Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Других текстов массовых информационных потоков




Глава 1: В чем состоит

 

ИДЕЙНО-ТЕМАТИЧЕСКОЕ

СВОЕОБРАЗИЕ

ЖУРНАЛИСТСКИХ

МАТЕРИАЛОВ

 

Беседа седьмая

 

МОЖНО ЛИ СРАВНИВАТЬ «МЕДНОГО ВСАДНИКА»

И МЕТЕОСВОДКУ?

 

Значит, мы начинаем разговор об особенностях собственно журналистского творчества... Но почему Вы хотите сначала остановиться на текстах? Ведь произведение— продукт творчества, его результат, в котором «умирает» творческий процесс. Мне кажется, было бы логично так и построить беседу: от начала работы — к ее результату.

— Не на текстах, Алеша, я намерена сейчас остановиться, а на их характерных чертах — тех, что образуют порождающую модель журналистики как определенного вида творческой деятельности. Вы забыли, что мы говорили о порождающих моделях?

Почему же? Помню: «взлетное поле», с которого «стартует» творческий процесс...

Да это образ, метафора. А по сути порождающая модель есть именно представление о характерных чертах произведений, Издаваемых тем или иным видом творческой деятельности. Именно это представление и руководит творческим поведением Человека. Для того чтобы поступить на наш факультет, Вы должны были представить в приемную комиссию несколько публикаций, так?

Да, конечно. У меня их было около двух десятков, и статьи, ц радиосюжеты. До сих пор помню, как я возился с их оформлением.

А перед тем как оформлять, их надо было подготовить -это посерьезней! Так почему у Вас получились газетные и радийные материалы, а не стихи или рисунки? — они ведь тоже печатаются в газете...

Ну, как «почему»? Я так хотел, мне так было нужно...

—... и у Вас в голове был определенный образ журналистского материала. Он мог сложиться стихийно, мог формироваться направленно, специально — этого я не знаю, но факт тот, что он был. Без него Вы никак не могли бы написать текст, который бы редакция приняла.

Да, конечно. Я занимался в Московском городском дворце творчества детей и юношества, где мы обсуждали журналистские материалы, у нас даже практика была.

Вот видите... А у большинства людей представление о журналистском тексте складывается стихийно — хотя бы потому, что они время от времени читают газеты и смотрят телевизор. Но из-за того, что в средствах массовой информации встречаются разные произведения, не только журналистские, это представление может быть размытым, не очень точным. Чаще всего такая неточность — следствие слияния представлений о трех видах текстов: рассказе — продукте художественного творчества, публицистическом выступлении и журналистской публикации. Это очень заметно на творческом конкурсе, когда знакомишься с письменными работами абитуриентов.

Следовательно, наша задача — помочь студенту сделать более профессиональными его представления?

Именно так. Надо помочь ему уточнить стихийно ело жившиеся представления о характерных чертах журналистского произведения, потому что свои профессиональные действия он будет совершать исходя из того, как представляет себе эти черты.

Легко сказать — уточнить! А где мерило точности?

В отношении мерила Вы, конечно, правы. Математический аппарат в нашей науке пока не в ходу. Но ведь тексты, если их внимательно рассматривать, и сами способны уточнять то, что мы о них думаем. Попробуйте сопоставить, допустим, ярко выраженные тексты трех видов, упомянутых выше: беллетристический рассказ, публицистическую статью, принадлежащую перу политика, экономиста или учителя, и произведение профессионального журналиста. Вы увидите, что...

Но как их сопоставлять-то? Не по количеству же строк!

— Разумеется. Для этого наукой о текстах как знаковых системах разработан специальный инструментарий. Если предметы вещного, материального мира сравнимы по длине, ширине, высоте и материалу, из какого они состоят, то информационные продукты помимо того, что сравнимы по материалу, в котором овеществлены, поддаются сопоставлению по семантике, прагматике и синтактике.

Эти термины мне известны: в курсе «Введение в теорию журналистики» мы использовали их для описания трех аспектов текстовой» деятельности журналиста.

