Дерзкая операция по захвату важного «языка» противника в районе к. Карапарчав

…20 марта 1982 г. он (прим. капитан А.Н. Помыткин) отличился при выполнении боевой задачи в операции по захвату важного «языка» противника в районе к. Карапарчав в зоне ответственности Пянджского погранотряда. Под личное руководство заместителя начальника войск САПО по разведке полковника Байназара Халикназарова выделяется пара вертолетов с самыми опытными боевыми летчиками, которые в этот момент были в авиационной группе. Экипаж вертолета Ми-8, командир - капитан А.Н. Помыткин, на правом сидении - старший инспектор-летчик авиаотдела ГУПВ подполковник Фирстов Вячеслав Макарович, бортовой техник лейтенант Бейда, на их борту пять самых подготовленных десантников; экипаж вертолета Ми-24 с продуманной и самой эффективной для прикрытия боевой зарядкой вертолета: командир экипажа – заместитель командира эскадрильи майор В.И. Мусаев, старший летчик-штурман подполковник В.С. Новиков.

Для внезапности и неожиданности для противника боевой вылет был назначен на вечер, за час до захода солнца, в предполагаемое время вечернего намаза. После взлета на предельно-малой высоте вышли в заданный район и, чтобы не демаскировать себя, парой произвели посадку на удалении 500-600 м севернее указанного руководителем операции кишлака. Десантники вместе с полковником Б. Халикназаровым вдоль овражков убежали в кишлак. Минут пять все было тихо, эффект внезапности сыграл свою роль. Но как только группа в маскхалатах с сопротивляющимся среди них человеком, показалась на горизонте, по ней и по вертолетам с трех сторон из кишлака застрочили пулеметы. Десантники залегли. Надо было что-то делать.

Вертолет Ми-24 взлетел и вначале ракетным и пулеметным огнем двумя заходами отсек группу преследования от десантной группы. Заставил преследователей залечь, а затем методично, делая круг за кругом, стал наносить удары то по огневым точкам бандитов, то по преследующей группе. Противник перенес весь огонь на стоящий на земле вертолет Ми-8 и летающий вертолет Ми-24. Видно было, что десантники опять двинулись к вертолету. Летчиком-виртуозом показал себя в этой ситуации В.И. Мусаев. Вертолет в его руках успевал везде, причем на предельно-малой высоте, буквально над верхушками деревьев, шарик авиагоризонта ни разу не был в центре. А в этом случае прицелиться и попасть в вертолет весьма не просто. Энергичная горка, прицельный пуск нурсов, короткая и точная очередь из пулемета, и вновь уход на предельно-малую высоту и выход на другую цель.

Стальные нервы понадобились летчикам вертолета Ми-8 в создавшейся ситуации: по ним бьют из пулеметов, видно как огненные очереди летят в их сторону и все ближе и ближе к вертолету. Вот уже несколько пуль с барабанным звуком ударили по фюзеляжу. Вот уже ранен в левую руку командир вертолета капитан А.Н. Помыткин и его рукав весь в крови. Вот уже получил пулевое ранение в грудь бортовой техник лейтенант Бейда, и его пришлось оттащить в грузовую кабину. Группе десантников остается бежать 100 м, 50 м, 10 м, наконец, слышно как идет загрузка упирающегося «языка», стремянка убрана, дверь захлопнулась. Быстрый, энергичный со смещением взлет, совсем не такой, какому учат летчиков на учебных полетах. Высота - предельно-малая и «шарик» авиагоризонта до упора в левом углу, и так со скольжением до выхода из зоны огня противника. Режим полета для вертолета буквально запредельный, иначе в этой ситуации не выживешь. Через полчаса все благополучно вернулись на базу.

Задание было выполнено. Вертолет Ми-8 получил 15 пулевых пробоин, из них 10 в несущем винте, вертолет Ми-24 обошелся тремя пулями по балке и рулевому винту. Полковник Байназар Халикназаров лично благодарил экипажи за мужество, выдержку и спасение себя и офицеров десантной группы. Благодаря одетым на летчиков бронежилетам и относительно большому расстоянию до огневых точек противника, пули были «на излете» и на этот раз не нанесли глубоких ран членам экипажа. Через месяц капитан А.Н. Помыткин выздоровел и опять был в боевом строю.

 

 

Ташкурганские операции.

Март-Апрель 1982 г.

