Об асоциальной регуляции и правосознании личности

Возможны и такие аномалии психического склада человека, его личности, которые уместно мыслить на стыке психологии не с медициной, а с педагогикой и юриспруденцией. Речь идет о неразвитом или порочно развитом правосознании, выражающемся в так называемом девиантном (отклоняющемся, непутевом, от лат. via – путь, де – от) или явно преступном поведении. Правда, понятия поведения «отклоняющегося» или преступного относительны в том смысле, что зависят от принятых в данном обществе и в данное время правил, законов. Во время войны с фашизмом распространение плохо проверенных, провокационных сведений политического толка считалось тяжким преступлением, а в наши дни такого рода явления проходят почти незамеченными. Примеры из более близкой вам жизни, полагаем, без труда припомните сами. Но все же закон есть закон, и его категории применяются к частным случаям (при этом, напоминаем, незнание человеком закона не освобождает его от ответственности). Надо добавить, что есть и немало широко признаваемых, стабильных норм морали и права, запрещающих, скажем, убивать людей, красть, говорить ложь и пр.

В составе психических регуляторов поведения пора отметить такие системы, как моральное сознание и правосознание. Это не просто осведомленность (знания) человека в области соответственно этики и юриспруденции, но также большая или меньшая развитость, воспитанность соответствующих чувств и привычек (автоматизмов поведения). Это единство знания, переживания и готовности к действию. Человек с развитым положительным моральным и правовым сознанием ведет себя лояльно (в соответствии с моралью и законом) без усилий над собой. И не потому, что помнит и успевает мысленно перебрать в голове моральные заповеди и положения государственных постановлений, а потому, что иначе и не мыслит, и не склонен, и даже не может.

Аналогично человек, которому, скажем, «не повезло» с моральным и правовым воспитанием, может искренне, наивно или убежденно, или цинично придерживаться асоциальных, антисоциальных норм: «Красть надо, если все сделал для того, чтобы не поймали; все так делают» и пр.

Усвоение норм морали (что хорошо, что плохо, что можно, что нельзя) происходит постепенно и начинается с раннего детства. Общие модели, схемы многих юридических положений тоже усваиваются достаточно рано в виде бытовых правил, указаний родителей, старших, пословиц, «крылатых слов». Уже дошкольник знает, что нельзя красть, говорить неправду, что нужно уважительно относиться к старшим. А что касается тонкостей юридических формулировок, то и специалисты время от времени справляются о них по книгам.

Но когда провозглашают идеал нравственной и правовой воспитанности подрастающих поколений, забывая при этом подчеркнуть приоритетность умственного воспитания, совершают грубую ошибку. Ни нравственная, на правовая воспитанность не могут сложиться без достаточно высокого уровня умственной воспитанности, без «логики». Ум человека должен быть настолько развит, чтобы в голове не только «держались», но и сопоставлялись, сравнивались моральные, юридические понятия, а они сложны (предполагают анализ содержания, адресата, условий приложения принятых норм, а также тонкостей их так называемой модальности: является ли норма разрешающей, обязывающей, запрещающей, одобряющей, порицающей, указывающей и пр.).

Мир подлежащих удержанию в голове социальных установлений, норм очень обширен: помимо правовых и моральных можно выделить еще и деятельностные (технологические, профессиональные) нормы, создаваемые в каждой профессии и регулирующие поведение людей на работе (начиная от успешных трудовых приемов и кончая тонкостями служебных взаимодействий). Из сказанного ясно, что идея воспитания «хорошего гражданина» закономерно становится утопичной, если при этом мы не делаем все возможное для умственного развития людей.

Социальные нормы, о которых мы ведем речь, не только сложны, но и являются важным условием существования и сплоченности любой группы (пусть с ценной или вредной направленностью активности). Это интуитивно ясно каждому члену группы и поэтому каждое сообщество, «не дожидаясь указаний извне», создает свои, подчас и весьма жесткие нормы (таковы правила поведения в преступных группировках, некоторых политических объединениях, религиозных сектах).