Но вообще-то они применимы не только к журналистике, поскольку обозначают три типа отношений с действительностью любого текста. Смотрите: все тексты, как мы знаем, есть результат переработки информации — сведений, получаемых их создателями от действительности. Соответственно они и отражают в знаках действительность: тот или иной ее аспект, с той или иной мерой точности, полноты, глубины. Поэтому можно сказать, что они состоят с действительностью в семантических отношениях — как обозначающее с обозначаемым. Фокусируются эти отношения в хорошо известном понятии «тема». Помните, как оно раскрывается в словарях?

Суть — да. Может быть, не дословно, но... Предмет описания, изображения, исследования — круг жизненных явлений, отражаемых в произведениях.

Да. Это понятие само по себе акцентирует связь обозначающего с обозначаемым в ее самом общем виде.

Теперь вторая сторона дела. Все тексты, будучи предназначены для удовлетворения тех или иных потребностей общества, имеют определенное социальное и культурное значение, то есть представляют собой в некотором роде ценность. В силу этого любой из них оказывается включен в прагматические отношения с действительностью, которые реализуют себя через использование произведения потребителем. Фокусом таких отношений является идея произведения, понимаемая обычно как главная мысль, вытекающая из его целостного восприятия. Проявляя коммуникативные намерения автора, она-то и определяет в решающей степени нужность, полезность текста для адресата.

Если коротко: тема — то, о чем произведение, а идея — то, что автор по этому поводу хочет сказать.

— Согласна, только такой нюанс: не что хочет сказать, а что говорит. Между намерениями и воплощением их бывают несовпадения.

Идея — откровение автора, его открытие, которое он через свое произведение делает достоянием людей...

...в благородном стремлении их осчастливить!

Может быть; в каждой шутке, скажу я Вам, есть доля правды. Мотивы творческой деятельности весьма разнообразны, есть в их ряду и такой...

Третий тип связи информационных продуктов с действительностью проявляется в том, что любой из них обладает достаточно сложным строением — объединяет в себе организованное с помощью определенных правил так или иначе упорядоченное множество элементов разных уровней. В силу этого он становится носителем синтактических отношений, возникающих между ним как единым целым и отдельными его элементами. Синтактические отношения фокусируются в представлениях о диалектике содержания и формы произведения, о его структуре и организации.

А причем тут действительность? Ведь получается, что это отношения внутри произведения.

Ну, во-первых, разве само произведение не часть действительности? Во-вторых, разве не часть действительности те правила, которыми задается его организация? И наконец, в-третьих: синтактика произведения всегда ориентирована на восприятие аудитории, которой оно предназначено, то есть на действительность!

И, по всей вероятности, рассматривать семантику, прагматику и синтактику текстов нужно, говоря языком математики, которую я, честно говоря, недолюбливаю, — как величины переменные...

Мне очень нравится Ваше стремление к математической точности, даже если вы математику не любите. Это, действительно, величины переменные — так же, как высота, ширина и длина. Только там различия — количественные, а в нашем случае — качественные. Одно дело, например, — семантика управленческого решения, и совсем другое — семантика лирического стихотворения. А прагматика?.. Сравните идею рекламного объявления с идеей научно-популярного очерка о тайнах психики... И в синтактике то же самое. Сопоставьте, скажем, сложную архитектонику пушкинского «Медного всадника» и тоже сложную, но совсем иную — телепередачи «Итоги». Я уж не говорю об архитектонике метеосводки... Все это вместе взятое приводит к разному воздействию текстов, к выполнению ими разных функций.

Значит, семантика, прагматика и синтактика— это и есть „диаметры, по которым могут сопоставляться тексты массовой информации, производимые самыми разными родами творчества?

— И не только массовой информации. Все тексты, вся социальная информация! Выявить специфику этих параметров для того или иного вида творчества — значит сделать очевидной его порождающую модель.

Теперь я, пожалуй, мог бы попытаться решить задачку, которую Вы предлагали...

