Бой в Кандагаре 7 июня 1982 г.

"Бой с пакистанской армией"

Владислав Копин - офицер «Вымпела» Из Альманаха "Русские коммандос", № 7, 2003 год, с. 75-80.

... духи бьют со второго этажа гостиницы, с крыш противоположных домов, с минарета. Как мы там остались живы, одному Богу известно...

«События, о которых пойдет речь, происходили 7 июня 1982 года. В третьей зоне базировалась одна из групп отряда «Каскад-4» (это был первый заезд в Афганистан штатных сотрудников Группы «Вымпел») Основная центральная точка находилась в Кандагаре. Две другие - в провинциях Калат и Лашкаргах, там работали по 3 офицера и порядка 12-13 солдат. Центральная группа состояла из 12 офицеров и 70 солдат. Из бронетехники - 6 БТРов. Командиром группы был Анатолий Тихонович Рябинин, заместителями: Юрий Васильевич Мельник и Валерий Васильевич Федоренко. В связи с тем, что в составе группы было большое число солдат, на нас: Юру Скороходова, Сашу Петришина и меня, помимо оперативной работы, возлагалась задача командовать подразделениями солдат. Это было вызвано тем, что в «Вымпел» мы пришли из военной контрразведки и, в отличие от «чистых» оперов, знали, как работать с личным составом. Надо сказать, что за два месяца командировки открытых боестолкновений с «духами» у нас не было. По ночам из «зеленки» с 300 метров они с завидной регулярностью обстреливали из минометов наш городок, где кроме нас жили военные советники, грушники, советники ХАДа и Царандоя. А городок был большой, благоустроенный. Его несколько лет назад построили американцы по заказу ООН для своих и западногерманских специалистов. Также регулярно «духи» обстреливали дорогу до аэропорта, куда нам периодически приходилось выезжать. Раз в три дня кто-нибудь из проезжавших по ней «шурави» обязательно попадал под огонь душманов, а то и в более серьезные ситуации. Так что скучать нам они не давали.

7 июня был обычный рабочий день. Единственное, что отличало его от других дней, было то, что в соседней провинции Аргандаб проводилась крупная войсковая операция. Там всегда шли очень тяжелые бои, т.к. основную часть ее территории занимали горы, где, как известно, любят скрываться душманы. В этот раз туда на операцию ушла практически вся советская мотострелковая бригада, 2-й афганский армейский корпус и танковая бригада. Войск в городе практически не осталось, если не считать танкового батальона, охранявшего аэропорт, закопанного по башни в капониры, оперативного батальона ХАДа (около 70 молодых необстрелянных солдат), стоящего стационарно танкового батальона вокруг «зеленой» зоны и двух спецподразделений - «Каскада» и «Кобальта». К обеду собрались на базе. Пообедали, перекурили, готовились к совещанию. В это время приехал исполняющий обязанности оперативного советника зоны - и сразу к Рябинину. Говорили они не долго. Рябинин собрал нас и сообщил: «Мужики, в городе войск нет. С юга со стороны старого города прорвались «духи» и, расстреливая по пути афганские посты, прикрывавшие «зеленку» с южной стороны города, продвигаются к губернаторству. По прямой им осталось пройти порядка 400 метров. Захватят губернатора и других официальных лиц, считай - захватили город».