В марте-апреле проходила крупная операция 6-ти мотомангрупп (на 51 БТР и БМП), Восточной ДШМГ, 8-ми вертолетов, совместно с подразделениями 18-й и 20-й афганских дивизий (10 пехотных батальонов), мотострелкового батальона и артдивизиона и батареи «Град» 201-й мотострелковой дивизии по очистке города Ташкургана (провинция Саманган, 50 км восточнее Мазари-Шарифа) и его окрестностей (руководитель операции генерал-майор Г. Згерский, начальник оперативной группы в Тушкургане подполковник 3. Файзиев – начальник Термезского погранотряда). В районе намечаемой операции было установлено более 15 формирований (групп) мятежников общей численностью 800-1000 человек.

Операция проводилась методом блокирования основных районов города нашими мангруппами и прочесывания его кварталов по секторам афганскими подразделениями. Все очаги сопротивления мятежников подавлялись огнем артиллерии и ударами вертолетов. Потери мятежников были большие: более 400 убитыми, около 300 человек было задержано. У нас погибли 2 пограничника и 12 человек было ранено.

21 апреля 1982 г. личный состав сформированной в марте на базе Пржевальского погранотряда ДШМГ Восточного погранокруга впервые привлекался к боевой операции, проводимой на территории Афганистана, в районе г. Ташкурган.

"Таш-Курган"