Насчет сравнения текстов трех видов?.. Пока не стоит. Давайте сначала четко определим своеобразие этих параметров в журналистском произведении.

А кстати, произведение, информационный продукт, текст... У Вас все эти слова звучат как синонимы. Так оно и есть?

В общем-то, да, хотя и не вполне. Каждое из них родилось в своей «системе отсчета», имеет свою стилистическую окраску, живет в своем ареале. Но для обсуждения наших вопросов эти достаточно тонкие различия принципиального значения не имеют. Поэтому мы будем употреблять их как понятия взаимозаменяемые.

 

Беседа восьмая

 

В ЧЕМ СЕКРЕТ АКТУАЛЬНОСТИ!

 

— Итак, что бы Вы могли сказать насчет основной особенности журналистского произведения?

Раньше бы я ответил, не сомневаясь: актуальность, злободневность! А теперь вот задумался...

И хорошо, что задумались. Разве научная статья не должна быть актуальной? А дипломатическая нота?.. А метеосводка?..

Актуальность, действительно, важное свойство журналистских материалов, однако оно присуще многим видам текстов. К чертам специфическим, на мой взгляд, его относить ошибочно. Но главное в том, что оно является производным от семантики, от семантических и прагматических особенностей того или иного вида произведений, а это значит: в каждом из них секрет актуальности свой.

— И в журналистике есть такой секрет?..

А как же! Вот до него мы и должны добраться.

Прочитаем для начала конкретный журналистский материал — информационную заметку, опубликованную в «Известиях» под рубрикой «Тревога»:

 

«Призрак Чернобыля промелькнул над Волгоградом

 

Четыре с половиной тревожных часа пережили на волгоградском предприятии "Титан-изотоп", где готовят к захоронению радиоактивные отходы, занимаются наладкой радиоизотопных приборов и перезарядкой дефектоскопов. И вот на "Титан-изотоп" прекратили подачу электроэнергии в наказание за долги. Отключили внезапно, без предупреждения. А на предприятии с особой спецификой как раз в этот момент в так называемой «горячей камере» с уровнем в 1000 кюри шли работы с радиоактивными материалами. Стало не до работы. Следовало немедленно принять меры безопасности — загерметизировать "горячую камеру". Но при обесточенных механизмах сделать это было невозможно. На "Титан-изотопе" были сразу же парализованы все системы, которые должны постоянно находиться в рабочем состоянии. В том числе (что, по мнению специалистов, самое страшное) система противопожарной безопасности, Вспыхни в то время пожар, радиационный "джинн" мог бы вырваться на свободу... Потребовалось вмешательство не только городского штаба по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям, но и заместителя прокурора Волгограда, чтобы только спустя четыре с половиной часа возобновили подачу электроэнергии. Призрак Чернобыля лишь промелькнул над Волгоградом...»

 

Зададимся вопросом: о чем тут речь?

Ну, понятно: о ситуации, сложившейся на волгоградском предприятии «Титан-изотоп» из-за отключения электроэнергии.

Можно, конечно, ответить и так. Однако нетрудно заметить, что это неполное, а потому и неточное обозначение предмета сообщения. Согласитесь, происшествие в Волгограде привлекло внимание журналиста фактом крайне опасного совпадения: электроэнергию на предприятии с особой спецификой отключили в момент, когда шли работы с радиационными материалами. Угол зрения на случившееся определило именно это:

проблема радиационной опасности, одна из острейших для общества на сегодняшний день. Автор описывает ситуацию через призму данной проблемы, подробно останавливаясь на фактах, имеющих отношение именно к ней. Следовательно, полный ответ на вопрос, о чем материал, должен включать в себя указание не только на ситуацию, но и на проблему, в свете которой она раскрывается. Так?

Наверное...

— И как в этом случае должна звучать тема заметки?.,,-. — Видимо, таким образом: «Ситуация радиационной опасности, возникшая на «Титан-изотопе» из-за внезапного отключения электричества».

— Чувствуете, какое существенное уточнение?, А теперь давайте подумаем: могла бы данная ситуация стать основой иного тематического решения материала?

