Общая концепция коммуникации

Процессы и структуры социокультурной комму­никации будут рассмотрены с позиций когнитивной ветви психологической антропологии. Здесь изучают­ся социально значимые разделяемые представления, идеи, распространенные в определенной группе, об­щности, культуре. На основе анализа материалов, свя­занных с различными индивидуальными и групповы­ми (семья, локальная общность) носителями таких представлений, с различными типами культур («при­митивные», «цивилизованные», «бесписьменные», «го­родские», «индустриальные» и т. п.), выстраиваются модели определенных когнитивных (познавательных) структур, базирующихся на антропологически универ­сальных принципах, порождающихся и воспроизводя­щихся в коммуникативных процессах. Следует подчер­кнуть, что в отличие от психологии, где объектом изу­чения является психика как таковая, здесь центральное внимание уделяется личности в среде. Предмет иссле­дования — модели поведения личности в ситуациях со­циального взаимодействия — позволяет рассматривать личность и её культурное окружение одновременно. Главная тема исследовательской работы связана с выявлением закономерностей использования индиви­дами стандартных образцов поведения, отношений, суждений в организации коммуникативных процес­сов в типичных ситуациях социального взаимодей­ствия.

Такие ситуации рассматриваются в когнитивистских терминах с трех основных точек зрения: усло­вия, взаимосвязи, выразительные средства коммуни­кации.

Коммуникативные процессы играют в социо­культурной жизни ключевую роль. Именно в ходе со­циального взаимодействия и сопровождающего его информационного обмена порождаются разделяемые представления и их символические объективации. В этих процессах складываются и приобретают ви­димые устойчивые культурные формы социокультур­ные функции и их структурное воплощение: образцы взаимодействия и поведения, ценности, нормы, институты. Это среда для поддержания и трансля­ции разделяемого культурного опыта в закрепляю­щем его знаковом, поведенческом, организационном выражении. Но это также поле для индивидуального и группового экспериментирования культурными элементами, область порождения и распространения культурных изменений, где культурными фактами становятся те объекты функционального и символи­ческого содержания, о которых говорилось в двух предыдущих разделах.

При изучении такого рода феноменов принято различать межличностные и межгрупповые процессы коммуникации. «На одном полюсе... находится взаимо­действие двух и более индивидов, полностью детерми­нированное их межличностными связями и индивиду­альными характеристиками и полностью независимое от групп и культурных категорий, к которым они при­надлежат. Другому полюсу соответствует взамодействие между двумя или более индивидами (или груп­пами индивидов), полностью детерминированное их принадлежностью к различным группам и категориям и независимое от межиндивидуальных личностных связей»[63]. Разумеется, здесь подразумеваются идеаль­но-типические конструкции, не имеющие полных ана­логов в реальности. Однако такая идеализация помо­гает более четко идентифицировать акцент в орга­низации коммуникативных ситуаций. Хотя следует подчеркнуть, что в обоих случаях речь идет о взаимо­действии только между индивидами, ибо помимо него невозможны никакие межгрупповые контакты.

Межиндивидуальная коммуникация любого типа рассматривается как процесс, регулируемый опреде­ленными социокультурными закономерностями, с од­ной стороны, и культурно установленными правила­ми — с другой. Этот принцип рассмотрения предмета нашел отражение в терминах «трансакция» и «трансакциональный». Они используются для обозначения этих двух важных аспектов коммуникации. Во-первых, под­разумевается, что отбор и использование информации участниками взаимодействия происходят под влияни­ем как внешних воздействий (стимулов), так и внутрен­них состояний. Во-вторых, предполагается, что в ходе коммуникации люди оказывают влияние на поведение друг друга. Таким образом, трансакциональный подход к коммуникативным процессам базируется на допуще­нии, что в их ходе люди постоянно предлагают друг другу собственные определения ситуации и своего места в ней, а также реагируют на аналогичные опре­деления партнеров. Преимущество такого подхода к коммуникации состоит в преимущественном внимании к тому, что происходит между участниками, а не их внутренние состояния; механизмы социального взаи­модействия. Следует подробнее остановиться на каж­дом из этих аспектов.