Следует заметить, что сознание не только носителей реальной власти (начиная от родителей, сторожей, дежурных и кончая представителями более высоких ступеней властной иерархии общества), но даже и теоретиков власти, весьма просвещенных юристов часто сфокусировано лишь на идее запретов (запретительной модальности норм). В соответствии с этим культивируются идеи «правопослушности», «законопослушности», и в качестве блага ожидается от людей, от населения, «публики», что называется, «мгновенное повиновение». Право человека делать что-то по своему разумению иногда неверно понимается как некое благодеяние, даваемое «сверху»: «Кто вам разрешил?». А ведь не обязательно, чтобы решительно все кто-то «разрешал». В широких рамках закона очень многое должно возникать по инициативе субъекта деятельности, гражданина. Жизнь и деятельность «по разрешению» – это пережиток сознания, сложившегося в обществе, состоящем из рабов и господ. Такое умонастроение вредно для общества: сковывает инициативу людей, снижает способность ценить небывалое, искать новое. Это трудно искоренимая дилемма между стабилизирующей тенденцией, идущей от иных власть имущих, и своеобычностью, индивидуальной неповторимостью, бунтарством новаторов. Об этом полезно помнить.

Существенными составляющими правосознания являются, во-первых, специфическая социальная предусмотрительность – способность мысленно нарисовать (предвидеть) картину возможных последствий поступков до их совершения и, во-вторых, умение осуществлять постоянный мысленный контроль за приближением к цели, за уменьшением разницы между замыслом и складывающимися общественными обстоятельствами, результатами действий субъекта активности.

Если бы нормы морали, права, быта, производства были бы между собой хорошо согласованы, взаимно не противоречивы, то сообразное законам (лояльное) решение мог бы принимать и компьютер. Но требования писаных законов, во-первых, реализуют вполне определенные люди с их способностью так или иначе понимать закон, правило, норму; во-вторых, и сами нормы могут «играть матч» друг против друга. В результате исполнитель нормативных предписаний может оказываться под влиянием противоречивых влияний (в жизни обучаемо1», ciy-дента типично, например, такое явление: разные преподаватели

могут предъявить в сумме такие требования к объему усваиваемого материала, которые противоречат, скажем, нормам гигиеническим – чтобы прочитать весь материал, надо делать эхо без достаточного сна и отдыха, что веде г в тупик). В такого рода ситуациях одни требования толкают людей на один род решений и поступков («ужесточим контроль», «избавимся от нерадивых»), а другие требования вызывают иную активность («здоровье дороже всего», «надо уменьшить учебную нагрузку») Ясно, что нормативные требования надо постоянно улучшать, но это очень сложный процесс.

Развитое правосознание предполагает не только осведомленность в мире норм, знание о своих правах и умение их отстаивать, но и, что значительно труднее, принятие на себя обязанностей и ответственности. Обязанности (с психологической стороны) – это представления о действиях, возложенных на человека от имени сообщества и подлежащих безусловному выполнению. Эти представления всегда имеют и эмоциональное, и волевое сопровождение; в идеале идеи об обязанностях должны сопровождаться именно положительными переживаниями, мобилизующими к деятельности. Чем менее выражена эта черта эмоционального сопровождения представлений об обязанностях, тем в большей степени требуются волевые усилия саморегуляции. Ответственность – это обязанность отдавать мысленный отчет в своих действиях, поведении. Отчет перед кем? Высший уровень ответственности проявляется в том, что человек без внешнего контроля ориентируется на оценку, мнение широкой общности, народа.

Упражнение.

Предположительно оцените, какие слова юных правонарушителей принадлежат: а) злобно убежденным (циникам), б) наивным, неразвитым в моральном отношении (не переживающим конфликта), в) раскаивающимся.

1. Красть надо с умом, чтобы не попадаться.

2. Горжусь, что воровал и ни разу не попался.

3. Красть не хорошо; буду работать и жить, как люди живут.

4. Не стоило красть кошелек. Крупное начинается с мелкого.

5. Хочу походить на дядю Борю. Он умный вор.