 |
Западные влияния в судьбе русской культуры
|
|
|
|
По вопросу о необходимости и правомерности заимствований достижений культуры Запада и их роли в судьбах нашей культуры споры продолжаются до сих пор. Так почему же Россия в середине XVII в. обратилась к науке и образованию Западной Европы?
В течение 7 веков византийского влияния на Русь шли богослужебные книги: «Житиясвятых», «Евангелия», «Псалтырь», тексты канонических церковных книг, «Слова нравоучительные» И. Златоуста, «Шестоднев» В. Великого, «Лествица» Иоанна Лествичника, «Слово о православной вере» Иоанна Дамаскина, - направленные на цели нравственного совершенствования человека. Но эти знания и книги не помогали в обустройстве мате-
риальной жизни, в земледелии, ремесле, промышленности. Уже в начале XVII в. под воздействием событий Смутного времени, политической катастрофы и унижения, пережитого в это время Россией, военных неудач, у всех сословий русского общества по является чувство неудовлетворенности состоянием дел во всех сферах жизни нашего общества, углубленное расколом в русской православной церкви. Всеми мыслящими людьми России это состояние оценивалось как отсталость, неадекватность действий правящей и духовной элиты запросам времени.
Эти чувства и оценки появляются задолго до Петра I в умах тонкого и особо восприимчивого к изменениям, чуткого к не обходимости перемен, слоя правящей и светской духовной элиты России, раньше и чаще других соприкасавшегося с достижениями западной цивилизации. Этому же слою элиты было доступно осознание исходящей из западной цивилизации опасности для самого существования России.
Заимствование готовых продуктов западной культуры началось уже в XV в. в виде военно-технических новшеств, военных специалистов, врачей, мастеров, художников, предметов быта и роскоши для царского двора и высшей знати (закупались часы, карты, глобусы и другие изделия ремесла и искусства).
|
|
|
Однако в среде правящей и светской духовной элиты, образовавшейся к тому времени, все глубже осознавалась жизненная важность глубоких перемен в сфере образования, подготовки специалистов, организации труда, армии и т. д. Очевидно, что необходимость таких перемен и усилий определялась агрессивным соседом — западной цивилизацией, характер отношения которой к России не мог вызывать никаких иллюзий.
Реформы Петра I имели своих практических и идейных предшественников: идеи Григория Катошихина, преобразовательную программу для всего славянства Юрия Крижанича, преобразовательные программы государственных деятелей периода царствования Алексея Романова — А. Л. Ордин-Нащокина, Ф. М. Ртищева, А. С. Матвеева, проводившие реформы в сфере управления и образования.
Второй причиной, вынудившей Россию к заимствованиям достижений западной цивилизации, явилось то обстоятельство, что духовная элита России — русская православная церковь не осуществила своевременно реформирование системы образования в стране с учетом потребностей времени и опасностей, исходящих от социокультурного соседства России. Московская Русь в лице духовенства долго и упорно сопротивлялась распространению западной, латинской образованности, основы
которой составляла экспериментальная наука, естествознание и философия. Церковные иерархи полагали, что обращение к достижениям человеческого разума вместо Священного писания вовлечет Россию в «тьму поганьских наук», что возвеличивание человеческого разума несовместимо с духовно-нравственными ценностями православия, что плоды западного просвещения привлекательны, но направлены на повышение ценности земной грешной жизни, спасти же душу человека может только православная вера и обращение к Высшему разуму.
|
|
|
Московская церковная партия отвергала не только ненавистное ей «латинство» с его увлечением философскими доказательствами бытия Бога и т. п. проявлениями гордыни ограниченного человеческого ума, но и греческую систему образования, которая также грешила непомерным увлечением «эллинской мудростью», и встретила в штыки ее представителей — преподавателей Славяно-греко-латинской Академии в Москве братьев Лихудов. В конце концов она добилась их изгнания за то, что они «забавлялись около философии Аристотеля и физики». К сожалению, российское духовенство, прибегая к запретам, угрозам, преследованию и разрушению элементов «новой образованности», так и не выполнило своей социокультурной миссии — не предложило своей позитивной программы развития образования в России, направленной на удовлетворение мирских потребностей и обеспечение безопасности России, ее противостояния Западу.
Иначе говоря, надо четко осознавать, что церковная иерархия этого времени не выполнила свою инновационную функцию в области культурного развития России и тем самым открыла дорогу непосредственным заимствованиям достижений Запада Петром I и обусловила методы проведения реформ Петром I.
