Глава 23. Сказки Венского леса

— Расступитесь! Расступитесь все! — профессор Саид Раджан пробивался через толпу к своей ученице. Следом за ним шла высокая мадам Эльвира.

— Мистер Риддл! — профессор Раджан мягко положил руку на плечо Тома.

— Нет, — пробормотал Том, сжимая руку Миранды. Все происходящее казалось ему настолько нереальным, что люди были словно окутаны дымкой.

— Том, это глупо, — заметил профессор Раджан. – Миранда жива, и...

— Жива? Ну да... — Том инстинктивно закрыл тело девочки, но почувствовав холод ее руки, ослабил хватку.

— Безусловно, — заметила мадам Эльвира. — Ennerveit, — произнесла она.

Миранда захрипела и начала чаще дышать. Двое второкурсников из Райвенкло уложили ее на носилки. Возле помостов застыли Джулия и Фиона, испуганно смотревшие на подругу.

— Несомненно Petrificus Totalus, — бормотала мадам Эльвира. — Просто удивительно, что такой эффект.

Девочка между тем захрипела и подняла голову. Кровь хлынула струей изо рта. Миранда дышала часто, в блестящих глазах застыло страдание. Она задыхалась и кашляла, истекая кровью. Потом совершенно обессиленная откинулась на подушку.

— Ду... Дуйзинг... — прохрипела Миранда.

— Дуйзинг? – воскликнула мадам Эльвира. – Доктор Карл Дуйзинг?

Миранда из последних сил кивнула головой. Кровь тонкой струйкой стекала по ее губам. Профессор Раджан изумленно смотрел на происходящее.

— Льда! Наколдуйте побольше льда! – воскликнула мадам Эльвира. – Мистер Риддл, идите, поможете. А Вы несите, — кивнула она райвенкловцам.

Они быстро пошли по слабо освещенному коридору. Том смотрел на тусклые блики факелов, с трудом понимая, куда они идут. Джулия и Фиона медленно плелись за ним.

— Переоденьте ее в пижаму, — приказала мадам Эльвира девочкам, когда они вошли в больничное крыло. – А Вы, мистер Риддл, наколдуйте побольше льда.

Том поспешил за ширму. Равнодушно повторяя заклинание, он заколдовал в лед три ведра воды и затем разбил лед на мелкие кусочки. Его взгляд упал на тазик, до отказа набитый гипсопакетами. Пережив в детстве три перелома, Том знал наизусть, как магловские врачи размачивают гипс, а затем накладывают его на руку или ногу. И сейчас, заметив гипсовые пакеты в Хогвартсе, Том изумился, насколько узка грань, отделяющая мир магов и маглов.

— Как дела? – спросил он, когда мадам Эльвира вошла в кабинет.

— Кровотечение почти остановлено, — пожала она плечами. – Профессору Дамблдору удалось связаться с доктором Дуйзингом. По счастью, он в Кардиффе и не уехал в Оттаву, — при этих словах мадам Эльвира засыпала лед для компресса.

— Смогу я... – начал было Том, но не договорил. В большом камине вспыхнуло пламя. Через мгновение в горящих углях появилось очертание головы, и вскоре из камина вышел высокий худой человек в очках.

— Где мисс Литтлтон? – холодно спросил он.

— Доброй ночи, профессор, — почтительно залопотала мадам Эльвира.

— Позовите профессора Дамблдора. – Дуйзинг забавно оглушал согласные и глотал окончания слов. – Скорее!

Том с интересом посмотрел ему вслед: он никогда прежде не видел живого немца. Лицо профессора оказалось ему холодным и тонким, почему-то напоминающим на бритву. Черные глаза смотрели из-под очков внимательно, словно ожидая опасности в любую минуту. На макушке была видна залысина.

— Профессор, я… — пробормотал Том, увидев вбежавшего профессора Дамблдора, и тут же осекся: учитель трансфигурации холодно посмотрел на него.