Не уверен. Мне кажется, что обстоятельства тут сами за себя говорят.

Говорят-то говорят, однако... Любая жизненная ситуация складывается из множества фактов и связана со множеством проблем. Например, имел ли автор заметки возможность рассмотреть происшедшее через проблему финансовой несостоятельности предприятия, ставшей причиной всех неприятностей?

Да, конечно.

А через проблему незащищенности людей от произвола энергетиков, позволяющих себе отключать электричество без предупреждения независимо от специфики предприятий?

Тоже мог. Между прочим, в «Известиях» был материал на подобную тему: о ситуации в одной из дальневосточных больниц, тогда погибла женщина из-за такого же произвола энергетиков. Там вопрос ставился именно так.

Помню его, он назывался «Мрак»...

Так вот, при таком изменении угла зрения неизбежно изменился бы и состав фактов, отобранных журналистом для воспроизведения ситуации. В фокусе его внимания оказались бы прежде всего те факты, которые связаны уже с этой проблемой!

А может, мы уточним содержание понятий «факт», «ситуация», «проблема»? Как-то интуитивно их понимаешь, но хочется Уверенности...

Очень хорошо, самое время! Дело в том, что они-таки Действительно многозначны и потому употребляются в разных смыслах — и в науке, и в практике. Уточнить в данном случае — значит договориться о том их значении, которое будет для нас основным.

Слово factum в латинском языке означает «сделанное, совершившееся». От него и происходит первоначальное значение понятия «факт», зафиксированное в словарях русского языка: «действительное, вполне реальное событие, явление». Ученые усмотрели серьезную необходимость различать онтологический и гносеологический смыслы этого понятия. В онтологическом смысле факт — «единица реальности, доступная наблюдению но существующая независимо от сознания человека»; в гносеологическом — «фрагмент сознания, отражающий единицу реальности». И вот какая интересная закономерность: затмение Солнца как факт реального мира (онтологический) и затмение Солнца как факт сознания (гносеологический) не тождественны, не равны по объему вмещаемых в них связей. Реальность всегда богаче того, что мы знаем о ней.

—Ас какими же фактами имеем дело мы, журналисты? Я думаю, и с теми и с другими.

Да. Но даже когда журналист соприкасается с фактом реальности, этот факт сразу превращается в факт сознания — сначала его собственного, потом общественного. Иного пути познания нет. Другое дело, что нужно стремиться к максимальному соответствию нашего представления о реальности — ей самой. Препятствий тут много. Едва ли не главное из них в том, что факт реальности не поддается рассмотрению один, сам по себе. Выхваченный из системы существенных связей, он легко может превратиться в нашем сознании в картинку, искажающую действительность. Это объясняется тем, что в силу своей творческой природы сознание, не отразив реальных отношений факта, способно включить его в систему иных связей — несущественных, малосущественных, а то и вообще кажущихся.

Вот так, наверное, и появляются пресловутые «жареные факты», за которые нередко ругают прессу.

Ну, тут все несколько сложнее... Хотя это всегда свидетельствует о нарушении важнейшего профессионального требования:

даже если журналист хочет рассказать об одном факте, он должен изучить ситуацию, то есть увидеть и проанализировать его в связи с другими фактами, совместно с ним характеризующими данный фрагмент действительности.

Да об одном факте никогда и не получается написать. Только в официальной хронике: имярек освобожден от занимаемой должности... А так обычно — минимум три факта.

А это уже ситуация! Вот Вам ее определение из словарей: «(от позднелат. situatio — положение), сочетание условий и обстоятельств, создающих определенную обстановку, положение». Эта обстановка, положение как раз и проявляется через факты — своего рода атомы действительности — и через их связи. Вот почему оказывается возможным определить ситуацию как совокупность взаимосвязанных между собой фактов, характеризующих в том или ином отношении положение на объекте.

