Музыкальная импровизация как ресурсное (потоковое) состояние

Карпов А.А. (Ярославль)

На возможность отделения мотива от цели и перемещения его на саму деятельность указывал в своих работах еще С.Л. Рубинштейн (1940). Разработанная им и его учениками теория «психического как процесса» постулирует дифференциацию психики на процесс и продукт, но в тоже время исходит из единства этих двух составляющих. То есть продукт имеет смысл изучать только в соотношении с процессом.

Большой вклад в изучение деятельности внес американский ученый М. Чиксентмихайли [6]. Его теория опирается на ту же научную парадигму и направлена на экспериментальное изучение процесса и мотивов деятельности. Продукт такой деятельности автор видит в развитии навыков и способностей человека, в росте и становлении его личности. Анализ его работ позволяет выявить главные свойства и механизмы деятельности, ориентированной на процесс.

В дальнейшем были разработаны основные характеристики потоковых состояний.

По результатам анализа различных статей, написанных импровизирующими музыкантами, общения с ними и личного опыта автора статьи можно утверждать, что импровизация может являться способом вхождения в потоковое состояние. С другой стороны, изменение состояния сознания может способствовать индукции состояния потока во время игры, сделать ее ярче и искренней, сделать ее собственно импровизацией, а не ремеслом.

Перечислим основные характеристики потоковых состояний и связь их с исполнением и импровизацией.

1. Растворение сознания в деятельности («слияние процессов деятельности и сознания»). Многие музыканты утверждают, что им приходилось испытывать состояния во время исполнения, когда теряется осознавание себя как чего-то отдельного от совершаемых действий. Это состояние погружения и вовлечения в исполнение, полнейшее отражение своего состояния в импровизации. Мысли, эмоции, чувства, физическое самочувствие, телесность, восчувствованная изнутри, становятся инструментом взаимодействия человека с миром природы, миром людей. «Одновременно это и инструмент его «Я», который совершенствуется душой и духом души». Импровизация становится искренней, становится отражением себя [3, С. 103].

2.Полная управляемость ситуацией (на основе единства души, интеллекта и деятельности). "Движения оказываются умными не потому, что ими руководит внешний и высший по отношению к ним интеллект, а сами по себе". Координация движений, как отмечает В.П. Зинченко, осуществляется не извне, а средствами самого действия. Данное состояние переживается музыкантом как "владение ситуацией", как возможность всецело управлять своими действиями, "раствориться" в них, одухотворить их душой. О таких действиях Пушкин писал: "Душой исполненный полет". Заметим, что в подобных ситуациях "Я" является наблюдающим началом, глубинная "самость" человека - наблюдаемым.

Таким образом, в импровизации, в «живых» движениях человека интегрированы две ипостаси - мир, который находится в человеке (психосемантический предметный мир), и мир, в котором находится и действует человек (предметная физическая среда).

Важно иметь в виду, что творческое решение имеет конструктивно-порождающий характер. Оно вырабатывается на основе логико-семантической реконструкции мира, а не в результате механического перебора (выбора) средств решения. В деятельностной онтологии нивелируется граница между объектом и субъектом, между тем что есть и тем что есть для субъекта. Принцип единства личности и предметного мира отражает не столько отношения между вещами, сколько отношения между отношениями (душой и духом, добром и злом и т.п.). Вполне понятно, что не может быть Духа Творящего без Духа Воспринимающего (они могут воплощаться в одном человеке).

В творческом состоянии сознание и мышление полностью вовлечены в организацию деятельности. Сам предмет мысли и объект познания как бы "поворачивается" к субъекту своей новой стороной. Тем самым расширяется "мир позиций и точек зрения" мыслящего и действующего человека. Он начинает видеть мир более полно и находит для себя больше вариантов самореализации посредством своих действий и деятельности в целом [2].

Самое удивительное свойство импровизации в том и заключается, что она и в поистине изощренном творчестве способна породить эту чудесную инверсию, когда реализация как бы предшествует намерению, когда рука как бы сама ведет мысль, и созданное фиксируется, подхватывается и оценивается автором лишь постфактум. Больше того, именно эта инверсия часто становится свидетельством подлинного взлета творческой энергии человека.