— Том, покиньте больничное крыло, — сказал заместитель директора, внимательно посмотрев на слизеринца из-под очков.

— Но я… Это опасно? – Слова путались, а руки становились все холоднее.

— Том, покиньте нас, — приказал Дамблдор.

Выйдя из больничного крыла, Том прошел два коридора и присел возле статуи. Перед глазами стояло лицо Лесли, которая хрипела и кашляла кровью. Теперь точно также хрипела Миранда. Что если… Том почувствовал, как от этой мысли у него похолодело все внутри. Правда Миранда не кашляла никогда… К тому же для волшебников лечение чахотки не должно представлять труда...

Его вывел из забытья стук башмаков и голоса. Первый из них несомненно принадлежал профессору Дамблдору. Второй, делавший ударение на каждом слове, - профессору Дуйзингу. Том прислушался.

— Когда Вы брали в школу мисс Литтлтон, я просил принять меры предосторожности, мистер Дамблдор, — жестко сказал он.

— Вы правы, профессор, — горько вздохнул Дамблдор. – Я предупреждал профессора Флитвика, чтобы он последил за мисс Литтлтон на дуэльном клубе. – К сожалению, там не были приняты меры предосторожности.

Том почувствовал, как сердце холод. Повинуясь, скорее, инстинкту, чем разуму, он быстро выбежал в коридор и побежал в сторону больничного крыла.

— Профессор Дуйзнинг! – закричал он. Немец и Дамблдор резко повернулись к нему. – Профессор, она…

— Кто Вы есть? – сухо поджал губы доктор Дуйзинг, но Дамблдор успокоил его движением руки.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся он, — это мистер Риддл, лучший друг мисс Литтлтон. – Том чувствовал, что Дамблдор был рад его появлению. – Что же, профессор, пока Вы поговорите с Томом, я буду ждать Вас на чашечку чая.

— Благодарю, но я предпочитаю кофе, — сухо сказал Дуйзинг. Тому казалось, что он зол на Дамблдора, но это его интересовало меньше всего.

— Профессор… Она жива? – воскликнул он, посмотрев на морщинистые руки немца. Карие глаза Тома снова блестели бирюзовыми переливами, и он от волнения едва не задел портфель врача.

— Мисс Литтлтон? – профессор Дуйзинг смерил его взглядом. – В данный момент она в безопасности.

- А что с ней такое? – спросил Том со смесью облегчения и страха.

— Туберкулез, — пожал плечами доктор Дуйзинг. Том почувствовал, как пол проваливается под ногами. – Три года назад я сделал мисс Литтлтон искусственное вдувание, и болезнь прекратилась. Однако Petrificus Totalus уничтожил плоды моего труда, и неблагоприятный процесс, видимо, возобновился.

— Искусственное вдувание? – прошептал Том, вспоминая слова доктора Рочестера перед смертью Лесли. — Но Вы же волшебник! – воскликнул он.

— Мой юный друг, волшебники, как и маглы, пока не нашли способа лечить эту болезнь, — холодно заметил доктор Дуйзинг. – Неужели Вы думаете, что если у меня есть волшебная палочка, то я равен Господу Богу?

— Значит… Значит и Вы не сможете ее вылечить? – закричал Том.

— Пока ничего сказать не могу. Повторный осмотр сделаю в январе, — заметил немец. Его лоб был испещрен морщинами, и они сложились в гармошку. – Тогда я пойму, как развивается процесс.

— Развивается процесс? Ваша нация вообще имеет какие-нибудь представления о человечности? – Том понял, что сказал лишнее, но злость на этого человека, который не может вылечить Миранду, закрывала для него все.

— Да, я вижу, мистер Дамблдор прав, — улыбнулся профессор Дуйзинг. – Что же сходите к мисс Литтлтон, она, видимо, будет рада, — похлопал он Тома по плечу. – А я пока утолю табачный голод.