Долго эту «веселенькую» информацию мы не обсуждали. Люди, боекомплект всегда были в постоянной боевой готовности. На трех БТРах выехали в сторону губернаторства. На одном Рябинин и Федоренко, во втором - Юра Скороходов, в третьем - я. Приехали в губернаторство. Большая комната, не менее большой стол. На нем карта города, вокруг несколько афганских «военноначальников» стоят, указками водят. А смысл? Войск-то нет, ушли! Нам объяснили, по какой улице ближе всего подошли душманы. Обсуждать больше было нечего. Надо было остановить продвижение противника. Запрыгнули в машины - и на эту улицу. Проехали всего лишь один квартал, и начался старый город: низкие дома, высокие дувалы, узкие улицы. Прошли немного вперед и остановились около перекрестка - оценить обстановку. По нашим данным правее находился отряд ХАДа, который должен был охранять подступы к городу со стороны «зеленки», а слева и спереди, очевидно, были «духи». Мой БТР встал с левой стороны, со стороны наступавших, Юра Скороходов - справа, Рябинин - впереди. Пошли дальше. Не прошли и 20 метров, как раздался выстрел из гранатомета по первому БТРу: разбито рулевое управление, машина съехала в арык. Связи с ними какое-то время не было. Но, по всей вероятности, люди там не пострадали: удар гранаты пришелся в самый низ БТРа, тем более на башне оставался боец, который спокойно сидел за АГС. Мы со Скороходовым решили перегруппироваться. Я выдвинулся вперед для прикрытия, а Юра должен был постараться вытащить БТР командира из арыка. Я прошел по улице около 20 метров. Справа начиналось длинное двухэтажное здание. Как потом узнали, это была гостиница в старом городе. Обычный караван-сарай. В середине здания арка, въезд во двор. Скороходов начал дергать подбитый БТР с командирами, но безрезультатно - техника у нас была довольно изношенная. А обстрел из стрелкового оружия не прекращался ни на минуту. Били с нескольких направлений, не давая нам как следует организовать оборону. Несмотря на это, мы также вели интенсивный огонь из пулеметов, АГС, всего, что было на вооружении.... На базе в это время оставался заместитель командира - Юра Мельник. Он слышал наши переговоры по рациям и понимал, что обстановка крайне тяжелая. На базу подъехал Саша Петришин, он выполнял поручение в городе. Юра дал ему послушать рацию, и решение не заставило себя ждать (Саша в нашей группе лучше всех разбирался в БТРах, т.к. закончил танковое училище).

