 |
Глава 2. Условно-генетические связи гражданского 3 глава
|
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Карасева М.В. Налоговое и гражданское право: некоторые аспекты взаимосвязи (по материалам судебной практики) // Финансовое право. 2011. N 2.
<2> См.: Сенцова М.В. Юридическая квалификация сделок в целях налогообложения // Закон. 2012. N 1. С. 129.
<3> См.: Сенцова М.В. Указ. соч. С. 130.
Опираясь на дефиниции, данные С.С. Алексеевым, М.В. Сенцова определяет юридическую квалификацию сделок в целях налогообложения как один из этапов правоприменения, заключающийся в оценке всей совокупности фактических обстоятельств дела путем отнесения данного случая к определенным юридическим нормам. Правильная юридическая квалификация сделок в целях налогообложения важна для того, чтобы понять, обеспечены ли налоговые последствия исполнением по конкретной сделке (исполнением договорного обязательства). К налоговым последствиям, детерминированным гражданско-правовой сделкой, М.В. Сенцова относит возникновение у лица объекта налогообложения, права на налоговый вычет, налоговую льготу, налоговое освобождение, на правильное определение налоговой базы и т.п., что позволяет лучше уяснить связь налогового и гражданского права <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 123, 124.
М.В. Сенцова пишет, что под влиянием судебной практики, и прежде всего Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 октября 2006 г. N 53 "Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды" (далее - Постановление N 53), изменилось отношение гражданского и налогового права как первичного и вторичного соответственно. Постановление N 53, по ее мнению, дало возможность развития доктрины относительной независимости, автономии налогового права от права гражданского. В правоприменительном смысле это сводится к тому, что налоговые последствия гражданско-правовой сделки должны возникать независимо от пороков этой сделки, за исключением случаев, определенных в законе или прецедентном праве. Приводя примеры из судебной практики, М.В. Сенцова подтверждает этот вывод следующими тезисами:
|
|
|
- суды полагают, что недействительность или незаключенность гражданско-правовой сделки, если исполнение по сделке произошло, не отменяет налоговых последствий;
- исходя из Постановления N 53, суды сформировали позицию, согласно которой факт оформления документов, подтверждающих исполнение по сделке лицами, отрицающими их подписание и наличие у них полномочий руководителя, не является достаточным основанием для отказа налогоплательщику в налоговых последствиях, если налоговым органом не будет доказано отсутствие должной осмотрительности в действиях налогоплательщика <1>.
--------------------------------
<1> См.: Сенцова М.В. Указ. соч. С. 124.
При этом относительная автономия налогового права в аспекте правоприменения не означает, по мнению автора, что отсутствует взаимосвязь или зависимость налогового права от гражданского. Любая гражданско-правовая сделка, даже порочная, всегда важна в целях налогообложения: налоговые последствия сделки детерминированы различными содержательными ее характеристиками, а не ориентацией на формальный критерий сделки, порочна она или нет <1>.
--------------------------------
<1> Там же.
Границы пределов автономии налогового права определяются М.В. Карасевой следующим образом: налоговое право автономно от гражданского права в том смысле, что может не признавать формальные дефекты гражданско-правовой сделки в целях налогообложения, а также может ограничивать свободу гражданского договора, если необходим акцент на каком-либо одном элементе гражданского правоотношения в целях налогообложения. Однако налоговое право зависимо от гражданского в том смысле, что в принципе произвольно не может ограничивать свободу гражданского договора и в целях налогообложения всегда требует специального анализа юридической квалификации гражданско-правовой сделки. В этом смысле границы автономии налогового права замыкаются на обязательной юридической квалификации сделки в целях налогообложения (независимо от дефектов ее формы) и соответственно невозможности в большинстве случаев ограничивать свободу гражданского договора <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> См.: Карасева М.В. Налоговое и гражданское право: некоторые аспекты взаимосвязи (по материалам судебной практики) // Финансовое право. 2011. N 2.
Юридическая квалификация договора в целях налогообложения, по утверждению М.В. Сенцовой, осуществляется в двух формах:
1) путем гражданско-правовой квалификации договора;
2) в виде специальной квалификации договора.
