 |
На дверях висело объявление «Продано», написанное большими красными буквами.
|
|
|
|
ФЕВРАЛЬ
Каждое утро, когда я ехал в школу на велосипеде, то встречал девочку из соседнего
Дома. Она ходила в школу, которая была через дорогу от нашей, и всегда улыбалась мне.
При этом я чувствовал какое-то… не знаю даже, как сказать. Что-то странное.
МАРТ
Ее звали Сьюзен.
АПРЕЛЬ
Бобби придумывал ей всякие прозвища. Она ему, очевидно, не нравилась.
МАЙ
В день, когда мне исполнилось тринадцать лет, я получил поздравительную открытку
Без подписи. Я надеялся, что она от Сьюзен, и это означает, что она хочет подружиться со
Мной. У меня никогда еще не было друзей, которые были бы девчонками.
Бобби назвал меня слюнтяем.
ИЮНЬ
У меня появились прыщи.
Прямо на лице.
Бобби сказал, что их надо выдавить.
Ему хотелось посмотреть, как из них пойдет гной.
Брр…
Винсент сказал, что я ем слишком много шоколада.
Я не поверил ему, потому что шоколад коричневый, а прыщи были белыми.
ИЮЛЬ
Гектор посоветовал мне прекратить фотографировать Сьюзен – снимки получаются
Неинтересные.
А по-моему, она выглядит на них неплохо.
Для девчонки, конечно.
АВГУСТ
Бобби стал быстро расти и почти догнал меня.
Обидно.
СЕНТЯБРЬ
Я не видел Сьюзен с самого начала занятий, хотя высматривал ее на улице каждый
День. Куда она подевалась?
ОКТЯБРЬ
Хелена сказала, что Сьюзен уехала с родителями в Америку и вернется только после
Рождества.
Добавила, чтобы я не волновался.
Чего это я вдруг буду волноваться?
НОЯБРЬ
Винсент все время спрашивает, почему я хожу как в воду опущенный.
|
|
|
Хелена при этом только улыбается.
Бобби дразнит меня.
Он говорит всем, что я влюбился в Сьюзен.
Это неправда.
Честное слово.
ДЕКАБРЬ
На Рождество я получил поздравительную открытку из Америки.
Она была не подписана, но я знал, что это от Сьюзен.
Я тоже хотел послать ей открытку, но не знал, где она находится.
Винсент сказал, что Америка – огромная страна.
Я подумал, не нанять ли Гектора, чтобы он нашел ее, но решил не нанимать, потому
Что, во-первых, он слишком много берет за работу, во-вторых, он еще не нашел сестру
Макмерфи, а в-третьих, Хелена сказала, что Сьюзен вернется через две недели.
Две недели можно и подождать.
Января 1986 года
«У» – Утопия
Хелена сказала, что мне надо ходить на дополнительные занятия по ирландскому и
Математике к учительнице, которая живет через дорогу от нас. На кой мне это,
Спрашивается? Я не собираюсь говорить по-ирландски, когда стану фотографом. Считаю я
лучше, чем Бобби, и зачем мне знать, что а + b – с = х?
Бобби сказал, что я дурак.
Но мне на него наплевать, потому что Сьюзен вернулась. Пусть обзывается как хочет, я
Больше не буду его слушать. Я сам себе хозяин, у меня свои взгляды на жизнь и своя
Подружка. Ну, правда, настоящей подружкой ее назвать нельзя – мы ведь даже ни разу не
Разговаривали. Но она мне нравится, и я ей, наверное, тоже. Иначе зачем бы она стала все
Время улыбаться и махать мне?
Бобби сказал, что, может быть, она просто слабоумная и машет всем прохожим.
Но она совсем не похожа на слабоумную.
Бобби сказал, что бывают слабоумные, по которым этого не скажешь, они ведут себя
Как нормальные люди, и ни за что не догадаешься, что у них крыша съехала.
Я подумал, что, может быть, Бобби сам идиот и этим все объясняется?
|
|
|
Когда на следующее утро я ехал в школу на велосипеде, то помахал ей, а она помахала
Мне в ответ и улыбнулась.
Я смотрел на нее, думая о том, что сказал Бобби, и чуть не врезался в припаркованный
На обочине автомобиль.
