 |
Глава двадцатая
|
|
|
|
Существует предположение, что последней каплей, из-за которой РОА, наконец, всерьёз взялась за преступный синдикат Нилы Саам и Брайана Кэссиди, стал взрыв атомной бомбы в Оазисе группировкой «Железные вороны». Однако люди из отдела специальных операций Обстата настолько зациклились на Саам, Кэссиди и «Стервятниках», что проигнорировали ранние намёки, которые могли бы предотвратить трагедию в Оазисе. Ядерное устройство в несколько минут причинило в несколько раз больше смертей и разрушений, чем все группировки «Недовольных», вместе взятые, смогли бы за пять лет непрерывного разбоя.
Веверка Т'су. «Последствия: геополитические и религиозные течения в Южных землях»
Несмотря на моральную обструкцию от РОА и всяческих «сочувствующих» пропагандистов, «упреждающий» удар Анатоля Леонарда по участникам «собрания» в Каире все тайно одобряли как нейтрализацию угрозы «Недовольных» в Африке. В результате атаки «Южного Креста», Клозан и шестьдесят членов «Квандолмы» были мертвы, и все другие более-менее известные группировки на континенте, кроме одной, были распущены.
Исключением стали «Железные вороны»: сорок четыре бойца под предводительством бывшего пехотного командира по имени Джинас Тренг. Состоящая из Зентрейди, выживших после крушений по всей Африке к югу от Сахары, «Вороны» были кочевниками и редко являлись проблемой, кроме как для фермеров и владельцев ранчо, большинство из которых предпочитало отдавать «Воронам» любую пищу и скот, которые они требовали у них, чем сражаться с ними.
Группа была вооружена, но не так хорошо, как их коллеги в Южной Америке. Вместо ИБМ и «Стингеров» им пришлось довольствоваться доисторическими бензиновыми грузовиками и автобусами, которые, своеобразно модифицированные, напоминающие внешним видом технику из постапокалиптических фильмов[70], обладали солидной огневой мощью. Следовательно, угрозы Джинаса Тренга уничтожить Оазис – город, от которого «Воронов» неоднократно и с позором прогоняли – стали просто игнорироваться. Угрозы Тренга стали настолько обыденным явлением, что командир небольшого подразделения «Разрушителей» из гарнизона Оазиса даже перестал упоминать их в еженедельных рапортах штабу в Монументе.
|
|
|
Бывший речной порт Луалаба Кисангани, Оазис был городом с населением примерно 65000 жителей, переименованный так в 2012 году, после того, как оказался единственным городом к югу от Каира, который избежал Дождя. Расположенный в самом сердце Африки, в двух тысячах километров от любого побережья, он стал Меккой для беженцев из более чем десятка соседних стран континента – единственный не зараженный радиацией и свободный от СПИДа город, где вода и еда были в достаточном количестве.
Ядерное устройство мощностью в одну мегатонну, взорванное «Железными воронами» 15 марта 2017 года, единовременно убило 53431 человека и положило конец планам Африки в ближайшее время воссоединиться с современным миром. Откуда появилось это устройство, так и не выяснилось, хотя косвенные улики указывали на группу наёмников, связанных с режимом Дэдди Омаа Центральноафриканского Союза, печально известного распространителя атомного и биологического оружия китайского производства во время Всеобщей Гражданской войны.
Поводом Тренгу для осуществления самого гнусного акта со времён уничтожения Макросса Кайроном стало то, что, узнав о налёте Анатоля Леонарда на лагерь «Падальщиков», он был вынужден продемонстрировать миру свой смысл мести. Захваченный менее чем через неделю после Взрыва, Тренг ошарашил первого же репортёра, подобравшегося к нему достаточно близко, усмешкой: «Императив заставил меня сделать это».
|
|
|
– Оазис будет радиоактивным ещё минимум десяток лет, – говорил Макс Стерлинг своему гостю, Рольфу Эмерсону, через неделю после захвата Джинаса Тренга. – Вот почему «23»-й был направлен на «Воронов». Командование РОА не может рисковать и направлять пилотов-Людей в зону такого сильного излучения. И так уже двое атомщиков из МЧС умерли от облучения. – Он с отвращением покачал головой. – Конечно, «23»-х откомандируют туда, даже если они не вызовутся добровольцами.