Вопрос о применении вида квалификации решает правоприменитель в каждом конкретном случае <1>.
--------------------------------
<1> См.: Сенцова М.В. Указ. соч. С. 128.
М.В. Сенцова выделяет следующие признаки отличия юридической квалификации договора в целях налогообложения от гражданско-правовой квалификации договора:
- цели квалификации: гражданско-правовая осуществляется для определения правовых норм, подлежащих применению к возникшим правоотношениям, а квалификация договора в целях налогообложения - для определения наличия или отсутствия у лица налоговых последствий;
- способы осуществления квалификации: гражданско-правовая производится путем сравнения заключенного договора с договорными конструкциями, предусмотренными в законе, а квалификация в целях налогообложения - путем сопоставления договора с характеристиками налоговых последствий, закрепленных нормами налогового права;
- принципиальные начала юридических квалификаций: гражданско-правовая осуществляется по принципу "существо над формой" и потому проводится только в рамках гражданского права, а квалификация в целях налогообложения - по принципу соотношения разнородных явлений, на уровне межотраслевой корреспонденции гражданского и налогового права;
|
|
|
- средства квалификации: гражданско-правовая осуществляется с помощью видообразующих признаков договоров, а квалификация в целях налогообложения строится по признакам, заданным нормами налогового права, т.е. по объекту налогообложения, налоговой базе, праву на вычет, праву на налоговую льготу, праву на налоговое освобождение и проч. <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 128, 129.
Поскольку давно замечено, что гражданско-правовая сделка не может игнорироваться в целях налогообложения, из анализа налогового законодательства автор делает вывод: гражданско-правовая квалификация сделок (договоров) в целях налогообложения в ряде случаев необходима (например, применение п. 1 ст. 149 НК РФ требует квалификации договора как договора аренды со специальным субъектом). В НК РФ достаточно случаев, когда в целях подтверждения права на налоговую льготу или освобождения от налога необходимо осуществлять гражданско-правовую квалификацию договора, т.е. сопоставить его с договорной конструкцией, предусмотренной ГК РФ. Неверная квалификация договора может повлечь различные налоговые последствия <1>.
--------------------------------
<1> См.: Сенцова М.В. Указ. соч. С. 125.
Когда для определения тех или иных налоговых последствий требуется гражданско-правовая квалификация договора, М.В. Сенцова говорит не о гражданско-правовой квалификации договора в целях налогообложения, а о его квалификации в целях налогообложения с использованием гражданско-правовой квалификации как средства. Гражданско-правовая квалификация договора осуществляется путем его сравнения с конструкцией, предусмотренной в гражданском законодательстве, при этом квалифицирующие (видообразующие) признаки договора заданы в юридических конструкциях гражданского законодательства. Гражданско-правовая квалификация договора в целях налогообложения в любом случае осуществляется путем сопоставления договора с нормой налогового права, устанавливающей налоговые последствия, при этом квалифицирующий признак называется в нормах налогового права. Таким образом, юридическая квалификация договора в целях налогообложения может осуществляться через гражданско-правовую квалификацию этого договора, если в норме налогового права те или иные налоговые последствия объективированы через квалифицирующие признаки, предполагающие идентификацию договора в качестве договора определенного вида <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Там же. С. 126.
Анализ судебной практики позволил ей утверждать, что в целях налогообложения не всегда юридическая квалификация договора требует гражданско-правовой квалификации, она может быть специальной, т.е. заключаться в сопоставлении заключенного договора с нормами налогового права путем выявления в договоре характеристик, соотносящихся с квалифицирующими признаками, заданными в норме налогового права (например, объект обложения НДС) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Сенцова М.В. Указ. соч. С. 127.
М.В. Сенцова также обращает внимание на соотношение понятий переквалификации сделок в целях налогообложения и переквалификации отношений, осуществляемой налоговым органом. Последняя категория не закреплена в законодательстве, но используется в судебной практике, и под ней предлагается понимать оценку налоговым органом какого-либо сегмента деятельности налогоплательщика как направленного на получение необоснованной налоговой выгоды. Такая переквалификация не предполагает сопоставления нормы налогового права с конкретной гражданско-правовой сделкой, но предполагает оценку ряда отношений (сделок) налогоплательщика с точки зрения критериев необоснованной налоговой выгоды <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 129.