Представьте себе такую ситуацию, будь то в музыке, будь то в поэзии: ритмико-смысловая волна, вызванная к жизни автором, внезапно подчиняет себе его самого. И тогда, внимая ее "несущей силе", ее имманентной логике, ее внутренней динамике, ее выдвинутым вперед велениям, он готов следовать и дальше подсказанному ею курсу, даже вопреки своим первоначальным планам.

3. Трансценденция «эго» ("чувство себя" теряется, как правило, на высшей точке управления ситуацией). Отсутствие "Я" в сознании не означает, однако, что человек потерял контроль над своей психикой или над своим телом. Его действия становятся средством выражения и реализации своего "Я" как системы отношений к действительности. Человек как бы расширяет свои границы, растворяется в природе или в других людях, становится частью действующей системы, большей, чем его индивидуальное "Я". Так музыкант сливается воедино со своим инструментом, с ансамблем, со слушателем, что свидетельствует об интеграции всех языков мышления и чувственного отражения в единую когнитивно-ментальную структуру сознания человека.

Образно говоря, возникает "мыслительная ткань из смешанной пряжи" - синтетические способы познания и интерпретации мира, при которых задействованы всевозможные виды чувственно-логического опыта, где этос (чувство) и логос (ум) совпадают в едином творческом акте.

Здесь человек действует как субъект своих сущностных сил и, значит, осваиваемая и порождаемая им предметная среда предстает как адекватное, истинное отражение этих сил, самого человека, его меры.

Здесь человек существует в предметной среде как Демиург, создатель, который и творит ее, и отображает себя в ней.

«Забывание себя» приводит к экзистенциальному чувству со-бытия в реальности, проникновения в ее сущность. Творчество выводит на новый уровень, где не важен статус, пол, возраст, этническая принадлежность. Эта запредельность ресурсного состояния и позволяет «происходить» творчеству. [3, С.105]

4.Одухотворенность. В.В. Козлов, описывая это качество ресурсного состояния, говорит о двух базовых аспектах.

С одной стороны, может происходить антропоморфизация, одухотворение, анимация всех объектов, с которыми сознание контактирует. Оно наделяет животных и растения, неодушевленные предметы и отвлеченные понятия человеческими свойствами: сознанием, чувствами, мыслями, волей. В исполнении это означает, что все – не только другой человек, но и мысли, образы, переживания, события, смыслы, время – может стать «партнером по импровизации».

С другой стороны, ресурсное состояние трансцендирует субъекта, при этом истина для него дана «как на ладони». [3, С. 105] Мир становится открытым и сущностно понятным. Значимые состояния и составляющие этого мира предстают перед музыкантом в виде некоего "предобраза".

Предобраз этот может представлять собой либо некую эмоцию у людей эмоциональных, или нечто, напоминающее абстрактную пространственную конструкцию у людей с развитым зрительным воображением, или динамический световой поток, или даже вкусовую гамму. Возможны также и всевозможные комбинации этих ощущений.
Затем появляется некая "свертка" будущего музыкального эпизода в виде одномоментной "картины". Например - ощущение волны звуков, со склонами определенной крутизны, гладкой или вихревой поверхностью.
И вот уже эту "свертку" импровизатор "прочитывает", разворачивает в полноценный музыкальный эпизод в реальном масштабе времени.

5. Трансцендентные (недоступные познанию) переживания (чувство гармонии с окружающей средой, "открытость" человека внешнему миру, забывание своих "земных" проблем). В результате трансцендирования (выхода за пределы своего "Я") происходят существенные изменения в ценностно-смысловой сфере личности, начинают действовать механизмы индивидуального свободного сознания. Трансцендентность проживания творчества обеспечивается именно разотождествлением со структурами «эго», что, в свою очередь, приводит к самой возможности творчества и, в итоге, к продукту состояния – обогащению самой личности [2].

Человек погружается в собственное интеллектуальное переживание. Уединение становится сродни самотворчеству, выступает как необходимое условие для "труда сознания". При этом человек остается открытым внешнему миру. Музыкант не только отражает себя в импровизации, он отражает весь мир.