Основные задачи и трудности изучения психологии

В условиях научно-технических и социальных изменений наших дней часто возникает риск оказаться в ситуации почти поголовной неграмотности на очередном этапе прогресса (всякий раз полезно, впрочем, разбираться: что является прогрессом, а что – нет). То и дело всплывают на новых уровнях задачи ликбеза разных видов (то гигиенического, то компьютерного, то экологического, то правового, то политического).

Жизненные, профессиональные задачи (в отличие от тех педагогически обработанных, четких, которые содержатся в задачниках, «казусниках») часто плохо структурированы, междисциплинарны, сложны, решение их возможно только при взаимодействии разнотипных специалистов, небезупречно понимающих друг друга. При этом работники нередко располагают мощными, дорогими или опасными внешними средствами и условиями труда, в связи с чем цена ошибки сильно возрастает (так, действия оператора энергосистемы – «не ту кнопку нажал» – могут вести к тому, что встанет электротранспорт, погаснет свет в операционных отделениях больниц, необратимо сорвутся процессы биохимического, металлургического производства...).

Это и подобное требует от человека ориентировки в фактах, закономерностях, индивидуальных, типовых, групповых свойствах и особенностях психики людей, принимающих решения, требует хорошего их самоконтроля, а значит, и самоанализа.

Известно, что многочисленные станки, машины являются предметом индивидуального ухода специально подготовленных людей, служб (определены периоды осмотров, чистки, смазки, разных ремонтов каждой единицы технологического оборудования). И обеспечивают человеку, которому доверено ими пользоваться, обученность и воспитанность (техническую грамотность).

Что касается психологических служб, предметом заботы которых было бы психическое состояние людей, то хотя разговоры об этом и ведутся, но пока каждый член общества не может рассчитывать на индивидуальную поддержку специалиста-психолога, акмеолога.

А возможно, что это и не идеал: человек ведь не станок; кое в чем (полагаем, во многом) можно рассчитывать и на его собственную активность в психологическом самообслуживании. А к помощи специалиста-психолога, быть может, уместно прибегать только в каких-то особо трудных случаях. Но в любом случае особо актуальной остается задача повышения психологической грамотности всех и каждого.

Важно исключить вариант, когда человек невольно становится чеховским злоумышленником по отношению к своему собственному внутреннему миру. Один из путей решения этой важной задачи – активное психологическое самообразование.

Некоторый минимум психологической грамотности важен при участии в обучении специалистов (каждого опытного работника не минует чаша сия – у него захотят перенять опыт, поучиться). Но чтобы учить и воспитывать работника, надо иметь в виду образ-образец соответствующего профессионала как субъекта. Специфика здесь, повторяем, в том, что люди принципиально не стандартны; все хорошие профессионалы психологически во многом не схожи друг с другом. Это потому, что каждый максимально использует личные качества, содействующие успеху и как-то преодолевает (подавляет или компенсирует за счет других качеств) те, что успеху мешают. Итак, парадокс: формировать специалиста надо бы по образцу, а единственного наилучшего образца не может быть. Значит, важно изучать устойчивые индивидуальные черты психики людей и возможные зависимости от них стиля работы.

Это не всем привычно и может показаться ненаучным. В технике есть вполне оправданный культ стандарта. В науках о природе тоже много общих жестких законов: если я узнал о свойствах атома водорода, значит узнал это о всех таких атомах во Вселенной. А в мире душевных свойств людей не так: узнал о помыслах Вани, но это ничего не говорит о помыслах Тани. Нужен культ подхода индивидуального. Схемы мышления, приводящие к успеху в области наук о природе и в технике, не всегда уместны в применении к человеку, даже если его обезличенно называть человеческим фактором. Этот «частный случай фактора» думает, чувствует, он самочинен, изобретательно борется за сохранение своей индивидуальной и групповой качественной определенности, за условия существования и развития. Чтобы с ним обращаться (сотрудничать, руководить им, просто жить с ним бок о бок), надо изучать и знать его психические регуляторы.

