 |
Сколько ликов у массовой информации?
|
|
|
|
—- В учебнике Е. П. Прохорова «Введение в теорию журналистики» я нашел утверждение,что массовая информация— ключевое понятие для журналистики. Судя по нашей прошлой беседе, Вы с ним согласны?
— В общем и целом — да. Однако тут есть некоторые нюансы...
— Опять нюансы?..
— И весьма существенные. Прежде всего, надо иметь в виду такое обстоятельство. Производство и распространение массовой информации существенно различаются в разные периоды жизни человечества. Допустим, до Гутенберга, открывшего возможность печатать подвижными литерами, — и после него; до компьютера—и сегодня. Но, оказывается, за множеством черт, характерных для того или иного исторического этапа, скрываются и черты общие, устойчивые, непреходящие.
— Вы говорите о производстве и распространении...
— Да, на мой взгляд, эти понятия важно различать. Производство, распространение и потребление — три проявления деятельности и в вещественно-энергетической сфере, и в сфере информационной. Они обусловливают друг друга, зависят друг от друга, тесно связаны, но не тождественны.
...Так вот, о сходных чертах в производстве массовой информации в разные времена. Первой из них стоит назвать такую: с тех пор как началось разделение труда и появились устойчивые социальные институты, производство массовой информации всегда осуществляется на двух уровнях: спонтанно и организованно. Спонтанно — значит, создателем ее может стать практически каждый в силу генетической программы человека, в силу его творческой природы, его исконной ориентации на общение. Организованно — значит...
— ...это значит, она создается разными видами профессиональной творческой деятельности.
|
|
|
— Можно еще сказать: организованно — значит, институционально. Действительно, на этом уровне она создается разными видами профессиональной творческой деятельности, уже оформившимися в соответствующие социальные институты. В результате в обществе образуются как бы два слоя массовой информации: один — спонтанно производимый и стихийно распространяемый самими массами, другой — производимый специалистами и распространяемый по специально созданным открытым каналам, выходящим в рассредоточенную аудиторию.
— Первый слой— анекдоты, слухи, всякие сплетни, да?
— Верно, но это еще не все. Вспомните ранние песни Окуджавы или Высоцкого — они же родились как крик души чутких к состоянию общества граждан и очень быстро стали достоянием широкой аудитории, хотя в официальные каналы массовой информации их попросту не пускали, а неофициальных каналов типа КСП — клубов самодеятельной песни — тогда еще не было.
— А насчет второго слоя так и хочется сказать: это наш, его делаем мы, журналисты... Хотя, может быть, это слишком самонадеянно... Но если не мы, то кто же еще?
— Это мы увидим дальше. Сегодня тексты массовой информации многолики: их столько же видов, сколько видов массового информационного производства. И каждому из этих видов соответствует определенная профессия.
— Вы вроде бы имели в виду еще какие-то общие для разных эпох черты в создании и распространении массовой информации?
— Имела. Вторая устойчивая черта определилась в связи с тем, что массовая информация, как и вся социальная информация, обладает свойством «консервироваться» и потому накапливается во времени, оседая в информационных хранилищах общества.
— Библиотеки, фонотеки, фильмотеки и тому подобное?
— Естественно! Постепенно в массиве информационных продуктов образуются напластования, подобные тем, что просматриваются в толще земной коры. В обиходе живущих поколений, конечно же, оказываются в основном верхние, «свежие» пласты. Однако не отпадает и необходимость обращаться к пластам «глубокого залегания», ведь в них — вклад многих поколений в золотой фонд массовой информации, произведения, наилучшим образом отразившие опыт этих поколений в постижении смысла бытия. Вот почему и складывается единый принцип подхода к организации распространения массовой информации: во все времена общество предусматривает поступление в каналы коммуникации и вновь созданных информационных продуктов, и тех, что извлекаются из пластов «глубокого залегания». Тем самым оно актуализирует вечные истины, а иногда и нераспознанные заблуждения.
|
|
|
— В данном случае может служить примером использование в прессе отрывков из трудов философов конца прошлого и начала нашего века: Николая Федорова, Николая Бердяева, Павла Флоренского?
— А почему же нет? Вполне! Тем более что эти отрывки всегда даются в контексте журналистских материалов об этих мыслителях.
Есть еще одна черта, общая для разных периодов, — третья:
на всем протяжении истории человечества прослеживается тенденция, с одной стороны, к дифференциации производства массовых информационных продуктов, а с другой — к его интеграции.