Внешние детерминанты коммуникативных про­цессов. Принято выделять четыре измерения соци­альных отношений, которые представляются универ­сальными, то есть существующими во всех культурах и определяющими социальное взаимодействие:

§ ассоциация диссоциация (объединение — разъединение); ассоциирующее поведение включает в себя готовность к помощи поддер­жке, кооперации; диссоциирующее поведение предполагает борьбу или игнорирование дру­гого;

§ господство — подчинение (суперординация — субординация); поведение господства включа­ет в себя критичность, стремление распоря­жаться; поведение подчинения предполагает просьбы о помощи, стремление соглашаться и слушаться;

§ интимность — формальность; интимное пове­дение включает в себя стремление раскрыть себя, выразить эмоции, вступить в тактильный контакт; формальное поведение предполагает сведение действий к внешним стереотипным, эмоционально нейтральным проявлениям;

§ открытость — скрытность; открытое поведение является видимым, наблюдаемым для других; закрытость (скрытность) предполагает миними­зацию внешних проявлений[64].

Исследования свидетельствуют о том, что такие характеристики поведения как афилиация (объедине­ние, ассоциация) и доминирование (господство), пред­ставляющие собой социально-структурные универса­лии, не претерпели видимых изменений своего места в культуре в течение последних трех тысяч лет. Ин­тимность и открытость, будучи связующими универса­лиями, подверглись значительным изменениям как структурного (место в культуре), так и содержательно­го (способы и интенсивность проявления) характера. В этом пространстве социальных отношений обычно и исследуются коммуникативные процессы.

Теперь следует выделить те функции, которые должны реализоваться, чтобы такие процессы осуще­ствлялись. Чаще всего имеется в виду следующий их набор: трансляция межличностных установок; выраже­ние эмоциональных состояний; регулирование беседы, обмена информацией и ритуалами; регуляция самопре­зентации. Все эти функции можно объединить общей категорией, характеризующей ситуацию взаимодей­ствия и отличающей её от ситуации случайного стол­кновения людей, — «межличностная синхронизация». Эта категория характеризует постепенное сближение ритмов вербальных и невербальных проявлений у уча­стников взаимодействия. Такая синхронизация стано­вится основой для структурирования процесса, прида­ния ему культурно стереотипизированной формы.

При рассмотрении невербального аспекта стереотипизации выделяются измерения, устанавливающие её границы: индивидуальность — коммунальность, доступность — недоступность, которые управляют ис­пользованием смешанных невербальных сигналов. Динамические характеристики синхронизации поведения в этих измерениях определяются набором допу­щений, позволяющих систематическим образом подой­ти к формированию границ ситуаций взаимодействия:

— в процессе взаимодействия намерения и актив­ность его участников разнонаправлены, что подразумевает возникновение различных на­пряжений, связанных с их рассогласованнос­тью;

— эти разнонаправленные намерения и действия в системе социального взаимодействия помо­гают определению друг друга и поля возмож­ных согласований;

— связи между актами и намерениями участни­ков взаимодействия носят динамический харак­тер — изменения возникают в зависимости от времени и обстоятельств.

Таким образом, формируются основания для диф­ференциации коммуникативных процессов, определя­ющей сложность структуры коммуникативной систе­мы в обществе. Менее дифференцированная система имеет относительно однородную структуру коммуни­кативных единиц; более дифференцированную систе­му характеризует многообразие структур и ситуаций социальной коммуникации.

С увеличением степени дифференциации растет специализация типов активности участников коммуни­кативных процессов и разделение психологических их аспектов, например, познание отделяется от аффектов и поведения. Когнитивная (познавательная) активность, базирующаяся на увеличивающейся дифференциации, характеризуется относительной независимостью от непосредственного опыта, более низким уровням диф­ференциации соответствует «полевая зависимость» индивидов. В первом случае предполагается дифферен­цированный и аналитический тип мышления; во вто­ром — диффузные общие представления.