Самой первой операцией у ДШМГ КВПО, которая расставила все по своим местам, была операция в апреле 1982г в городе Таш-Курган, довольно крупном центре по меркам Афганистана. Еще не освоившись на своей основной базе в пограничном отряде "Московский" поступил приказ, приготовиться к вылету. Разбившись на группы согласно боевого рассчета и загрузившись в вертолеты (борты)я и бойцы впервый раз в жизни очутились там, где летают только птицы. Интересно было наблюдать как внизу плывет земля, проплывают горы. реки, кишлаки а на полях копошатся люди. Но вот борты пошли на снижение и слевого иллюминатора хорошо был виден крупный город, он казался таким крупным, что уходил за горизонт. Будь проклят тот офицер, который устроил высадку в этом месте, ведь при десантировании с работающими винтами вся пыль, песок из чего сос-тояла зона высадки - были на тебе, за шиворотом, во рту, глазах и даже в карманах. По началу расположились во дворце бывшего какого-то шаха или губернатора в прочем это одно и тоже. Там горнизоном стояли наши части. Прямо в том месте куда наверно когда-то заезжали лимузины стояли, БМП, БТР, а саду великолепном фруктовом саду, где росли персики, яблони, груши, вишни, виноград. Когда -бы это все созрело был-бы фруктовый рай. К утру поступила команда разбиться по отделениям и грузиться на БТР. Выдвинулись в черту города, тут я первый раз насторожился, так как где-то вдалеке шла стрельба, сухой звук то одиночных, то автоматных очередей хоть и с задержкой но долетал до моего уха. Но это не коим образом не влияло на наше настроение, держа автомат на плече, я как заправский рейнджер с любопытством разглядывал город, двухэтажные дома (мазанки), минореты - словно ракеты на старте, какие-то плакаты прибитые к стенам то тут то там - ну что скажешь восточный город, прямо сказка Шехерезады. Начались узкие улочки и БТРы еле-еле вписывались в повороты. Город был пуст. И вот высадка командир БТРа показал на двухэтажную мазанку и объяснил, что нам лучше всего расположиться на крыше, что к нам сейчас подойдет ЗИЛ-130 и привезет мешки с песком из которых мы должны будем сделать позицию и контролировать перекресток. Работали с настроением сложив оружие в кучу, что не позволительно в этих условиях, "зеленые" были. Когда закончили, подъехал командующий нашей ДШМГ КВПО майор Барсуков со связистами и саперами, саперы заминировали 2 подхода, т.е. 2 дороги примыкающие к перекрестку, оставив одну сквозную только тогда майор Барсуков поставил нам задачу и рассказал в чем дело. Духи в количестве около 1500, может больше этого точно не знает даже разведка мелкими группа просочились в город с целью его захвата, после, когда эта информация дошла до разведки и началась операция по блокированию боевиков с последующей зачисткой города. Наш квадрат уже зачищен и наша задача заключалась в следующем препровождать автоматами боевиков по главной дороге идущих сдаваться. Когда майор уехал, мы стали замечать, что высоко в небе кружат борты, где-то работает артиллерия и где-то далеко видны поднимающиеся кверху столбы пыли от взрывов. Сводила с ума страшная жара 35-40С, каски накалялись как фен, приходилось обходиться без них, после этой операции мы их с собой больше не брали никогда, лишний груз. Еле дождались вечера. Обстрел города усилился отчетливей была слышна стрельба, над головой что-то прошелестело, да так громко на птицу точно не подумаешь, затем еще и еще. Прапорщик,сейчас не помню, кто это был,пусть Карасев (тоже видать "зеленый" как мы) доложил по связи. Ответили, что работают минометы и нам бояться нечего, мины пролетая над нами бьют по дальнему квадрату. Наступила ночь на небе были такие крупные звезды казалось их можно достать рукой. Макар (мой пулеметчик) лежал рядом со мной и мы разговаривали о доме, где и кто как жил, учился, есть ли девчонка пока не уснули оба. Не помню сколько мы спали, но похоже что спали все когда раздался взрыв. Ничего не понимая со страху мы начали палить во все стороны и остаток ночи просидели как на иголках. Но вот взошло солнце. Картину которую мы увидели подогнало тошноту. На дороге прилегающей к перекрестку, которую заминировали саперы лежал обезображенный труп духа без ног, который еще через час начал разлагаться и невыносимо пахнуть. На этом сказка Шехерезады закончилась. Взрывом мины в дукане (торговая лавка) выбило дверь и косяк, а нашему взору открылась картина "Шарпы" "Сони" (японские магнитофоны), иранское печенье, ковры, ткани, тюль, шелк, восточные чайники с узкими носиками. От такого соблазна не отказался бы никто, а что о нас говорить "зеленых". Уже через час наша позиция изнутри представляла собой восточный бивак. Мешки с песком были накрыты тканью, пол также был накрыт какими-то циновками, правда с "Шарпом" не повезло вся какая-то музыка "аля-акбар" да молитвы. Сколько не пытались, поймать Россию ничего не получилось. Обстрел города продолжался, били по секторам гаубицы, минометы с вертолетов сбрасывали авиабомбы, что на доме хорошо отражалось, он вздрагивал с каждой бомбой. Как-то смотрю в окно между мешками идет женщина в паранже, а там заминировано, встаю ору ей во всю глотку, угрожаю автоматом, что нельзя туда, ни какой реакции думаю может глухая. Вскинул автомат, дал очередь, хотел перед ней попал прямо под ноги. Она сильно чертыхнулась паранжа слетела смотрю а это оказался мужик (дух) и он рванул в обратную сторону с такой скоростью, что я даже не успел среагировать и скрылся за поворотом. День прошел однотонно, кипятили чай в восточном жестяном чайнике, с опаской ходили к арыку протекающему неподалеку за водой, да потихоньку подъедали наш дукан. На следующий день через наш перекресток прошли три верблюда, по главной дороге без людей как будто знали куда идти. Так на главной дороге появилось 40-50 духов без оружия и с тем же белым флагом. Мы с Макаром прижались к амбразурам держа их на прицеле, но по команде Карасева, они так же толпой спокойно прошли наш перекресток. Относительно день и ночь прошли спокойно, не считая того, что обстрелы с земли и воздуха продолжались, но уже не так интенсивно. На следующий день где-то часов в 11 подъехал командующий ДШМГ майор Барсуков. Когда он поднялся к нам на крышу, лицо его выражало крайнее изумление. Сначала он начал орать, что мол (мародеры), что Пянжской ДШМГ вообще досталось кладбище, но когда ему показали ту лавку, он смягчился, а когда напоили чаем с печеньем он вообще раздобрился сказал, что зачистка заканчивается и скоро будем на базе, всех эта новость конечно обрадовала, ну на хрен эту жару. Жаль было оставлять только "Шарп", ведь поначалу мы боялись, что увидят, накажут. В полдень нас сняли и этим же путем мы покинули Таш-Курган. На этом мой рассказ, а это был именно рассказ о самой первой проведенной операции ДШМГ КВПО, в которой не было боевых потерь, но которая показала, что службой которая идет в Союзе здесь далеко не пахнет. Появилось понятие того, что здесь идет самая настоящая война и то что говорят в Союзе о помощи афганскому народу, копании оросительных каналов, не соответствует действительности, а то и просто чистое вранье. Если туда мы ехали улыбаясь, шутя, позировали с автоматами друг перед другом, то обратно летели все молча и я понял, что "зелени" среди нас уже нет.

Операция продолжалась до конца апреля и завершилась освобождением города Ташкурган, ликвидацией горных баз мятежников уже за пределами зоны ответственности пограничных подразделений.

Из книги: На страже границ Отечества. Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX в. Т. 3. — М.: Граница, 2000. — 504 с.: 12 л. ил.

Из гл. 9. Пограничные войска СССР в войне в Афганистане, с. 402-423:

Типичной для действий в крупных населенных пунктах явилась Ташкурганская операция в апреле 1982 г. Ташкурган обороняли 16 боевых вооруженных отрядов оппозиции. К операции привлекались 6 мангрупп на 51 БМП и БТР, дшмг ВПО, 8 вертолетов, 10 пехотных батальонов 18-й и 20-й афганских дивизий, мотострелковый батальон, артдивизион и батарея «Град» 201-й мотострелковой дивизии. Операцией руководил генерал-майор Г.А. Згерский, оперативную группу, находившуюся в г. Ташкургане возглавлял начальник Термезского отряда подполковник З.М. Файзиев.

В соответствии с планом операции афганские поисковые группы действовали с двух сторон при огневой поддержке наших подразделений на бронетехнике, последовательно сужая периметр блокирования. Пограничники совместно с работниками органов безопасности ДРА выявляли мятежников, их пособников, склады с оружием и боеприпасами, схроны и укрытия. Опорные пункты мятежников, оказывающих ожесточенное сопротивление, подавлялись огнем минометов, гаубиц и реактивной артиллерии, широко применялись ракетно-бомбовые удары вертолетами. В целях блокирования и пресечения прорыва противника из района операции использовались засадные действия.

В последующем под руководством старшего военного советника полковника В.А. Гартмана и его заместителя по пограничным войскам начальника ОГ САПО полковника В.Н. Смирнова была проведена операция за пределами зоны ответственности спецподразделений погранвойск. В ходе операции были ликвидированы остатки бандформирований в Ташкургане и их горные базы за чертой города.

Из воспоминаний Веденина Виктора Петровича, в 10.01.1981-17.06.1983 гг. снайпер 3-го отд.-я 2-й ПЗ ММГ-2 «Ташкурган»:

Апрель 1982 года. Первая очень крупная операция, Ташкурганская. Задействованы большие силы. Две наших мангруппы, три или четыре пограничных десантно-штурмовых группы и немалое количество подразделений 201-й дивизии 40-й армии. Одновременно окружаем город со всех сторон. В сопках, где не может пройти техника, высаживаются ДШ (десантно-штурмовые группы). По данным разведки в городе скопилось большое количество басмачей (так мы тогда называли душманов). Кольцо окружения замыкается вовремя, уйти они не смогли. Примерно в километре от нас пытаются прорваться по распадку между сопок басмачи. Наблюдаем со стороны работу ДШ, слушаем рацию, мы на одной волне и можем слушать их переговоры. Жесткая скоротечная перестрелка и басмачи сдались, довольно большая группа. На нашем участке по городу активно работает минометная батарея. А с другого конца по городу бьет артиллерия 201-й дивизии. Подразделения афганской армии пытаются войти в город, начать проческу, но не тут-то было. Боевиков действительно много, обороняются жестоко. Подходит БРДМ с громкоговорителем, машина пропаганды. Переводчик-таджик начинает вещать на город, призывая мирных жителей выходить на его окраины. Кто не выйдет, того будем считать басмачами. А в городе население тысяч тридцать. Повалили дружно, большими толпами. В основном женщины с детьми и старики, мужчин мало. В срочном порядке организовывается фильтропункт для проверки выходящих из города людей. Наше отделение вместе с БТРом направляют на охрану фильтропункта. Занимаем позицию на склоне сопки, внизу афганцы. С ними начинают работать переводчики и афганская госбезопасность (ХАД). Появляется какая-то наша группа в форме без погон и без знаков различия, по виду все офицеры, себя называют группой «Кобальт» (позднее нам скажут, что это спецподразделение МВД СССР, но так это или нет, не знаю до сих пор). Занимаются допросами пленных. Мы устанавливаем для них отдельную палатку. Они заводят в нее для допроса подозрительных задержанных афганцев, допрашивают жестко. Для нас это неожиданность, не советский способ допроса пленных, хотя понимаем, что по-другому нельзя, враг есть враг. «Кобальтовцы» быстро вычисляют среди задержанных человек десять активных басмачей. Учат заодно и нас, как осматривать правое плечо, нет ли следов от ремня и приклада, как обнаружить мозоль от спускового крючка на указательном пальце или опаленные волосы на виске. Троих молодых афганцев опознали местные жители, они прошли обучение в Пакистане, активные боевики. Вечером нам приказали посадить этих троих на землю в стороне от основной массы задержанных. Дать им возможность бежать, а когда побегут, стрелять на поражение. Они непримиримые боевики и передавать их афганцам нет резона, вскоре снова окажутся в банде. Мы ждали всю ночь как в тире. Они не побежали, или не было сил, или разгадали наши намерения. Утром привезли раненого афганца, лежащего на деревянных носилках, застеленных бархатным одеялом. Он ранен в правое бедро осколком НУРСа (неуправляемый реактивный снаряд), нога распухла и почернела, похоже, у него гангрена. Мужик лет сорока, боль переносит стойко, лишь скрипит зубами и иногда постанывает. Он командир группы боевиков, они его раненого ночью сами вынесли к нашему оцеплению и оставили в надежде на нашу гуманность. А у другого пленного, старика совсем, при обыске в доме нашли окровавленную советскую форму. Соседи рассказали, что в его доме держали раненого советского солдата, потом убили зверски. При допросе он признался в этом, а еще сказал с гордостью, что у него сын главарь одной из банд. В один из дней прилетел вертолет, сел вблизи нашего фильтропункта. Кроме летчиков в нем находился какой-то советский в гражданской одежде. Кто он такой, мы не знали, но разговаривал строго, офицеры «Кобальта» стояли перед ним по стойке «Смирно». Он забрал с собой многих пленных и улетел. Кроме советского высокопоставленного представителя прилетал какой-то журналист с большим фотоаппаратом. Поговорил с «Кобальтом», сфотографировал пленных афганцев, для полноты картины позвал в кадр и нас. Жалею до сих пор, что не спросил у него, где, в каком издании будут размещены эти фотографии.