— То есть?.. В чем это конкретно выражается?
— Примеры хотите? Пожалуйста!
Вы, думаю, наслышаны о древнегреческом ораторском искусстве. Чрезвычайно интересное явление, причем с разных точек зрения. В трудах исследователей журналистики оно чаще всего трактуется как «своеобразная публицистика» или ее исторический предшественник. Между тем не стоит большого труда установить, что древний оратор на первых порах являл собой одновременно создателя и распространителя синкретичных информационных продуктов.
— «Синкретичный» — примерно то же самое, что «синтетический»? Не синонимы, но близкие по значению слова, да?
— Отнюдь! Синкретизм — характеристика неразвитых объектов: они еще не расчленены на элементы, которым предстоит когда-то отделиться друг от друга. А синтетичность — качество, которое возникает в результате синтеза, объединения прошедших определенный путь развития элементов в целое, представляющее собой более высокую ступень организации объекта.
|
|
|
Так вот, продукт ораторского творчества поначалу был синкретичен — речь на все случаи жизни. Но, по мере того как в обществе появлялись конкретные информационные нужды, речи стали дифференцироваться, отвечая на них. Родились речи политические, судебные, философские...
— Это же то, о чем мы уже говорили: процесс разделения труда в сфере информационного производства!
— Ну да. И параллельно с ним начинается процесс объединения некоторых уже обособившихся видов творческой деятельности. Так возникает архитектура — синтез инженерного, изобразительного и декоративного творчества. Так возникает театр...
— Я понял, о чем речь. Еще один синтетический вид творчества— кино, потом— телевидение...
— Да, да! И одна из причин, стимулирующих это явление, — возникновение таких технических возможностей, таких каналов распространения информационных продуктов, которые сделали целесообразной концентрацию в себе разных их видов, адресованных массовой аудитории.
В совокупности перечисленные черты оборачиваются весьма любопытным обстоятельством. Оказывается, что массовая информация в современном мире существует в трех формах. ^ — Еще какие-то лики?!
— Не лики — формы существования! Массовая информация существует в трех формах. Во-первых, в форме пассивной, когда она представлена в обществе как тексты «до востребования»: живущие в информационных хранилищах, они ждут своего часа — возникновения коммуникативной ситуации, когда смогут передать адресату «законсервированную» в них информацию.
Во-вторых, в форме непроизвольной активности, когда она циркулирует по каналам неструктурированных межличностных коммуникаций, попадая туда непосредственно от создателей, чаще всего остающихся неизвестными, и варьируясь в зависимости от условий коммуникативных ситуаций.
В-третьих, в форме произвольной активности, когда ее предлагают членам общества специально созданные социальные институты в виде динамичной, регулярно пополняющейся совокупности информационных продуктов, движущейся по открытым, определенным образом структурированным каналам коммуникаций, принципиально доступным для всех. Обозначая эту совокупность, исследователи все чаще употребляют понятие «массовые информационные потоки». Здесь представлены главным образом тексты современные, институционально созданные, однако по мере необходимости сюда вовлекаются и тексты из «глубинных пластов» массовой информации, и тексты, родившиеся спонтанно. Можно сказать, что массовые информационные потоки — это способ актуального существования массовой информации, каково бы ни было ее происхождение, к какому бы слою она ни относилась.
|
|
|
— А первые две формы— они «привязаны» к определенному, «своему» слою?
— Тоже нет. Жесткой привязки не существует. Переживать фазу пассивного состояния могут и тексты, полученные сегодняшним поколением «по наследству», и тексты, произведенные им: в библиотеках, фильмотеках, фонотеках Вы найдете как то, так и другое. Равным образом Вы можете обнаружить там материалы, созданные спонтанно, — сборники анекдотов, например, или фольклорные байки, и подшивки журналов или газет — результат организованного труда журналистского сообщества.
В форме непроизвольной активности тоже может существовать любой продукт массовой информации. Вот Вам напел свою новую мелодию знакомый композитор, и она к Вам, что называется, прилипла, а от Вас ее услышал сосед... Помните фильм «Волга-Волга»? История с песней Стрелки великолепно иллюстрирует возникновение подобных коммуникативных ситуаций.
— Тогда получается, что в какой бы форме ни существовала массовая информация, у нее множество ликов.
— Дались Вам эти лики... Конечно, их множество, потому что у человеческого общества как кибернетической системы множество потребностей. В удовлетворении первостепенных из них непосредственно участвуют тексты массовых информационных потоков. Вот их разновидности, их «лики» мы и рассмотрим подробно. Но начать придется с комплекса потребностей.
— Это же нескончаемая цепочка!
— Да нет, первостепенные потребности, разрешение которых недостижимо без массовой информации, образуют вполне обозримый ряд, и значительная часть из них Вам уже известна. Однако для полноты картины перечислим их все, одну за другой. Это потребности:
1) в формировании массового сознания — инварианта общественного сознания, который, как мы видели, играет роль «камеры эталонов» при освоении вновь поступающей информации;
2) в приеме и оперативном распространении сведений об общественно значимых изменениях действительности;
|
|
|
3) в самоопределении общественного мнения — оперативной программы реагирования общества на изменение условий существования;
4) в своевременной выработке и распространении «команд» — разного рода управленческих решений, принимаемых специальными институтами управления с целью побудить массы к соответствующим практическим действиям;
5) в поддержании необходимого жизненного тонуса общества — такого психофизического состояния людей, при котором в случае нужды легко возникает и реализуется готовность к действиям;
6) в поддержании необходимого уровня межгрупповых контактов — оно служит гармонизации общественных и групповых интересов, повышающей степень согласованности общественных практических действий;
7) в оказании помощи членам общества в связи с возникающими у них проблемами делового или частного характера, поскольку они способны нарушать гармонию общественных, корпоративных и личных интересов, отрицательно сказываясь на согласованности практических действий масс.
— Последнее положение вызывает у меня сомнение. Если я поссорился с любимой девушкой и расстроен по этому поводу, — причем здесь массовая информация? Как она может помочь мне?
— Ну, во-первых, надо иметь в виду, что массовая информация — только одно из средств разрешения этих потребностей, отнюдь не единственное. А во-вторых... И в случае с девушкой массовая информация может оказаться причем. Представьте себе такую картину. Вы входите к себе в комнату злой-презлой. Или, может быть, удрученный донельзя. Механически включаете телевизор и опускаетесь на стул, тупо глядя в экран. И вдруг в какой-то момент ловите себя на мысли, что герой фильма, который Вы, оказывается, уже со вниманием смотрите, делает глупости, — вот ревнивец несчастный, какого дьявола он?.. И неожиданно — внутренний голос: «Ну, а ты?..» Не обязательно быть ревнивцем, чтобы по ассоциации почувствовать укор совести. Просто в какой-то момент Вам становится отчетливо видно себя со стороны. И все происшедшее накануне начинает представляться иначе. Вы встаете со стула, выключаете телевизор и беретесь за телефонную трубку... Может такое быть?
— Может, может... Так и хочется придумать, что произойдет дальше.
— А дальше мы с Вами будем всматриваться в структуру массовых информационных потоков! Дело в том, что перечисленные потребности выступают по отношению к ним как причина, формирующая соответствующий комплекс их функций, а следовательно, и состав образующих их текстов. Попробуйте классифицировать эти тексты по назначению, по функциональной направленности — окажется, что их тоже семь групп и они соотносимы с потребностями.
— Давайте я попытаюсь...
В первую группу войдут тексты, нужные для того, чтобы...
—...стимулировать духовные искания людей, ведущие к формированию массового сознания.
— Во вторую — тексты, оповещающие об изменениях действительности.
— Да. Только стоит подчеркнуть: об изменениях и на очевидном уровне (события), и на неочевидном (проблемы).
— Третью группу составят тексты... знакомящие с разными мнениями о происходящем. Правильно?
— Правильно. А четвертую?..
— Ну, с четвертой просто: это административные тексты.
— Лучше сказать, управленческие: в них — те или иные решения институтов власти, рассчитанные на управление поведением масс.
— Пятая группа... В классификации потребностей это обеспечение должного жизненного тонуса?
— Да-да-да!
— Значит, здесь — тексты, которые Е. П. Прохоров именует рекреативными.
— Их можно назвать развлекательными: развлечения помогают человеку разрядиться, восстановиться, то есть выполняют рекреативную функцию.
— В шестой группе мы обнаружим тексты, которые дают возможность знакомиться с знаниями, нормами и ценностями разных групп людей.
— Да, со специфическими групповыми ценностями, скажем национальными, профессиональными, возрастными. В том числе с ценностями общественных лидеров.
— А седьмая группа?.. А, седьмая— то, о чем мы уже говорили:
тексты, способные помогать в решении личных или деловых проблем. Правда, пример, который Вы привели, меня озадачивает: получается, что это по сути своей рекреативные тексты?