– Ты отлично обучил их, Макс, – сказал Эмерсон. – Их чувство преданности поражает.
– Они заряжены исключительно Кодексом Зентрейди, а вовсе не «Чувством локтя РОА». – Макс посмотрел на Мирию, ища подтверждения.
Мирия кивнула, ничего не сказав. Они вчетвером были в небольшой гостиной квартиры Стерлингов в высотном доме. Дана играла с ботинками Эмерсона, завязывая шнурки в узлы.
– Что произойдет с Тренгом? – спросил Эмерсон.
– Он предстанет перед судом за военные преступления.
– Пустая трата времени, – вдруг сказала Мирия. – Тренг уже признал свою вину. Сейчас надо просто устроить ему «Испытание». – Она использовала термин Зентрейди «Кара-Тун», который подразумевал ритуальный бой, в котором предатель Императива может смыть с себя позор своего деяния, победив назначенного ему противника. – Я бы с удовольствием стала его «Испытателем».
– Не совсем подходящая роль для образца окультуривания, – покосился на неё Макс.
– А что ещё надо-то? Фабричный спутник должен быть штабом «окультуривания», и именно там Бритэй и Экседор выбирали воинов-Зентрейди для «23»-й эскадрильи. К тому же, Макс, поскольку РОА передало Зентрейди функции внутренней полиции, почему бы не передать им функции наказания? Ведь именно «23»-я разгромила «Железных воронов», поэтому именно ей должна быть предоставлена честь покарать мерзавцев.
Эмерсон направил проникновенный взгляд на Макса:
– Я думаю, Илайн согласилась бы с Мирией.
– Мне было очень печально услышать об Илайн, Рольф.
Эмерсон глубоко вздохнул.
– Это странно. Раньше она никогда не проявляла желания съездить в Загерстаун. А вот так получилось, именно в день нападения «Стингера» «Древоточцев»… – Он разглядывал свои ладони. – Но после нападения она позвонила и сказала, что она «увидела свет» и присоединяется к повстанцам.
|
|
|
– И Илайн Тинайри поняла бы необходимость «испытать» Тренга, – сказала ему Мирия. – В отличие от Людей, мы, Зентрейди, не различаем дружественный и вражеский огонь. Смерть приходит к кому и когда хочет. Но намного лучше, когда она приходит в бою.
– Ты скучаешь по Буэнос-Айресу? – спросил Макс Эмерсона, надеясь переменить разговор.
– Я скучаю по тамошней еде.
– Монтанская говядина ничуть не хуже аргентинской, – развёл руками Макс.
Эмерсон неопределённо пожал плечами:
– По некоторым людям оттуда я тоже скучаю. Но мне придётся мотаться туда и обратно до тех пор, пока база не будет полностью закрыта.
– Каковы твои должностные обязанности в Монументе, Рольф? – спросила Мирия.
– Те же, что и раньше, только больше. Если сенатор Моран будет избран президентом Южных Земель, то его отставка из ОМП откроет дверь для создания посольства Южных Земель здесь, в Монументе.
– То есть он изобразит Южные Земли как отдельное государство, – недовольно заключил Макс.
– Это и есть сейчас отдельное государство. Давай посмотрим правде в глаза. Мы сами уничтожили наш шанс стать единым миром, позволив политике возобладать над потребностями людей. Моран и Леонард управляют Южными Землями, подобные же сепаратистские движения происходят в Европе и Азии, и мы возвращаемся в эпоху разобщённости.
– Ну, вообще здорово, – сказал Макс, а затем слегка улыбнулся. – И всё равно, я рад, Рольф, что ты здесь.