Погиб наш начальник мотоманевренной группы майор Бушин. Подорвался на мине здесь же на операции. Оторвало обе ноги, вызвали вертолет, в вертолете он и умер, не приходя в сознание. Трудно поверить, что именно Бушин погиб. В нас он вселял уверенность, своим видом, своим поведением. Думаю, уважали его все – и солдаты, и офицеры. Тяжело ранены два наших сержанта, которые шли вместе с Бушиным. Один явно останется на всю жизнь инвалидом. Пока мы к этому еще не привыкли.

Операция по очистке Ташкургана продолжается. Каждую ночь по городу делаются огневые налеты. По общей команде, переданной по рации, начинают стрелять все, кто находится в оцеплении, стреляют из всех видов оружия по окраинам города, не давая тем самым басмачам сконцентрироваться для прорыва. Такая тактика себя оправдывает, хотя это и жестоко. А днем город обрабатывают вертолеты и артиллерия. Под конец операции подошли две установки «Град». Сделали залп по городу, поставив тем самым точку в операции. Подразделения афганцев прочесали город. Наши войска взяли кварталы города под контроль, на ключевых местах расставили посты афганской милиции при нашей поддержке. Операция завершилась. Наш фильтропункт работал еще неделю.

Из рассказа «Ташкурганская операция» Чеботарёва Сергея Ивановича, с 30 мая 1981 года по 15 мая 1983 г. командира взвода - старшего офицера миномётной батареи 3-го горнострелкового батальона 122-го мсп 201-й мсд:

... это была самая продуманная, хорошо организованная и результативная операция. Уничтожены главари около 15 банд, захвачено достаточно много оружия, и самое главное, с нашей стороны (я имею в виду наш батальон) потерь нет вообще. Здорово воюют пограничники. Без особого риска и потерь...

 

Ташкурганская операция.

Рейдовые операции. Вроде, обычные два слова, для гражданского человека, скорее всего, по смыслу представляющие полнейший абсурд и бессмыслицу. Для людей, прошедших тропами войны в Афганистане и Чечне, эти слова заставляют вновь окунуться в переживания, вызывают в памяти лица друзей и соратников (очень ёмкое слово - СО - вместе, РАТНИКИ - воины), деливших трудности и опасности боевых рейдовых операций. Возможно, где-то в архивных документах 40-й армии, итоговых статистических отчётах управлений Министерства обороны СССР, остались сведения, сколько рейдовых операций было проведено в Афганистане за более чем девять лет нахождения советских войск в этой стране. Я, например, эту цифру не знаю. Да и нужно ли это мне? Скорее всего, нет. Однозначно, никто и ничто не заставит меня забыть все те боевые рейдовые операции, в которых я непосредственно принимал участие. Об одной из таких операций, которая, на мой взгляд, была самой успешной, продуманной и отлично спланированной, я хочу рассказать.