— Пример этот, действительно, касался рекреативного текста: у нашего героя были проблемы с жизненным тонусом. А в данном случае речь идет о помощи в преодолении типовых проблем деловой и частной жизни, разного рода производственных и бытовых трудностей. Этому служат справочные, рекламные, эпистолярные и тому подобные тексты.
— Ну, ясно... В общем-то эта классификация— не что иное, как перечисление материалов средств массовой информации.
— Не перечисление, а группировка, обобщение по определенному признаку! Это совсем не одно и то же. Такая группировка делает видимым то, что не вполне очевидно. Впрочем, неочевидное требует специального разговора.
Глава 3: В каких отношениях состоят
МАССОВЫЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ
ПОТОКИ И ЖУРНАЛИСТИКА
Беседа пятая
ЕСТЬ ЛИ У ПОТОКОВ ПРИТОКИ!
— Сами того не желая, Вы в прошлой беседе поставили вопрос так: массовые информационные потоки и средства массовой информации — это одно и то же? Уяснить, как они соотносятся, действительно, очень важно.
— Я не ставил так вопроса, для меня это в самом деле практически одно и то же. Да и Вы, определяя массовые информационные потоки, говорили о них как о совокупности информационных продуктов, идущих по открытым каналам,— разве это не есть содержание средств массовой информации?
— Вот видите. Вы и сами сказали: содержание... Значит, чувствуете все-таки, что это понятия не тождественные. Массовые информационные потоки — сами продукты, сами тексты, то есть наполнение коммуникационных каналов. А средства массовой информации...
— Понял разницу! СМИ— каналы. Тут есть хорошая аналогия, хотя и очень простая: река — водный поток, бегущий по определенному руслу. Так вот, средства массовой информации — русло!
~ Аналогия красивая. Но неточная. К сожалению, в нашем случае все несколько сложнее. Понятие «средства массовой информации», а правильнее сказать «система средств массовой информации», в языковой практике общества сформировалось как обозначение более масштабного объекта действительности, чем коммуникационные каналы. В его рамках объединены и производство, и распространение массовых информационных потоков, причем во всей сложности того и другого. Хочу подчеркнуть: речь именно о производстве массовых информационных потоков, а не о создании отдельных информационных продуктов, отдельных произведений. Понимаете, почему подчеркиваю?..
— Н-нет... Может быть, хотите привлечь внимание к тому, '"ио в потоках множество продуктов? Или... Надо подумать.
— Ладно уж, помогу. Помните, в конце нашей прошлой беседы я заметила, что группировка текстов массовых информационных потоков делает видимым то, что не вполне очевидно? Так вот вопрос: эти семь групп, семь разновидностей текстов — в лоне какой деятельности они рождаются? Или, может, вернее сказать — в лоне каких видов деятельности?..
— Да, конечно, второе вернее. Мы уже говорили: к созданию их причастны разные виды творчества.
— И посмотрите, какой длинный получается список, если их все перечислить: художественная литература, искусство; пропаганда во всех ее разновидностях — научная популяризация, проповедничество, политическая, эстетическая пропаганда; административно-управленческая деятельность, производящая свои творения в недрах властных структур; реклама, справочно-информационная деятельность; эпистолярное творчество; игротехника, как называют у нас создание разного рода игр; журналистика и публицистика — их часто отождествляют, но мне это кажется не вполне правомерным.
— Почему? Ведь мечта каждого журналиста— стать признанным публицистом, то есть достичь наивысшего мастерства!
— На мой взгляд, публицистика — отнюдь не мера мастерства. Это особый тип творческой деятельности, принципиально не замкнутый в профессиональные рамки. Смысл ее в том, что она позволяет любому члену общества, способному владеть словом, осуществить свою гражданскую миссию посредством публичного выражения собственного мнения на основании собственного опыта — гражданского ли, профессионального ли. О роли индивидуальных мнений мы с Вами уже говорили. О том, что они могут быть разной степени компетентности, разной степени убедительности — тоже. Добавим еще, что и сила эмоционального воздействия у них может быть разная. В зависимости от этого и определяется их большее или меньшее влияние на процесс самоопределения общественного мнения. Лидеры такого влияния приобретают в обществе широкую известность и особое уважение. Так достигается человеком статус публициста, независимо от того, на какой профессиональной ниве он трудится постоянно, — это очень убедительно показал в одной из своих работ уральский исследователь Леонид Кропотов. Инженер, учитель, писатель, экономист, агроном — кого только не найдешь среди публицистов.
— Стало быть, они отбивают хлебу журналистов?
— Почему же? Они в профессиональные обязанности журналистов не вмешиваются, если, конечно, не решают поменять свою профессию на профессию журналиста.
— Если не хлеб, то лавры... Коль они властвуют над умами и душами людей, что остается журналистам? Выискивать новости и писать заметочки?..
— Ну, во-первых, а кто мешает журналисту достичь статуса публициста? Он такой же гражданин, как все, и как все имеет право выражать свое мнение по актуальным вопросам. К тому же, как правило, он обладает приличными литературными данными и профессионально связан с подготовкой текстов. Так что, если может, — ему и флаг в руки. В России вдобавок опора на публицистический текст в традициях прессы. Вспомним журнальную периодику прошлого века!
А во-вторых, «остается журналисту» очень немало, и нам с Вами предстоит это осмыслить. Но даже если иметь в виду только журналистские тексты, то и они не заслуживают такой пренебрежительной интонации. Публицист пишет свои произведения, опираясь на пережитое, на собственный опыт. Журналист открывает миру неизвестный до того опыт других людей, за которым ему нередко приходится «трое суток шагать, трое суток не спать». Да, он — охотник за новостью. Но он — и аналитик, выясняющий, откуда берутся проблемы, каких усилий требует их преодоление, к каким последствиям они могут привести, если их своевременно не решить. Он и мастер портретов: образы современников входят в историю с его легкой руки. К тому же нередко ему предоставляется случай осмыслить освоенный им чужой опыт в контексте собственного — и тогда в его произведении возникает качество, которое украинский ученый Владимир Здоровега назвал публицистичностью. Это особая краска текста, сближающая его с текстом публицистическим, но не дающая права их отождествить. Убедительнейшее подтверждение тому — блистательная практика авторов «Новой газеты». Чуть ли не каждую неделю появляются на ее страницах материалы заслуженного учителя России, поэта Евгения Бунимовича и лауреата премии Союза журналистов России «Золотое перо» Зои Ерошок. Они вызывают равный читательский интерес. Они равно важны. Но важны по-разному, потому что представляют собой результаты разных видов творческой деятельности. И хотя это различие до сих пор слабо осознано в обществе, в профессиональной журналистской среде оно интуитивно ощущается. Вот как, например, представляет читателю «Новая газета» своего автора-публициста:
«...Евгений Бунимович — учитель. Мало того. Он заслуженный Учитель и один из руководителей Российской ассоциации учителей математики, а также член Федерального экспертного совета по образованию...
...Что же в таком случае (может встать законный вопрос) делает Евгений Бунимович в редакции "Новой газеты"? Как известно, каждую неделю он пишет здесь по заметке. Это явление связано с тем, что его космический интеллект способен также к обобщениям государственного характера, которые не дают ему покоя. Поэтому он никогда не спит, а только думает всякую минуту, как нам обустроить Россию».
А вот что пишут коллеги о Зое:
«Круг ее интересов высок и благороден. В этот круг входит внутренний мир человека, и ее уникальный дар заключается именно в том, чтобы раскрыть этот мир не только читателю, но порой и самому герою... Она может разговорить на много часов человека угрюмого, очень занятого, обладающего огромной властью или славой, Потом он уже звонит сам...
Для Зои недостаточно написать о человеке и поставить точку. Нередко ей приходится отложить перо и общаться с неприятными, в сущности, людьми — чиновниками и бюрократами, сильными мира сего, чтобы по-настоящему помочь своему персонажу, хотя его она и так уже сделала знаменитым...»
— Здорово. Просто здорово! Я читал материалы того и другого, чувствовал разницу, но думал, что так проявляется авторская индивидуальность. А выходит...
— Вы правы, авторская индивидуальность и в том, и в другом случае налицо, и весьма яркая, но дело не только в ней. В свое время, работая в редакции, я обратила внимание на обстоятельство, объяснения которому тогда дать не могла. У нас было много авторов-писателей, профессиональных писателей, публицистические материалы которых всегда выделялись на страницах газеты. Но стоило попросить кого-то из них съездить в командировку по читательскому письму, как человек тут же начинал отчаянно отмахиваться. А если удавалось его уговорить, потом чаще всего приходилось жалеть: материал «из командировки» не получался. Теперь-то я понимаю, почему: на том основании, что люди владеют словом и умеют думать, им предлагалось заняться не своим делом — журналистской работой, с которой они раньше не сталкивались и специфика которой не сводится только к особой стилистике или манере письма.