.Как и факт, ситуация может быть понята в онтологическом и гносеологическом смыслах, и закономерности здесь те же: отражаясь в сознании, реальная ситуация как бы теряет часть своих связей. Зато в ней становятся отчетливее видны главные факты, главные связи, если, конечно, воспринимать ее внимательно и непредвзято.

Вы назвали реальные факты атомами действительности. Тогда реальные ситуации— молекулы!

Ну, если Вам так хочется... Только по поводу этих «молекул» надо еще кое-что иметь в виду.

И наверное, даже не кое-что, а много чего...

Да, много... Так, ситуации неизбежно различаются по величине — это связано с тем, что различаются по величине и характеризуемые ими объекты. Причем нельзя забывать о системности мира: любой его объект может рассматриваться как самостоятельная система и в то же время входить как элемент в другую, более широкую систему. Точно так же и ситуации: ситуация в городе есть часть ситуации в области, ситуация в области — составляющая ситуации в стране и т. д., и т. п.

Различаются ситуации и по времени: одно дело — положение на объекте сегодняшнее (ситуация текущей реальной действительности), другое — его вчерашний день (ситуация вчерашнего дня).

Можно говорить и о ситуациях прошлого.

Вполне!

Наконец, есть еще один критерий для различения ситуаций — глубинный, невооруженным глазом его и не разглядишь. Поэтому, прежде чем его сформулировать, нам придется разобраться с понятием «проблема».

Проблему объясняют по-разному: и как задачу, и как трудность. А в расхожей присказке «Нет проблем!» она вообще звучит Как «Пустяк!».

Ну да, пустяк, ничего сложного... Значит, если проблемы есть — есть сложности. И смысл такой не с потолка берется!

Мир движется противоречиями — это знает сегодня каждый Школьник. Закон единства и борьбы противоположностей, лежащий в основе развития действительности, ее движения к прогрессу и регрессу, проявляет себя повсеместно и повседневно. И эти проявления показывают, что в своем развертывании диалектическое противоречие проходит разные ступени. «Молодое» противоречие практически незаметно: оно существует как равно-действие противоположностей, пребывающих еще в единстве, взаимопроникновении, и объект, отмеченный им, выглядит спокойным, благополучным. На следующей ступени развертывания противоречия противоположности заявляют о своем различии, поляризуются, начинаются столкновения, и объект благополучным быть перестает: он испытывает их разрушительно, воздействие.

Ну, прямо как люди! Складывается любой новый коллектив — никто никого толком не знает, все друг другу нравятся тишь да гладь. А поработали полгода— и пошли, как круги по воду возмущения: то один повод для разногласий возникнет, то другой...

Вот это и есть пример развивающегося противоречия. Любой коллектив — объект действительности. Законы мироздания: на кривой козе не объедешь!

Обострение противоречия ведет к конфликту противоположностей, эта ступень отмечена их антагонизмом — тут объект может испытать и серьезные потрясения. А вот разрешится противоречие — и наступит качественно новое состояние объекта. Оно может быть более высокой стадией в его развитии, может быть падением, регрессом, но в любом случае это будет новое состоя- ние, когда противоположности как бы угаснут, перейдя друг вдруга. И начинай сначала...

В социальной действительности все связано с человеком, и он не может не чувствовать пульсации ее противоречий. Если где-то в «зоне досягаемости» идет нарастание противодействие между противоположностями, оно переживается людьми как трудности — реальные трудности, из которых надо найти выход и которые оборачиваются для них задачами, требующими решения, то есть творческими задачами. Вот эти творческие задачи и принято обозначать понятием «проблема». Греческое слове problema, от которого происходит данное понятие, так и переводится — «задача».

То есть проблема восходит к противоречию. Она как бы является его отражением в сознании человека, верно?

Не противоречия в целом, а определенной ступени в его развертывании — ступени противодействия противоположностей, Причем это такое отражение, в котором присутствует и опережающий, прогностический момент: ведь постановка задачи есть одновременно предвидение возможностей ее решения. Чем точнее предвидение и надежнее средства, избираемые в соответствии с ним, тем больше вероятность преодоления трудностей, разрешения противоречия.