Ни для кого не является секретом, что в Афганистане свой "интернациональный долг" исполняли представители всех силовых структур бывшего Советского Союза. Наибольшее количество представителей было от Вооружённых сил СССР, задачей которых, в сущности, являлась непосредственная вооружённая борьба с душманами, охранение важных объектов, коммуникаций и т.д. и т.п. Довольно значительный контингент составляли представители Комитета государственной безопасности СССР. Не стану повествовать о задачах, выполняемых чекистами в силу своей крайне малой осведомлённости, и дабы не нарваться на "комплимент" с их стороны. Лично мне приходилось во время рейдовых операций, да и в повседневной жизни, встречаться с группами специального назначения КГБ и мотоманевренными группами (ММГ) пограничных войск КГБ СССР. Ну, и чтобы не обидеть своим невниманием представителей Министерства внутренних дел СССР, напомню без намёков, что и они плодотворно трудились на благо трудового народа Афганистана. Правда, встречаться с представителями этого силового ведомства мне доводилось крайне редко, учитывая то, что они, как правило, выполняли роли советников при должностных лицах афганской милиции.

Надеюсь, у вас не создалось ложного представления, что я пытаюсь провести экскурс в историю развития "той войны" и стремлюсь сообщить нечто уникальное "об участии различных ведомств в оказании помощи Афганистану"? Просто без этого краткого вступления определённому узкому кругу читателей дальнейшее моё повествование может оказаться не совсем понятным. Впрочем, начну по порядку.

Боевая рейдовая операция, строго мемуарным описанием которой я занялся, проводилась в непосредственной близости от пункта постоянной дислокации нашего 122 мотострелкового полка 201 мотострелковой дивизии - в населённом пункте Ташкурган. В воспоминаниях самих пограничников, планировавших и принимавших непосредственное участие в этой операции она, почему-то, получила название - "освобождение Ташкургана от бандформирований". Честно говоря, я и сейчас не совсем понимаю, о каком "освобождении" идёт речь. На моей памяти никакого "захвата" или "занятия" этого населённого пункта душманами в то время речи не велось. Населённый пункт относился к достаточно спокойным. Особо нападений на колонны и одиночные машины советских войск в его окрестностях, а тем более в нём самом, не происходило. Так себе, городок, не требующий к себе пристального внимания со стороны командования Ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Однако, пусть с этим названием разбираются те, у кого появится на это огромное желание.

Ташкурган, давший название нашему полку (почти как в царской армии дореволюционной России, все полки имели почётное наименование от названия какого-нибудь населённого пункта, например: Гродненский гусарский полк), представлял собой большей кишлак, расположенный возле гор. До места расположения нашего полка было каких-то 18 километров. Трасса Термез - Кабул проходила по южной окраине кишлака. За дорогой, на противоположной от кишлака стороне, сохранились развалины старинных культовых мусульманских строений, сложенных из саманного кирпича, может быть старинные могилы, а может быть и что-то иное. Удивительнее всего, что в самом кишлаке вдоль дороги не было ни одного дукана, ни одной местной торговой точки, так характерных для любого населённого пункта Афганистана, расположенного на оживлённых трассах. Возможно, дуканы располагались где-то в глубине Ташкургана, но об этом я могу только гадать, так как сам ни разу возле них не был и рассказов моих сослуживцев о таковых не слышал. А ведь, если судить по домам, крыши которых, чаще всего, были крытые оцинкованным железом, или другим, дорогостоящим материалом, с высокими дувалами, добротным воротам, жители кишлака давно перешли из категории бедняков в более высокий классовый статус, и чаше всего относились к категории зажиточных. Площадь данный кишлак занимал где-то чуть более квадратного километра и километра 1,5-2 в поперечине. С южной стороны, километрах в 10-12, начинался горный хребет, в глубине которого находился печально известный для нас населённый пункт Мармоль, давший название злополучному ущелью (или наоборот). С восточной стороны Ташкурган почти вплотную примыкал к горной гряде, через ущелье в котором проходила основная трасса, связывавшая Союз с Кабулом. Учитывая, что дома были в основном одноэтажные, реже - двухэтажные, всего в этом кишлаке могло проживать от 200 до 300 семей. На восточной окраине Ташкургана, метрах в 300 от городка, располагалась старинная крепость, сохранившаяся до нашего времени в довольно "воинственном" виде. В конце 1981 года (точно сказать когда, я затрудняюсь) в этой крепости разместилась вторая мотоманевренная группа Термезского пограничного отряда Среднеазиацкого пограничного округа пограничных войск КГБ СССР (в нашем представлении усиленный механизированный батальон). Вообще-то, чем занимались пограничники в 50 километрах от границы, для нас оставалось загадкой и пищей для обсуждения. Чем ещё мне запомнился Ташкурган, через который мне пришлось ездить десятки раз, так это плодовыми деревьями, растущими прямо вдоль дороги. Гранатовые, шелковичные и другие "вкусные" растения находились в полном распоряжении всех проезжающих в направлении Кабула или Термеза. Возле трассы, входящей в узкое ущелье, протекала небольшая горная речушка. Кстати ещё, через Ташкурган проходила дорога, соединяющая трассу Термез-Кабул с Кундузом. Причём, дорога довольно неплохая, хотя и лишённая какого-либо искусственного покрытия. Мне по ней приходилось ехать несколько раз. В общем и целом, если судить по нашим меркам, кишлак находился на узле оживлённых дорог, и, вполне естественно, процветал уже только благодаря своему месту положения.