Учитывая приведенные выше мнения о понятии переквалификации сделок в целях налогообложения, можно сделать вывод: рассматривая современное право как единую систему, не следует полагать, что одна и та же сделка может по-разному оцениваться с позиций различных отраслей права, например, в гражданском праве договор будет считаться договором купли-продажи, а "для целей налогообложения" - договором дарения. Без "сквозной", межотраслевой оценки правовой природы договора правоприменение способно превратиться в процесс, чреватый серьезными юридическими ошибками. Такая абсурдность хорошо видна тогда, когда речь идет о договорах, прямо поименованных в законодательстве, но если рассматривается договор смешанный или непоименованный, различия в его квалификации могут быть не столь очевидны.
Из сказанного следует, что одной из основных проблем межотраслевой оценки природы договора являются правила его толкования. Налоговое законодательство, в отличие от гражданского, не содержит правил толкования договоров, а правила толкования гражданско-правовых договоров, содержащиеся в ст. 431 ГК РФ, строго ограничивают суды в возможности толкования, что влечет закономерный вопрос о применимости этих ограничений в налоговых спорах. Кроме того, институт толкования договоров имеет и внутренние - системные и логические - ограничения, не позволяющие, к примеру, основываясь только на толковании, делать вывод о мнимости или притворности договора. В этом случае также необходимо более внимательно отнестись к приведенному выше тезису Д.В. Винницкого о том, что толкование договора является разновидностью изменения его юридической квалификации (простая переквалификация). Толкование по принципам, установленным ГК РФ, направлено на определение судом содержания условий договора, т.е. на их уяснение, в том числе через устранение имеющейся внешней неопределенности. Буквально понимаемый термин "изменение квалификации" предполагает отказ от одного уже определенного юридического представления о существе сделки и ее условий в пользу другого определенного представления.
|
|
|
Теоретики права, так же как и цивилисты, процесс толкования договора традиционно связывают с двумя направлениями деятельности: уяснением его содержания и разъяснением, хотя сам акт толкования представляет собой лишь внешнюю форму разъяснения. В силу того что уяснение содержания договора подчинено определенным правилам, разъяснение оказывается детерминировано ими же, вне зависимости от того, какие цели данное толкование преследует.
Согласно ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и со смыслом договора в целом.
Если вышеуказанные правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон.
Следовательно, когда законодатель в абз. 1 ст. 431 ГК РФ говорит о том, что при толковании договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений, он не предполагает возможность выхода за пределы буквального толкования для каких-либо особых целей (в том числе в целях налогообложения), если буквальное толкование возможно.
Если суду при толковании договора не удается определить содержание договора в его буквальном выражении, он должен выяснить действительную общую волю сторон с учетом цели договора. В данном случае у суда также нет возможности, игнорируя действительную волю сторон и каузу (если она может считаться определенной), руководствоваться какими-либо иными критериями. Следовательно, правила толкования договора, предусмотренные ст. 431 ГК РФ, никак не могут совмещаться с принципом квалификации договора исключительно в целях налогообложения.
По мнению М.Г. Розенберга, помимо всего прочего, ст. 431 ГК РФ применяется для выяснения того, совпадает ли волеизъявление сторон с их действительной общей волей, не явилось ли заключение договора результатом неправильно сложившейся воли его участника (участников), а также не является ли договор мнимой или притворной сделкой <1>. На наш взгляд, эта позиция требует существенного уточнения. Толкование как таковое является способом устранения неясности имевшего место волеизъявления, выявления той сути, которая недостаточно четко воплотилась в исследуемой форме. Цель толкования договора - уяснить правильное понимание того, что стороны пытались в нем выразить. Притворность, при которой существо сделки сокрыто, преднамеренно не выражено, не воплощено в той форме, которая доступна для восприятия окружающих, не может быть установлена только на основании толкования. Это противоречило бы природе и толкования, и притворности. Поскольку в случае притворности нет доступного для восприятия других лиц волеизъявления, относящегося к прикрываемой сделке, бессмысленно устанавливать суть договорных условий, толкуя волеизъявление, которого нет.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (под ред. О.Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005 (3-е издание, исправленное, переработанное и дополненное).