Идиот.
Сьюзен тоже будет брать уроки у миссис Кантуэлл.
Черт побери!
Мы со Сьюзен подружились.
Мы встречались у дверей миссис Кантуэлл. Сьюзен уходила с урока, а я приходил на
Урок. Поначалу были только робкие «привет» и «пока», бессмысленные слова,
Произнесенные в растерянности и смущении, но со временем мы дошли до того, что
Разговаривали уже минуты по две.
Я пригласил ее на день рождения Виктории и Ребекки. 14 апреля им исполняется
Двадцать один год. Через три месяца. Но в тот же момент я пришел в замешательство и
Почувствовал себя дураком. Три месяца – это еще так нескоро.
Что, если она откажется?
Что, если она будет смеяться надо мной?
А что, если согласится?
Я почувствовал, как меня скрутило узлом, поперек лба легла морщина, лицо
Покраснело, уши похолодели, и я вспотел.
Она согласилась.
Она сказала, что будет рада пойти, но я тоже должен буду прийти к ней на день
рождения через три недели. «Ну конечно! – согласился я. – Обязательно» Мы стояли и
Улыбались, не зная, что еще друг другу сказать. Солнце отражалось от наших зубов, и
казалось, что эта солнечная пауза будет длиться вечно. Наконец она, поморгав, произнесла:
«Пока», скатилась со ступенек и поскакала через дорогу к дверям своего дома. Прежде чем
Закрыть их за собой, она помахала мне.
Никогда еще я не получал такого удовольствия от ирландского языка, как в тот день,
Потому что почти не слушал, что говорит миссис Кантуэлл. Мне предстояли три самые
Длинные недели в моей жизни. Я разрывался между желанием поскорее пойти к ней на день
Рождения и страхом перед этим событием.
Миссис Кантуэлл.
Вот это была женщина!
Как она была сложена!
И при деньгах.
И вдова.
Но вид у нее был свирепый. Вернее, просто строгий. Не думаю, чтобы ее ученики
|
|
|
Приходили когда-нибудь на урок с несделанным домашним заданием.
Мы с Бобби подозревали, что она ведьма, потому что она всегда была одета в черное и
Волосы у нее были длинные, черные как уголь. Лицо у нее было бледное, как луна, и
Печальное, не такое красивое, как у кинозвезды, но и не уродливое, – среднее. У нее была
Привычка пристально смотреть на человека, от чего вам становилось не по себе. Мне
Казалось, что она смотрит мне прямо в душу, вытаскивает на свет божий все мои секреты,
Особенно самые сокровенные. С ней я чувствовал себя так, будто все время вру, даже если я
Говорил правду.
Я решил, что она, наверное, очень несчастна.
Глаза у нее были печальные.
Сьюзен сказала, что часто во время урока миссис Кантуэлл подолгу смотрит в окно.
Просто сидит и смотрит на жизнь, которая проходит мимо, – как какая-нибудь старая
Больная женщина.
– Миссис Кантуэлл, а вы никогда не выходите из дому? – спросил я ее.
До этого в течение шести месяцев я практически не разговаривал с ней, только отвечал
на ее вопросы по теме урока.
– Редко.
Она сидела в кресле у окна, пристально глядя на меня. Мне захотелось попрощаться с
Ней, сказать «до свидания» и уйти.
– У вас разве нет друзей?
– Почти нет. По крайней мере, таких, из-за которых стоило бы волноваться.
– А вам не скучно?
– Я привыкла. И теперь мне это даже стало нравиться. Так даже лучше.
– Но вы всегда кажетесь такой печальной.
– Ты что, жалеешь меня. Александр Уокер? Я вполне довольна жизнью.
– Мне было бы грустно, если бы никто не приходил ко мне в гости.
– Ну, у такого хорошенького мальчика, как ты, должно быть, много друзей, не так ли?
– Ну да, у меня есть друзья. Но это не настоящие друзья, просто приятели.
– А Сьюзен?
Случалось с вами, что от неожиданности ваши ноги сводит судорога, под коленками
Выступает холодный пот, трусы и майки лезут во всякие неудобные места, грудь сдавливает,
|
|
|