Срочно экипировали еще два БТРа - и вперед, на выручку... Через 15 минут подъехал Петришин и начал вытаскивать из арыка подбитый БТР. Я и Юра Скороходов выдвинулись немного вперед, прикрывали своих и обстреливали противника. Петришин под огнем вылез из БТРа, подцепил трос. Через пару минут удалось вытащить БТР и волоком оттащить его назад за перекресток. Мы тоже отошли немного назад. Так пятью БТРа-ми вели бой, не имея никакого маневра и практически возможности выйти из машин. В принципе в наши планы и не входило наступление на противника. Они были разбросаны по местности, били с крыш, с трехэтажного старого минарета - это в 60 метрах от нас, отовсюду, где можно было спрятаться. Кстати в минарете на втором этаже спрятались ХАДовцы, а «духи» с первого и третьего этажей поливали их огнем, как хотели. Пока люди из подбитого БТРа пересаживались на другие, мы со Скороходовым вели огонь вдоль двух улиц, сходящихся на перекрестке, а оттуда по нам не прекращался огонь душманов. Подтянулись ХАДовцы, мимо которых ранее в город прошли душманы. Вооружены они были только стрелковым оружием, поэтому от них толку было мало. Откуда ни возьмись, подошел афганский танк. Видимо, он должен был огнем поддержать ХАДовцев, сидящих на втором этаже минарета: выйти оттуда сами они были не в состоянии. Вижу, как на танке открывается верхний люк: там стоял ДШК. Вылез афганец и начал стрелять. Танк двинулся вперед. Не прошел он и сорока метров, как пулеметной очередью афганца, сидящего за ДШК, просто перерезало пополам. Танк остановился. Рябинин дает мне команду выдвинуться вперед - прикрыть танк. С командиром был переводчик-таджик, и, видимо, он принял по рации просьбу танкистов поддержать их. Справа от танка была старая гостиница. Я подошел к танку на расстояние десяти метров и оказался как раз напротив арки-въезда во двор. В это время танк почему-то стал разворачивать башню назад. В тот момент, когда пушка уже смотрела прямо на нас, в БТРе раздался взрыв. Было такое впечатление, что это танк по нам выстрелил. На самом деле из арки, напротив которой я вынужден был остановиться, грохнул выстрел из гранатомета. Граната прошла в десяти сантиметрах ниже командирского сиденья. Распылившаяся струя и горящий металл поранили всех шестерых бойцов, находящихся в БТРе. Наводчику КПВТ струей вырвало мясо с частью кости из правой ноги. Я командую: «Покинуть машину!» Когда вылезали, рядом пролетела еще одна граната, но нас не задела. Рассредоточились вдоль стены гостиницы, залегли. Я посчитал бойцов: одного нет - того самого раненого наводчика КПВТ. Он в шоке выпрыгнул из БТРа в другую сторону, обежал БТР и упал около арыка. Забрали его к себе, лежим, отстреливаемся. Ситуация аховая: «духи» бьют со второго этажа гостиницы, с крыш противоположных домов, с минарета. Как мы там остались живы, одному Богу известно. Паники не было: распределил бойцам направления стрельбы, ведем бой, но сдвинуться с места не можем. Так прошло порядка сорока минут. Боеприпасы на исходе. Когда покидали подбитый БТР, в суматохе не вытащили ручной пулемет и восемь магазинов к нему. Юра Тарасов, боец-пулеметчик, кинулся в БТР... Больше его никто в живых не видел. Связи с другими БТРами у нас, естественно, не было, но и командир, и другие офицеры видели, в какую ситуацию мы попали, поэтому вели огонь на подавление точек душманов, с которых били по нам. Вскоре от перекрестка к нам стал подходить БТР Юры Скороходова. Я показал ему на подворотню, из которой подбили мой БТР. Оттуда регулярно вылетали пулеметные трассы и периодически стрелял гранатомет. Юра остановился, не доходя подворотни, Я дал команду своим бойцам прорываться к его БТРу. Нам надо было перебежать на другую сторону злосчастной подворотни. Я высадил туда весь свой оставшийся боезапас и перескочил на другую сторону. Оттуда сразу же, как струя воды, вылетела пулеметная очередь. Ребята остановились. Решил взять из БТРа Скороходова гранаты, чтобы забросать пулеметчика в подворотне и дать возможность ребятам перейти на другую сторону арки. В это 78 время подошли пятеро ХАДовцев. Взяли из БТРа гранаты и побросали их в арку. Мой экипаж благополучно преодолел опасное место, и мы все загрузились в БТР Скороходова. Всего 12 человек, как селедки в банке, плюс тяжелораненый наводчик, истекающий кровью. Связались с командиром, он приказал пока не отходить, вести бой. Вели огонь из КПВТ, автоматов через бойницы. Опасались, что «духи» могут подойти и забрать труп Юры Тарасова. Через некоторое время подошли четыре БТРа «Кобальта». Теперь мы уже представляли серьезную силу. В БТРах «Кобальта» были только водитель и наводчик, но «духи»-то этого не знали. КПВТ всех БТРов начали сплошной огонь по уже определенным нами местам расположения противника. В нашем БТРе было, наверное, не менее ста градусов. Чтобы чем-то дышать, приоткрыли верхний люк. Я и еще один боец ведем огонь из бойниц правого борта. Патронов не жалели. Остальные бойцы набивали нам магазины. Как-то поворачиваюсь за очередным магазином, а боец, заряжавший мне магазины, сидит склонившись, на бронике кровь. Доложили, что имеем еще одного «тяжелого». В это время несколько БТРов, стоявших у перекрестка, выдвинулись в нашу сторону. Прикрыли нас собой и стали подцеплять наш подбитый БТР. Нам дали команду отходить и возвращаться в город. Раненых нужно было срочно отправлять в госпиталь. Труп Юры Тарасова положили в «Уазик». До госпиталя с пробитыми колесами, конечно, мы бы не дошли. Дотянули только до базы, пересели в остававшийся там БТР и двинули в госпиталь. Пока ехали, по рации слышали, что в старом городке бой затих: слишком много стянулось туда нашей боевой техники. «Духи» отошли в «зеленую» зону, а ночью в Пакистан.

После этого боя к нам приезжали различные комиссии, разбирались в ситуации. Через агентуру и доверенных лиц другие разведывательные структуры выясняли, что это была за банда. Получили совершенно неожиданную для нас информацию, которая подтверждалась кабульским центром. Оказывается, мы воевали с регулярной пакистанской армией в составе двух рот солдат, переодетых в афганскую форму. Верится, конечно, с трудом, хотя информация была получена из различных источников. А почему нет? От границы с Пакистаном до Кандагара всего 120 км. На их японских джипах с широченными шинами по песку, как по асфальту, можно долететь до нас за четыре часа. С нашей стороны: один убит, один тяжело ранен и одиннадцать легкораненых. Задача была выполнена - захват губернаторства, да и всего города был предотвращен. Пакистанцы увезли с собой четыре машины убитых и раненых. Только убитых было около 80 человек...

Из статьи "Наши павшие, как часовые..." в журнале "Солдат удачи", № 1, 2007, с. 15-16: