и королевская казна. Четыре пятых богатой добычи были разделены между 9000 участников сражения («кроме рабов и присоединившихся»). Должно быть, эта цифра точнее всего определяет численность мусульманской армии за вычетом убитых.

Разгром королевского войска, начавшиеся грабежи и захват невольников в окрестных деревнях повергли сельское население в панику, люди бросились искать убежища в крепости и горах. Тарик брал крепости штурмом, подошел и осадил город Сидону. Несмотря на упорное сопротивление жителей, Сидона была взята штурмом и разграблена. От Сидоны Тарик пошел на север и через Марону вышел к Кармоне, городу на дороге между Кордовой и Севильей. О судьбе этих городов ничего неизвестно, а жители Севильи поспешили сдаться на условии уплаты джизьи. На принятие такого решения повлияли еврейские купцы, имевшие тесные контакты со своими контрагентами-единоверцами, от которых могли узнать, что новая власть не повредит их коммерческой деятельности, и там, где еврейские общины были многочисленны, их мнение могло повлиять на решение властей договориться с завоевателями о сдаче города на приемлемых условиях.

На очереди была Кордова, но путь к ней у Эсихи преградили собравшиеся и оправившиеся после поражения остатки королевской армии. В жестком сражении мусульмане понесли большие потери убитыми и ранеными, но все же они одержали верх. Правитель Эсихи сдал город по договору, путь на Кордову был открыт. Тарик отрядил два отряда для завоевания городов юго-востока Андалусии, а сам с основными силами поспешил к столице королевства Тулайтале (Толедо).

Один отряд из 700 кавалеристов под командованием Мугиса ар-Руми пошел к Кордове, другой, численность которого и имя командующего неизвестны, направился к Гранаде. Рассказ о взятии Кордовы достаточно подробен, но именно эта подробность, вернее, отдельные детали вызывают подозрение в том, что они являются эпическими шаблонами, применяемыми для возвеличения героя повествования. Рассказывается, что отряд подошел к Кордове темной дождливой ночью, скрывшей от городской стражи его появление. Встреченный по дороге пастух рассказал, что город хорошо укреплен, но стена в одном месте повреждена, и вызвался показать его. Пролом оказался неподалеку от городских ворот у реки. Самый ловкий воин взобрался на смоковницу, росшую около пролома в верхней части стены, и перебрался на нее. Мугис размотал свою чалму, и, пользуясь ею, как веревкой, через стену перелезло еще несколько воинов. Они подошли к воротам, перебили ничего не подозревавших стражников, открыли ворота и впустили остальных. В этом рассказе нет ничего невероятного. Рассказ в целом реалистичен. Правитель Кордовы (малик) не мог организовать оборону города, в котором так неожиданно появились захватчики, и с отрядом из четырех или пяти сотен воинов ушел из него через западные, Севильские, ворота, укрепившись в каком-то хорошо защищенном монастыре. Осажденные продержались три месяца, пока командующий не покинул их, спасаясь от тягот осады и опасности погибнуть. Беглец был пойман недалеко от монастыря, и честь пленения этого члена королевского рода приписывается Мугису. Кордова стала резиденцией Мугиса, воины получили наделы внутри города и, что отмечается особо, в Кордову были собраны евреи со всего округа.

Второй отряд завоевал Мурсию и Гранаду, видимо, не встретил серьезного сопротивления. Оставив с ними небольшой гарнизон, отряд двинулся на север вдоль побережья. Серьезное сопротивление он встретил только в области Мурсии у городка Оруэла, в 20 км северо-восточнее Мурсии. Правитель города встретил мусульман в поле, после короткого сражения, потеряв часть войска, отступил в город. Далее на сцену выходит расхожий сюжет: правитель города, чтобы скрыть от осаждающих малочисленность защитников, посылает на городские стены женщин, «вооруженных» палками, и вступает в переговоры с мусульманами и выторговывает благоприятные условия сдачи города. Обман раскрывается, победители сожалеют, но остаются верны договору. После этого отряд присоединяется к Тарику, занявшему к этому времени Тулайталу.

На этом кончается более или менее достоверная часть сведений о завоевании ал-Андалуса. Как была взята столица, не сообщается, говорится только, что Тарик пересек Гвадалахару (Вади ал-Хаджар) и дошел до городка, в котором будто бы был найден пресловутый стол, сделанный по приказу царя Соломона (Сулаймана ибн Дауда) из драгоценных камней. Что это за город и где был найден стол, ставший легендой, вокруг которой вращается все изложение последующих событий, неясно.