– И Рольфу повезло, что он приехал как раз во время оттепели, – сказала Мирия саркастически. – Я хочу услышать, каково приезжим ходить по Монументу по колено в грязи.
– Грязючей грязюке, – подала снизу голос Дана.
Эмерсон посмотрел на неё сверху вниз и улыбнулся:
– А тебе нравится играть в грязи, Дана?
Дана коротко взглянула на Мирию:
– Мама кричит на меня. Но я всё равно это делаю.
Макс рассмеялся. Рольф и Дана действительно поражали его. То, что он мог справляться с энергией трёхлетнего ребёнка, была похвально. Но его терпение к выходкам такой трёхлетки, как Дана, было образцом. Несравнимо с терпением крёстных Даны, Зентрейди, которые отнюдь не всегда спускали на тормозах некоторые её выходки. Несравнимо с профессором Зандом – хотя его терпение к ней, казалось, являлось в основном следствием научного интереса.
|
|
|
– Жаль, что генерал Хантер не смог вырваться, – сказал Эмерсон. – Я хотел с ним встретиться.
– Рик сейчас доступен намного меньше, чем раньше, – ответил Макс. – Он едва смог выкроить время, чтоб обручиться.
– Теперь давайте посмотрим, сможет ли он найти время жениться, – преувеличенно сомнительно высказалась Мирия.
Хмыкнул только Эмерсон.
Макс спросил о реакции Анатоля Леонарда на событие в Оазисе.
– Для представителей СМИ он упоминает его только как пример, что это произошло из-за безответственности РОА, и что такое никогда бы не произошло в Южных Землях. Армия Южного Креста крепчает, «чтобы принимать превентивные и ответные меры на любую угрозу мирным гражданам».
Зелёные глаза Мирия сузились:
– Через пять лет РОА не будет. РЭК вернется из Тироли на Землю, управляемую Анатолем Леонардом и его бандой.
Рольф посмотрел на неё долгим взглядом:
– Будете ли вы среди них – я имею в виду, будете ли вы среди РЭК?
Мирия посмотрела на Дану:
– Не думаю. Что бы ни происходило между РОА и Южным Крестом, я считаю, что Дане будет лучше на Земле, чем если она всё детство будет заперта внутри этого ужасного завода.
Линн Кайл и Теофре Елмикк открыто встретились на палубе №6 спутника, в столовой. Кайл был одет в форменную одежду обслуживающего персонала по питанию – белую форму и фартук. «Бейджик» с именем, должностью и личным кодом был пристёгнут к нагрудному карману, и такой же «бейджик» вставлен в специальный кармашек на левом рукаве. Елмикк, помимо стандартной униформы, носил своё обычное выражение мизантропа.
– Разрешите отнять несколько минут Вашего времени, T’сен Елмикк, – вежливо, как подобает младшему по званию и должности, обратился к нему Кайл. – У меня есть несколько вопросов о распределении питания для ваших рабочих смен.
– Нечего тут обсуждать, – отрезал Елмикк, обежав настороженным взглядом столовую. – У моих рабочих есть всё, что надо.
– Я говорю о бригадах, работающих внизу, T’сен Елмикк.
Лицо Зентрейди окаменело:
– Я больше не отвечаю за работу этих бригад.
– Но ведь бригады наверху получают хорошее питание, разве нет?
– Как я уже объяснял, я отвечаю только за тех, кто непосредственно под моим началом, – понизил голос Елмикк. – Остальные должны понимать, насколько сейчас трудно удовлетворять все их потребности.
|
|
|
– Я уверен, что они понимают. Но, тем не менее, без достаточного питания они могут начать голодать и, как следствие, хуже работать. Они ничего не получали от Вас уже шесть месяцев. А ведь им приходится работать во враждебной среде. А теперь, когда давление на Вас несколько ослабло…
– Они заслуживают взыскания за свою небрежную работу, – цинично ухмыльнулся Елмикк. – Их нерасторопность отражается на всех нас.