— Но, я думаю, если Бунимович поедет в журналистскую командировку, он все равно привезет оттуда потрясающий материал.
— Возможно. Только зачем это? Он ценен в своем качестве! Равно как и другие публицисты, которых активно привлекают к сотрудничеству журналисты «Новой газеты».
Однако вернемся к главной нити нашей беседы. Мы убедились: тексты для массовых информационных потоков создаются разными видами творческой деятельности, образующими весьма широкий круг. А теперь скажите: все ли они относятся к средствам массовой информации? Все входят в систему СМИ?
— Нет, конечно! Искусство и художественная литература не входят.
— И только?..
— Административно-управленческая деятельность властей тоже не входит. Ну, и публицистика, раз она «профессионально не замкнута». Да все, пожалуй, не входят, кроме... кроме журналистики и рекламы.
— А что реклама? Средства массовой информации тем и живы сегодня, что продают место для размещения рекламных текстов. Во всем мире они рождаются в сфере рекламного бизнеса, который вполне автономен. У нас в России есть, правда, некоторая специфика: рекламно-информационные агентства существуют как бы в системе СМИ, работников РИА готовят на факультетах журналистики, но основа экономических отношений та же, что и везде: в средствах массовой информации рекламодатели покупают место для рекламы. Следовательно...
— Следовательно, из перечисленных видов творческой деятельности в систему средств массовой информации все-таки непосредственно входит только журналистика!
— Да. В отличие от всех этих видов творчества, ориентированных на создание определенного типа произведений, журналистика оказывается, помимо того, и деятельностью, направленной на производство массовых информационных потоков. Организуя духовное сотрудничество в обществе и централизуя, сосредоточивая в своих пределах актуальные тексты массовой информации, она моделирует эти потоки, формируя из отдельных произведений номера газет и журналов, программы радиовещания и телевидения, образующие в совокупности новый,, «сборный» продукт: информационные потоки несут в себе развивающуюся, многомерную, движущуюся информационную картину современности как части мирового процесса. Именно эта актуальная информационная картина мира опосредует воспроизведение в обществе массового сознания, служит самоопределению общественного мнения, способствует созданию общественного настроения, во многом предопределяющего поведение членов общества и социальных институтов.
— Но тогда оказывается, что журналистика и есть система СМИ! Она формирует информационные потоки, а все остальные виды творчества создают их притоки.
— Опять красивая аналогия. И опять ее точной все-таки не назовешь. Если бы речь велась лишь о производстве массовых информационных потоков, можно было бы с некоторыми оговорками (в основном насчет притоков) принять Ваше утверждение. Однако система СМИ включает в себя не только производство, но и распространение массовых информационных потоков. В ней две довольно четко выраженные подсистемы, и каждая из них отличается сложностью, полиструктурностью...
— Полиструктурность— как это понимать?
— Поли...— от греческого polys, означает «много, многочисленный, обширный».
— Ну, конечно же, — мегаполис, к примеру. Как-то вылетело из головы... Полиструктурность, видимо, — указание на то, что в этих подсистемах просматривается не одна какая-то структура, а несколько?
— Совершенно верно. По разным основаниям в этих подсистемах можно выделить несколько структур. Одно из оснований — виды деятельности, через которые непосредственно реализуются функции подистемы. Что представляет собой с этой точки зрения структура распространения массовых информационных потоков? В ней четко определяются три взаимосвязанных, обусловливающих друг друга элемента:
1) тиражирование информационных продуктов;
2) хранение их;
3) доставка получателю.
А если в качестве основания для рассмотрения мы возьмем каналы распространения массовых информационных потоков, то увидим здесь иную структуру:
1) книга;
2) периодическая печать;
3) радио;
4) телевидение;
5) кино;
6) компьютерные сети.
— Да, ясно... Можно еще посмотреть структуру этой подсистемы с точки зрения вспомогательных видов деятельности, тех, что как бы обслуживают основные. Есть же там такие?
— Есть; можно такую структуру выделить — ее обычно называют инфраструктурой.
— Но это все про распространение. А что входит в подсистему производства, кроме журналистики?
— Вот Вы и задали ключевой вопрос. Об этом — наша следующая беседа.
Беседа шестая
|
|
|