Том поскорее пошел в больничное крыло. За окном было темно – поздний осенний рассвет только начинался, и у входа тускло горели свечи. Миранда лежала в пижаме из синих и бронзовых полосок и отрешенно смотрела вверх. На лице еще застыли следы недавнего страдания.

— Том… — улыбнулась она, заметив друга. – Том, ты здесь… — Миранда словно надеялась, что сейчас откроется дверь и войдет именно он.

— Миранда! – Том подбежал к ней и сел на кровать. Девочка радостно обняла его шею холодными руками.

— Том… — слабо улыбнулась она. – Как здорово, что ты пришел.

— Привет! – радостно зашептал Том. – Профессор Дуйзинг сказал, что все будет хорошо. В январе он посмотрит тебя для профилактики.

— Мистер Риддл! – Том вздрогнул, заметив вбежавшую мадам Эльвиру. – Кто Вам разрешил беспокоить мисс Литтлтон? – с негодованием воскликнула она.

— Профессор Дуйзинг, мэм, — спокойно заметил Том.

— Немедленно вон отсюда! Мисс Литтлтон очень слаба. А Вам, дорогая моя, можно пить только воду! – воскликнула она.

Том встал с кровати и осторожно пошел к двери. Она была жива. Она поправлялась. А в январе… Какая разница, что будет в январе? Темнота за окном сменилась серыми просветами, и Том, несмотря на бессонную ночь, стал легко спускаться на завтрак.

* * *

Миранду выписали из больницы в день визита Молотова в Германию. С утра в школе царило приподнятое настроение: британская авиация впервые провела масштабный налет на Берлин. Стороны, правда, обменялись рукопожатием, не предвещавшим ничего хорошего: вступление России в войну на стороне Рейха казалось решенным. И все же беседа Гитлера и Молотова в бомбоубежище вселяла надежды. Читая рассказ о налете, Том и Миранда весело смеялись в больничной палате, за что получили нагоняй от мадам Эльвиры.

Том продолжал беспокоиться за здоровье друга. Зная не понаслышке, что такое туберкулез, он умолял Миранду соблюдать предписания Дуйзинга. Девочка, однако, выглядела хорошо, и постепенно он стал спокойнее. Опасаясь вторжения, Том возобновил занятия темной магией. Не проходило и трех дней, чтобы он не посещал Запретную секцию, пробуя все более сложные заклинания.

В конце ноября осенние тучи превратились в настоящие снеговые бури. Замок и школьный двор замело настолько, что невозможно было найти тропинки к Хогсмиду или Запретному лесу. Непогода, однако, не остановила бомбардировки. Первого декабря бомбы упали в десяти милях от Хогсмида, что вызвало в школе сильный переполох. Летчики-маглы, конечно, разбирались в этом слабо, но цели отбирали члены Ордена СС. Из-за бомбежек и снежных заносов начались перебои со снабжением: вечерний чай заменили кисловатым отваром шиповника, а жареную картошку – липким картофельным пюре.

Утро одиннадцатого декабря ничем не отличалось от предыдущих. Начинался поздний рассвет, и волшебный потолок показывал бесконечную сухую метель. Том, как обычно, легко зевал от недосыпа и с радостью читал о победах в Греции. Его отвлек голос Араминты.

— Представляешь, — мурчала она, как кошка, — если заставить расчищать пути громадного кретина из Гриффиндора.

— Того, что хлебнул в детстве костероста? — расхохотался Лестрейндж.

— Хорошо бы заставить его и дорожки чистить, — мечтательно заметила Эмилия Гринграсс, — потом его можно будет запрячь в сани и покататься.

— А лохматому понравится, — заметил Лестрейндж давясь от смеха. — Он попросит еще что-нибудь расчистить!

Том посмотрел на гриффиндорский стол, где Хагрид, что-то рассказывая, размахивал руками. Том не сдержал улыбку. При виде великана в нем просыпалось детское желание шутить и делать какие-нибудь каверзы.

— Про зверушек рассказывает, — многозначительно подытожил Том.

Слизеринцы грохнули от смеха. Никто и не заметил, как мимо стола пробежал взволнованный карлик Мур.