<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под ред. О.Н. Садикова. М., 2003. С. 826.
При толковании в соответствии с абз. 2 ст. 431 ГК РФ исследование действительной воли сторон с учетом цели договора происходит, лишь если не удалось устранить неясность текста сформулированных условий. Если же текст договора принципиально ясен, но существует подозрение, что действительная воля сторон направлена на реализацию иной модели отношений, чем вытекающая из текста договора, в том числе из-за сомнений в целях, которые преследуют стороны, то лицу, заявляющему о притворности, нет смысла обращаться к толкованию, ему необходимо искать иные доказательства отличия воли от волеизъявления и с их помощью обосновывать вывод о притворности сделки. Само по себе толкование способом выявления притворности сделки быть не может.
Таким образом, изменение квалификации сделки не может происходить в результате толкования договора. Оно возможно только в случае обнаружения признаков недействительности сделки. При этом отсутствие учета интересов бюджета, достижение налоговой экономии не могут сами по себе означать противоправность такой сделки и ее заключение в целях, противных интересам государства. Лишь наличие признаков недействительности сделки является достаточным основанием для использования налогового института изменения ее квалификации. Этот на первый взгляд частный вывод, помимо прочего, позволяет выявить важнейшую функцию такого правового явления, как кауза договора. В данном случае кауза предстает перед нами как межотраслевое явление, ее значение выходит за рамки гражданского права и приобретает концептуальное значение для права налогового. Кауза, по сути, выступает особым смысловым элементом, скрепляющим воедино логику взаимодействия гражданского и налогового правоотношений. Выражая истинные экономические интересы субъектов, кауза позволяет привести модель налогового правоотношения в соответствие с моделью правоотношения гражданского, гармонизируя системное единство этих правовых отраслей.
К сожалению, межотраслевое значение цели договора до настоящего времени не было предметом сколь-либо пристального изучения в российской правовой науке. В отечественной цивилистике, как отмечает А.В. Кашанин, отношение к категории "кауза" было и остается неоднозначным. Одни авторы считают категорию каузы непригодной для отечественной системы гражданского права и поэтому, употребляя этот термин и демонстрируя ироническое к нему отношение, берут его в кавычки. Большинство авторов все же косвенно признают функциональность конструкции каузы в системе отечественного гражданского права, освещая проблему в разделе о делении сделок на каузальные и абстрактные, однако отрицая ее значение для других институтов и резко сужая возможности применения <1>. Вместе с тем, по мнению А.В. Кашанина, отечественное обязательственное право, как и системы многих стран, формально не признающие каузальную теорию, тем не менее использует сходную по содержанию идею, а практическая применимость ее основана на способности выражать сущность договорных видов и служить основанием их выделения и разграничения. Поэтому очевидна необходимость в ее использовании в тех случаях, когда закон не удовлетворяется видимым на поверхности, формой отношений сторон, а предписывает делать выводы о наличии либо отсутствии юридических фактов на основании исследования реальной экономической операции <2>.
--------------------------------
<1> См.: Кашанин А.В. Кауза гражданско-правового договора как выражение его сущности // Журнал российского права. 2001. N 4.
<2> Там же.
Из этого А.В. Кашанин делает важный для рассматриваемой проблемы вывод: "Главным проявлением признания идеи каузы договора в российской правовой системе является обязательность ее установления в суде как условия для применения норм о каузальных договорах. Тем самым проверяется реальное соответствие представленного договора нормативной модели договора, то есть исследуется суть отношений сторон, сущность волеизъявления, составляющего договор" <1>.
--------------------------------
<1> Там же.
Воля, как пишет И.В. Цветков, считается неотъемлемым элементом любого договора, поскольку он способен порождать юридически обязательные для его сторон права и обязанности только в том случае, если воля сторон, выраженная в договоре, соответствует правовым дозволениям, либо договор с пороком воли вообще не порождает юридических прав и обязанностей контрагентов, либо соответствующие права и обязанности могут быть аннулированы судом (по российскому праву) или пострадавшим контрагентом (по международному и зарубежному договорному праву). Применительно к договору процесс формирования воли состоит из трех основных компонентов:
1) мотива;
2) цели;
3) юридической программы действий по достижению цели.
