Социальное взаимодействие и речевое поведение.

В психоантропологических исследованиях коммуника­тивных процессов подчеркивается важная конструк­тивная роль языка в осознании и моделировании ситу­аций социального взаимодействия, его первостепенная значимость в кодификации и трансляции всех пере­численных ранее их составляющих.

Необходимость найти психические и социальные корреляты построения речи в таких ситуациях всегда признавалась как важная задача психологической ант­ропологии, этнологии речи. Как отмечал Э. Сэпир, «если мы хотим, чтобы грамматика внесла существенный вклад в наше понимание человеческого поведения, то необходимо, чтобы её определения, категории и класси­фикации могли быть переформулированы в терминах социальной психологии, где... предпринимается смелая попытка вернуть все модели культуры в живой контекст, от которого они абстрагировались, прежде всего в их социальную матрицу»[68]. Таким образом, признается зна­чимость соотнесения речевого обмена с социокультур­ным контекстом коммуникативной ситуации.

Не менее важная задача возникает в связи с оцен­кой способности индивидов к передаче и восприятию в языковых формах информации, необходимой для осуществления взаимодействия. Для обозначения адекватности индивида в коммуникативной ситуации, его готовности к четкому и понятному выражению в языке того, что он хочет сообщить, применяются по­нятия, предложенные Н. Хомским, «компетенция» и «исполнение». «В то время как понятие «компетенция» включает в себя способность говорящего порождать грамматически правильные предложения, коммуни­кативная компетентность означает его способность выбирать из доступных ему совокупностей граммати­чески правильных выражений те формы, которые со­ответствуют нормам поведения в конкретных актах взаимодействия»[69].

Начиная с Б. Малиновского, языку в рамках куль­турной антропологии придавалось важнейшее значе­ние порождающего культурную реальность фактора. Он рассматривается как главная форма человеческо­го взаимодействия. При разделении понятий «язык» и «речь» язык рассматривается как обобщенная, аб­страгированная из реальности норма речевой прак­тики человека. В то же время изучение коммуникатив­ных процессов предполагает тщательный анализ са­мой этой практики, рассматриваемой в контексте реальных ситуаций социокультурного взаимодей­ствия.

Структура коммуникаций в системе социокуль­турного взаимодействия. Концепция такого контекста как ключа к пониманию культурных функций языка была разработана известными лингвистами Д. Хаймсом, Р. Ферсом, Э. Сэпиром, Р. Якобсоном и др. Соглас­но этой концепции, отправным пунктом анализа вер­бальной коммуникации должны быть не структура или система языка, языковой код, а речевой коллектив, речевая субкультура или другая категория, выделяю­щая социокультурный контекст. Дж. Хаймс, утверждая примат речи над языком, функции над структурой, контекста над сообщением, изучал взаимосвязи между этими категориями, обозначающими коммуникативные ситуации[70]. Структура дискурса (речевой коммуника­ции) рассматривается как обусловленная ситуацией социокультурного взаимодействия; прослеживается её связь с культурными стереотипами и межличностны­ми отношениями, придающими дискурсу смысл и структуру.

В отличие от Н. Хомского, считавшего компетен­цию врожденной способностью человека, Д. Хаймс и ряд его последователей рассматривают её как навык, формирующийся во взаимодействии индивида с дру­гими. Такое формирование обусловлено коммуника­тивным опытом индивида, с одной стороны, и побуж­дениями, порождающими обмен информацией, — с другой.

Согласно Д. Хаймсу, лингвистическая компетент­ность определяется четырьмя параметрами: граммати­ческая правильность (по Н. Хомскому), реализуемость, приемлемость, встречаемость. Правильность означает способность порождать предложения, соответствую­щие признанным в культуре грамматическим прави­лам. Реализуемость указывает на психологические факторы, ограничивающие размер и смысловую глу­бину грамматически правильных высказываний (па­мять, понимание, восприимчивость и др.). Приемле­мость определяется соответствием высказывания кон­кретной ситуации социокультурного взаимодействия. Встречаемость означает частоту, вероятность употреб­ления языковой единицы.

Таким образом, компетенция, с одной стороны, определяется способностями человека, а с другой — обусловлена приобретенными знаниями, навыками и даже ценностными ориентациями.

При анализе речевых событий или коммуникатив­ных актов в типичных ситуациях социального взаимо­действия важно обращать внимание на такой значимый конструктивный фактор, как смысловая доминанта при организации обмена информацией. Принято вы­делять следующие факторы такого рода: экспрессив­ный (ориентация на коммуникатора), директивный (ориентация на адресата), контактный (ориентация на канал), металингвистический (ориентация на код), контекстуальный (ориентация на обстановку), стили­стический (ориентация на форму сообщения), референциальный (ориентация на содержание сообщения), метакоммуникативный (ориентация на ситуацию в целом)[71].

Основания культурно-антропологического подхо­да к изучению речевой коммуникации можно выделять из теоретических работ на эту тему. Отправной точкой для изучения существующих в культуре коммуникатив­ных вербальных форм являются показательные для нее социокультурные общности или группы, чья коммуни­кативная активность имеет особую социальную значи­мость. Считается, что культурный контекст этой общ­ности обусловливает функции речевого общения в ней. Стандартные ситуации группового взаимодействия, как было показано ранее, определяют конкретные струк­туры и функции соответствующих коммуникативных процессов. Речевые модели, отвечающие таким ситуа­циям, построены на множестве коммуникативных функций употребляемых языковых единиц, каждая из которых характеризуется особым ракурсом и особой системной организацией в отношении ситуативно зна­чимой информации. Такие устойчивые функциональ­ные связи между «обозначаемым» и «обозначающим», сложившиеся в структурах социального взаимодей­ствия данной группы, делают используемые языковые элементы и сообщения приемлемыми для её членов в стандартных социокультурных ситуациях. Вариатив­ность используемых здесь речевых образцов обуслов­лена как функциональными характеристиками взаимодействия, так и особенностями речевой коммуникации как таковой.

Эмпирические исследования социальной обуслов­ленности вербальной коммуникации посвящены изу­чению функционального использования языка в типо­вых ситуациях социокультурного взаимодействия[72].

Как уже отмечалось, они определяются нормами, ценностями, представлениями, типами контактов и со­вместных действий определенной социокультурной группы, а также ролевыми предписаниями характер­ных для нее социальных позиций.

В этих случаях можно фиксировать определенные коммуникативные сети и соответствующие им речевые ресурсы, которые актуализуются участниками взаимо­действия благодаря использованию отдельных инфор­мационных каналов и кодов для трансляции взаимо­приемлемых и понятных им сообщений. Таким обра­зом, в рамках психологической антропологии речи в отличие от лингвистики акцент помещается на обмен информацией, а не на язык.

Влияние культурного контекста на коммуникатив­ные акты и модели определяется через установление зависимости между характером социокультурных ин­ститутов, их ролевой структуры; ценностей и верова­ний; представлений, специфичных для изучаемой об­щности людей, с одной стороны, и совокупностями выразительных средств, применяемых её членами в процессах коммуникации — с другой. При этом при­нимается во внимание то, что одни и те же языковые средства могут использоваться для достижения раз­личных коммуникативных результатов, а один и тот же результат достигается различными языковыми средствами. Соответственно то, что в лингвистике трактуется как отклонение от норм языка, в культур­ной антропологии изучается как вариации или изме­нения речевых образцов, обусловленные внелингвистическими, социокультурными ситуативными фак­торами.