Но тогда, я Вам скажу, если очень постараться, можно снимать противоречия, не давая им дойти до конфликтной стадии!

В принципе это возможно (хотя и трудно), а потому желательно!

Ну, а теперь вернемся к разговору о глубинном критерии различения ситуаций.

— Я уже понимаю, к чему Вы клоните: этот критерий — ступень противоречия, переживаемая объектом. Так?

Почти так. Дело в том, что объект всегда одновременно испытывает влияние многих противоречий. А потому я бы говорила о ведущем противоречии: этот критерий — переживаемая объектом ступень в развитии его ведущего, то есть наиболее существенного в данный момент, противоречия.

Раз ступеней три, то, видимо, придется выделить и три типа ситуаций?

Бесспорно. Первый тип — позитивные ситуации, те, что соответствуют первой ступени в развертывании ведущего противоречия.

Второй тип — проблемные ситуации; они характеризуют состояние объекта на второй ступени развертывания его ведущего противоречия.

Третий тип — конфликтные ситуации, складывающиеся на объекте в случае, если противоречие перешло на стадию антагонизма противоположностей.

Хорошо. Только я прагматик и хотел бы четко представлять, что это знание может дать мне для практической работы. Пока оно для меня— чистая философия!

А для Вас это слово ругательное?.. Неужели Вы всерьез считаете, что, рассматривая теорию какого-либо вопроса, можно обойтись без философии? Мы с Вами не первый раз затрагиваем философские аспекты творческой деятельности вообще и журналистской в частности. Что же касается практического смысла... Давайте сделаем так: я расскажу Вам эпизод из журналистской практики, а Вы прокомментируете его. Идет?

Давайте. Почему бы нет, если от этого будет польза...

Дело было в сибирском городе, где я работала в «молодежке». По случайному стечению обстоятельств мне пришлось разбираться с положением дел в крупном строительном тресте одновременно с коллегой из другой газеты. История была достаточно сложная, длившаяся долго. Люди, обратившиеся в редакции. вызывали симпатию тем, что заботились не о себе лично, а добивались улучшения организации дела. Непорядков в ней хватало. Казалось, надо писать критический материал, — с этим заключением я и пришла к своему редактору, журналисту опытному, видавшему виды (прозвище ему дали Тертый Калач). Он меня выслушал, прогуливаясь по кабинету (привычка была такая: ходит и потирает руки), покивал головой, потом сел за свой стол и сказал: «Считайте, что Вы справились с заданием, но материала делать не надо». В ответ на мое недоумение пояснил: «Вы же обратили внимание — управляющий трестом и главный инженер работают там месяц с небольшим. Потому и поменялось руководство, что дела в тресте шли из рук вон плохо. Только разве за месяц они что-то могли успеть?.. Ситуация на переломе, и писать о ней несвоевременно».

А коллега из другой газеты разразился большой и хлесткой статьей, — я читала ее с некоторой завистью. Но, как выяснилось, завидовала напрасно. Через неделю-другую в этом издании появилось письмо группы строителей, подготовленное по поручению производственного совещания работников треста. Главный упрек журналисту состоял в том, что с критическим материалом он опоздал и ответственность за непорядки, по сути дела, возложил на тех, кто начал наводить порядок. Я тогда очень зауважала своего редактора...

Та-ак. Комментировать тут особенно нечего. Ваш Тертый Калач, Вы сами сказали, был опытнее и понимал что к чему. Хорошо!

Что хорошо-то?.. Понимаете, я на всю жизнь запомнила эти его слова: «Ситуация на переломе». Ведь они у него не просто так выскочили. В силу опыта ли, образования ли, но он в отличие от нас двоих, тогда еще молодых людей, видел движение действительности, чувствовал в ней смену состояний, отнюдь не очевидную.

Он был стихийный философ?

Ну, почему же стихийный?.. Я думаю, он был достаточно философски образован. Так что знание философских постулатов — своеобразный ключ к мудрости. А мудрость в нашем с Вами деле — ох как нужна! Вот Вам и практический смысл.

Да я уж все понял...

Ну, а раз поняли, давайте смотреть, какие варианты ситуаций могут быть представлены в журналистском произведении.

Да всякие! Из каких состоит жизнь, такие и попадают в поле зрения журналистов.

И все-таки попытаемся их все обозначить и ранжировать. По времени — это прежде всего ситуации текущей реальной действительности (то есть сегодняшние, новые, дающие аудитории представление о переменах в мире — очевидных, если они принимают форму событий, или неочевидных, если касаются сущности, непосредственному наблюдению не поддаются и постигаются работой мысли). Однако рассматривают журналисты и ситуации вчерашнего дня — как правило, в связи с необходимостью глубже понять сегодняшнюю ситуацию, ставшую предметом непосредственного профессионального интереса. Особый случай — обращение к ситуациям из далекого прошлого. Чаще всего оно бывает вызвано потребностью заполнить «белые пятна» на исторической карте, которые неизбежно остаются во все времена и на определенном этапе становятся помехой для глубокого понимания настоящего. Так, десять лет назад нашу прессу буквально захлестнул вал публикаций о малоизвестных событиях 70-летней истории Советского государства, о ГУЛАГе, о скрытых страницах Великой Отечественной войны. Это было вполне оправданно и сыграло существенную роль в избавлении сознания людей от утопических иллюзий и заблуждений, мешавших процессам оздоровления общества.

Такие публикации и сейчас еще время от времени появляются.

Да, но сейчас они уже воспринимаются как некоторая избыточность: повторы пошли...

Важно подчеркнуть: к какому бы времени такие ситуации ни относились, они всегда — из реальности, не вымышленные, не созданные фантазией, а рожденные жизнью.

Ну, это само собой... Журналистика же— не художественная литература.

— Для кого — само собой, а для кого и нет!

Если принять во внимание размер, масштаб отражаемых в журналистике событий, окажется, что есть самые разные ситуации: от локальных (допустим, ситуация в жизни отдельного человека, семьи, коллектива) до глобальных (к примеру, ситуация экологического кризиса, переживаемого планетой).

И все эти ситуации могут быть любого типа, а именно...

...позитивные, проблемные и конфликтные.

Точно. Позитивные — и тогда рождаются материалы, которые принято называть положительными. Проблемные — ложатся в основу проблемных аналитических публикаций. Конфликтные — вызывают остро критические выступления, в том числе в сатирической форме.

—— Между прочим, сегодня сатира пошла на убыль!

Верно, и об этом нужно вести специальный разговор. А пока вспомним: как мы с Вами успели заметить, рассматривая заметку о «Титан-изотопе», реальная конкретная ситуация — только одна составляющая темы журналистского произведения. Есть и вторая — масштабная общественная проблема, через которую эта ситуация рассматривается. И здесь чрезвычайно важный момент.

Подумайте: казалось бы, журналистская публикация рассказывает об отдельном случае, непосредственно не касающемся читателя, зрителя или слушателя. А вызывает она широкое обсуждение, часто — споры, нередко и определенные поступки. Почему?

Задевает...

Но почему задевает?.. Оказывается, в том-то и дело, что этот «отдельный случай» вовсе не отдельный. Поскольку мир системен и каждая локальная ситуация входит в более широкую, они многим объединены. Из этого «многого» журналист выбирает для отражения более широкой ситуации только одно: назревшую в ней проблему. Рассматривая через нее локальный жизненный материал, он касается общей для многих трудности, ставит общую творческую задачу. Это и есть причина, делающая отдельную, более или менее локальную ситуацию общезначимой, общеинтересной, волнующей многих, в предельном случае — всех.

Вот мы и добрались до секрета актуальности журналистских выступлений. Так ведь?

Ура! Он, действительно, в этом: чем зорче увидел журналист связь конкретной ситуации с назревшей жизненной проблемой, чем глубже понял ее и получил о ней более ценное новое знание, осваивая конкретный материал, тем актуальнее будет его публикация и тем больший резонанс она вызовет.