– В таком случае, должен ли я передать им, чтоб они больше не полагались на Вашу поддержку?
– Скажи им всё, что считаешь нужным.
Кайл коротко рассмеялся.
– Возможно, Явна Парл больше заинтересуется бедственным положением тех, кто ниже в пищевой цепочке.
Елмикк выдержал открыто враждебный взгляд Кайла:
– Парл заботится только об своём месте рядом с Бритэем. Он никогда не поставит своё место под угрозу ради других.
– Я думаю, Вы недооцениваете верность Явны Парла общему делу, T’сен Елмикк. Он считает, как и большинство из нас, что все должны помогать друг другу, и чтоб никто не голодал.
Зентрейди долгое время смотрел на него, взглядом словно перетирая его между жерновами.
– Послушай меня, Шенг, или как там тебя…
– Жень Чан, – спокойно поправил Кайл.
– Да, точно, – сказал Елмикк. – Мой тебе совет: начни думать о своём собственном будущем и не трать энергию на поиски причин. Если и когда голодные достигнут своих целей, как думаешь, где будешь к этому времени ты? Я скажу тебе, Чан: ты будешь мёртв. У них отпадёт необходимость в тебе, так же, как мне нет никакой пользы от тебя. Так почему бы тебе просто не спуститься вниз и найти себе какое-нибудь занятие, чтоб с большей пользой использовать время, которое тебе ещё осталось?
Кайл смотрел в спину Елмикку, пока мускулистый пришелец с гроханьем ботинок по палубе уходил прочь. Их план угона КСК-3 должен быть близок к завершению, сказал он себе, иначе Елмикк не стал бы вести себя так нагло и самоуверенно. Он посмотрел на пятнадцатиметровый потолок столовой и представил себе две охраняемые палубы, которые отделяли его от Лисы Хейс и Бритэя. С тем же успехом они могли быть на обратной стороне Луны.
Каждый вечер, в личных апартаментах на борту своего перестроенного линкора, которым он когда-то командовал, Бритэй пересматривал фильм «Маленький белый дракон». Иногда он сидел на полу, скрестив ноги, иногда с десятком кило Человеческой закуски, иногда совмещая с видеотрансляциями развлекательного центра, организованного на палубе №3 фабричного спутника, выводя передачи оттуда на экран 7х12 метров, прикреплённый на боковой стене от основного. Случалось, он просто засыпал к концу фильма, или его внимание отвлекалось на мысли о переделке корабля, или экспедицию в Тироль, и что это будет значить для них всех. Необходимо было учитывать множество переменных: встреча с Инвидами, нападение какой-либо другой расы из числа прежде покорённых Зентрейди, атаку кораблей Зентрейди, которые каким-то образом избежали финальных аккордов Войны. Как Мастера могут отреагировать на внезапное появление землян в пространстве Фантомы? Решат ли они заключить мировое соглашение, или попытаются поработить их, как они сделали с множеством других рас? И каким будет будущее Зентрейди? По мнению Бритэя, это будет не встреча вернувшихся на Родину, но экзекуция. Быстрая и эффективная, без прелюдий.
В последнее время его мысли часто сосредотачивались на первоисточнике всех бед, «ящике Пандоры», который Зор и его сообщники-Зентрейди доставили на Землю. Теперь, как будто Дождя было недостаточно, оставшиеся в живых должны были бороться с разрозненными отрядами генетически запрограммированных убийц. Так называемые «Недовольные» должны быть уничтожены, потому что они представляют угрозу для Экспедиции, как Кайрон в своё время.