• Хотя «Я», «Мы» – это потоки душевных переживаний, они не всегда осознаются, и в них осознается далеко не все. Наше сознание обращено на объекты, и оно, как отмечалось, не обязательно «видит себя». Поэтому нам часто недостает впечатлений для построения представлений, понятий о психике. Возможны знаковые, геометрические модели, чертежи психики, и эти «холодные» ее отображения иногда полезны. В целом психика есть нечто не явное, и о ней трудно думать.

• Другое внутреннее препятствие: когда удается осознать свои переживания и обогатиться «наглядностью», возникает опасность неосознанно (и убежденно в качестве «очевидца») приписывать свои переживания другим, понимать их на свой аршин. Создается иллюзия психологического знания о людях; на практике это чревато вероятностью конфликтов.

• Третья трудность: поскольку психика по сути процессуальна (не «стоп-кадр», а «фильм»), нужны специальные усилия, чтобы в кажущемся ералаше душевных явлений выделить нечто закономерно воспроизводимое, инвариантное, свойственное, скажем, одному человеку в отличие от другого. Без этого невозможно научное предвиденье событий внутреннего мира; а без предсказательной силы знания теряют смысл и научность. Наука должна «светить под ноги» и практике, и самой себе.

Охарактеризованные выше три трудности являются в основном познавательными {когнитивными). Далее отметим скорее аффективные трудности (от лат. affectus – душевное волнение, страсть).

• Четвертая трудность возникает, если у человека слабо выражено положительное отношение к чьей бы то ни было психике, к «копанию в душе», сочувствию и сорадованию, сопереживанию (эмпатии).

• Пятая: преобладание у человека предвзятого «однотонного» отношения (положительного или негативного) вообще к людям; при этом он пребывает в мире упрощенных мнений об окружающих, не пытаясь выдвигать и проверять гипотезы об их качествах (как у гоголевских Собакевича или Манилова; если, по мнению первого, каждый в городе «мошенник», то для второго те же лица – «прелюбезнейшие»).

Кроме когнитивных и аффективных трудностей, имеющих преимущественно внутреннюю природу, уместно назвать еще три группы таких, которые заметнее зависят от внешней ситуации. Это трудности организационные, коммуникативные и нормативные. Человек, о психических особенностях которого нам важно знать, может быть трудно доступен для изучения по организационным причинам (руководитель высокого ранга; член экипажа самолета, где для наблюдателя просто нет места); человек может быть не расположен к контактам с психологом (сборщица микроэлектронных приборов после работы спешит к семье, а во время работы нельзя отвлекать ее для расспросов или экспериментов). Ряд шагов исследователя ограничен нормами общей и профессиональной этики, такта («можно, но осторожно» беседовать с детьми о родителях, изучать тонкости внутрисемейных отношений; некорректно изучать человека, не помогая ему при этом справиться с трудностями).

Упражнение.

Выделите в отрывках из «Авторской исповеди» Н.В. Гоголя места, где охарактеризованы: а) результаты самоанализа и самооценки, б) самообразовательная деятельность, в) собственно писательская работа, г) внутренние трудности:

«Я начал было писать (о Чичикове, Е. К.)... Но на всяком шагу был останавливаем вопросами: зачем? к чему это? что должен сказать собою такой-то характер?.. Словом, я видел ясно..., что прежде чем я не определю себе самому... достоинства и недостатки наши, мне нельзя приступить...

С этих пор человек и душа человека сделались более, чем когда-либо, предметом наблюдений... Книги законодателей, душеведцев и наблюдателей за природой человека

стали моим чтением. Все, где только выражалось познанье людей и души человека, от исповеди светского человека до исповеди анахорета и пустынника, меня занимало... я получил в школе воспитанье довольно плохое, а потому и не мудрено, что мысль об ученье пришла ко мне в зрелом возрасте. Я начал с таких первоначальных книг, что стыдился даже показывать и скрывал свои занятия...»

Задание.

Перечислите (с некоторыми доводами) ваши цели психологического самообразования.