Психологическое знание в публикациях по технике и естествознанию

Наблюдается процесс не только использования, но и порождения психологического знания теми людьми, которым это знание нужно в их повседневной деятельности, основной предмет и продукт которой иной раз весьма далеки от психологии.

Раскроем вузовский учебник П.Г. Гузенкова «Детали машин» (М., 1975). Он был написан еще во времена, когда не было модно говорить о человеческом факторе. В книге излагаются технические сведения. Но здесь мы наталкиваемся и на суждения, основанные, надо полагать, на надежном опыте и характеризующие человека (инженера-проектировщика) как субъекта деятельности. Так, на с. 10 читаем:

...в этой стадии проектирования в большинстве случаев практически невозможно более или менее точно учесть все сракторы, влияющие на прочность детали (концентрация напряжений и т.д.). Поэтому оказывается целесообразным выполнить уточненный проверочный расчет сконструированной детали на основе ее рабочего чертежа....

Здесь мы фактически узнаем о границах возможностей человека как субъекта инженерно-конструкторской деятельности в определенной типовой ситуации и о рациональном способе преодоления имеющегося ограничения. Знать об этом инженеру полезно для саморегуляции, и автору ясно, что об этом нужно сказать. Но это знание не о технике, а о человеке как субъекте, т.е. знание психологическое.

На с. 29:

... чем. ниже шероховатость поверхностей деталей машин,... тем красивее внешний вид машин и их деталей.

Разговор о красоте изделия выдает представление о некоторой модели потребителя, наделенного психологическим качеством – эстетической потребностью. Красота существует только для того, кто ее понимает.

Но, может быть, рассмотренная книга – счастливая находка? Ничуть. Возьмем книгу из весьма далекой от психологии области – «Полевой определитель минералов» М.Ф. Кузина и Н.И. Егорова (изд. 2-е, М., 1983). Естественно ожидать здесь сведения об андалузитах, реблингитах и пр. Это ожидание оправдывается. Но, едва открыв эту книгу, мы сразу оказываемся также и в мире своеобразных и тщательно выраженных в речи (вербализованных) образов восприятия, а именно, употребляется понятие блеска минералов (как важного опознавательного, диагностического признака их), причем дается десяток разновидностей блеска (металлический, алмазный, полуметаллический, зеркальный, стеклянный, перламутровый, шелковистый, матовый, жирный, смоляной). Цвет и блеск авторы, правда, считают физическим свойством минерала, а не субъективным образом (физически существует ведь не цвет, а свойство поверхности отражать и поглощать электромагнитные колебания определенных параметров). Тем не менее информационный вклад, обогащающий психологию цветного зрения в ее эмпирической части и ставящий вопросы изучения цветового восприятия в «живой» деятельности, а не в условиях лабораторного моделирования, не нужно здесь преуменьшать.

Интересно, что авторы книги для геологов употребляют такие понятия, как «умение распознавать» различный характер блеска, «навык», т.е. говорят в сущности о человеке, его свойствах и качествах. При этом, в частности, констатируется зависимость восприятия и понимания объекта от знания о его развитии:

Существенно облегчает диагностику минералов знание их генезиса, поэтому сведения по этому вопросу включены в определитель, (с. 4)

Иначе говоря, сама конструкция определителя построена с учетом психологического положения, изложенного выше. И это не единственный случай такого хода мысли (от некоторой психологической модели к построению анализируемого пособия). Вот еще: говоря о разных ситуациях в работе геолога, авторы учитывают, что именно он должен помнить и знать:

В первом случае полезно помнить, минералы, объединенные по типу химических соединений, а во втором. - важнее знать главные минералы данного полезного ископаемого. V> соответствии с этим, в таблице... (с. 4)

и далее приводится разъяснение устройства предлагаемого текста. Наконец, авторы исходят из того, что пользователь должен располагать мысленной схемой решения диагностической задачи. И это для них нечто самой собой разумеющееся – именно такую схему они и излагают (с.95–97). Не будем уж требовать от них еще и отдельного изложения своих психологических идей в виде системы. Итак, опять мы видим порождение и эксплуатацию психологической информации в непсихологической области.