С помощью Экседора Бритэй пришёл к пониманию «недовольных» – жажда мести, потеря смысла жизни, репрессии, эскалация насилия... Большинство Зентрейди были просто спровоцированы отношением и условиями жизни. Но он не мог ни оправдывать действий своих бывших товарищей, ни проявлять особого уважения к попыткам РОА найти решение для дилеммы «недовольных». Решений, устраивающих обе стороны, просто не было. Дело не в том, чтоб, к примеру, отдать им половину планеты, или снабжать их пищей, рабочими местами, или предоставить «гражданские права». Ярость Зентрейди исходила из источников, не ведомых ни одному Человеку, за исключением некоторых отдельных Людей (из тех, с кем довелось иметь дело Бритэю), чьё воспитание или сложившиеся обстоятельства установили в них эквивалент Императива, вызывающего у них жажду к уничтожению. Хотя в нежелании распространять подобное в своей среде Люди были мастаками. Они использовали «родительскую» форму попечения и иногда пользовались условностями самого Человеческого общества, с его сложными законами и общественным порицанием, призванными защитить Человека от возврата к насильственному пути их предков из животного мира.
Чего Бритэй не мог понять в себе: как он позволил себе настолько дистанцироваться от забот своих товарищей на поверхности. Начитавшись человеческих легенд, Экседор часто называл их фабричный спутник «башней из слоновой кости». И если Бритэй не понимал полного значения этого символа, во всяком случае, он прекрасно понял смысловой подтекст.
Сейчас на «большом экране» снова шёл «Маленький белый дракон». В данный момент длинноволосый герой, которого играл двоюродный брат Минмей, Линн Кайл, уворачивался от стрел, выпускаемых бородатым гигантом, носящим повязку на глазу и шлем с плюмажем. Сколько бы раз Бритэй не пересматривал фильм, в каждой сцене он каждый раз открывал новые детали: элементы фона, намёки, или так называемые «нюансы» характеризации.
Но вот эту сцену, к примеру, он до сих пор ни разу не видел. Техники что, загрузили ему «режиссёрскую версию», или это просто какой-то сюрприз? На экране находился персонаж Линна Кайла в своём обычном подпоясанном халате и чёрных тапочках, и вёл монолог.
«Этот великан не понимает, что мне не нужно бить его кулаком или ногой, чтоб победить его. Я могу просто подождать в стороне, и в конце концов он будет побеждён своими собственными солдатами», – говорил персонаж.
Добавленная сцена отличалась по качеству от остальной части фильма – почти «живым» качеством – и могла быть снята до, или спустя некоторое время после основных съёмок, потому что чёрные волосы Кайла были не такими длинными, как в остальном фильме, а его халат весьма отличался от «эталона». Более того, фоном ему была всего лишь голая металлическая стена КСК-1, на которую, конечно, должны были наложить компьютерную анимацию, но, видимо, не удосужились или забыли.
«Ибо они алчут сокровища, которым он владеет, и они строят планы выкрасть сокровище у него и сбежать сюда, на далёкий берег. Они трудятся в тайне, скрываясь в его владениях. Но я не могу стоять в стороне. Я лишу их чести победы над ним, хотя я рискую всем, что у меня есть. Но так и должно быть, поскольку судьбы великана и моя связаны воедино».
С этими словами, фильм вернулся на знакомые «рельсы». Но у Бритэя осталось мучительное чувство, что персонаж Линна Кайла обращался непосредственно к нему.
– Я так рад, что ты пришла, Линн, – сказал Эмиль Ланг Минмей в приёмной Исследовательского Центра Токио, взял её за руку и поцеловал её в обе щеки. Минмей носила шёлковую косынку, повязанную вокруг головы, и была одета в платье в горошек без рукавов, которое было для местного апреля немного легковато.
– Как я могу отказать Вам, доктор Ланг? После всего, что Вы для меня сделали!
Ланг улыбнулся и поздоровался с менеджером Минмей, который был одет в дорогой шерстяной костюм и увешан множеством золотых побрякушек.
– Господин О'Тул.
– Называйте меня Сэм, док.
– В любом случае, нам надо было приехать в Токио, – сказал Минмей. – Сеть «Лорелея» запускается в следующем месяце, и они хотят, чтобы я провела свою первую передачу отсюда.
– Шоу для Зентрейди, – покивал Ланг. – Я слышал, что они хотят сделать что-то вроде шоу с интервью.
