 |
Наргиса Карасартова (г.Бишкек, Кыргызстан)
|
|
|
|
***
Никто никак с тобою не сравнится,
лишь ты один влюблен в мой каждый вздох.
Как ты передо мною расстилал равнины,
когда казалось — больше нет дорог!
Когда я плакала, ты целовал мне слезы,
а опускала руки, говорил: «Вперед!».
Когда казалось, что желанья зыбки,
стихи сплетал ты в мягкий переплет.
Да, ты один прощал мне все ошибки
и предначертал путь — идти тебе след в след!
Я падала и плакала, и были лишь ушибы,
и мне мешало все: туман, метель и снег.
А ты молчал, сливаясь с тишиною,
я вспоминала: космос, звон и пыль.
Теперь я здесь, и женщиной земною,
так трудно мне вместить в себя всю эту быль.
Я переполнена пространством, временами
и ты один со мной — от пыли и до слов!
Из века в век, ты все меня меняешь,
но здесь, сейчас, с тобой — дочерняя любовь!
***
Я согласна с тобой, быть второй —
даже третьей, четвертой и пятой.
Я согласна с тобой, быть любой
и возвышенной, и распятой.
Я согласна, как гласная «а»
быть в начале, в конце, в середине.
Ты ошибся, не властная я,
я ждала тебя тысячи лет и поныне…
Но не знаю в чем наша вина,
почему расстаемся в дорогах?
Ведь пора бы достать все чувства со дна
рек земных, позабыв о невзгодах.
Может, завтра случиться война —
твое имя окрикну из пепла.
Приласкаю тебя лишь одна
и останусь единственной, первой.
А сегодня я ниже травы,
тише вод зазеркально-холодных,
Под дождем — над простором Невы —
мною выбранный в сумерках отдых.
Только снова, как в старом кино,
обернусь, без зонта - ты на встречу!
Обозналась… жаль, кто-то иной
улыбнулся мне в питерский вечер…
Музыка ветра
Я буду музыкой ветра,
|
|
|
играющей под твоим окном.
Самой напрасной верой,
самым ненужным ребром.
Несовместимость жизней
в горчайшем приюте дней.
Ты далеко и близко —
десять шагов без дверей.
Форточка смело открыта,
музыка ветра к тебе
И ты лежишь чуть прикрытый,
пледом, покорный себе.
Спи, в безмятежном полете
Приоткроется таинства сон,
где в зашифрованном поле
будем мы петь в унисон.
Станут шаги просторней,
там, предстоит пожить.
С явью контракт расторгнут —
некого здесь любить.
Музыка ветра в полете,
ветреных мыслей обряд.
И мы в причудливом лете,
наш непристоен наряд?
Словишь ли красную линию
мыслей шальных моих?!
Нам миновать не минуя
участь одну на двоих!
Вероника Кириллова (г.Ейск, Россия)
Изумрудная бездна
Хватит ли человеку честности, чтобы осознать собственную жестокость?
Смелости, чтобы бросить ей вызов.
Силы, чтобы побороть мрак.
Мудрости, чтоб больше не допустить эту бестию в сердце.
По дороге, с любопытством оглядываясь по сторонам в поисках неизведанных местечек и приключений, шла маленькая девочка с огненно-рыжими волосами. В руках у неё был небольшой букетик из золотистых одуванчиков, свежих стебельков травы и алого, едва распустившегося тюльпана посередине. Прохожие оборачивались вслед маленькой чудачке, напевающей что-то в полголоса и разбрасывающейся улыбками. Солнце застыло в отражении её необыкновенно зелёных глаз, придавая им ещё большую открытость и неземное сияние. Золотые блики навеки запутались в огненных кудрях, даже не собираясь оттуда выбираться.
— Красивый день, правда? — обратилась девочка к букетику и звонко рассмеялась, закружившись на месте.
Подол синей юбки взвился, обнажая босые тоненькие ножки. Девочка тут же остановилась, и ткань медленно опустилась, закрывая ободранные коленки. Маленькая чудачка с интересом взглянула на свои ноги, пошевелила пальцами и, хихикнув, продолжила путь. Теперь она смотрела на ступни прохожих. Вот мимо продефилировали лёгкие балетки с большими бантиками, потом кроссовки с забрызганными грязью носами, какой-то деловой мужчина прошёлся мимо в тёмно-коричневых туфлях, аккуратно подстриженные и покрашенные в белый цвет ногти выглядывали из-под ремешков босоножек, множество самых разных по цвету и фасону шлёпок. А девочка всё шла, не смотря вперёд, пока не врезалась в какого-то парня. Ойкнув, она подняла глаза и увидела за спиной незнакомца пёструю кошечку. Глаза ребёнка тут же загорелись.
|
|
|
— Киса! — радостно воскликнула она и понеслась к предмету своего бурного восторга.