Головокружительный успех вольноотпущенника вызвал у его патрона Мусы ибн Нусайра ревность и недовольство. Весной 712 г. он покинул Кайраван, где оставил вместо себя своего сына Абдаллаха, и с восемнадцатитысячным войском направился в ал-Андалус. Упоминаются раджаб (13. IV-12. V. 712 г. ) и рамадан (11. VI-10. VII. 712 г. ). Дальше вступает в силу версия событий, призванная прославить араба Мусу ибн Нусайра и этим как-то принизить роль бербера Тарика. Муса повторяет в Андалусии путь Тарика: он осаждает и берет с боем Сидону, затем хитростью с помощью людей Юлиана была захвачена Кармона. Следующей, как у Тарика, была осаждена Севилья, сдавшаяся через несколько месяцев, и здесь также повторяется фраза о том, что евреи были собраны в Севилье. Только после этого дублирование прекращается – Муса идет к Мериде и осаждает ее. Осада затягивается. Попытка подкопаться под одну из башен под прикрытием большого щита (даббаба – «черепаха») закончилась неудачей: на людей, находящихся в почти завершенном подкопе, напали осажденные, и под обвалившейся черепахой погибло много мусульман. Крепость была взята только в рамадане 94/30. V-29. VI. 713 г.

В это время в Севилье произошло восстание, были убиты 80 человек из мусульманского гарнизона. На помощь севильцам пришли жители Таги и Ньеблы (возможно, беглецы из Севильи). На подавление его Муса послал своего сына Абдал‘азиза и лишь после усмирения севильцев, в конце шаввала (конец июля 713 г. ) направился в Толедо.

В этом рассказе о прибытии Мусы в ал-Андалус неверны, по крайней мере, две вещи: дублирование действий Тарика от высадки до взятия Севильи и годичная задержка встречи с Тариком. 94/713 г., как дата встречи, явно продиктован рассказом о многомесячных осадах Севильи и Мериды. Стоит предположить, что его встреча с Тариком действительно произошла в конце шаввала, но не 94, а 93 г. (начало августа 712 г. ), как все встанет на место – между высадкой Мусы и прибытием в Толедо пройдет немногим больше месяца, тем более что мы не знаем, когда в рамадане началась высадка и сколько времени потребовалось, чтобы ее завершить. Этим снимается вопрос, чем занимался Тарик в течение года, придется лишь перенести осаду и взятие Мериды на время после встречи разгневанного амира и его возгордившегося вольноотпущенника.

Узнав о приближении Мусы, Тарик в сопровождении знати вышел ему навстречу к Тальмире, за 60 км от столицы. По одним сведениям, гнев Мусы ограничился ударом плетью по голове, по другим – Муса арестовал Тарика и хотел его убить, но его выручил гулам халифа ал-Валида, сказавший, что повелитель верующих будет недоволен этим.

Рассказы о происходившем после вращаются вокруг стола Сулаймана, который оказался без ножки, что будто бы вызвало подозрения относительно Тарика, и в одной из легенд рассказывается, что Тарик ее утаил, чтобы потом предъявить халифу в доказательство того, что именно он, а не Муса, захватил эту бесценную добычу.

После прибытия в Толедо, Муса с Тариком направились на север, достигли Сарагоссы, после чего возвратились. К этому мы можем добавить осаду Мериды в 713 г. и усмирение Севильи.

Приход на полуостров новой власти был обозначен началом чеканки новых динаров с двуязычной арабской и латинской легендой.

В 714 г. Муса получил распоряжение халифа явиться в Дамаск. Муса собрал долю добычи, причитавшейся халифу, и снарядил караван для ее перевозки. Она заняла 114 повозок, и с этим караваном будто бы были отправлены 30000 невольников. Первая цифра вызывает доверие своей неокругленностью, зато вторая, по всей видимости, преувеличена. Наместником всего Магриба остался Абдаллах ибн Муса, которому подчинялся Абдал‘азиз, управлявший ал-Андалусом. Тарика Муса взял с собой, видимо, авторитет его в ал-Андалусе был слишком велик и мог помешать спокойному существованию сыновей Мусы. Поехал к халифу и Мугис, желавший лично передать ему своего пленника королевской крови.

Магрибская делегация ехала представляться халифу-триумфатору, то и дело принимавшему в эти годы делегации с победными реляциями с дарами. Словно по капризу Истории – а в действительности благодаря политической стабильности и укреплению арабской власти на окраинах, – победоносное продвижение арабских армий развивалось не только на западе, но и на востоке.