– Больше, чем ток-шоу, док. Мы так же работаем над списком гостей студии. Гостей-Зентрейди.
Ланг посмотрел на Минмей:
– Я надеюсь, это не означает, что ты улетишь на спутник на гастроли?
– Никогда в жизни, – ответил О'Тул за неё. – А вообще это наша вторая… ну, ладно, третья причина приехать в Азию. Мы находимся в завершающей стадии рекламного мирового турне, окончание которого должно совпасть с появлением Минмей на «Лорелее». – О'Тул улыбнулся Минмей. – Мы считаем, что мы сможем принимать звонки с самых удалённых городов.
– Ты будешь единственной ведущей, Линн?
– Кроме всяких «разогревающих»... Если, конечно, Вы не нашли партнера для меня, доктор Ланг.
Ланг разглядывал её некоторое время, потом рассмеялся:
– Линн, так смешно слышать такое от тебя…
Ланг повёл их на экскурсию по основной площади Центра. Когда Ланг не описывал, кто что делает в различных лабораториях, он и Минмей говорил о старых друзьях из КСК-1 и Макросса, и о предстоящем суде над Джинасом Тренгом. Она спросила, где Лазло Занд, и Ланг вынужден был соврать, что тот занят исследованиями, хотя на самом деле понятия не имел, где он сейчас. Ланг отметил, что Минмей избегала упоминаний о Рике или Лисе, и решил, что это из-за их обручения. Она, однако, поинтересовалась, можно ли посетить фабричный спутник, и Ланг пообещал принять необходимые меры, если и когда она выразит такое желание.
Когда они стали приближаться к комнате отдыха персонала, Ланг опустил правую руку в глубокий карман белого халата и нажал кнопку выключателя кодированного передатчика. Спустя несколько секунд из комнаты послышался голос-сопрано, становившийся громче по мере их приближения к комнате.
– Кто там поёт? – заинтересованно спросила Минмей.
– Человек, которого я пригласил сюда на встречу с вами, – сказал Ланг. – Моя племянница. Она работает младшим научным сотрудником, но все здесь считают, что у неё замечательный голос, и я буду признателен, если Вы дадите ей пару советов, как можно начать профессиональную карьеру с её талантом.
– Она сестра Бернарда?
– Нет. Из другой семьи.
Ланг открыл дверь и пригласил Минмей и О'Тула войти, где его «племянница» сидела и импровизировала на синтезаторе для нескольких кибертехов. О'Тул бросил единственный взгляд на «сцену» и сказал:
– Кто-нибудь ущипните меня. Мне кажется, я сплю.
– Дядя Эмиль… – начала женщина-певец.
– Извини, не хотел тебе мешать, Дженис, но я знаю, что ты никогда не простишь меня, если я не познакомлю тебя с…
– Линн Минмей! – воскликнула андроид, вскакивая на ноги. – О Господи!
Техники предоставили ЯНУС-М обтягивающие джинсы и топ, которые подчёркивали её выдающиеся пропорции. Хотя сейчас кибертехи разрывались между двумя объектами: Минмей и своим творением.
– Линн и Сэм, – сказал Ланг, – Я хочу познакомить вас с Дженис Эм.
– У Вас потрясающий голос, – сделала искренний комплимент Минмей.
– Потрясающе, – повторил, как попугай, О'Тул, откровенно таращась на Дженис. Ростом 1. 70, она весила на глаз килограмм 50-55, и хотя её бледность несколько портила её красоту, это компенсировалось большими сапфирово-голубыми глазами.
Дженис скромно потупилась:
– Я просто пробовала некоторые варианты исполнения...
– Спойте, пожалуйста, ещё раз, – попросила Минмей, подойдя к клавиатуре.
Дженис села. Её точёные пальцы легли на клавиши, и она начала петь. Минмей подхватила, подстраиваясь под Дженис. Ланг и кибертехи пребывали в тихой экзальтации. О'Тул стоял с открытым ртом.