Мотив является побудительной причиной договора, а цель непосредственно направляет и координирует действия его субъектов на достижение определенного результата с помощью договора, поэтому цель является важным компонентом договора, оказывающим существенное влияние на его содержание <1>.
--------------------------------
<1> См.: Цветков И.В. Договорная работа: Учебник. М., 2010.
В теории договорного права и договорной практике, как отмечает И.В. Цветков, существуют два подхода к оценке целей договора. В соответствии с первым из них, получившим признание в странах общего права, определяющее значение имеет экономическая (деловая) цель договора. Второй подход заключается в том, что основанием (каузой) договора является непосредственная правовая цель, которой стороны хотят достичь с помощью этого договора. Российское договорное право традиционно воспринимало второй подход, однако, как считает И.В. Цветков, в течение последних лет отечественная судебная практика стала меняться и обращать внимание на экономическую (деловую) цель договора. В обоснование своей позиции он ссылается на положения Постановления N 53. Таким образом, с точки зрения современного российского права, в качестве субъективных оснований формирования договора следует рассматривать как его правовую (юридическую), так и экономическую (деловую) цель <1>.
--------------------------------
<1> Там же.
Юридическая цель договора представляет собой непосредственный правовой результат, которого та или иная сторона желает достичь при помощи заключения и исполнения договора. В качестве желаемого правового результата могут, к примеру, выступать: приобретение или отчуждение права собственности на движимое или недвижимое имущество; приобретение или отчуждение права на участие в управлении бизнесом и т.д. Общее требование к юридической цели договора состоит в том, что она должна быть дозволенной. Недозволенная юридическая цель влечет недействительность договора или иные правовые последствия. В качестве примера приводится юридическая цель, противоречащая основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ). Недопустимой является цель создания фикции договора (мнимый договор) или прикрытия разрабатываемым договором правоотношений иного рода (притворный договор). Недопустимо также использовать законный договор в целях причинения вреда контрагенту или иным лицам, т.е. злоупотребление правом с помощью договора (ст. 10 ГК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Цветков И.В. Указ. соч.
Экономическая (деловая) цель договора - это непосредственный экономический результат, который та или иная сторона предполагает достичь с помощью договора. Общее требование к экономической цели договора состоит в том, что она должна быть разумной. Правовых критериев разумности экономической цели договора российское право не устанавливает, поэтому при оценке данного основания формирования договора следует ориентироваться на универсальную модель рационального экономического поведения субъектов рыночного хозяйства <1>.
--------------------------------
<1> Там же.
В отличие от цели, как указывает И.В. Цветков, мотив является отдаленным побуждением, которое подталкивает ту или иную сторону к заключению договора. Один договор может быть продиктован несколькими мотивами. Считается, что мотивы не входят в договор и в принципе не влияют на его юридическую силу (действительность), но существует исключение из данного правила: если побуждение противоречит основам правопорядка и нравственности, а обстоятельства заключения договора свидетельствуют о том, что это побуждение было решающим моментом в заключении договора, то такой договор может быть признан недействительным по правилам ст. 169 ГК РФ <1>.
--------------------------------
<1> Там же.
Итак, цель договора непосредственно связана с реализуемой на его основе хозяйственной операцией, из которой, собственно, и вытекает значимый для налогового права хозяйственный результат. На основе каузы выражается сущность договорного вида, а в процессе правоприменения имеет место исследование сущности отношений сторон договора, соответствие которых заявляемой операции является обязательным условием <1>. Суть отношений сторон определяется путем исследования соотношения воли и волеизъявления. Из всего этого следует, что говорить о вспомогательном и необязательном для целей налоговой квалификации значении договора неверно.
--------------------------------
<1> См.: Кашанин А.В. Указ. соч.