По разведывательным сведениям мотоманевренной группы пограничников, "квартировавшихся" в этом населённом пункте, в середине апреля 1982 года наш 3-й горнострелковый батальон принимал участие в рейдовой операции в Ташкургане. Именно принимал, а не проводил операцию, так как нам была отведена довольно пассивная роль - огнём и бронёй поддержать проведение очистки городка от местных "духов". Операция, реализованная в полном объёме. Кстати, время для проведения этой операции, с нашей точки зрения, было подгадано весьма удачно и кстати. Буквально за неделю до её начала мы вернулись из очередного рейда, который проходил в районе населённых пунктов Пули-Хумри, Баглан, Вальян, Чармаб. Останавливаться на описании прошедшей операции не стану, скажу только, что была она не из самых удачных, трудной и довольно непростой по погодным условиям, и утомительным переездам. Да и пятнадцать дней нахождения в условиях боя, или даже ожидания боя изрядно потрепали нервы и сказывались неимоверной усталостью и хроническим недосыпанием. Вернувшись в полк весь наш 3-й горнострелковый батальон, в предвкушении предстоящего отдыха расслабился. Как это было издавна заведено у нас в полку, батальону предоставили три дня для отдыха и приведения себя, техники и вооружения в порядок. Естественно, всё хорошее имеет свойство заканчиваться. Подошли к концу и дни нашего отдыха. С 10 апреля 1982 года начались наши "суровые будни", связанные с несением службы в нарядах, строительством нового расположения полка, выполнением всевозможных хозяйственных работ.

В довершении к этой рутинной деятельности командир батальона сообщил нам ещё одну новость, совершенно не доставившую всем удовольствия. В полку в апреле месяце должна была быть контрольная проверка за первое полугодие этого года. Никто не знал, как это будет выглядеть, ведь проверять, скорее всего, должны были только наш батальон и подразделения, находящиеся в пункте постоянной дислокации полка. Остальные подразделения - два мотострелковые батальона, находившиеся на охранении в районах городов Саманган и Меймане, танковый батальон, расположенный в окресностях Шибергана, артиллерийский дивизион, стоящий возле Самангана, проверять было довольно трудно, так как они размещались, порой повзводно, на различных гарнизонах. Опять по всем предметам обучения пришлось бы "отдуваться" только нам. По тактической и технической подготовке, боевой работе на технике у нас имелся богатейший практический и боевой опыт. А вот вопросами строевой, физической подготовки, ЗОМП, да и многими другим предметам, не требующимся в практической боевой деятельности на операциях, мы не занимались довольно долго, а, говоря проще и честнее, не занимались совершенно. Это если не учитывать, что существовала утренняя физическая зарядка и ежедневные построения подразделений полка в пункте постоянной дислокации. Да и вообще, трудностей при подготовке к итоговой проверке ожидалось "выше крыши". Взять, хотя бы, вопрос с подготовкой конспектов. Откуда найти такую прорву тетрадей для всех офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат? Когда восстанавливать и писать эти конспекты, если их никто не составлял с моменты ввода подразделений полка из Союза в Афганистан? Проверять нас должны были приехать представители штаба армии, а вполне может быть и из штаба Туркестанского военного округа. Разве им (проверяющим) докажешь, что просто не было времени заниматься предметами, не требующимися данном месте и в данных условиях? Оставалось только уповать на то, что наши начальники не дадут нас в обиду. Да на удачу: "Бог не выдаст, свинья не съест". В довершении всех этих переживаний политработники полкового звена предприняли "психологическую атаку" имевшую свой угрожающий смысл: "Кто плохо сдаст проверку, того ждут очень большие неприятности со всеми вытекающими последствиями!". Это у нас умели! Запугать, заставить "шевелиться". Хотя, с другой стороны, анализируя уже сейчас, чем нас можно было устрашить в условиях Афганистана? Отправкой в Советский Союз? Родиной не запугаешь! Снятием с должности и переводом в другое место? Меньше взвода не дадут, дальше Кушки... уже послали. Но это я уже сейчас такой храбрый. А почти тридцать лет назад угрозы, сыпавшиеся "сверху", в силу привычки, воспринимались совершенно по другому, серьёзней и ответственней.