— Вы наладили подвоз? — раздался дребезжащий голос Диппета.

— Подвоз наладим через пару дней, — пискнул Мур. – Дела хуже. Боюсь, из-за заносов и бомбежек мы не сможем отправить Хогвартс-экспресс.

— Вы понимаете, что говорите? — директор старался говорить спокойно, хотя фальцет на гласных выдавал его сильное волнение.

В зале повисла тишина. Ученики стали напряженно поглядывать на преподавательский стол. Большинство знали, что придется остаться на каникулах в Хогвартсе. И все-таки это был первый случай, когда красный паровоз не мог выйти из депо.

— Тогда все останутся на каникулах в школе, — вздохнул Диппет. – Мы усилим затемнение. Альбус? – обратился он к Дамблдору.

— Нет, Армандо! – воскликнул Дамблдор. Его массивное тело поднялось из-за стола. — Мы устроим Рождественский бал в честь сорок первого года!

Учителя смотрели на Дамблдора со смесью страха и восхищения. Том также не спускал с него глаз. Это был первый случай, когда профессор не согласился с Диппетом.

– Каждый ваш наряд, каждая ваша улыбка, каждый ваш танец — это большая победа над Гриндевальдом. Темные силы хотят лишить вас радости, и я уверен, что вы не позволите им сделать это, — кивнул Дамблдор залу.

— Да-да, конечно... — пролепетал Диппет. Том не мог понять, был ли директор озабочен или просто подавлен напором заместителя.

— Чудесно, — снова улыбнулся Дамблдор. — Тогда праздник, как и положено, пройдет на Рождество. Всем быть в парадных мантиях или карнавальных костюмах. Надеюсь, — весело заметил он, — увидеть красивые пары!

Большой зал утонул в потоке голосов. Директор Диппет пытался призвать школьников к порядку, но у него это не слишком получалось. Том задумчиво помассировал лоб. Он понимал, что Дамблдор хотел отвлечь учеников от мыслей о вторжении Вермахта. Однако радостная улыбка профессора трансфигурации всегда вызывала у него настороженное отношение.

— Неужели ты пригласишь свою кривоно... синицу? — обреченно спросил Лестрейндж, нагнав приятеля движущейся лестнице.

— Тебя это волнует, Рэй? — Риддл впился в него колючим взглядом, от которого тот сразу почувствовал себя неуютно.

— Том, подумай, мы можем пригласить таких девчонок, что все сдохнут от зависти. – Они вышли в коридор, и Лестрейндж покосился на подоконник, возле которого стояли Эмилия Гринграсс и Мари Аркон. Поскольку Эмилия прекрасно владела французским, девочки стали настоящими подругами.

— Вобщем, — побормотал Лестренйдж, — Эмили тебе, Мари мне. Идет? – Он посмотрел на приятеля с затаенной надеждой, словно ожидая, что тот решит столь сложный для него вопрос с приглашением француженки.

— Тебе не дают покоя Гринграсс с Аркон? — рассмеялся Том.

— Том… если ты пригласишь кривоножку… — захныкал Лестрендж. – Я…

— Ну что, ты? – Риддл смотрел на приятеля с насмешкой.

— Наложу на тебя заклятие! – воскликнул Рэндальф.

— Ты хорошо выспался, Рэй? – Том хлопнул его плечу, отчего тот немного присел. – Ладно, пока, у меня урок по рунам. – Эмилия бросила на него призывный взгляд, но Том только усмехнулся. В ту же минуту он почувствовал сильный толчок: прямо в него влетело на бегу худенькое тело Оливии Хорнби.

— Ой, Том, прости… — пробормотала она. – Я бежала за подругами, и…

— Все в порядке, — пробормотал Том. В Оливии было так много детской непосредственности, что на нее было невозможно сердиться.

— Да, да, конечно, — залепетала первоклассница. – Том, пригласишь меня на бал? – От восторга девочка подпрыгнула на месте. Лестрейндж подмигнул приятелю.

