"когда отцеживают комара и проглатывают верблюда. . "
" КОГДА ОТЦЕЖИВАЮТ КОМАРА И ПРОГЛАТЫВАЮТ ВЕРБЛЮДА... "
Но большинство не понимало таких печалей. Легкомысленно радовалисьсмерти ради нее самой, но, по сути дела, их радость была неспособностьюусвоить, что смерть случалась на самом деле, а не происходила на подмостках. Когда воздушный налетчик сбрасывал бомбу и та в куски разрывала мать сребенком, люди, видевшие это, разражались яростными проклятиями против" гуннов", называя их убийцами и требуя беспощадной и справедливой мести, хотя эти же люди с превеликой радостью ежедневно читали в своих газетах отысячах подобных происшествий. В такие минуты становилось ясно, что смерть, которую они не видели, для них значила не больше, чем смерть на экране кино. Иногда им не требовалось действительно наблюдать смерть, надо было только, чтобы она случилась в обстоятельствах достаточной новизны и внепосредственной близости, - тогда ее действие было почти так же ощутимо исильно, как если бы ее видели на самом деле. Например, весной 1915 года наши молодые солдаты подверглись страшнойбойне в Нев-Шапель и при высадке в Галлиполи. Не стану заходить далеко иутверждать, будто наши штатские англичане с восторгом читали за завтракомтакие волнующие новости. Но не стану и делать вид, будто заметил в газетахили разговорах какое-нибудь волнение, что-нибудь сверх обычного: кинофильм-де на фронте разворачивается отлично, а наши парни храбрейхраброго. И вдруг пришло сообщение, что торпедирован атлантический лайнер" Лузитания" и что утонули многие известные пассажиры первого класса, включаязнаменитого театрального менеджера и автора популярных фарсов. В число" прочих" входил сэр Хью Лейн; но так как Англия была ему многим обязана лишьв области изящных искусств, на этой потере не делалось особого ударения. Немедленно по всей стране поднялось удивительное неистовство. Люди, досей поры еще сохранявшие рассудок, сейчас начисто потеряли его. " Погибаютпассажиры первого класса! Что же будет дальше?! " - вот в чем была сущностьвсего волнения. Однако эта тривиальная фраза не передавала и малой толикиохватившей нас ярости. Для меня, когда я только и думал что об ужасной цене, в которую нам обошлись Нев-Шапель, Ипр и высадка в Галлиполи, весь этот шумвокруг " Лузитании" явился признаком неуместной черствости, хотя я был личнои близко знаком с тремя из самых известных жертв и, быть может, лучше другихпонимал, каким несчастьем была смерть Лейна. Я даже испытывал весьмапонятное всем солдатам мрачное удовлетворение от того факта, что штатские, считавшие войну таким прекрасным британским спортом, теперь хорошопочувствовали, что значила война для настоящих участников боев. Я выражалсвое раздражение откровенно, и оказалось, что мое прямое и естественноечувство в этом случае воспринимается как чудовищный и черствый парадокс. Когда я спрашивал тех, кто мне дивился, могут ли они сказать что-нибудь огибели Фестюбера, они дивились мне еще больше, так как совершенно позабыли оней, а вернее, так никогда и не уяснили себе ее значения. Они не былибессердечней меня; но великая катастрофа была слишком велика для ихпонимания, а небольшая была им как раз по плечу. Я не был удивлен: разве мнене приходилось видеть, как целое учреждение по той же причине без единоговозражения согласилось истратить 30000 фунтов, а затем провело целых триспециальных заседания, затянувшихся до самой ночи, в спорах по поводу суммыв семь шиллингов для оплаты завтраков?
СЛАБЫЕ УМЫ И ВЕЛИКИЕ БИТВЫ
Никому не будет дано понять причуды общественного настроения во времявойны, если все время не держать в памяти, что война в своем полном значениидля среднего тыловика не существовала. Он не мог постичь, что такое однабитва, не то что целая военная кампания. Для пригородов война былапригородным переполохом. Для горняка и чернорабочего это был только рядштыковых схваток между немецкими и английскими сынами отечества. Чудовищность войны была гораздо выше понимания большинства из нас. Эпизодыее должны были быть уменьшены до размеров железнодорожной катастрофы или ко-раблекрушения, прежде чем произвести какое-либо действие на наше разумение. Смехотворные бомбардировки Скарборо или Рамсгита казались нам колоссальнымитрагедиями, а Ютландская битва - лишь балладой. Слова в известиях с фронта" после основательной артиллерийской подготовки" ничего для нас не значили, но, когда отдыхавшие на нашем побережье узнали, что завтрак пожилогоджентльмена, прибывшего в приморский отель, чтобы провести там конец недели, был прерван бомбой, угодившей в рюмку с яйцом, их гневу и ужасу не былопредела. Они заявляли, что этот случай должен поднять дух армии, и неподозревали, как солдаты в траншеях несколько дней подряд хохотали иговорили друг другу, что-де этим занудам в тылу полезно попробовать, каковоприходится войскам. Подчас узость взглядов вызывала жалость. Бывало, человекработает в тылу, не задумываясь над призывами " освободить мир радидемократии". Его брата убивают на фронте. Он немедленно бросает работу иввязывается в войну, словно это кровная феодальная распря с немцами. Иногдаэто бывало комично. Раненый, имевший право на увольнение, возвращается вокопы со злобной решимостью найти гунна, который его ранил, и расквитаться сним. Невозможно высчитать, какая часть нас - в хаки или без хаки - понималав целом войну и предыдущие политические события в свете какой-либофилософии, истории или науки о том. что такое война. Едва ли эта частьдостигала числа людей, занимающихся у нас высшей математикой. Однаконесомненно эту часть значительно превосходило число людей невежественных имыслящих по-детски. Не забудьте, ведь их нужно было стимулировать, чтобы ониприносили жертвы, которых требовала война, а этого нельзя было добиться, взывая к осведомленности, которой у них не было, и к пониманию, на котороеони не были способны. Когда перемирие наконец позволило мне говорить о войнеправду и я выступал на первых же всеобщих выборах, один солдат сказалкандидату, которого я поддерживал: " Знай я все это в 1914-м, им никогда необрядить бы меня в хаки". Вот почему, разумеется, и было необходимо набиватьему голову романтикой, над которой посмеялся бы любой дипломат. Такимобразом, естественная неразбериха, происходящая от невежества, ещеувеличивалась от сознательно распространяемого мелодраматического вздора иразных страшных сказок для детей. Все это доходило до предела и не позволилонам закончить войну, пока мы не только добились триумфа, победив германскуюармию и тем самым опрокинув милитаристскую монархию, но и совершили к томуже очень грубую ошибку, разорив центр Европы, чего не могло бы позволитьсебе ни одно здравомыслящее европейское государство.
Воспользуйтесь поиском по сайту:
