Проработка архетипа осуществления

Если фазу творения можно во многих отношениях сравнить с периодом детства, то фаза осуществления — это взрослая жизнь. Здесь, как говорится, все уже ясно, по крайней мере, в основном. Определены структура и функции объекта, определены его отношения с внешним миром, определены его границы и определен тип взаимоотношений с окружающей средой. А именно объект находится с ней в балансе, берет у нее нужные для его существования, для его работы средства и возвращает ей результаты своего труда (или их часть) в качестве вознаграждения за то, что он от нее получил.

Здесь кармическая задача объекта совершенно ясна (может быть, даже слишком ясна, поскольку на фазе растворения она существенно корректируется и понимается во многом по-другому), но на данном уровне многие обстоятельства, которые на фазе творения были не более чем намеками, здесь проясняются, трансформируется их смысл и все встает на свои места. Другими словами, на фазе осуществления становится понятным каркас, или основная структура, кармы объекта, и эта карма в основном реализуется, то есть исполняется. Если фазу творения можно проиллюстрировать предвыборной гонкой, когда кандидат в президенты раздает обещания и собирает средства, то фаза осуществления — это уже его работа на благо государства, взаимодействие с политическими партиями, работа с министрами и т. п. На фазе осуществления выясняется, насколько хорошо человек учился, и происходит расплата, по крайней мере, основная расплата по взятым на себя на фазе творения обязательствам. Девиз фазы осуществления прост: «Я работаю». Для нее характерна большая, иногда даже чрезмерная определенность, то есть человек слишком хорошо знает, что он должен делать, а что не должен, каков должен быть круг его внимания и что выходит за рамки этого круга.

Кроме того, для фазы осуществления характерны устойчивость программ, сюжетов бытия, склонность к их определенной ритуализации и неготовность и неспособность к изменению. Изменения характерны для остальных двух фаз — творения и растворения.

На варварском уровне проработки архетипа осуществления для человека характерна, прежде всего, чрезвычайная узость сознания. Он не признает ничего, кроме того сюжета, который вошел в его жизнь и, как он считает, заполнил ее целиком. Все, что было раньше, — несущественно, ничего не будет и впоследствии. Это — основа психологии марионетки, которая, спектакль за спектаклем, исполняет один и тот же сюжет, повинуясь нитям в руках кукловода. Для варварского уровня характерно не столько ощущение ответственности человеком за сюжет, в котором он находится и который осуществляет, сколько паразитизм на этом сюжете. Другими словами, ощущая важность и ответственность этого сюжета самого по себе, этот человек позволяет себе питаться его энергией, зная, что сюжет чрезвычайно устойчив, и вслед за весной придет лето, которое сменится осенью, за которой наступит зима, и как бы он себя ни вел, на ритмичности и повторяемости сюжета это не скажется, и та милостыня, которую этот сюжет ему выделяет, или мелкое воровство или даже крупный грабеж, которому человек подвергает объект, находящийся на фазе осуществления, никак существенно на его сюжете не скажутся. Так чиновники, надеясь на твердость государственного порядка, берут взятки, не задумываясь о том, что они тем самым подрывают силу и эффективность государственной машины, так царь ввергает свою страну в очередную войну, надеясь на свой трудолюбивый народ, который по ее окончании быстро восстановит разрушенное хозяйство и величие его царства. Так человек, совершенно не понимая, какие возможны последствия, но надеясь на устойчивость природных ритмов, вмешивается в жизнь на уровне генов, повышает во много раз уровень радиации на планете и делает еще очень многое другое, например, строит техногенную цивилизацию, никак не встраивая ее в биоценоз. Для варварского уровня фазы осуществления характерно пренебрежение и совершенное непонимание двух других фаз времени. Поэтому жизнь другого человека, например, находящегося на фазе творения и получающего гораздо больше, чем отдающего, если вообще отдающего что бы то ни было, у человека осуществления вызывает раздражение, презрение, гнев или бессильную черную зависть. Вот тому по непонятным причинам, постоянно везет и удача ему сопутствует, но, несомненно, это когда-то кончится и кончится весьма плачевно, полным крахом. Это позиция муравья, урезонивающего стрекозу в известной басне. При этом к фазе растворения человек осуществления на варварском уровне также относится чрезвычайно скептически, воспринимая ее как низший беспомощный и неэффективный вариант фазы осуществления.

На любительском уровне человек осуществления — это примерный и усердный работник, добросовестный, хорошо знающий, сколько стоят его услуги и каково качество материала, который поставляет ему окружающая среда. Его можно условно назвать ремесленником, квалифицированным ремесленником. Он является исполнителем, для которого творческое начало есть нечто несущественное и даже в какой-то степени вредное. Он привержен определенному ритуалу, в котором не предусмотрено никаких особых новшеств, а творчество выражается в несущественных вариациях, по которым одно его изделие можно отличить от другого, но в целом они похожи друг на друга как две капли воды. Его интересует не столько разнообразие того, что он делает, сколько поддержание основного ритма в его устойчивом и сбалансированном сюжете, сбалансированном в смысле отношений с окружающей средой. Он берет то, что нужно ему, а отдает среде то, что нужно ей. Это глубокое самовыражение профессионального работника среднего уровня, нашедшего свое место в жизни и твердо держащегося за него.

Этому человеку также свойственна ограниченность сознания; в частности, он не склонен отвлекаться на то, что не относится к прямому кругу его обязанностей и работы; он хорошо понимает, осознает и старается соблюдать этику своей работы, своего поведения в среде и своих отношений с сотрудниками; он знает, что бесплатно ничего не бывает, что любое дело требует серьезных сосредоточенных усилий и что отношения с людьми лучше строить долговременно и надежно, чем кратковременно, хотя и прибыльно на короткий срок.

Здесь нет такой фанатичной нетерпимости и совершенного непонимания других фаз, то есть на этом уровне человек понимает, что есть, в принципе, фаза творения, когда объект еще только готовится, когда нужна большая забота о нем, чтобы он начал функционировать, но эта фаза представляется ему трудной и плохо постижимой и вообще ему чуждой. Что же касается фазы растворения, то он понимает что когда-то объект, которым он занимается, или процесс, в котором он участвует, придут к концу, станут неэффективными, нужно будет их как-то сворачивать и делать выводы из того, что произошло, но это представляется ему достаточно отдаленным будущим, о котором он в принципе должен думать, но это ему не очень интересно. Здесь уже нет презрения, свойственного варварскому уровню, но нет и особого уважения к фазе растворения, она мыслится скорее необходимым, но неприятным концом основного действа, которое представляет наибольший интерес для человека. Так мать семейства занята ежедневной рутинной работой, домашним хозяйством, приготовлением пищи, воспитанием детей, и эта работа ей чрезвычайно интересна, и небольшие изменения, которые происходят каждый день, совершенно достаточны для нее, и ей совсем не хочется думать о тех временах, когда ее дети вырастут и ее домашняя работа станет не нужна, когда призрак старости и болезней встанет над ее жизнью и заставит осмысливать ее целиком; эту перспективу она и сознательно, и подсознательно отодвигает подальше.

На профессиональном уровне проработки архетипа осуществления человек относится к тому, что он делает, с чрезвычайным вниманием и тщательностью. Это работник-туз, профессионал, без участия которого невозможно исполнение ни одного серьезного проекта. Как правило, он придает большое значение как фазе творения объекта, так и фазе его растворения, внимательно приглядываясь к первой (пусть и не принимая в ней участия) и тщательно подготавливая вторую. Он знает, что от качества его работы и от того, что он не доделал в течение своей работы, будут страдать другие люди, и сам процесс растворения, развоплощения объекта, прекращения того сюжета, в котором он принимает участие, будет дисгармоничным и мучительным.

Находясь на профессиональном уровне, человек четко знает, а также интуитивно чувствует границы своей компетентности. Его девиз: «Надо делать хорошо или никак». Если ему предлагают некоторое дело, то он или сразу, или изучив за некоторое время предлагаемый к его рассмотрению проект, говорит, справится он с ним или нет. Причем отказаться он может по двум причинам, каждая из которых для него достаточно весома, чтобы отвергнуть предложение. Первая заключается в том, что ему не хватает квалификации и нужно некоторое время поучиться для того, чтобы это сделать, то есть сменить фазу осуществления на фазу творения; вторая же причина заключается в том, что это дело обречено на провал или в принципе не может быть выполнено на должном, по мнению человека, уровне, и в этом случае он за него также не возьмется. При этом его оценки бывают достаточно точны. Если ему задают вопрос на тему, в которой он некомпетентен, он откажется отвечать, в отличие от дилетанта, который склонен высказывать свое мнение и давать советы в делах, в которых он разбирается слабо. Разницу между дилетантом и профессионалом на уровне осуществления иллюстрирует разница в подходах к своему пациенту обычного врача и врача высокого уровня. Обычный врач, столкнувшись с больным, пытается определить его диагноз, исходя из своих представлений о возможных болезнях, и, поставив этот диагноз, назначает лечение, не будучи уверенным в его результатах, но надеясь на лучшее. Врач-профессионал высокого уровня, во-первых, настроен больше на своего пациента, чем на априорно известную ему номенклатуру болезней, а во-вторых, он гораздо тоньше разбирается в природе и течении болезни и либо отказывается от пациента, либо же назначает лекарство и лечение, будучи уверенным в том, какое действие они произведут на пациента, и дальнейшее течение выздоровления идет в точном соответствии с его прогнозом. На профессиональном уровне ритуализация процесса идет в той мере, в какой она для человека удобна; если же обстоятельства требуют выхода за рамки ритуала, то человек способен на этот выход и на действия, не вписывающиеся в него. Однако он считает это нежелательным и стремится вернуться в оптимальный для его деятельности ритуал как можно быстрее; в то же время он понимает, что экстраординарные события и обстоятельства возможны, и он признает влияние фазы творения и растворения на его деятельность, но не они представляют для него максимальный интерес.