— Ммм…. – Том поначалу опешил от такой наглости, но быстро нашелся с ответом. – Мне кажется, мисс Хорнби, у вас слишком ранняя страсть к светским развлечениям, — заметил он, покровительственно потрепав локоны Оливии. Девочка насупилась, но Том, развернувшись, зашагал по сумрачному коридору.

* * *

Профессор Дамблдор оказался прав: по мере приближения Рождества в замке воцарилась праздничная атмосфера. Администрация школы, желая отвлечь учеников от войны, проявила изобретательность. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы. Одиннадцать елок Большого зала были заменены голубыми елями, а главной рождественской ёлкой стала лиственица. Все это хвойное великолепие было увешано светящимися желудями, ухающими совами из золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. Завхоз карлик Мур несколько раз бегал за полтергейстом Пивзом, который пытался сорвать шлемы с доспехов.

На уроках, в гостиной и библиотеке только и говорили, что о предстоящем бале. Не добившись успеха у француженки, Лестрейндж сразу пригласил Араминту; Друэллу позвал Альфард Блэк; Крэббу досталась Сьюзен Пак. Мальсибер пытался подойти к Эмилии Гринграсс, но она не отвечала на его приглашения. У гриффиндорцев также были новости: Августу Энслер пригласил пятикурсник Аластор Лонгботтом, что вызвало завистливые взгляды однокурсниц. Том, не умевший танцевать, мечтал только об обычном Рождестве с уютной елкой.

В последний день перед каникулами разыгралась сильная метель. Том быстро выполнил задания профессора Мэррифот и стал задумчиво смотреть, как снежинки заметают базальтовый парапет Северной башни. Через несколько дней ему исполнится четырнадцать.... Куда оно уходит, безжалостное время? Том рассеянно посмотрел на свою витиеватую нашивку со змеей и тут же услыхал ехидный голос Мальсибера:

- С кем идешь на бал, грязнокровка?

- А с кем идешь ты, Мальси? - усмехнулся Том. Он знал, что Нортон вчера получил уклончивый ответ от Эмилии. - С Крэббом?

Рэндальф и Араминта прыснули. Нортон с ненавистью зашипел.

- Знаешь, Мальси, гомосятина вещь серьезная, - заметил Том, игриво покрутив рукой. - Вы уж там разберитесь, кто кого зовет.

- Заткнись, грязнокровка! - плаксиво полепетал Нортон. Профессор Мэррифот сняла с него десять балов. Довольный Том посмотрел на большого филина, решив попробовать пригласить Миранду.

После урока Том, получив двадцать баллов от старухи Мэррифот, застегнул плащ и спустился во двор. Деревья как-будто спали в серебристом инее. Маленький мостик был заметен снегом. Внизу на гранитных глыбах ветер с силой разносил поземку. Обернувшись, Том заметил Миранду и Джулию, кутавшихся в сине-бронзовые шарфы.

— Привет, — улыбнулся Том. – Готовитесь к балу?

— Конечно… — кивнули девочки. Миранда улыбалась другу сквозь огромные стекла.

— Я тут подумал… Может, мы пойдем на бал... - выпалил Том. - Миранда, однако, опередила его на полуслове.

— Ой, Том, мне так неудобно, но меня уже пригласил Артур Джеймстон с четвертого курса, — улыбнулась она.

Том почувствовал укол. Он не приглашал Миранду, и все же ему было неприятно ее решение.

— Даже так? – Том поднял глаза вверх. - Что же приятного вечера. - Развернувшись, он пошел по обледеневшему мосту. Сильный ветер трепал полы его плаща.

«Она такая же, как все, Волдеморт, — прошептал в голове насмешливый голос. – Вот плата за твои переживания».

«Не правда, Том…. Она твой лучший друг», — пискнул детский голос.

«Если бы она была другом, она пошла бы на бал с тобой, — хмыкнул первый. – Вместо этого она идет с Джеймстоном. Можно ли вообще считать его человеком, тем более – равным тебе?»

