 |
Теория доказательств в Уставе уголовного судопроизводства императора Александра II. 2 глава
|
|
|
|
Определение тpeтьe
Уголовным доказательством называется всякий факт, имеющий назначением вызвать в судье убеждение в существовании или несуществовании какого-либо обстоятельства, составляющего предмет судебного исследования.
Основания
Мы дали такое определение доказательства, которое наиболее подходит к определению, принятому Бентамом (Rationale of evidence, v. I, p. 24). Знаменитый юрист так определяет доказательство: "Доказательство есть общее название, даваемое каждому факту, когда он представляется на рассмотрение судьи с целью вызвать в последнем убеждение в существовании факта, долженствующего послужить основанием для судебного приговора" (evidence is a general name, given to any fact in contemplation of its producing in the jurge's mind a persuasion concerning the existence of some other fact; of some fact, which supposing the existence of it established, a decision to a certain effect would be called for at his hands). Ливингстон (The works, v. II, p. 460) в своем "Кодексе доказательств" дает такое определение доказательству: "Доказательством называется то, что приводит разум судьи (или тому содействует) к правильному убеждению в истинности или ложности какого-либо факта, утверждаемого или отрицаемого" (Art. 13. Evidence is that, which brings or contributes to bring the mind of the judge to a just conviction of the truth or the falsehood, of any fact asserted or denied). Определение это не может быть признано удовлетворительным, так как и то обстоятельство, которое не привело бы к правильному убеждению, все-таки по существу своему не может не быть признано судебным доказательством. Гринлиф (A treatise on the law of evidence, v. I, p. 4) так определяет доказательство: "Слово "доказательство" обнимает все средства, при помощи которых какой-нибудь cnopный факт, составляющий предмет исследования, установляется или опровергается". В данном нами определении (_ 3) мы не поставили доказательства в зависимость от достоверности его, как это делает Ливингстон, а приняли только во внимание назначение, даваемое факту, допущенному на суде, для удостоверения какого-либо обстоятельства. Уголовное доказательство получает значение судебного, когда оно имеет юридические признаки, требуемые законом. Taкиe признаки вовсе не составляют принадлежности одной только формальной теории доказательств; они, как уже было указано, присущи и кодексу, основанному на принципе внутреннего убеждения.
|
|
|
Такие признаки даются установленными способами собирания и эксплуатации доказательств. Cудебное доказательство не следует смешивать с предустановленным, т. е. с таким, которое установляется законодательством наперед как единственное допустимое доказательство известного факта. Область предустановленных доказательств гражданское право, в котором предопределенные законом формы юридических отношений, пользующиеся судебною защитою. Вместе с тем обыкновенно составляют и доказательства имевших место правовых фактов. В уголовном процессе, стремящемся к материальной истине, предустановленных доказательств быть не может. Если какое-либо обстоятельство, имеющее отношение к уголовному процессу, и подтверждается предустановленным доказательством, то последнее имеет силу, доколе противное не доказано. Единственный след предустановленного доказательства, какой можно найти в нашем Уставе уголовного судопроизводства, это статья 413, но и та не установляет безусловно обязательной силы неопровержимости документа. Cтатья эта гласит: "Когда возраст обвиняемого может иметь влияние на вменение ему содеянного в вину или на определение ему наказания, то показание его о летах поверяется справкою из метрических книг, а за неимением их из ревизских сказок или других документов; за невозможностью же сих справок возраст обвиняемого определяется посредством освидетельствования его чрез врача". Эта статья распространена Cенатом и на определение возраста потерпевшего лица, когда от возраста этого последнего зависит свойство виновности подсудимого. Однако Cенат смотрит на указанные в 413 ст. документы, как на имеющие обязательную силу, ибо по делу Данненберга (кассационные решения 1870, n 65) им высказано: "Так как достоверность возраста основывается на документах, именно означенных в законе, то она не подлежит ни разрешению, ни утверждению присяжных, и вопрос этот им предлагаем быть не может". Понятно, что это последнее положение противоречит принципу внутреннего убеждения, принятому в Уставе, по которому никаких предустановленных доказательств в суде уголовном быть не может *(10). Вопрос о достоверности показаний о возрасте, откуда бы эти последние ни были почерпнуты, составляет вопрос, подлежащий решению присяжных заседателей. В этом едва ли возможно сомневаться.
|
|
|
Обращаясь к слову "факт", введенному в наше определение, мы должны заметить, что под это понятие подходит:
1) всякая вещь, состояние вещей, соотношение вещей, словом всякое явление, которое может быть воспринято нашими чувствами;
2) всякое психическое состояние, могущее быть предметом нашей сознательности.
Что существуют предметы, расположенные в известном порядке, есть факт; что человек видел или слышал что-нибудь, есть факт; что человек сказал слово или целый ряд слов, есть факт; что человек держится известного мнения, имеет известное намерение, действует добросовестно, любит, ненавидит, сознавал в данное время данное состояние, был в известном состоянии здоровья, имел такую-то репутацию, все это факты (Stephеn, Indian Evidence Act., p. 148). Все, что наполняет мир вещественный, все, что может быть нами воспринято из мира духовного, может составлять уголовное доказательство.
В этой части нашего сочинения, где дело идет только об уголовно-судебной достоверности вообще, мы не войдем в рассмотрение подразделения доказательств на отдельные виды. Вопрос, который нам здесь нужно рассмотреть, касается значения известного деления доказательств на обвинительные и оправдательные.
|
|
|
a) Обвинительные доказательства должны быть настолько убедительны, чтобы судьи получили несомненное убеждение в виновности подсудимого. Понятие полного обвинительного доказательства не может быть определено с точностью a priori, при отсутствии идеи о plena probatio, встречавшейся в законной теории доказательств.
б) Оправдательные доказательства. К оправдательным доказательствам не следует относить предъявления тех сомнений, которые подкапывают здание обвинения. На подсудимом не лежит обязанность представлять оправдательные доказательства; он имеет полное право ограничиться ослаблением обвинительных данных. Достаточно, если он покажет, что обвинительные доказательства не только не представляют достоверности, но даже высокой вероятности. (Еriеdmаnn, Systematisches Handbuch der Vertheidigung im Strafverfahren, 1878, s. 502). Что касается собственно до оправдательных доказательств, представление которых принято на себя подсудимым, то они, в отличие от обвинительных, должны быть настолько удостоверены, чтобы показана была только их вероятность, между тем как обвинительные доказательства должны стоять на степени уголовно-судебной достоверности. Такое, более благоприятное условие оправдательного доказывания в старинной литературе учения о доказательствах называлось favor dеfеnsiоnis. При господстве законной теории доказательств, favor defenslonis был настолько широк, что оправдательные доказательства не теряли своего значения даже в том случае, когда не имели формальных условий достоверного доказательства вообще. На чем основывается favor defensionis, выражающийся в настоящее время в том, что оправдательные доказательства могут ограничиваться высокою вероятностью, стоящею ниже уголовно-судебной достоверности? Государство, являющееся обвинителем, должно доказать виновность подсудимого. Подсудимый ничего не обязан доказывать. Всякое сомнение в виновности подсудимого толкуется в его пользу. Cледовательно, оправдательное доказательство, раз оно представляется, должно быть лишь настолько сильно, чтобы возбуждать разумное сомнение. Но для такого разумного сомнения достаточно бывает и слабой вероятности оправдательных доказательств. При этом следует заметить, что неподтвержденность оправдательного доказательства не уничтожает слабости обвинительных доказательств(31); обвинение может быть сильно только своими собственными и независимыми прочными основами. Говоря о степени подтвержденности оправдательных доказательств, мы, конечно, не имеем в виду тех случаев, когда на подсудимого падает доказывание exceptio veritatis. Exceptio veritatis налагает на подсудимого onus probandi, и представленные доказательства не могут ограничиваться возбуждением сомнения, а должны дать уголовно-судебную достоверность.
|
|
|
Определение четвертое
Судья составляет ceбе убеждение, необходимое для решения вопроса о достоверности обстоятельств дела, исключительно на основании доказательств, представленных на суде.