В теоретических работах по естественно-научным дисциплинам при рассмотрении позиций разных исследователей постоянно не только эксплуатируются широко принятые психологические – житейские – интерпретации (думает, ошибается, склонен и пр.), но иной раз вводятся и оригинальные термины для фиксации действительно ранее не выделявшихся явлений. Скажем, в работе по теоретической биологии акад. И.И. Шмальгаузен отмечает так называемые «суммативные» представления исследователей, для которых

«... целое представляется суммой частей, а жизненные отправления организма, составляются из функций отдельных, органов и тканей». (Лит. по кн.: Избр. тр., /Л-, 1982, с. 13)

Подчас производится довольно разносторонний анализ именно субъективной составляющей профессионального поведения, деятельности, личностных качеств, стратегий обсуждаемого исследователя. Причем отмечаются не только факты, но и их зависимости. Например, тот же автор И.И. Шмальгаузен отмечает «холодное отношение» некоторых исследователей к проблеме целостности организма, обусловленное их мировоззренческой позицией (там же, с. 12). «Отношение» – это уже характеристика личности. Приводится, например, такое обобщение, характеризующее деятельность исследователей:

Механистические представления подкупают своей простотой и поэтому всегда кладутся в основу научного познания на первых подступах к любой более сложной проблеме. (с. 13)

Что это как не характеристика типичного профессионального стереотипа мышления, психического процесса исследователей? Суммативное представление приводит к тому, отмечает автор, что исследователи односторонне развивают клеточную теорию (с. 13); об одном исследователе сказано: осознав... недостаточность механистических воззрений, он нашел простой выход – прибавил к механистической 'Ш схеме руководящий нематериальный фактор. (с. 13)

Одним словом, в книге по биологии мы сталкиваемся и со знанием о психологии человека.

Даже Математический энциклопедический словарь (М., 1988) не «стерилен» в рассматриваемом отношении. Не будем уж говорить о процессах познания – на первых же страницах во вводной статье акад. А.Н. Колмогорова речь идет о своеобразии познавательных процессов: «... процесс познания конкретного протекает всегда в борьбе двух тенденций...» и т.д. (с. 7).

В Словаре есть и характеристики поведения математиков («К. Гаусс... владел началами» геометрии Лобачевского, «но скрывал их, опасаясь быть не понятым», с. 325), и употребление таких понятий, как смысл, реальный смысл, ясно выраженная мысль, игра ума, воображение и пр.

Хотелось бы обратить внимание также на книгу Б.В. Гнеденко «Введение в специальность математика» (М., 1991). По своему содержанию она в ряде случаев пересекается уже с публикациями гуманитарного профиля (см. хотя бы своеобразный «гимн» педагогу на с. 38–47). В ней, в частности, выделены и описаны общепонятным языком семь направлений математического творчества, обусловленных индивидуальными особенностями людей (с.117–118). Сильно акцентированы идеи о том, что полезно «умение мечтать о новом и творить», «научиться замечать неразработанные вопросы» (с. 119), что важен именно «критический взгляд на познанное» (с. 117). Сами знания автор понимает и характеризует не как «груз памяти», а как «орудия действия» (с.И 5) или как нечто, что «необходимо превратить в умение его [знание, Е. К.] использовать и этому умению научить тысячи людей...» (с. 113).

Упражнение.

В каких высказываниях из приведенных ниже можно усмотреть (дешифрировать) психологическую информацию:

1. Белый цвет производственных помещений «ассоциируется с чистотой, стимулирует поддержание порядка» (Долин ПА Справочник по технике безопасности. М., 1985).

2. Математик – это вовсе не скучный человек, выучивший большое количество формул и теорем, но увлеченный своим делом и воспринимающий математику как живую, развивающуюся науку (А.Н. Колмогоров. О профессии математика. М., 1960).

Задание.

Приведите два-три примера вкраплений психологической информации в текстах из публикаций по вашей (непсихологической) специальности.