«Пошел к черту», — фыркнул Том. Ноги вязли в снегу, но он не обращал внимания на метель. Профессор Дамблдор внимательно посмотрел ему вслед. Том, не заметив его взгляда, поплелся в сторону заметенных теплиц.

С утра в Сочельник эльфы вертелись по школе, уговаривая фей включить и выключить огоньки. Слизеринская гостиная готовилась к балу. Девочки демонстрировали друг другу разноцветные мантии и карнавальные маски. Сьюзен Пак разрядилась в ярко-желтые цвета. Араминта кружилась у камина, повторяя фигуры вальса. У входа в окружении поклонников стояла Эмилия Гринграсс, капризно осматривавшая мантию цвета морской волны. Увидев Тома, она бросила на него победный взгляд и поправила складки на плечах.

— Ты, Томми, точный пастор, — ехидно улыбнулась Эмилия, осмотрев его прошлогоднюю черно-серебристую мантию с высоким воротником.

— А ты, Гринни, не изменяешь синему и зеленому? – вскинул брови Том. – Знаешь, художники находят эти цвета больше подходящими для пейзажей.

Слизеринка зафырчала, но Том, не обращая внимания, поплелся в библиотеку. Он был в дурном настроении после ночного кошмара, где чудовищное лицо влекло его в зазеркалье. Ему не хотелось общаться с Мирандой, и он решил, что будет читать до самого бала. Неожиданно перед глазами проплыл вид мертвого тела Патрика - видение, преследующее его впервые после начала болезни Миранды. Том досадливо поморщился и, поправив мантию, ускорил шаг.

В библиотеке было пустынно. Достав книгу об основателях Хогвартса, Том стал рассеянно читать о жизни Слизерина. Он много раз изучал этот раздел, пытаясь найти зацепку о Тайной комнате. Неожиданно ему бросилась в глаза фраза, которую он прежде не замечал: "Согласно легенде, ужасом Тайной комнаты сможет управлять только Наследник Слизерина». Что если это был парселтанг? От предчувствия удачи у Тома закололо в висках.

— Снова читаешь? — мягко спросила Серая Дама, зависнув над стеллажом.

— Ну да, — улыбнулся Том, прикрыв газету. Окно было закрыто ледяной коркой, переливавшейся разноцветными огоньками в вечернем отблеске свечей.

— Ты сегодня грустный. Надеюсь, все хорошо? — Том с удивлением отметил, что призрак, казалось, был обеспокоен его судьбой.

— Устал. Да еще этот дурацкий бал, — вздохнул Том. — Пир во время чумы, — кивнул он в сторону двери, над которой висели омеловые венки.

— Бывший директор Блэк говорил, что танцы хороши для раскрепощения учеников, — заметила Елена.

— Ага, — хмыкнул Том. — Сполдинг и Гринграсс просто умирают от комплексов. А если еще Лукрецию к ним добавить, будут три грации.

— Ладно, удачи, — улыбнулась Серая Дама. — Я прилечу на бал через часок.

— У призраков тоже есть обязанности? – удивился Том.

— Пожалуй, — сказала Елена и медленно полетела к стене.

Том не спеша вышел в коридор, где уже витал запах праздника. Мраморные перила припорошил наколдованный иней. Сосновые ветки на стенах источали пахучий запах смолы и иголок.

— О, Том, вот Вы где! – заметила пробегавшая профессор Мэррифот.

— Да я и не прятался, мэм, — удивился Том.

— Да-да, Том. Не забыли, что Вы, как один из лучших учеников, открываете бал? – Рука мальчика непроизвольно дернулась и нащупала перила.

— Первый раз слышу, мэм… — пробормотал он.

— В самом деле? – профессор защиты от темных искусств недоверчиво осмотрела ученика. – Значит, Альбус забыл сказать об этом.

— Да, мэм… — пролепетал Том. В голове мутилось, и мальчик, послав отменную порцию ругательств в адрес бала, побрел по ступенькам.

Большой зал был также готов к празднику. Стены серебрились инеем, с темного, изображавшего бесконечную метель потолка свисали гирлянды из сосновых и еловых веток. Длинные обеденные столы исчезли, и вместо них стояла сотня столиков, каждый человек на семь. На столиках уютно горели хрустальные фонарики. Ученики толпились у входа. Почти на всех были разноцветные мантии и карнавальные очки. Радостная Дженни Сполдинг прыгала возле Филиппа Диггори. Оливия Хорнби, которая нашла какого-то старшеклассника, вырядилась в красное бархатное платье. Миранда надела синее платье с огромной белой розой. Увидев Тома, она послала ему улыбку, но тот отвернулся. Через пару минут заиграла музыка, и с потолка полетело разноцветное конфетти.

— Объявляю бал открытым! – воскликнул стоящий в парадной мантии директор Диппет. Его слова снова утонули в аплодисментах.

— Прошу всех стать парами, — улыбнулся Дамблдор. – Наш бал по традиции откроют лучшие ученики: Мистер Оливер Стоун, мистер Джером Вэннинг и мистер Том Риддл! – улыбнулся он. – Том вышел в центр с двумя шестикурсниками, чувствуя, как страх сковывает каждую жилу: они, в отличие от него, успели пройти подготовку. – Прошу кавалеров пригласить дам!

Том чувствовал, как разрывается голова. Одна половина его души умоляла пригласить Миранду. Другая, наоборот, утверждала, что ее надо наказать. Том бросил растерянный взгляд на толпу и поймал взгляд Эмилии. Круто развернувшись, он подошел к ней и протянул руку. Девочка насмешливо посмотрела на него, а затем медленно протянула руку в белой перчатке. Слизеринцы, кроме Мальсибера, зааплодировали, но Тому было все равно.

— Начинаем! – воскликнул Дамблдор, взмахнув волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и у правой стены выросла сцена — с барабанами, скрипками, виолончелью и волынкой.

— Риддл… Риддл, возьми меня за талию, — прошептала Эмилия. Повинуясь ее словам, Том неумело положил руку.

— Смелее, Томми, это не зелья варить, — рассмеялась девочка.

— Музыка! – воскликнул Дамблдор. В тот же миг оркестр сам заиграл:

Друзья, на праздничном балу,
Искусству вечному хвалу
Воздадим, за то, что его пары,
Безоглядно всегда верны...

Том мягко заскользил по полу. На душе было немого страшно, но в целом это оказалось приятно. Эмилия продолжала смотреть на него с видом надменной победительницы, и Том из последних сил старался держать шаг. Хотя он танцевал первый раз в жизни, это было не так и сложно. Зал аплодировал, и это придавало уверенности.

Оно нас делает добрей,
И благородней, и мудрей...

Сине-зеленая мантия Эмилии кружилась в ритме вальса, а ее маленькие черные лодочки легко отбивали такт. Том с ужасом думал о том, что как бы он не старался, ему не дано скользить так же легко по паркету. Преодолевая волнение, Том сильнее сжал ее тонкий стан. Эмилия улыбнулась и потянула партнера на новый круг.

Пью за чистых и нежных,
Пью за первый подснежник,
Пью за юные наши года, года, года...

Том едва не скривился, увидев жеманный реверанс торжествующей Эмилии. Еще неприятнее был ехидный взгляд Дамблодра, который, казалось, видел его робость насквозь. Аплодисменты не смолкали. Но едва Том захотел ускользнуть, как оркестр заиграл «Сказки Венского леса», и ему пришлось вести довольную Эмилию на второй танец.

— Не тащи меня, как коня на привязи, - пробормотал с досадой Том.

— А что прикажешь делать, если я его оседлала? - Эмилия пристально посмотрела на партнера. — Приходится погонять шпорами, чтобы шел быстрее. Я всегда добиваюсь, чего хочу, — шепнула она, когда Том находу осваивал под ее руководством ритм вальса.