Внутриличностные детерминанты коммуникатив­ных процессов. Культурные факторы, проявляющиеся в ситуациях обмена информацией, влияют на комму­никативные побуждения (интенции) участников взаи­модействия и их понимание себя, друг друга и ситуации. Побуждения определяются как предписания ком­муникативного поведения, задаваемые участниками в конкретных ситуациях самим себе. Понимание пред­полагает способность в этом контексте описать, пред­сказать и объяснить внешние стимулы, включая по­ведение других. Понимание находится в отношении обратной связи с культурными когнитивными процес­сами, то есть приращение знания об элементах ситу­ации и их зависимостях проясняет для участников значение и смысл того, что в ней происходит.

Итак, основу коммуникации составляют стремле­ние к пониманию того, что происходит, привычки, по­знавательные или эмоциональные побуждения.

Говоря о дифференциации межличностных и внутриличностных аспектов коммуникативных процессов в культуре, можно выделить некоторые важные опре­деляющие её факторы. Во-первых, разнородность ког­нитивных моделей переработки информации: предпоч­тительных стратегий убеждения, стилей регулирова­ния напряженности, самоощущений, эмоций, привычек. Во-вторых, несходство норм, правил, ролей; использо­вания языка; сред взаимодействия (пространства, вклю­чая территориальность, приватность, скученность); коммуникативных затруднений, навыков, облегчающих коммуникацию. В-третьих, разноплановость осознан­ных и неосознаваемых компонент коммуникации. Осознаваемая их часть связана с построением участ­никами стратегий поведения, рациональным опреде­лением целей и результатов процессов, оценкой их эффективности. Неосознаваемая часть обусловлена стереотипными, автоматическими элементами поведе­ния; бессознательными побуждениями участников; не­замечаемыми ситуативными факторами.

Благодаря такому структурному представлению о коммуникативных процессах можно ставить вопрос об изучении формирования культурных образцов, или конфигураций (patterning, pattern formation), то есть образования устойчивых форм взаимодействия, вклю­чающих соответствующие наборы стереотипов пове­дения, отношений, действий, суждений и т. п. Начиная с Р. Бенедикт эта тема занимает важное место в культурной антропологии. Такое формирование осуществ­ляется в процессах социального взаимодействия, глав­ным образом на групповом уровне, хотя возможны кон­фигурации поведения, порождаемые и благодаря мно­жественным случайным столкновениям людей. В таком контексте складываются привычные формы активнос­ти, облегчающие людям в определенных ситуациях, требующих совместных действий, вход, выход и адек­ватные действия; позволяющие им экономить усилия благодаря тому, что они могут пользоваться уже за­ученными стереотипами. Предполагается, что освоение таких образцов является фактором, формирующим способы чувствования, мышления, действия личности, её устойчивые структурные составляющие, такие как черты характера, преимущественные эмоциональные состояния, интеллектуальная предрасположенность по отношению к оценке внешних событий и т. п.

Коммуникативное поведение и его культурно ус­тановленные образцы, формы имеют символическое выражение. Символ, как уже отмечалось, означает специально используемое выразительное средство, замещающее или представляющее социально значи­мый реальный феномен. При этом следует особо под­черкнуть его конвенциональную, коммуникативную природу. Не существует естественных связей между символом и референтом — эти связи искусственны, от­носительны и варьируются от культуры к культуре, от группы к группе.

Далее все эти общие представления о коммуника­тивных процессах будут развернуты более подробно и в динамическом аспекте. Сейчас же следует сделать одно важное замечание методологического свойства. Интерпретация и объяснение удач и неудач межлично­стных контактов, предсказание того, приведут ли опре­деленные коммуникативные процессы к изменениям или сохранению социокультурных стереотипов, зави­сят от исследовательского акцента на социологичес­ком или психологическом видениях ситуации. В обоих случаях принимается во внимание, что социальное взаимодействие и коммуникация протекают по неко­торым культурным правилам. Однако социологическая интерпретация эффективнее тогда, когда исследова­тель имеет дело с субъектами взаимодействия — пред­ставителями одной культуры или социокультурной группы, осведомленными о содержании этих правил. Психологический акцент более уместен там, где речь идет о взаимодействии людей, не разделяющих общих правил, то есть ситуациях, где каждый из участников руководствуется собственными правилами.