Известно, что поражение русской армии под Нарвой в 1700 г. показали слабость дворянского ополчения по сравнению с профессиональной армией Запада. Все возможные последствия отсталости армии и экономики России были очевидны для судеб России. Это обстоятельство определило методы реформ, их порядок, темпы преобразований. Петр видел, что цепляние за старину и опора только на веру ведет страну к утрате независимости, что своих средств для дальнейшего благополучного существования страны недостаточно. Поэтому реформы часто осуществлялись принудительно, ускоренными темпами, несоответствующее значение предавалось мелочам — русской одежде, бородам, и пр. явлениям, которые ассоциировались в его сознании с приверженностью к старине, с проявлениями неповоротливости, отсталости, связывались им с противодействием, оппозицией его трудам.
То есть высоконравственные мотивы реформ часто расходились со способами их осуществления. Но историческая обстановка, агрессивное соседство, сам уровень подготовки Петра, характер его власти сказались на последних. Историческая обстановка требовала безотлагательного реформирования армии, развития промышленности, создания флота, подготовки специалистов для различных областей деятельности. Россия просто не располагала более историческим временем для адаптации западных достижений к особенностям своей культуры. Поэтому Петр I приступил к прямому заимствованию и перенесению на российскую почву достижений западного рационализма (науки, техники, системы образования), управления, быта и нравов.
|
|
|
Итак, можно сказать, что в течение 36 лет неустанная, энергичная и многообразная деятельность русского царя была по священа делу превращения Святой Руси в Великую Россию. Идеалом Петра была Россия как европейская страна: грамотная, сильная, безопасная, хорошо обустроенная, с просвещенным, деятельным народом. Пафос и мотивы его деятельности лучше всего выразил он сам в обращении к русской армии накануне Полтавской битвы: «Воины, пришел час, который решит судьбу Отечества. Итак, не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное... А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия!» То есть не личная власть и слава, а служение России было делом жизни царя.
Идейной основой социально-экономических и культурных реформ Петра I стали рационалистические концепции Ф. Бэкона, Гессенди, Спинозы, Т. Гоббса, Д. Локка о естественных правах каждого человека, о договорной природе государства, о естественной природе человеческого индивида, о его общественных качествах, о могуществе опытного научного знания, о покорении сил природы на основе этого знания. Этими идеями дышала в то время Западная Европа, ее ученые, государственные деятели, писатели — современники Петра I. Известно также, что царь знал труды Г. Гроция, С. Пуффендорфа и других западных мыслителей и ученых.
Рационалистические концепции утверждали, что наука — самое надежное средство господства над природой, а государство и законы — чисто человеческие, искусственные установления, а не божественные, следовательно, люди могут изменять их, совершенствовать, исходя из своих потребностей.
|
|
|
Идейные истоки реформ Петра и практическое знакомство с Европой того времени делают понятным его оптимизм и уверенность в возможности преобразовать Россию по западному
образцу. Ему ведь были еще неведомы знания о культуре других народов, об истоках их формирования, а также об особенностях культуры своей страны.
Благодаря созданной Петром I системе образования европейского типа в Россию пришли математика, геометрия, астрономия, медицина, стало развиваться опытное естествознания, юриспруденция и философия. Открытия Коперника, Кеплера, Галилея, Ньютона, проникшие в Россию вначале в составе знаний западных специалистов, а затем в программах навигационной и артиллерийской школ, совершенно меняли миропонимание русского человека, его представления об устройстве вселенной, земной природы, общества, природы и предназначении государства, роли личности в нем и т. д.
Что касается философии, то с нею русское общество начали знакомить братья Лихуды, преподававшие ее на латинском языке с 1685 г. в Московской славяно-греко-латинской академии. Они ввели два курса, составленные главным образом по Аристотелю, — логику и физику. Курс физики включал учение об основах мира, о материи и форме, о четырех причинах движения: материальной, формальной, действующей и целевой. До них эту проблематику в Москве никто не затрагивал, даже широко образованный константинопольский богослов Максим Грек «платоновские и аристотелевские мнения» считал ересью. Значительно раньше западная схоластика обосновалась в культурно-просветительском центре Юго-Западной России: Киево-Могилянской академии, которая в XV — XVII вв. была первым трансформатором западной культуры в православный мир. Отсюда в.Россию проникали элементы морально-политических учений, восходивших к трактатам Аристотеля. Из них люди того времени черпали все важнейшие положения политики, вырабатывали на их основе свои представления о государстве, власти, ее формах, понятия о взаимоотношении государства и подданных и т. п.