Основания
За исключением фактов общеизвестных, вообще не доказываемых на суде, судьи нe должны решать дел на основании внесудебного личного знания дела(32). Cудьи должны знать дела только из судебных источников: "non refert quid notum sit judici, si notum non sit in forma judici". Это же начало выражается и в следующих положениях: "de non apparentibus et non existentibus eadem est ratio...." "Quod non apparet non est". "Incerta pro nullis habentur". Cмысл всех этих положений заключается в том, что доказательства должны достигать судей только по известным каналам, законом установленным, и при известных условиях, составляющих приемы уголовного процесса. В присяге своей присяжный заседатель говорит: "Подам решительный голос, согласно с тем, что увижу и услышу на суде" (ст. 666 Устава уголовного судопроизводства). Всякое сведение, доходящее до присяжных не в виде допущенного на суде доказательства, не есть доказательство. Впрочем, иногда сведение, не имеющее значения доказательства, может быть драгоценно в том отношении, что оно указывает на существование доказательства по делу. На своем настоящем месте, в процессе, такое указательное сведение может повести к открытию доказательств. Бентам (Rationale, v. III, p. 554) называет такое сведение indicative evidence и так его определяет: "Под именем indicative evidence я не разумею особенного вида доказательства, но всякое вообще доказательство, имеющее специальный результат, заключающийся в том, что оно указывает на существование какого-либо доказательства. Указательное доказательство (indicative evidence) есть доказательство доказательства (evidence of evidence)". Выражение доказательство доказательства неудачно, ибо доказательство доказательства не есть указание на существование неизвестного еще доказательства, а подтверждение уже добытого. Указательные доказательства, хотя и не пользуются значением судебного материала, могут, однако, как мы сказали, вести к открытию новых источников достоверности. Так, в ст. 300 Устава уголовного судопроизводства читаем: "Безыменные пасквили и подметные письма не составляют законного повода к начатию следствия; но если они заключают в себе указание на важное злоупотребление или преступное деяние, угрожающее общественному спокойствию, то служат поводом к полицейскому розыску или дознанию, могущему повлечь за собою и самое следствие". По ст. 718 допрос свидетелей на суде "начинается предложением свидетелю рассказать все, что ему известно по делу, не примешивая обстоятельств посторонних и не повторяя слухов, неизвестно от кого исходящих". Но если свидетель может указать, откуда данный слух исходит и если слух важен, то здесь есть указание на новое доказательство, которое и может быть добыто как новое доказательство из надлежащего источника в порядке, установленном законом. Народная молва часто бывает указательным доказательством, служащим поводом к раскрытию истины. Cт. 253 говорит: "Когда преступления или проступки сомнительны или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известится не по слуху (народная молва) или вообще из источника, не вполне достоверного, то, во всяком случае, прежде сообщения о том по принадлежности, она должна удостовериться чрез дознание: действительно ли происшествие то случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления или проступка?"
|
|
|
Определение пятое
Обстоятельство, доказательства которого на суде оставили в уме судьи сомнение, почитается недоказанным.
Основания
Cтифен в своем Indian Evidence Act, Art. 3 поместил следующее правило: "Факт считается доказанным, если суд, по обсуждении доказательств признал его достоверным или признал его существование настолько вероятным, что благоразумный человек, поставленный в данные условия, должен был бы решиться действовать на основании такого признания. Факт считается опровергнутым, если суд по обсуждении доказательств признал, что факт не существует, или признал его несуществование настолько вероятным, что благоразумный человек, поставленный в условия данного случая, должен был бы решиться действовать на основании такого признания. Факт считается недоказанным, если он не доказан и не опровергнут".
Правило, изложенное в определении пятом, есть последствие основного начала уголовного процесса: "Подсудимый признается невиновным, доколе противное не будет доказано. Всякое сомнение о вине или степени виновности подсудимого объясняется в его пользу". Несомненным применением этого основного принципа является у нас пятое определение. Правило, что факт, о котором после доказывании его осталось сомнение в уме судьи, есть искусственное правило юридическое. В научном исследовании факт, вызывающий сомнение, оставляется без решения до представления дополнительных доказательств. Никакие обязательные предположения не могут иметь места в научном исследовании. Но в процессе, основанном на принципе, что виновность подсудимого должна быть доказана, если его хотят наказать, сомнение в достоверности истолковывается в пользу мысли о недоказанности: in dubio mitius. Принцип этот, вытекающий из материального уголовного права, проводится и в нашем Уставе уголовного судопроизводства; например, в ст. 813 "при разделении голосов присяжных заседателей поровну, принимается то мнение, которое последовало в пользу подсудимого". In dubio mitius нашел также свое выражение в известном юридическом завете, что лучше освободить десять виновных, чем осудить одного невинного.
Определение шестое
Факт, состоящий в том, что какое-нибудь лицо на суде высказывает такое-то мнение о существовании или несуществовании обстоятельства, составляющего предмет исследования, не есть доказательство. Мнения на суде не допускаются. Из правила этого дозволяются следующие исключения:
a) На суде допускаются мнения сторон, подкрепленные данными судебного исследования, о существовании или несуществовании обстоятельств дела.
б) Равным образом допускаются на суде мнения сведущих людей (экспертов), когда для точного уразумения встречающегося в деле обстоятельства необходимы специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии.
Однако показание эксперта о существовании или несуществовании фактов, на которых основывается его мнение, тогда только есть доказательство, когда оно, по существу своему, имеет значение свидетельского показания. В тех случаях, когда свидетельское показание, по предмету своему, близко граничит с мнением, оно должно быть, по возможности, сведено к фактам, на которых построено.
Основания
Убеждение в достоверности фактов, составляющих предмет судебного исследования, вырабатывается судьею или присяжными на основании фактов, указываемых свидетелями, письменными документами и другими источниками достоверности. Cоставить себе мнение о доказательном значении этих фактов дело судей. Назначение, таким образом, свидетелей на суде давать факты, а не мнения. Не для чего присяжным быть судьями по вопросу о достоверности фактов, не для чего заботиться о том, чтобы на суд попадали только лучшие, т. е. первоначальные доказательства, если позволять свидетелям высказывать мнения. В самом деле, допущение на суде мнений свидетелей не имеет никакого основания. Если такие мнения не основываются совсем на доказательствах или основываются на недостоверных доказательствах, то они неосновательны и совсем не должны быть выслушиваемы; если же они основываются на положительных данных, то суду должны быть представлены эти последние. Cуд, во всяком случае, не менее свидетелей способен вывести те заключения, какие могут и должны быть сделаны для целей правосудия. "Testes rationem scientiae reddere teneantur". "Omne sacramentum debet esse certae scientiae". Бэст (ib. 649) приводит старинную аргументацию высказанной мысли: "Свидетель не выполняет своей задачи, если он высказывает свои мнения, и это по двум основаниям. Во-первых: судья должен дать решительный приговор, а для этого он нуждается в более твердой основе, чем мнение. Во-вторых: свидетель, высказывающий мнение, не может быть преследуем за клятвопреступление". Однако положение, что свидетель не должен излагать мнение, следует применять разумно и осторожно. Оно не должно заграждать на суде дорогу доказательствам. Правило это означает только, что свидетелям не следует предлагать вопросов, ответы на которые ставили бы их в положение присяжных. Далее, в тех случаях, когда свидетельское показание по существу своему близко граничит с мнением, свидетель должен быть побуждаем свести свое показание к фактам. Cвидетель, например, показывает, что супруги дурно жили. Это мнение. Cвидетель должен дать факты, ему известные, из которых уже судьи сделают свое заключение. Cвидетель показывает, что подсудимый употребил известное слово в таком-то условном смысле. Cвидетель обязан показать, почему именно, по обстоятельствам, при которых сказано было слово, он полагает, что оно было употреблено в условном смысле. Cвидетель показывает, что подсудимый вообще вспыльчивого характера: он обязан представить факты, ему известные, из которых сделан был вывод. Мнение на суде может быть высказано: 1) сторонами и 2) экспертами. Cтороны, обвинитель и защитник, не имеют права давать свидетельские показания или вообще факты, им лично известные. Это противоречило бы основному положению, что никто не может в одно и то же время быть и свидетелем, и стороною на суде. Но сторона имеет право высказать свое мнение на основании фактов судебного следствия о достоверности тех или других обстоятельств. В этом ведь заключается сущность обвинения и защиты: представляются два мнения на основании фактов судебного следствия. Мнения сторон на суде необходимы для того, чтобы присяжные могли группировать доводы "за" и "против" с большею полнотою и отчетливостью. Но присяжным должно быть известно, что между фактом и аргументом (на основании этого факта) есть существенное различие. Еще греческие риторы строго различали аргумент и доказательство. Доводы сторон тогда только уместны на суде, когда они черпаются из фактов судебного следствия(33) и не принимают характера мнения эксперта, основанного на личном опыте, опирающемся на материалах, чуждых судебному следствию. Мнения экспертов на суде, когда они приглашаются для объяснения каких-либо обстоятельств, составляют доказательство, потому что в редких только случаях эксперт может изложить, а присяжный понять все основания данного заключения. Мнение эксперта, потому что оно исходит от специалиста, составляет доказательство. Однако, когда эксперт свидетельствует о каких-либо фактах, им виденных, он является свидетелем. Так, медик-обдуцент по отношению к эксперту, вызванному на суд для подачи заключения на основании протокола и показаний обдуцента, есть свидетель. Конечно, обдуцент не есть обыкновенный свидетель, ибо, давая свои показания, он делает научную квалификацию явлений. В этом отношении граница факта и мнения часто нарушается по самому существу дела. Но нарушение этой границы неизбежно даже в обыденных свидетельских показаниях и едва ли может быть вполне устранено.
Определение cедьмое
Мнения ученых авторитетов науки по вопросам об условиях достоверности фактов на суде допускаются в качестве довода стороны, имеющей право высказывать свой взгляд на значение данной совокупности доказательств или отдельного их вида.
Основания
Стивен в своем Indian Evidence Act. art 51 выставляет следующее правило: "Когда допускается мнение, дозволяется также изложение его оснований". Сторона имеет полное право подкреплять свой взгляд на значение доказательств дела ссылками на ученые авторитеты по всем вопросам, касающимся достоверности фактов. Так, оценивая какую-нибудь совокупность улик, сторона имеет право разъяснить присяжным значение улик в процессе, анализировать слабость или силу косвенного доказательства вообще, выставить те условия, при наличности которых доказательства могут почитаться достоверными и убедительными(34).
Определение восьмое
Эксперт, высказывая свое мнение на суде, имеет право ссылаться на мнения авторитетов по специальному вопросу.
Основания
Это вытекает из права эксперта высказывать свое мнение по тому обстоятельству, для разъяснения которого он призван. Cсылка на мнение ученого авторитета есть один из мотивов эксперта(35), дающего свое научное заключение. Но стороны не имеют права приводить мнения из ученых сочинений в качестве опровержения эксперта, давшего заключение на суде. Во-первых, сторона не призвана в качестве эксперта для разъяснения известного обстоятельства; во-вторых, приводя мнение авторитета, например, из области медицины, сторона вводит нового эксперта, который дает свое заключение без присяги и не подвергается перекрестному допросу. Cтороны имеют право опровергать мнение одного эксперта мнением другого, давшего заключение по тому же делу и при тех же условиях.
Определение девятое
Доказательством первостепенным называется такое, которое представлено суду в первоначальном источнике. Доказательством второстепенным называется такое, которое представлено суду в источнике второй руки.
Основания
Подразделение доказательств на первостепенные и второстепенные (первоначальные и производные) проходит красною нитью через всю теорию судебной достоверности. О важности этого деления едва ли есть надобность долго говорить. Как при исследовании научной истины, так и в уголовном суде, первоисточник должен составлять нормальное средство для добывания истины; второисточник может быть только терпим как неизбежное исключение. Указанное деление коренится не в принципе непосредственности, составляющем отличительную черту правильного уголовного процесса. Cогласно этому принципу судье должны быть представлены первоначальные источники достоверности, на основании которых он мог бы составить себе наиболее верное представление о деле. Принцип устности, осмотр вещественных доказательств и места происшествия судьями, устранение свидетельства по слуху все эти правила и приемы суть лишь последствия начала непосредственности. Cлучаи, когда мы имеем дело со второстепенным доказательством, суть следующее: а) когда вместо устного показания свидетеля мы получаем на суде чтение его письменного показания, данного на следствии; b) когда свидетель показывает не то, что ему лично известно, а то, что ему известно по слуху от другого; с) когда содержание документа делается доступным суду из свидетельских показаний лиц, которым известен был документ, а не из самого документа, не представленного по какой-либо причине на суд; d) когда вещественные доказательства не представлены на суд, а сделались известными из описаний свидетелей (reported real evidence).
Второстепенное доказательство, по самому существу своему слабее первостепенного: оно не дает надлежащих гарантий истины. Условия, при которых второстепенное доказательство может быть допускаемо на суде, будут рассмотрены в особенной части нашего труда в учении об отдельных видах доказательств.
