 |
Генри: Есть совпадения по его отпечаткам.
|
|
|
|
Джексон
Я опять позволяю ему уйти. По крайней мере, на этот раз он оказал мне услугу, поэтому я плачу ему тем же. Генри со своим отрядом мог бы появиться тут в считанные минуты, чтобы поймать Песочного человека, и всё же я позволил ему уйти.
Снова.
Не сводя глаз с парней, я открываю двери фургона. Внутри находятся три девушки, все старшего подросткового возраста. Они в ужасе смотрят на меня широко раскрытыми глазами, боясь того, что произойдет дальше. Они грязные, напуганные и с кляпами во рту, но живые.
Думаю, ради их спасения стоило позволить Песочному человеку уйти.
— Всё хорошо, — успокаиваю девушек. — Полиция уже в пути.
Я почти вижу, как мои слова приносят им облегчение, но не хочу оставлять пойманных преступников без присмотра, поэтому не спешу освободить девчонок. Они так долго были связаны, что ещё пять минут погоды не сделают.
Вскоре раздается вой сирен, и я надеюсь, что Песочный человек успел уйти. Странно испытывать такие чувства, ведь я должен хотеть, чтобы он заплатил за свои проступки. Неужели это из-за того, что я узнал его поближе?
Оглядываюсь по сторонам, но уверен, что он легко сможет слиться с окружением, потому что никто не заподозрит его в чем-либо, окажись он поблизости.
Первые полицейские, прибывшие на место, берут на себя наблюдение за бандитами, тем самым позволив мне забраться в фургон, чтобы помочь девушкам.
— Всё хорошо, — говорю им, освобождая их от кляпов.
— Прекрасная работа, Джексон.
Оглянувшись, вижу, как Генри забирается в фургон, чтобы помочь мне.
— Спасибо.
— Ты их подстрелил? — спрашивает Генри, кивая в сторону мужчин, которых осматривает бригада скорой помощи.
Вот тут-то и возникает проблема. Я мог бы соврать, но, когда извлекут пули, станет понятно, что они из винтовки, которую я не должен был таскать с собой.
|
|
|
— Нет.
— Тогда кто же это сделал?
— Попросил помочь одного моего приятеля. — Отвечаю, качая головой.
— А я знаком с этим «приятелем»? — Генри внимательно наблюдает за мной.
— Я в этом не уверен. — пожимаю плечами. — Знаком ли?
Генри вопросительно приподнимает брови.
— Иногда ты делаешь потрясающую работу, но в рамках закона с тобой одни проблемы.
— Я не сделал ничего такого, — невинно пожимаю плечами, — только вел машину и связал этих ребят. Не понимаю какие тут проблемы.
— Ну-ну. Ладно.
Но я нашел девушек. Надеюсь, что успел до того, как с ними сделали что-то ужасное.
Пока Генри помогает им, я замечаю какое-то движение возле своей машины. Все остальные настолько заняты либо девушками, либо преступниками, что ничего не замечают. А я наблюдаю, как Песочный человек удаляется от моей машины, буквально в десяти футах от ближайшей полицейской машины, и одаривает меня широкой улыбкой.
Какого хрена он сделал с моей машиной?
И теперь невозмутимо уходит.
— Извините, — произношу и выпрыгиваю из фургона. Прежде чем успеваю отойти, меня останавливает Джереми, офицер полиции, который, кажется, меня ненавидит.
— Ты должен оставаться на месте преступления и объяснить, что произошло, — холодно заявляет он.
Он считает, что такие дела я должен оставлять полиции. Что я работаю «незаконно». Джереми всегда ищет повод, чтобы втянуть меня в неприятности.
— Хорошо, сейчас вернусь. Мне нужно взять кое-что из машины.
Он выглядит раздраженным, но ничего не говорит, когда я прохожу мимо.
К тому времени, как я снова поворачиваюсь к своей машине, Песочного человека уже нет, но я знаю, что он либо взял что-то из машины, либо что-то с ней сделал. Бросаюсь к автомобилю и, открыв водительскую дверь, заглядываю внутрь. Все вроде бы на месте, не считая огромного фаллоимитатора, пристёгнутого ремнем безопасности к водительскому сиденью.
|
|
|
И тут с ужасом понимаю, что полиция вероятно использует мою тачку в качестве улики.
А она заполнена фаллоимитаторами, вибраторами и пушистыми наручниками.
Твою ж мать!
Мне нужно от них избавиться. Я не могу позволить всем присутствующим увидеть это барахло в моей машине. Поэтому поспешно роюсь в поисках какой-нибудь коробки или пакета, чтобы всё это убрать, но конечно же ничего не нахожу.