— Прямо всегда? – спросил, поморщившись, Том.

— Ты еще не заметил? – оскалила слизеринка маленькие зубки, напоминавшие Тому зубы хищной рыбы. - Побеждает сильнейший, Томми, - улыбнулась она, поправив черные усыпанные блестками очки.

— Ты говоришь как Гриндевальд, - насмешливо заметил Том. Эмилия рассмеялась и, легко развернувшись, ускорила темп.

Когда музыка закончилась Том растеряно оглянулся. Однако Эмилия, чувствуя себя полновластной хозяйкой, победно потащила его на «Кайзервальс». Хвоя, вите свечи, сияющий паркет, мантия цвета морских волн поплыли перед глазами, и Том все сильнее ощущал сладковатое головокружение.

Ему удалось отойти только с окончанием вальсов. Оркестр заиграл "Брызги шампанского" — танго, без которого не обходился ни один праздник. Старшекурсники с восторгом помчались в круг. Вальбурга Блэк закружилась с Джеромом Вэннингом. Лукреция была в золотистом платье и также танцевала с кем-то из старшеклассников. Раскрасневшийся Том осмотрелся, и с удивлением заметил, что Миранды нигде нет. Не обращая внимания на ее кавалера, кружащегося с Дженни Сполдинг, он отошел за ель.

— Я рад, Том, что Вы подружились с мисс Гринграсс, - раздался сзади голос Дамблдора. - Я давно этого ждал.

— Да? - Переспросил Том. - Вы уверены, сэр? - На душе снова появилось неприятное чувство, что профессор трансфигурации следит именно за ним.

— Конечно, - улыбнулся Дамблдор. - Вы ведь невероятно похожи. Оба целеустремленные и никакой самоиронии, - поправил он складки бежевой мантии. - Не оставляйте мисс Гринграсс надолго одну, - лукаво посмотрел профессор и пошел прочь.

Том рассеянно посмотрел на голубоватые лапы ели. Среди таинственных огоньков виднелись часы с тикающим циферблатом. Том и сам не мог понять, отчего ему кажется, будто профессор трансфигурации испытывает к нему неприязнь. Развернувшись, он быстро пошел мимо главной елки. Дженни Сполдинг, сбросив туфли, отплясывала босиком, и Том с отвращением смотрел на ее фигуры.

- Том! Мы потанцуем или как? - воскликнула Араминта, поймав его у входа. - Ты, оказывается, такой отличный танцор.

- Пожалуй "или как", если тебя устроит, - фыркнул Том, глядя на ее розовую мантию и маску цапли. Опять полетело конфетти, и он легко сбросил его с мантии.

- Конечно, я не Эмили... - капризно проворчала девочка, но Том не слушал ее. Он вышел в фойе, где шел мокрый снег. На мраморной лестнице поджав ноги сидела фигура в синем платье и белых туфлях. Испуганный Том побежал к ней.

— Миранда… — пробормотал он. – Я тут…

— А, Том, - всхлипнула она. - Прости, я не в настроении.

— Я... Обидел тебя... - сердце сжимало, словно на него давил камень.

— Ты, оказывается, трус, Том, — улыбнулась Миранда сквозь блестевшие на глазах слезы.

— Я не приглашал Эмилию, — холодно заметил Том, садясь рядом.

— Ты прав, — кивнула Миранда. – И все же ты был ее отменной добычей. - Как и всегда, она понимала его с полслова.

— Неправда! – воскликнул Том, но тут же осекся. Тело Миранды содрогалось от рыданий, и он укрыл ее мантией.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Миранда, поверь... Следующий бал мы откроем вместе.

— Я знаю, - кивнула девочка. - Надеюсь сорок первый год будет счастливым, — вздохнула Миранда и, посмотрев, как феи зажгли мерцающую дорожку, зашлась сухим кашлем. Том со страхом смотрел, как ее грудь сотрясается от хрипов.