Но ведь не каждый журналистский текст проблемный! А информационные новостные заметки? Репортажи о спортивных соревнованиях? Интервью со звездами шоу-бизнеса, наконец?! И Вы же сами сказали: проблемные аналитические публикации рождаются только в том случае, когда журналист пишет именно о проблемных ситуациях действительности.

Не будем путать Божий дар с яичницей... Тут надо отчетливо понимать весьма важное обстоятельство. Оно состоит в том, что между реальной конкретной ситуацией и более широкой, масштабной проблемой, из которых складывается тема журналистского произведения, существуют разные отношения.

Во-первых, реальная конкретная ситуация может нести в себе данную проблему, быть ее проявлением — и тогда она становится источником нового знания об этой проблеме, о породивших ее причинах, о неожиданных ее воздействиях и о поиске путей ее решения.

Во-вторых, реальная конкретная ситуация может содержать в себе опыт разрешения масштабной проблемы, демонстрировать пути преодоления трудностей, переживаемых многими, а также использованные для этого средства — в таком случае она дает основания для сообщения о полученном опыте.

В-третьих, реальная конкретная ситуация может проявить конфликтный характер последствий своевременно не разрешенной проблемы — и тогда она становится поводом для урока, для анализа этих последствий, для оценки поведения людей в непростых обстоятельствах жизни.

Вы хотите сказать, что реальные конкретные ситуации, о которых пишет журналист, бывают разными, а те масштабные, что выступают как их контекст, — всегда проблемны и в материалах отражаются только с этой своей стороны?

— О том и речь. Эти «закадровые» ситуации всегда проблемны, однако отсюда вовсе не вытекает, что проблемны все журналистские материалы: ведь непосредственным предметом отображения в них становятся конкретные ситуации, а они связаны с проблемами по-разному.

Еще несколько слов о проблемах. Круг их обширен и разнообразен; одни из них — вечные, они разрешаются и возникают вновь, на новом уровне (скажем, проблемы сохранения жизни, противостояния войне, борьбы со злом); другие — порождаются определенным временем и обстоятельствами (как, например, комплекс экономических, политических и психологических проблем, возникших после распада Советского Союза). Факт тот, что нельзя сводить представление о существующих проблемах к официальным, выдвинутым властными структурами сугубо экономическим или социально-политическим задачам. Они, бесспорно, имеют архиважное значение, но не исчерпывают всех сторон бытия, волнующих человека. Если их не замечать, игнорировать, у аудитории неизбежно возникнет «информационный голод», толкающий на поиски хоть какой-то информации на этот счет, а в результате — снижение требовательности к ее качеству. Пример тому — история с «проблемой секса», а точнее — с проблемой сексуального здоровья, сексуального благополучия людей, которую долгие годы наша пресса «в упор не видела». Чем это обернулось, известно.

Но всегда ли надо включать реальную конкретную ситуацию в контекст масштабных проблем? Ведь есть, наверное, и такие, которые способны взволновать людей сами по себе. Авиакатастрофа, например, самолет упал на дома, большое число жертв...

— Вы считаете, что эта конкретная ситуация не связана с масштабной проблемой?! Еще как связана, и не с одной. У разных журналистов поэтому рождаются тематически разные материалы. Тут надо понять очень серьезную вещь: «включать» конкретную ситуацию в контекст масштабных проблем не требуется, эта связь существует в реальности, и фокус в том, чтобы ее увидеть.

А если реальная конкретная ситуация носит глобальный характер?

Значит, ее границы могут совпадать с границами проблемы, волнующей население (или волновавшей, если она уже разрешилась). Но чем крупнее ситуацию берет автор, тем труднее получить о ней новое знание, и нередко такие материалы оказываются банальным словоизвержением.

С другой стороны, если взята для отображения локальная конкретная ситуация, но автору не удалось обозначить ее связь с масштабной проблемой, его неизбежно будут ругать за «мелкотемье».

Значит, Вы настаиваете на том, что тема как характеристика журналистских произведений имеет устойчивый признак:

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...