Четырёхцветная кошка сидела на веранде какой-то кафешки и озорно посматривала на несущуюся ей навстречу девчонку. Белые грудь и кончик мордочки, чёрные спинка, брюхо и хвост, вся в рыжих и коричневых пятнах, словно непутёвый художник случайно уронил на неё краски. Пестрота придавала кошечке какую-то хулиганистость. Узкая мордочка была словно предназначена для того, чтоб интересоваться всем и вся. Хвост подрагивал, выражая нетерпение и буйный нрав юной охотницы. Девочка выронила букет, тут же рассыпавшийся по асфальту во все стороны, и протянула руку к кошечке. Та осторожно понюхала протянутую ладонь, проверяя наличие возможных лакомств, и ткнулась макушкой в запястье, прося ласки. Ребёнок восхищённо взвизгнул и тут же заключил животное в крепкие, любящие объятия. Кошка послушно повисла на руках девочки, при этом играя одной лапой с рыжей прядкой. Мягкий мех приятно щекотал кожу, заставляя маленькую чудачку смеяться ещё звонче.
— А почему она одна белая? — удивилась девочка.
Внимательно осмотрев кошку, она обнаружила, что все лапы были чёрного цвета, и только передняя левая заканчивалась ослепительно-белым пушком. Ребёнок потрогал розовые слегка шершавые подушечки лап.
— Почему так? — переспросила рыжая бестия.
Повторяя вопрос, она взглянула в кошачьи глаза, зажмуренные от удовольствия. Но даже сквозь почти сомкнутые веки была видна радужка. Она была не слишком яркого, полупрозрачного зелёного цвета. «Как бутылочное стекло!» — подумала девочка. Словно услышав её мысли, кошечка пошире распахнула глаза. Во взгляде отражались вся любовь и нежность, жившие в этом маленьком существе, но их бы с лихвой хватило на несколько человек.
|
|
|
— Ты, как я, — зеленоглазая… Значит, мы с тобой две сестрички! — уверенно поставила диагноз девочка. — Хочешь есть?
Малышка опустила кошку обратно на веранду и опустилась на землю за стебельком травы. Она выбрала тот, на который ещё не успела ступить человеческая нога. Аккуратно отерев о подол юбки, девочка подала его кошке. Та в смятении тщательно обнюхала зелёный стебель, но после попыталась потереться о него шеей. Теперь в растерянность пришла девочка.
— Ну вот… Значит, Ирка врала, что кошки и собаки едят траву!
Малышка яростно топнула ножкой и огляделась кругом в поисках своей лгуньи-подружки. Кошка с нескрываемым любопытством наблюдала за ней. Но девочка быстро успокоилась, расстроено вздохнула и села рядом с верандой прямо на землю.
— Значит, я не смогу тебя накормить… У меня ведь нет мяса или корма.
Ребёнок уже был готов расплакаться, когда кошечка легко спрыгнула с веранды и забралась малышке на колени. Немного подумав, девочка улыбнулась и принялась рассказывать новой подружке как хорошо в квартире, где тепло, уютно и всегда есть, что поесть.
Неделю рыжая чудачка наведывалась к зданию кафе, чтобы увидеть своего четверолапого друга. Иногда она приносила еду, иногда забывала, но больше не расстраивалась, а садилась и рассказывала кошке сказки, которые читала ей мама, случаи из жизни, которые происходили непосредственно с ней или её друзьями. Признаться, новая подружка оказалась благодарным слушателем. Она потягивалась, устраивалась поудобнее на коленях, и закрывала глаза, навострив длинные ушки. Казалось, она всё понимает. В волнительные моменты она распахивала глаза и пристально вглядывалась в лицо девочки своими изумрудными глазами. Когда же происходила развязка, она довольно мурлыкала или лизала ладонь малышки. Часто они подолгу не могли расстаться. Каждый раз кошка смотрела вслед уходящему маленькому человеку, а когда девочка оборачивалась, просто приковывала её своим зелёным магическим взглядом. Кто сказал, что счастье обрести сложно?
|
|
|
Но тот, кто сказал, что оно недолговечно, был прав. Однажды, придя к кафе, девочка не обнаружила кошки. Сердце её взволнованно забилось в груди, предчувствуя беду. Обыскав всё вокруг, она вернулась домой. Хлопнула входная дверь, и рыжая буря пронеслась по коридору в дальнюю комнату.
— Мам! Сестричка пропала! — хныча, доложила малышка женщине, сидящей на стуле и читающей какую-то книжку.
— Сестричка? А…Та кошка? Не волнуйся, наверняка, она путешествует! — мать девочки подняла голову от романа и успокаивающе улыбнулась беспокойной дочери.
— Путешествует? — глаза рыжей бестии округлились, потеряв и каплю намёка на слёзы.
— А ты разве не знала? Кошки любят путешествовать. Они иногда отправляются в дальние страны, чтоб принести на своей шерсти чудесную росу, излечивающую людей от всех болезней. Могла бы хоть шлёпки снять! Ты в квартире, а не на улице.
— А когда сестричка вернётся? — спросила малышка, не обращая внимания на замечание.
— Скоро…Очень скоро.
Девочка просияла и вылетела из комнаты.
На следующий день маленькая чудачка появилась у веранды. Она тут же заметила свою подругу, сидящую в дальнем углу.
— Мама говорила, что ты вернёшься! Теперь ты будешь лечить людей, да?
Девочка сияла широчайшей улыбкой, на какую только была способна. В руках она держала пакет молока. Кошечка сидела в тени и не спешила выходить навстречу. Потом, словно собравшись с силами, она осторожно выползла из угла и неуверенно направилась в сторону малышки. Когда кошка выбралась под лучи солнца, девочка отшатнулась и вскрикнула. В глазах её промелькнули ужас и боль. Всё дело было в том, что её подруга была… наполовину слепа. Одна глазница зияла пустотой. Она устрашала, потрясала сознание своей беспроглядной тьмой. Но даже больше малышку напугал целый глаз. В глубине зелёного омута сияли не былые любовь и доверие, а отчаяние и мука. При крике девочки кошка ещё сильней прижала уши к дрожащей голове и юркнула в дальний угол. Пакет выпал из обессилевших рук, и маленький человек унёсся прочь. Кошка огляделась по сторонам единственным глазом и подбежала к пролившемуся молоку. Никто не видел, как обезумевшее от боли существо старательно слизывало белую жидкость с земли, быстро впитывавшей влагу…
— Мама, зачем люди это сделали? — девочка тряслась в истерике, не в силах понять всего произошедшего, но в силах прочувствовать это всей душой.
— Наверно… она просто напоролась глазом на ветку, ведь так? — женщина была в растерянности.
|
|
|
Её руки дрожали, не слушаясь хозяйку. Капли настойки валерьяны попадали мимо стакана, проливаясь на стол. Случилось что-то из ряда вон выходящее, то, что обычно меняет жизнь людей навсегда. Одни после таких происшествий становятся лучше, другие хуже, а третьи внешне остаются такими же, но внутри у них зияет бездна, затягивающая в отчаянье. Такой человек может смеяться и улыбаться при людях, но, придя домой, будет сидеть, глядя в стену, и молчать. Словно и нет ничего вокруг достойного его внимания. И только там, во тьме кто-то включит проектор и будет показывать слайды, разрывающие душу на клочья. Слайды, на которых будет запечатлён тот самый момент, изменивший жизнь. В конце концов, женщина поставила пузырьки на стол, так и не приготовив успокоительное, и просто села рядом с дочерью, обняв её за плечи и прижавшись губами к рыжим прядям. Девочка тряслась от жалости, пронизавшей всю её впечатлительную натуру.
— Да, так! — уверенно заявила женщина, скорее убеждая себя, чем дочь.
— Нет, не так! — закричала девочка, вырвалась из объятий и выбежала из квартиры.
Долго ещё женщина сидела, глядя на оставленную открытой дверь. И что-то внутри терзало её невыносимым чувством вины, как будто это она нанесла увечье беззащитному зверю.
Теперь малышка посещала свою искалеченную сестричку по несколько раз в день. Каждый раз она приносила что-нибудь вкусненькое и ласково звала кошку. Та не откликалась, мерцая оставшимся глазом из темноты. Только дождавшись, когда девочка отойдёт, кошка подходила к еде. Доверие было потеряно навсегда.
— А помнишь, как мы с тобой сидели вместе…Я тебе рассказывала сказки, а ты слушала у меня на коленях, — девочка зашлась в рыданиях.
Сначала слёзы текли неохотно, но потом полились бурным потоком, сопровождаясь горестными всхлипами и тяжёлыми вдохами. Казалось, что девочке не хватает воздуха, что она задыхается. Окружающий мир словно потерял краски, предавшись человеческому горю, немому, но многословному. Разве мог кто-то пройти мимо плачущего ребёнка, не почувствовав укола совести? Но люди проходили мимо, часто оборачивались и с какой-то растерянностью вперемешку с бессилием смотрели на девочку. Некоторые даже не оборачивались, влекомые своими делами и давно не отрицающие власти равнодушия над их сердцами. Мир погрузился в тишину, несмотря на шум, наполняющий любой город. Разве такое возможно? Оказывается, да. Машины сменили тарахтение на тихий шелест, люди — громкие беседы на шёпот. Тишина не была абсолютной, но теперь шум стал чем-то естественным. Шелест листьев, наполняющий лес, не нарушает безмолвие, а дополняет его новыми красками. Так случилось и сейчас. Всё это поразительно подействовало на девочку. Там, где бушевали жалость и тоска, неожиданно выросла уверенность. Она постепенно заполняла всё душу, перерастая в спокойствие. Перестав плакать, малышка, не подходя к кошке, принялась нашёптывать новую сказку, ставшую волшебным пением в замолкшем мире. Несчастное животное подняло голову и вслушалось в тихий голос, в потерянном взгляде избитого невзгодами зверя появилась надежда. То была сказка о кошачьей росе, излечивающей все травмы и болезни.
|
|
|