Следствием влияния естественнонаучных и философских идей Запада стало полное изменение чувств, миропонимания и мышления представителей правящей и духовной светской элиты России. Из сознания дворянства было вытеснено старое миропонимание, духовно-нравственные и религиозные ценности, идеалы, которые оно разделяло ранее с другими сословиями российского общества с его доминирующей ценностью — соборностью и служением. Однако реформы Петра Великого не затронули сознания 85% русского народа — русское крестьянство, они коснулись его только своей тяжелой стороной. Уси-
|
|
|
лилась крепостная зависимость народа, он на долгие столетия будет лишен образования, порвутся его религиозно-нравственные связи с отечественной элитой и этот разрыв будет углубляться. Миропонимание, духовно-нравственные ценности русского крестьянина еще более двух веков будут оставаться под влиянием идей православия, соборности, нестяжания, отрицания частной собственности, терпения, смирения, божественной природы царской власти и т. п., а в земледелии он будет руководствоваться лишь своим опытом и наблюдениями.
Это состояние глубочайшего несоответствия, противоречия в культуре двух основных сословий России породит раскол и отчуждение между ними. Несмотря на многообразные попытки со стороны различных отрядов русской интеллигенции преодолеть проласть между дворянством и другими слоями русского общества, он будет расти в последующие столетия и приведет в конце концов к катастрофе. 1917 г. и последующие годы смуты гражданской войны поглотят, уничтожат и русское дворянство с его богатой, но элитарной и чуждой русскому народу культурой, и массу русского крестьянства, лишенного в течение столетий этим дворянством культурных инноваций.
Таким образом, влияние западной культуры, в силу известных исторических и культурно-психологических причин, не могло охватить весь состав русского общества. Они изменили культуру лишь верхнего слоя правящей и светской духовной элиты, сделав ее чуждой своему народу, а вместе с этим и всю великолепную культуру России, созданную дворянством в течение XVIII-XIX вв.
Реформы Петра I были жизненно необходимы для России. Поставленную цель он достиг — Святая Русь, наследница православия, в короткое историческое время превратилась в мощную, независимую державу. Великую, промышленную, просвещающуюся... Конечно, трудовое население России, как писал В. О. Ключевский, «при Петре работало на государство, а не на себя, и стало беднее своих отцов. Но Петр не оставил ни копейки государственного долга! Не израсходовал ни одного дня у потомства, наоборот, оставил такой запас средств, что они еще долго им жили, ничего не прибавляя. Он — кредитор будущего!»
Петровская эпоха — это эпоха пробуждения личности в России, которое и «выразилось в начале XVIII века в Петре Великом. Петр — первая свободная великоросская личность, со всеми ее характерными чертами: практичностью, смелостью, широтою, и со всеми недостатками, обусловленными той средой и теми обстоятельствами, при которых она появилась». То
есть Петр I был сыном своего довольно жестокого века. За что же мы любим его и гордимся этой личностью, деятельность которого одна составляет, по словам А. С. Пушкина, целую эпоху русской истории?
Во-первых, мы любим Петра I за возвышенность его жизненных целей, за его любовь к России, за его верную службу ей в течение всей жизни.
Во-вторых, несмотря на приверженность западной культуре, кажущийся индивидуализм в деятельности Петра Великого, в его характере со всей полнотой проявилась главная, доминирующая ценность русской культуры: соборность, понимаемая как «сочетание свободы и единства многих людей на основе их общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям». Все свои личные разносторонние дарования, волю, ум, энергию, как и выдвинутых им из различных слоев общества сподвижников, Петр I направил служению высшей ценности — величию и независимости России, т. е. — общему благу.
Литература
• Анисимов Е. В. Петр Первый: рождение Империи // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX —начала XX века. М., 1991.
• Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 1991.
• Кавелин К. Д. Наш умственный строй. М., 1989.
• Ключевский В. О. Курс лекций русской истории // Соч.: В 9 т. Т. IV. М., 1989.
• Лаппо-Данилевский А. С. История русской общественной мысли и культуры XVII—XVIII вв. М., 1990.
• Лосский Н. О. История русской философии. М., 1991.
• Хрестоматия по истории России XVII — XVIII вв. Кк.1. М., 1991.
|
|
|