– У Вас есть агент? – спросил О'Тул, когда Минмей и Дженис закончили.
Глаза Дженис чуть повели в сторону Ланга:
– В данный момент, господин О'Тул, я отвечаю только перед моим дядей Эмилем.
Женщина представилась как Тан. Землянка, тело атлетического сложения, тысячи веснушек на лице, тускло-рыжие волосы, и общее впечатление «сочувствующей».
– Откуда Вы узнали про меня? – спросил Занд.
Тан рассмеялась:
– Гуляют слухи, профессор. Скажем так, я слышала о Вас от парня, который слышал о Вас от парня, который слышал, что Вы хотите установить контакт с повстанцами.
– Я ни слова не говорил о повстанцах.
– Может, и нет. Но Вы сказали «разрозненные группы пришельцев», не так ли?
Занд кивнул.
– Какую группу представляете Вы?
Тан подняла руки перед собой:
– Не бегите впереди паровоза, профессор. Вы даже не сказали мне, что и почём.
– Я понимаю. Просто человек моего положения...
– Конечно, профессор. Вы не хотите рисковать и работать напрямую. Но не волнуйтесь. С этого момента Вы можете работать через меня. Если у меня не окажется того, что Вам нужно, я найду людей, которые это достанут. Вам не придется ни в чём лично участвовать.
Занд несколько расслабился. Тан выбрала парк, окружавший небольшой храм, в качестве первой точки контакта. Оглянувшись вокруг, он присел рядом с ней на скамейку. Они были всего в нескольких километрах от Токийского НИЦ Роботек, но у Занда было чувство, словно он от Токио за сотни километров.
– Итак, – вдруг сказала Тан, – что именно Вы имели в виду, когда сказали, что Вы заинтересованы в «инопланетных артефактах»?
Занд подавил желание снять и протереть тёмные очки.
– Я ищу образцы боевых машин Инвидов, которые могли быть захвачены Зентрейди в качестве трофеев, и потом оказались на Земле.
Реакция Тан оказалась без преувеличения потрясённой:
– Не удивительно, что Вы не могли сказать такого по телефону. Я-то думала, что Вы об артефактах Зентрейди, а Вы об Инвидах... – Она покачала головой. – Ну и озадачили Вы меня, профессор. Честно скажу, я так сразу даже не знаю, откуда начать искать.
– Но Вы поспрашиваете?
– Конечно, но…
– А что насчёт Цветка Жизни?
Тан изумлённо рассмеялась:
– Вы, должно быть, шутите. Может, ещё о мозге Кайрона спросите? Поверьте, все Цветы, что были, умерли с ним.
– Может быть. Но я слышал слухи, что Цветок этот растёт на Земле, и я знают, что некоторые из подразделений Кайрона по-прежнему действуют в Южных Землях.
– Вы имеете в виду «Кулаков».
– Да-да, «Кулаки».
– Не знаю… Это потребует много времени.
– А как насчет пары литров крови полноразмерного Зентрейди?
Тан поглядела на него с настороженным недоумением:
– Кровь гигантов? О чём Вы думали, прежде чем их всех в Протекторате микронизовали?
Лицо Занда исказилось от гнева:
– Я там вообще не касался. Это всё идиоты из ОМП.
Тан пожала плечами:
– Пусть так, но все полноразмерные теперь на фабричном спутнике, и у Вас, как я думаю, туда намного более простой доступ, чем у меня или всех, кого я знаю.
Занд пожевал губами и кивнул.
– Тогда узнайте о технике Инвидов и Цветке, хорошо?
– Я запомню. Дайте мне несколько недель.
– Две, не больше.
Тан, задорно тряхнула головой:
– Хорошо, постараюсь за две.
Занд вытащил листок бумаги из кармана пиджака, нацарапал телефонный номер и передал ей.
– Позвоните мне в любое время дня или ночи, как только у Вас что-то появится.
Тан взглянула на бумагу и сунула в карман.
– Не сомневайтесь, профессор.
|
|
|