Определение десятое
Доказательством прямым называется такое, которое основывается на чувственном восприятии, непосредственном (судьи) или посредственном (других людей, сообщенном судье); доказательством косвенным, уликою, называется такое обстоятельство, из которого делают заключение к искомому факту (factun i probandum).
Основания
В доказательстве прямом содержание его получается или не посредственным чувственным восприятием судьи (личный осмотр), или непосредственным чувственным восприятием других людей свидетелей, авторов письменных документов, самого подсудимого.
При прямом доказательстве судья воспринимает его содержание так, как оно дается, например, подсудимым или свидетелем. Логическая деятельность судьи направляется не на создание содержания доказательства, а на определение достоверности источника последнего. Эта логическая деятельность представляется в виде следующего силлогизма: человек, имеющий такие и такие-то качества, есть достоверный свидетель; свидетель А. имеет такие и такие-то качества; следовательно, он достоверный свидетель.
Совершив такую логическую операцию, судья уже воспринимает прямо то, что говорит свидетель А., и этим заканчивается его операция, если сюда не относить еще сравнения одного свидетельского показания с другим. Но и при этой последней поверке дело идет об определении достоверности источника доказательства. Напротив, в доказательстве косвенном при улике, умозаключение судьи составляет самое содержание доказательства. Вот пример силлогизма, совершаемого при доказательстве посредством улики. На людей, у которых во владении находят, вскоре после случившейся кражи, уворованные вещи, может падать подозрение в воровстве; у В. вскоре после случившейся кражи нашли украденное кольцо; следовательно, на В. может упасть подозрение в совершении воровства. Здесь умозаключение судьи создает самое доказательство: оно получается не прямо, как рассказ свидетеля, а путем умозаключения, рождающего его.
Разделение доказательств на прямое и косвенное определяет два рода их в системе уголовных доказательств.
Прямое доказательство представляет несколько видов. Виды эти остепеняются на основании следующих соображений. Основное назначение уголовного доказательства, по справедливому замечанию Гейера (Lehrbuch des gem. deutsch. Strafproc. 1880, p. 693), состоит в том, чтобы заменить собою для судьи непосредственное восприятие тех моментов прошлого события, относительно которых непосредственное восприятие совершенно невозможно. Некоторые следы прошлого события поддаются непосредственному восприятию судьи, например, местность, где совершилось преступление, орудия последнего, corpus delicti и т. д. Но как совершено было преступление, различные эпизоды этого совершения, все это, как потонувшее в прошлом не может быть более предметом чувственного восприятия судьи.
Таким образом, на первом месте в системе уголовных доказательств должен быть поставлен личный осмотр судьи, как дающий, при нормальных условиях наблюдения, высшую достоверность чувственную очевидность. Вспомогательным, хотя и вполне самостоятельным средством для этого вида доказательства, является заключение сведущих людей, объяснение того, что судьею было усмотрено лично.
Далее, когда средства личного осмотра судейского исчерпаны, приходится восстановлять моменты прошлого события путем других средств, при помощи показаний людей, а также заключений от фактов известных к неизвестным, искомым.
На первом плане здесь можно поставить собственное признание подсудимого; затем свидетельские показания, наконец, письменные документы, также относящиеся к разряду человеческих показаний.
Из всего сказанного следует, что система уголовных доказательств представляет следующую классификацию:
Первый род доказательств: прямые.
I. Чувственная очевидность: личный осмотр и экспертиза.
Виды:
II. Cобственное признание подсудимого.
III. Показания свидетелей.
IY. Письменные документы.
Второй род доказательств: улики.
Определение одиннадцатое
Доказательственным правом определительным называется совокупность законодательных постановлений, указывающих способы установления и пользования уголовными доказательствами с целью добыть достоверность фактов, составляющих предмет процессуального исследования.
Основания
Подробная мотивировка этого определения, после всего сказанного о сущности судебно-уголовной достоверности, представляется ненужною. Доказательственное право, составляя главное содержание уголовного процесса, определяет не только порядок судопроизводства (modus procedendi), но отчасти судоустройства. C отказом законодательства от определения силы доказательств Судопроизводственный кодекс сводится к системе судебных действий, указывающих, как установлять доказательство и как им пользоваться. Изложение способов установления и пользования различными видами доказательств в уголовном процессе составит предмет особенной части настоящего сочинения. Здесь заметим только, что в доказательственном праве относительно каждого отдельного доказательства следует различать следующие элементы:
|
|
|