Исследование каузы необходимо во многих случаях определения признаков недействительности сделок, рассмотрения особенностей соотношения воли и волеизъявления для этих целей. В каузальных договорах экономико-правовая цель, к которой стремятся стороны, служит критерием определения их действительности. Несоответствие каузы представленного договора целевому назначению законодательной модели является основанием для применения норм права, которые соответствуют сути отношений сторон, в том числе при мнимости или притворности договора <1>.
--------------------------------
<1> См.: Кашанин А.В. Указ. соч.
Соответственно, применение налогового института изменения квалификации сделки не может игнорировать экономико-правовую цель договора, поскольку именно она при должном изъявлении воли сторон и надлежащем исполнении договора находит свое выражение в его хозяйственном результате, который, в свою очередь, представляет собой юридический факт - объект налогообложения.
Если рассматривать ст. 431 ГК РФ как универсальную норму, имеющую межотраслевое значение, определение налоговых последствий договора в случае его неясности будет неизбежно опираться на гражданско-правовую квалификацию его условий. Следовательно, налоговое правоотношение будет в данном случае зависимо от содержания гражданского правоотношения - такого, каким его определил суд.
Однако возникает вопрос: насколько возможно рассматривать правило ст. 431 ГК РФ как норму, относящуюся не только к гражданско-правовой сфере, но и к финансово-правовой? Ответ на этот вопрос: не только возможно, но и единственно правильно. Статья 431 включена в ГК РФ и потому, казалось бы, должна быть признана гражданско-правовой нормой, поскольку в ней речь идет об определении правовой природы и содержания договора. Но это не совсем верно, поскольку правила ст. 431 ГК РФ не являются нормативной предпосылкой ни для одного гражданского правоотношения. Эта статья определяет не модель поведения субъектов гражданского права, а модель поведения суда в тех случаях, когда ему необходимо определить природу и содержание договора. Гражданский кодекс РФ традиционно включает значительное количество норм, относящихся к иным отраслям права, - гражданско-процессуальному, административному. Некоторые его нормы даже пытаются характеризовать как некие внеотраслевые правовые нормы, являющиеся своего рода скрепами, необходимыми для существования комплексного законодательства <1>, хотя подобная характеристика весьма необычна для современной правовой доктрины. Поэтому сам факт помещения исследуемой нормы в ГК РФ ни в коем случае не может означать ее отраслевой гражданско-правовой принадлежности.
--------------------------------
<1> См.: Мозолин В.П. Роль гражданского законодательства в регулировании комплексных имущественных отношений // Журнал российского права. 2010. N 1. С. 26 - 31.
Являясь по сути процессуальной нормой, определяющей особенности применения норм ГК РФ судами, правило ст. 431 ГК РФ, не будучи формально привязано к какой-либо одной категории споров, должно в силу этого распространяться на любую деятельность судов, связанную с толкованием договоров. По этой причине изменение квалификации, предполагающее отказ от одного уже определенного юридического представления о существе сделки и ее условий в пользу другого определенного представления, только на основании толкования договора невозможно, в силу того, что толкование договора по правилам ст. 431 ГК РФ в данном случае в принципе неприменимо. Толковать условие о каузе договора в противоречии с тем, как это условие понимается сторонами, исходя из принципов толкования, заложенных в ст. 431 ГК РФ, юридически бессмысленно. Если из договора возможно точно понять его условия, изменять толкование такого договора нельзя, само понятие "толкование договора" в данном случае вообще вряд ли применимо. Переквалификация договора в целях налогообложения возможна в том случае, когда налоговые органы не соглашаются с условиями, четко определенными в договоре, и оценивают их иначе, нежели это определено в договоре, но это также нельзя назвать толкованием договора в полном смысле слова.
Еще раз отметим, что только на основе толкования договора выявить несоответствие действительной воли сторон их волеизъявлению невозможно. Если стороны четко выразили свою волю вовне, у суда нет возможности использовать какие-то иные данные и учитывать иные обстоятельства в целях толкования. "Не верить" волеизъявлению сторон и уточнять его суд может в рамках решения иных вопросов, например, при выявлении признаков недействительности сделок. Равным образом для переквалификации сделки в целях налогообложения также необходимо обращаться к исследованию иных данных, нежели только содержание условий договора.
|
|
|