И тут замечаю Генри, направляющегося в мою сторону. Быстро сгребаю все игрушки и раздумываю, куда бы их засунуть. В панике запихиваю всё себе за пазуху, молясь, что под толстовской смогу незаметно их унести.
— Что ты делаешь? — интересуется Генри.
Выпрямляюсь и стараюсь выглядеть непринужденно, как будто вибраторы, фаллоимитаторы, кляп-шарик и все остальные игрушки, надёжно спрятанные под толстовкой, совсем не выпирают, придавая моему телу странные формы.
— Ну так... Знаешь... Ничего особенного.
В этот момент кляп-шарик падает из-под толстовки и катится прямо к ногам Генри. Пока я в ужасе смотрю на это, Генри наклоняется и поднимает кляп.
— Что это такое... Чёрт...
— Это не моё! — говорю я.
— Правда?
— Да! — я сейчас умру. — Это моя сестра.
— Это принадлежит твоей сестре? — Теперь уже Генри выглядит потрясенным.
— Господи боже мой, нет! Нет! Она подумала, что это будет забавно. Она засунула это в мою машину и... Я не хотел, чтобы кто-то нашел его при обыске.
— Поня-я-ятно...
Генри протягивает мне кляп, и я смотрю на него, не зная, что мне с ним теперь делать, поэтому засовываю его в карман.
— И это... всё, что у тебя есть? Потому что кажется у тебя под толстовкой огромный пенис.
Смотрю вниз и понимаю, что моя одежда, должно быть, немного тесновата, чтобы спрятать под ней громадный фаллоимитатор.
— Это просто... Такой покрой.
— Не хочешь спрятать это у меня в машине?
— Хочу. — Звучит так жалко.
А Генри покатывается со смеху.
Глава 8
Лиленд
— Ты говорил, что тебе понадобится всего пара дней, чтобы достать Хардека — раздается голос на другом конце провода.
— Я знаю, — отвечаю со своего места на крыше дома. — Полиция всё испортила из-за этих девушек. Но я доберусь до него.
|
|
|
— Я плачу тебе, а не полиции, — рявкает он.
Я никогда не встречался с этим человеком лично, поэтому мне нравится представлять его лицо в виде девяностолетней мошонки, за которой должным образом никогда не ухаживали. Такая вся вонючая и волосатая.
Именно такое лицо и должно быть у этого чувака.
— Вообще-то ты мне еще ничего не заплатил, — отвечаю, настраивая бинокль, чтобы приблизить объект.
С крыши мне прекрасно виден стол, но сейчас он пустует. Стоило бы заставить Такера, моего посредника, разбираться с заказчиком, потому что мое терпение на исходе. Хотя я не особо горю желанием иметь дело с Такером, но он всё же находит для меня работу, таким образом, мне не нужно рисковать своей личностью.
— Для тебя это, блядь, какая-то игра? — рычит он.
— Не думай, что можешь быть таким дерзким лишь потому, что считаешь, что я не знаю, кто ты такой. Моя работа — находить людей, и я с легкостью отыщу тебя. Так что давай, будь со мной поласковее. Да, я все еще выслеживаю Хардека. Если хочешь, чтобы кто-то другой занялся этим делом, я с радостью выйду из игры. Понятно?
Он издает какой-то рычащий звук, когда я замечаю, как кто-то ставит вазу с цветами на стол. Цветов так много, что они, кажется, занимают половину стола.
— Понятно.
— Хорошо, я рад. Позвоню, когда у меня будет новая информация.
Вешаю трубку, на самом деле считая, что он не заслуживает, чтобы с ним попрощались должным образом. Меня раздражают такие люди, которые ожидают, что их желания будут выполнены незамедлительно. И хотя прошла уже целая неделя с тех пор, как нашли девушек, у меня были дела поважнее.
Подобно этому.
Вижу, как кто-то входит в кабинет, и мое возбуждение растет.
Ну наконец-то! Кто-то пришел.
Наблюдаю, как он подходит к столу, берет в руки этикетку, подвешенную к цветочной вазе, и хмурится.
Ах! Джексону они нравятся!
Я должен купить ему еще цветов.
Воспользовавшись предоплаченным мобильником, звоню в офис и улыбаюсь, когда Джексон берет трубку. Он выглядит очень привлекательно в темно-синей рубашке, которую ему стоит надеть на наше следующее свидание. Не могу удержаться от мысли о том, как расстегну её и стяну с его широких плеч. Ох, как же мы повеселимся, когда полностью раздену его.
|
|
|
— Детективное агентство Уэллстоун...
— Привет! Меня зовут Билли, и я хотел бы узнать, не могли бы вы найти моего Вилли.
В свой суперкрутой бинокль вижу, как выражение его лица меняется.
— Ты что, наблюдаешь за мной? — рычит Джексон и смотрит не в то окно. Затем он демонстративно вытаскивает из вазы цветок и отрывает его головку. И как у него вообще получается выглядеть при этом таким красивым?
— Ты плохой, очень плохой мальчик — отвечаю я.
— Оставь меня в покое.
— Или?
— Я вызову полицию.
— Потому что кто-то купил тебе цветы? Не знал, что ты ненавидишь романтику.
— Это не романтика.
Ухмыляюсь этому красавцу, пока он сердито смотрит в окно, пытаясь высмотреть меня. Ему ни за что меня не найти.
— Нет, это романтично. Я ухаживаю за тобой, Джексон. Показываю тебе, что я — достойная пара.
— Всё, что ты мне показываешь, так это то, что ты чокнулся.
— Перестань флиртовать. Мое сердце этого не выдержит!
— Чего же ты хочешь? — Джексон старается звучать незаинтересованным, но я уверен, у него уже почти встал лишь от одного разговора со мной.
— Пять лет назад проводилось грандиозное расследование в отношении человека по имени Барри Уитт. В какой-то момент следствия он упомянул, что имел дело с Хардеком. Его привезли в полицейский участок, но затем почему-то отпустили. Почему его арестовали? Как он связан с Хардеком? И почему его отпустили?
— Я не... — колеблется Джексон. — Я не знаю. Никогда об этом не слышал. Это было в новостях?
— Полагаю, с ним заключили сделку. Возможно, он что-то сказал или сделал в обмен на свободу. Я не могу найти никаких данных об этом, но уверен, кто-то что-то да знает.
— И ты хочешь, чтобы я это выяснил и помог тебе потому, что?..
— Разве ты не хочешь его остановить?
Джексон тяжело вздыхает.
— Ладно. Я покопаюсь и посмотрю, что можно сделать. А потом, всё. Я больше не буду иметь с тобой дел.
— Я уже слышал это в прошлый раз, но мне кажется, ты слишком взволнован после нашего маленького поцелуя.
— Какого поцелуя? — сухо спрашивает Джексон.
— Блин, это удар ниже пояса. Нехорошо. И не говори мне, что не дрочил, представляя этот поцелуй. И говорил: «Ах-х, Песочный человек. Явись в моих снах».
— Это всё?
— Думаю, да. И мне нравится твоя рубашка. В ней ты выглядишь очень красивым. Но будет намного лучше, когда я сорву её с твоего чертовски сексуального тела.
|
|
|
Джексон вешает трубку, явно больше не в силах флиртовать.
Джексон
В данных, которые я накопал на Хардека, мне ни разу не попалась на глаза информация о том, что этого Барри привозили на допрос. Звоню Генри, но он не отвечает, тогда решаю отправиться в полицейский участок и посмотреть, что смогу разузнать.
Но прежде, чем уйти, бросаю взгляд на цветы, раздумывая, стоит ли выбросить их в мусорное ведро. Он уже не первый раз присылает мне что-то, думаю, что и не последний.
Но решаю, что цветы тут не виноваты, поэтому оставляю их.
Добравшись до участка, узнаю, что Генри на выезде, поэтому пытаюсь понять, кого ещё я могу уговорить помочь мне, и в этот момент ко мне подходит Джереми.
— Тебе что-то нужно? — спрашивает он так, будто готов помочь, если надо.
Дело в том, что я точно знаю, он работал тут примерно в то же время и действительно мог бы что-то знать.
Почему бы не рискнуть? Хуже не будет.
— Мы как-то разговаривали с Генри о том времени, когда Барри Уитта привезли на допрос, но сейчас Генри нет, так что придется нам поговорить об этом позже.
— А когда это было? — Джереми вопросительно приподнимает бровь.
По тому, как Джереми понизил голос, словно не хочет, чтобы другие услышали, он явно что-то знает.
— Примерно пять лет назад. Кажется, он говорил что-то о Хардеке, поэтому я решил проверить.
— Генри... Говорил с тобой об этом?
— Ага.
— Генри тут тогда не работал, — Джереми выглядит подозрительным.
— Да? Но ты ведь работал.
— Нет... — он прищуривается. — Я просто говорю, что пять лет назад Генри работал в другом участке.
— Почему Уитта отпустили? И почему об этом не осталось никаких записей?
Верхняя губа Джереми дёргается.
Пожимаю плечами и оглядываюсь по сторонам, словно собираюсь найти кого-нибудь другого, чтобы поговорить об этом.
— Не страшно, спрошу ещё кого-нибудь.
— Подожди! Давай... поговорим.
Очевидно, Песочный человек оказался в чем-то прав.
***
Он отвечает на первом же гудке.
— Ой? И чем я же я заслужил звонок от такого дикого жеребца?
Как только он отвечает, я сразу же жалею, что позвонил.
— У меня есть для тебя информация.
— Это было быстро. Надеюсь, в спальне ты не такой скорый.
Потираю лоб и тут соображаю, что мог бы, вероятно отравить ему сообщение. И зачем я позвонил?
— Если ты скажешь что-нибудь ещё, я повешу трубку.
— Извини, — ухмыляется он. — Давай, выкладывай.
— Значит так, Уитт был вызван на допрос, на тот момент он был замешан лишь по мелочи и упомянул, что работал на парня, Данте Уилсона, который занимался контрабандой наркотиков для Хардека.
— Чёрт! Я его знаю. Несколько лет назад его арестовали, но за неимением существенных доказательств, посадили лишь на три года. Он «полностью изменил свою жизнь» и теперь владеет баром.
— Да, это он. Это всё, что у меня есть, — заявляю я.
— А что насчёт Уитта? Где он?
— Год назад его застрелили из проезжавшей мимо машины.
— Ясно, ладно. Посмотрим, что я смогу нарыть на Уилсона. Спасибо, лапочка. Если хочешь, куплю тебе завтра что-нибудь. Понравился шоколад, который я послал тебе на работу?
Он был вкусным.
— Нет. Мне ничего не надо. — Кто знает, что появится под дверью офиса в следующий раз? Мейсон уже и так что-то подозревает.
— А я все равно что-нибудь куплю.
— Пожалуйста, не надо. — вздыхаю.
— Фаллоимитатор или анальную пробку? Есть предпочтения?
— Ни то и не другое.
— Или всё вместе?
— Да ну тебя. — Отвечаю и вешаю трубку под звук его смеха. Вот ведь сраный весельчак.
И почему он заставляет меня улыбаться?
Лиленд
Закончив разговор с Джексоном, мой телефон снова звонит. Я вижу, что это мой таинственный клиент, который начинает действовать мне на нервы. Откидываюсь на спинку дивана с мыслью о том, что не готов иметь дело с многочисленными придирками и недовольством этого человека.
— Алло? — отвечаю, в моем голосе явно сквозит раздражение.
— Я нашел другого, кто справится с этой работой. Ты освобождён от своих обязанностей.
— Я нашел зацепку, — говорю, положив ноги на кофейный столик. Уверен, он скоро развалится, потому что я постоянно использую его в качестве подставки для ног.
— Какую зацепку?
— Связь Хардека с неким Данте Уилсоном.
В трубке повисает странное молчание.
— Кто рассказал тебе об этом?
— Я сам выяснил, а что?
— Твоя задача — сосредоточиться на Хардеке. Убить Хардека. А не Уилсона.
— Я не собираюсь убивать Уилсона. Я лишь допрошу его. — Этот парень меня бесит, но так было с самого начала. Если бы Такер не подтолкнул меня к нему, я ни за что не взялся бы за эту работу.
— Ладно. И ты собираешься встретиться с Уилсоном сегодня вечером?
— Да, но если ты со мной больше не работаешь...
— Нет. Позвони мне утром.
Конечно же я нужен ему теперь, когда у меня появилась зацепка.
— Понял.
Вешаю трубку и начинаю искать, где находится этот бар и часы его работы. Даже если Уилсон является его владельцем, это не значит, что он будет там сегодня вечером, но с чего-то же надо начать. Бар открывается в семь, так что к тому времени я буду готов.
Глава 9
Лиленд
Проезжая мимо бара замечаю, что там темно. Я недалеко от дома Джексона, возможно, когда закончу дела тут, нанесу ему визит, чтобы хоть немного побесить.
Отодвигаю мысли о Джексоне на задний план и сосредотачиваю внимание на баре. Окна занавешены, но свет горит, а значит, бар открыт. Паркуюсь в полквартале, выхожу из машины и направляюсь в сторону бара, в моем распоряжении только пистолет, спрятанный под курткой. Если бы я взял с собой что-то ещё, меня остановил и обыскал бы вышибала, ошивающийся снаружи у входа.
Достаю поддельное удостоверение личности и протягиваю его этому чуваку.
— Ты тут один? — интересуется он.
— Мои друзья скоро подтянутся. По крайней мере, я на это надеюсь. — отвечаю, демонстративно глядя на телефон.
Парень рассматривает моё удостоверение так, словно никогда такого не видел.
— Тебе точно больше двадцати одного? Что-то не похоже.
— Точно. Дружище, ну я не выгляжу настолько молодым.
— Проходи, — кивает он и возвращает удостоверение.
Какой-то слишком разговорчивый вышибала... Как странно.
Оставив его позади, толкаю дверь. Как только она открывается, моя интуиция начинает голосить, что тут что-то не так. Явно была какая-то причина в его разговорчивости. Должна была быть.
Я не успеваю как следует поразмыслить об этом, потому что резкая боль внезапно пронзает мой бок, охватывая все тело от груди до бедра. Выстрелом меня отбрасывает назад к двери, которая ещё не успела закрыться. Вышибала рывком закрывает её, запирая меня внутри, и я смотрю в глаза человека, который в меня только что стрелял.
Он поднимает пистолет, целясь мне в голову, так как первой пули было недостаточно. Мне-то конечно кажется, что её было достаточно.
— Думаю, я облажался, — произношу, оценивая обстановку.
Пять человек. Все вооружены. В баре нет посетителей, значит, они поджидали меня. Эти ребята знали, что я приду. Только два человека знали о моих сегодняшних планах: Джексон и мой клиент. Мой клиент был решительно настроен меня заменить, пока я не упомянул Уилсона. Того самого Уилсона, который сейчас целится мне в голову.
А это значит, что Уилсон и есть мой клиент.
Сообразив это, я бросаюсь вправо, укрывшись за кабинкой, когда звуки выстрелов заполняют бар. Они пользуются глушителями, но от этого выстрелы лишь чуть тише.
В боку у меня пульсирует, и я смотрю вниз и вижу кровь, просачивающуюся через футболку. Хороший выстрел. Очень хороший.
Я редко делаю ошибки, но, боже, в этот раз облажался по полной.
— Как ты догадался, что это я, а не кто-то другой? — интересуюсь. — Дай угадаю, твой громила болтал с каждым пришедшим, а ты подслушивал с другой стороны двери. Затем отправлял восвояси всех, кто не подошёл. Это был мой голос?
— Да, это был твой голос, — отвечает он. Его голос мне тоже знаком. Я бы узнал, что это мой клиент сразу, как только услышал.
— Ясно. А зачем меня убивать? Я ведь работал на тебя.
— Ага, но когда ты начал копаться в моем дерьме, то подписал себе приговор, — уверено заявляет он.
Сжав пистолет, я медленно ползу вперед, пока не вижу зеркало за стойкой бара. К счастью, в настоящий момент боль не слишком острая, но в скором времени шок пройдет, и мое тело начнет осознавать, что произошло.
Уилсон машет рукой двум парням, посылая их в мою сторону, не понимая, что я вижу их в зеркале. Вытягиваю руку и стреляю из-за угла. Первая пуля пролетает мимо, но в зеркале я вижу свою ошибку и стреляю ещё раз. Эта пуля попадает ближайшему парню прямо в грудь. Второй бросает мимолетный взгляд на своего напарника, и это всё, что мне нужно, чтобы выглянуть из-за угла и пристрелить его.
— Убейте его — рычит Уилсон остальным.
Вместо того, чтобы рискнуть и снова выстрелить в них, когда они подбираются к бару, я стреляю в одну из бутылок на барной стойке. Стекло разлетается на осколки, которые обрушиваются на одного из парней, и он пригнувшись отскакивает назад. В этот момент я подаюсь вперед и встречаюсь глазами с Уилсоном. Ну... с одним его глазом, потому что моя пуля попадает прямо в его левую глазницу. Уилсон падает на пол с испуганным выражением лица.
Слева от меня пустая стена, а справа — уборные. Пока ребята отвлечены, я вскакиваю на ноги и бегу в туалет. Пуля отскакивает от двери, когда я пробегаю мимо, но мне удается проскользнуть в уборную прежде, чем меня убьют. Засовываю мусорную корзину под дверную ручку и оборачиваюсь. Наверху только небольшое окно, в которое я возможно смогу пролезть. На бегу стреляю в стекло, затем разбиваю оставшиеся осколки рукояткой пистолета. Натянув рукава на ладони, я подтягиваюсь и просовываюсь в окно до пояса, но не могу удержаться и в конечном итоге выпадаю из окна на спину. От удара у меня перехватывает дыхание, и боль сжимает все внутренности настолько сильно, что на мгновение я застываю в агонии.
Мать твою.
Слышу, как кто-то пинает мусорную корзину, и понимаю, что мне нужно уходить. С трудом встаю на ноги и, спотыкаясь, бреду вперед. Шок, в котором пребывало мое тело, начинает улетучиваться, а боль и слабость берут верх.
Каким-то образом мне удается добраться до своей машины, когда слышу позади себя шум. Они догоняют, но всё, что мне нужно, это завести машину и уехать. Просто уехать.
Но куда? Я не могу поехать в больницу. Так им будет легче меня найти, да к тому же есть вероятность, что я себя выдам. В больнице постараются выяснить, кто в меня стрелял, а если кто-то вызовет полицию в бар, то они найдут мою кровь. И узнают, что это я убил Уилсона.
Повернуть ключ зажигания тяжело, потому что пальцы все в крови, но всё же мне удается завести машину и отъехать.
Мой единственно возможный вариант — это Такер, поэтому достаю телефон и звоню ему.
Прижимаю руку к ране и надавливаю. Изначальный адреналин начинает уменьшаться, так что в тот момент, когда я касаюсь раны, резкая боль пронзает мой бок.
Телефон звонит, и звонит, и звонит, затем переходит в голосовую почту, которая переполнена.
— Вот... Чёрт.
А всё потому, что я повел себя самоуверенно. Я всегда был осторожным, но на этот раз провел недостаточное расследование. Я не мог сосредоточиться. Всё время отвлекался. И почему я постоянно отвлекался на Джексона? Если бы я взялся за дело один, со мной сейчас всё было бы хорошо. Я бы досконально всё проверил и владел большей информацией.
Замедляюсь перед знаком «Стоп» и оглядываюсь по сторонам.
И почему этот район кажется мне знакомым? Ах, да. Джексон живет где-то здесь. Заставлю-ка я Джексона спасти меня. В полуобморочном состоянии сворачиваю на его улицу и пытаюсь вспомнить, какой из этих домов его. Ну может, я шнырял тут совсем недавно, но сейчас, похоже, не могу ни о чем думать.
В этот момент замечаю дом, который, я уверен, принадлежит Джексону. Быстро дергаю руль, но не вписываюсь в поворот к подъездной дорожке, и вместо этого оказываюсь на лужайке перед домом. Бью по тормозам, останавливая машину в миллиметрах от дерева. Каким-то образом вспоминаю, что нужно переключить рычаг в положение «парковка» и падаю на клаксон.
Я умру... Вот так я и умру.
Какого хрена выстрел был таким точным? Теперь я истеку кровью во дворе Джексона.
Внезапно кто-то дергает за дверь, но она всё ещё закрыта, потому что я так и не поставил машину в положение «парковка». Поднимаю пистолет и едва не сношу ему голову, прежде чем понимаю, что это Джексон.
— Что ты, мать твою, делаешь? — кричит он.
Дотянуться до кнопки разблокировки — самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. Почти также сложно, как и нажать на неё. Джексон распахивает дверь, и выражение гнева на его красивом лице исчезает.
— Что произошло, черт побери?
— Джексон...
Его встревоженный взгляд сигнализирует о том, что я вероятно выгляжу не очень.
— Что случилось? Надо вызвать скорую.
Я пытаюсь покачать головой, но от этого у меня перед глазами всё расплывается.
— Нет, я не могу... Я просто не хочу умирать в одиночестве. Поэтому позволь мне умереть тут, пожалуйста. Я был одинок в течение многих лет... Я не хочу умирать в одиночестве...
Вообще не понимаю, что я говорю или зачем говорю это.
Но, даже если не хочу в этом признаваться...
Понимаю — это правда.
Джексон
Качая головой, он начинает падать вперёд, и я быстро хватаю его. Не тратя времени, толкаю его на пассажирское сиденье через консоль. Запрыгиваю в машину, работающую на холостых, и сдаю задним ходом.
— Джексон? — бормочет он, садясь прямо.
— Эй, все нормально...
— Только не вези меня в больницу. Они... Если у меня возьмут... Моя кровь будет на месте преступления. Я не хочу... Не хочу в тюрьму.
Не понимаю, почему он предпочел бы умереть. Сейчас с уверенностью можно сказать, что у него всего два варианта. Больница или смерть.
Дорога прямая, и я придерживаю руль коленом, протягиваю руку на заднее сиденье и нахожу толстовку. Поскольку парень сидит, прислонившись к двери, я могу просунуть её ему за спину, прежде чем обернуть вокруг живота. Он пытается оттолкнуть меня, но в этот момент уже едва держит голову прямо. Остановившись на светофоре, я сворачиваю валиком его рубашку в месте пулевого ранения и завязываю поверх неё рукава толстовки так туго, как только могу, чтобы зажать рану.
Он стонет и отталкивает мою руку, оставляя на ней кровавый след.
Как только его рана перевязана, он прислоняется к двери и закрывает глаза.
— Не думаю, что кого-то расстроит моя смерть.
— Меня расстроит. — И я знаю, что так и будет, несмотря на то, что мы едва знакомы.
— Ты будешь счастлив, — он медленно качает головой.
— Нет, не буду. Кто же тогда будет меня доставать?
— Мне правда нравится тебя доставать, — бубнит он.
Вытаскиваю из кармана телефон и звоню в больницу, чтобы они были готовы встретить меня на входе. Он все ещё бубнит о чем-то, когда я заканчиваю разговор, но не могу разобрать его слова.
Доехав до больницы, подъезжаю к отделению неотложной помощи, где нас сразу же встречают. Парень практически вываливается из двери, когда её открывают, потому что все это время прислонялся к ней.
— Что произошло? — спрашивает медсестра.
— Не знаю. Я нашел его. Похоже, ему выстрелили в живот.
— Знаете, как давно это произошло?
— Нет. — отрицательно качаю головой, я действительно не знаю. Вряд ли прошло много времени, прежде чем я его нашел, иначе он бы уже истек кровью.
И тут я замечаю, что его задний карман выпирает. У него там бумажник? Стал бы он носить с собой свое настоящее удостоверение личности? И если да, то сможет ли полиция связать его с тем, что он на самом деле совершил? Понятия не имею есть ли у полиции ДНК Песочного человека, так как такой информацией Генри со мной бы не поделился.
Бросаюсь к врачам, которые перекладывают его на каталку.
— Всё будет хорошо, — заверяю его и кладу на него руку, словно успокаиваю. Медперсонал слишком занят, и никто не замечает, как я залезаю в его задний карман и вытаскиваю бумажник.
— Сэр? — обращается ко мне врач, и на мгновение мне кажется, что меня поймали.
— Да? — отвечаю.
— Как его зовут?
— Не знаю, — качаю головой в ответ. — Я его нашел.
— Где?
Чёрт побери.
— С ним все будет в порядке? Я поговорю с полицией, когда они приедут.
Кажется, доктору не очень нравится мой ответ, но он поспешно удаляется с раненным парнем.
Стоя в коридоре больницы, я просто не могу не думать, что только что предрешил его судьбу.
Глава 10
Джексон
— Узнав, что именно ты нашел неизвестного, я должен был приехать и посмотреть, что ты задумал, — говорит Генри, входя в зал ожидания, в котором я провел уже больше получаса.
— Ага...
— Итак. Что произошло?
— Я уже всё рассказал Джереми. Я нашел его возле агентства. — Я вру. Ведь так звучит правдоподобнее, чем если бы я сказал Генри, что нашел парня у своего дома. В моем районе не стреляют без причины. Мой дом находится на приличном расстоянии от соседских, так что вряд ли кто-то будет выгуливать собаку и продавать наркотики. — Я не слышал выстрела. Знаешь, я тут... начал думать, а вдруг этот выстрел предназначался для меня? Принимая во внимание, что я сунул нос в дело Хардека. Может, они думали, что это я ухожу, или кто-то, с кем я работаю. Я чувствую себя отчасти ответственным, что этот парнишка получил пулю вместо меня.
Какого хрена я вру? Генри столько всего сделал для меня с тех пор, как я начал заниматься детективной работой, а я вру ему об этом человеке, на поиски которого Генри потратил многие годы своей жизни.
Генри сочувственно кивает, так как не знает, кем является это парень.
— Перед операцией он не мог вспомнить своего имени. Посмотрим, сможет ли сделать это после. Если нет, проверим его отпечатки пальцев. Я пока не знаю, скрывает он что-то или нет. Парень был в тяжелом состоянии, когда его первый раз допрашивали. Как только у нас будут его отпечатки, мы сможем пробить их по базе в течение пары часов. Надеюсь, нам не придется этого делать.
— Да, согласен, — отвечаю. Я уже успел проверить имя по его водительским правам, но на данный момент уверен, что оно фальшивое.
Кстати, мне стоит быть осторожным и не привлекать особого внимания, когда поеду домой на машине, номера которой я просил Генри пробить.
— Я удивлен, что ты всё ещё здесь.
Я тоже.
— Я... Наверное, я надеялся, что найдется кто-то из родственников или типа того, и тогда я уеду. Когда я нашел его, он очень боялся остаться один, и... мне просто показалось, что я должен остаться.
Генри кладет руку мне на плечо и сжимает его.
— Ладно. Посмотрим, что нам удастся узнать, когда он очнется.
Согласно киваю, молясь, что парень достаточно умён и не будет болтать, когда придёт в себя. Иначе наши версии могут слишком отличаться. Всё, что я знаю на данный момент — он всё ещё в операционной. Есть вероятность, что он даже не выживет, но, если всё пройдёт удачно, я хочу быть рядом.
Генри вскоре уходит, и я остаюсь сидеть в зале ожидания ещё пару часов, пока за мной не приходит медсестра.
— Хотите его навестить? — интересуется она.
— Да, пожалуйста, — отвечаю и, встав, следую за ней. Медсестра ведёт меня в отделение реанимации, где всех пациентов разделяет только ряд занавесок. Мои мысли в полном хаосе. Я не должен этого делать. Не должен скрывать его личность. Я знаю Генри много лет и не должен предавать его, особенно имея дело с человеком, который убил его напарника.
Медсестра машет в сторону перегородки, и, зайдя за неё, я нахожу его, лежащим в кровати с очень бледным лицом и растрепанными темными волосами. Сажусь у кровати, а медсестра, улыбнувшись, поспешно уходит.
— Членосос, — стонет он.
— Вижу, ты очнулся, — говорю я, хотя его глаза едва открыты.
— Тихо. Они думают, что у меня кратковременная потеря памяти. Должно быть, ударился головой, но как ни странно, на голове никаких повреждений. У меня взяли отпечатки пальцев, чтобы выяснить мою личность, так как я не знаю, как меня зовут. Мне нужно выбраться отсюда. Если ты будешь так добр и разденешься, все будут настолько отвлечены твоим могучим членом, что не заметят моего потрясающего побега.
— Да ты даже головы от подушки оторвать не можешь.
Он с трудом открывает глаза, и они снова закрываются.
— Нет, могу... Смотри.
Парень не поднимает голову даже на четверть дюйма.
— Видел?
— Нет.
— Эх... — вздыхает он. — Черт... что ты тут всё ещё делаешь?
— Ты сказал, что не хочешь умирать в одиночестве.
— Да я бы никогда не сказал такой глупости. — Его брови слегка приподнимаются.
И затем он вырубается.
Дело в том, что в тот момент, когда он думал, что умирает, он был более честным со мной, чем во всё остальное время. И я знаю, как тяжело быть одному, когда понимаешь, что никого не осталось. Не хочу, чтобы он так себя чувствовал.
Где-то через час мой телефон оповещает о новом сообщении, и я просматриваю его.
Генри: Есть совпадения по его отпечаткам.
Я немедленно вскакиваю и выхожу за перегородку. Совпадение? Они узнали, что это Песочный человек? Поймет ли Генри, что я связался с Песочным человеком и никому не рассказал? Я мог бы закосить под дурачка, но все равно буду чувствовать себя виноватым.
Звоню Генри, как только покидаю отделение реанимации, и он сразу же отвечает.
— Как его зовут?
— Быстро же ты ответил. Может, я не должен...
Я так устал играть в эту «ты не должен знать» игру.
— Имя, Генри.
— Лиленд Кларк. Двадцать семь лет.
— Почему он числится в базе?
— Сбежал из приемной семьи в тринадцать лет. Был исключен из списка пропавших детей в восемнадцать, когда подал заявление на получение водительского удостоверения.
— У тебя есть какая-нибудь информация, что с ним случилось?
— Только о побеге. К тому времени, как ему стукнуло восемнадцать, и он объявился, ничего стоящего внимания уже не было.
— Никаких отметок о судимости?
— Нет.
— А что говорила приемная семья?
— Надо проверить.
— Можешь прислать мне всю информацию по нему?
— Джексон, это ведь не новое дело. Тебе не нужно постоянно вести расследование по каждому поводу.
На самом деле нужно. Мне нужно доказать, что я не должен его сдавать. Что делаю правильный выбор, позволяя этому парню уйти.
— Генри, пожалуйста.
— Ладно. Однажды меня точно уволят за то, что я делюсь с тобой информацией.
— Никто не узнает, — заверяю его.
— Хорошо. Пришлю тебе всё на электронную почту.
Закончив разговор, возвращаюсь обратно к парню, но он всё ещё спит. Лёжа на больничной койке, он выглядит удивительно невинным и маленьким, как будто нуждается в чьей-то защите. Или, может быть, я хочу защитить его, но не понимаю, почему. Особенно когда знаю, что он может надрать мне задницу.
Ну, может не прямо сейчас, а в принципе.
Опускаюсь в кресло и открываю почту, чтобы начать читать. Он сбежал в тринадцать лет. Приемная семья не обратилась за помощью к властям, это сделала школа. Они обнаружили, что он не посещал уроки почти неделю, и никто из опекунов не связался с учителями. Он и раньше убегал пару раз, поэтому власти не увидели ничего подозрительного, но все равно лишили семью права брать детей под опеку.
Интересно, что случилось с его родителями?
— И что там такого интересного? Нашел мои фото в голом виде? — интересуется парень.
— Кое-что получше, Лиленд.
Он фыркает, прежде чем усталая улыбка появляется на его лице.
— Значит, ты знаешь, кто я.
— Знаю.
— Когда полиция придет за мной? — спрашивает он.
— Пока еще не знаю.
— А что, если... — Лиленд одаривает меня милой улыбкой. — Ты предупредишь меня заранее. Дашь мне пять минут форы. Я всегда любил играть в «кошки-мышки».
— Договорились. Но сначала, расскажи мне, как тебя подстрелили.
Лиленд ненадолго задумывается, затем рассказывает мне всё, что случилось между ним и Уилсоном.
|
|
|