В общем и целом, как я уже отмечал, послеоперационный отдых закончился на минорной ноте. Обслуживание техники и вооружения проведено полностью. Этот вопрос постоянно выполнялся с наивысшим качеством. Лучше дважды, а то и трижды проверить машины и миномёты, чем потом в самый ответственный момент они тебя подведут. Три дня общего изменения обстановки в вопросах отдыха, дали почти такой же эффект, как и полнокровный отпуск. Командир взвода управления лейтенант Полушкин Серёга и командир взвода автоматических миномётов прапорщик Майборода Витя накануне были отправлены в Союз, сдавать вышедшие из строя миномёты. Им дополнительно "подкинули" все неисправные миномёты со всей дивизии. Сдавать должны были в городе Термезе, на склады перевалочной базы. Ожидалось, что привезут в часть новые миномёты. Роты и миномётная батарея нашего батальона начали ходить в полковые наряды. Уже 10 апреля я заступил начальником внутреннего караула. Дело привычное и не особо трудное. Как обычно, взял с собой в наряд машину из взвода управления. В табеле постам и расписании караула этого транспортного средства не значилось, однако, при проверке несения службы часовыми, и в случае отражения возможного нападения на посты иметь под рукой машину было милое дело. Тем более, что начальство на моё "самоуправство" смотрело "сквозь пальцы". В карауле пытался рассказать по памяти солдатам и сержантам основные положения и особенности сдачи предметов по боевой подготовке. Именно по памяти, так как учебников, руководств и наставлений нам найти нигде не удалось. Вполне возможно, что привезённые с собой из Чехословакии эти учебники "ушли на самокрутки и туалетную бумагу". В общем, заниматься было чем и в нарядах, и днём, и в вечернее время.

А ведь действительно, "Бог не выдал...". О, счастье! 14 апреля 1982 года наш 3-й батальон утром получил команду выйти на операцию в населённый пункт Ташкурган. Пусть это всего в каких-то 18 километрах от расположения нашего полка, но ни один проверяющий не рискнёт приехать и проверить "уровень боевой и политической подготовки личного состава батальона" в процессе боевых действий. В городке, как я уже отмечал ранее, была расположена мотоманевренная группа пограничных войск КГБ СССР. Именно оперативная разведка данной группы установила, что в Ташкургане собираются главари банд местного значения для проведения совместного совещания и дальнейшей координации совместных действий. Собираются незначительными силами, в основном отрядами телохранителей человек по 15-20. Было решено в этот момент окружить город, закрыть все выходы, произвести "зачистку" и уничтожение отрядов, и этим лишить банды руководства.

В 7.10 колонна батальона вышла из полка. "Зелёных", то есть правительственные войска, об операции заранее не предупредили. Двигались ускоренным маршем, чтобы внезапно охватить Ташкурган со всех сторон, занять господствующие высоты и полностью блокировать населённый пункт. Задачи подразделениям были поставлены ещё в ППД, поэтому при подходе к Ташкургану колонна сходу разошлась веером и устремилась к своим позициям. Миномётная батарея заняла огневые позиции с юго-западной стороны Ташкургана, метрах в 200-х от командного пункта батальоны. Южную и юго-восточную сторону перекрыли подразделения пограничной ММГ. Западная сторона кишлака была перекрыта взводами 8-й горнострелковой ротой. С севера подходы к городку контролировала 7-я горнострелковая рота. "Мешочек" стал плотно завязанным. Теперь главное было не дать возможности "духам" выскользнуть из него. Прочёсывать городок планировалось силами "зелёных" из афганской дивизии, размещавшейся в Мазари - Шариф, совместно с царандоем и ХАДОМ (контрразведчиками ДРА). По плану они должны были подойти значительно позднее. В 19 часов этого дня командир батареи старший лейтенант Бурмистров Паша с частью личного состава батареи (два расчёта "Василёк", второй огневой вз

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: